Хеннет Аннун Властелин Колец: Аннотация к саундтрекуХоббит: проект Нежданный БуклетНовая Зеландия, или Туда и обратно      

Вернуться   Хеннет Аннун > Совет Мудрых (ОСНОВНОЙ ФОРУМ)

Ответ
 
Опции темы Поиск в этой теме
Старый 17.03.2017, 00:52   #1
Live (Evil)
Зарегистрированный пользователь
 
Регистрация: 13.07.2004
Адрес: Таганрог
Сообщений: 1,436
Лайки: 0
В защиту Эльвинг

Представляю вниманию общественности свою статью на эту тему и предлагаю обсудить

Эльвинг досталось немного авторского внимания (увы, глава о ней – последняя, а Толкин всегда начинал переписывания с начала), поэтому ее описание страдает излишней лаконичностью, и мы с трудом можем наполнить плотью эту довольно эфемерную героиню. Нам приходится опираться на додумывания и фантазии (пусть даже основанные на описанных в тексте фактах).

Эльвинг была младшим ребенком и единственной дочерью Диора, сына Берена и Лутиэни, и Нимлот, родственницы короля Тингола. Таким образом, в Эльвинг 62,5% крови синдар, 25% крови людей и 12,5% крови майяр. К какому народу принадлежала Эльвинг и была ли смертной? Считается, что потомки людей и эльфов (по крайней мере, в первых поколениях и с притоком «свежей» эльфийской крови) как бы образовали отдельный народ – «полуэльфов» (дети Эльронда тоже полуэльфы, а вот потомки Эльроса таковыми не называются). Так называет себя Диор, первый полуэльф. На вопрос, были ли они смертными, нельзя ответить однозначно. Манвэ утверждает, что любой, в ком течет хоть капля крови людей – смертен («Квэнта Сильмариллион», 5 том). Но про это говорится уже после того, как Эарендиль достиг Валинора и был поднят вопрос о судьбе полуэльфов. Эльвинг же родилась еще до этого. Она даже не «полуэльф» в буквальном значении этого слова, эльфийской крови в ней не меньше двух третей плюс одна восьмая крови майяр. Тем не менее, как видно из хронологии, Эльвинг вышла замуж в 22 года, в возрасте, в котором эльфы считаются еще детьми, если принять за основу информацию из «Законов и обычаев эльдар» (эльф мог жениться после пятидесяти, а полностью вырастал к ста годам). То есть Эльвинг росла со скоростью человека. Вопрос же со смертностью до ее прибытия в Валинор и решения Манвэ остается открытым и ответить на него, опираясь на данные из текстов, невозможно. Лично мое мнение – Эльвинг (как ее отец и братья) была смертной до Валинора.

Родилась Эльвинг еще в Оссирианде, до гибели Тингола, «в ясную звездную ночь» (503 год Первой Эпохи). Ее имя, по некоторым данным, означает «звездные брызги» (Диор и Нимлот во время ее рождения жили возле большого водопада Лантир Ламмат, падающего со склонов Эред-Линдон) на языке нандор (однако, это не более чем догадка позднейших ученых). Очень скоро после рождения Эльвинг (прошел год или меньше) Тингол погибает от рук гномов и после войны с гномами Диор с семьей переселяется в Дориат (504 год Первой Эпохи) .

Три первых года жизнь маленькой Эльвинг не омрачает никакое несчастье (она еще слишком мала, чтобы горевать по Тинголу или по Берену и Лутиэн, которых она почти не знала). Но после этого судьба готовит для девочки страшный удар.

Сыновья Феанора, узнав о Сильмариле, нападают на Дориат. Несмотря на ожесточенное сопротивление (трех предводителей вражеского войска удается убить) войско Дориата разбито (506-507 годы Первой Эпохи). И здесь мы сталкиваемся с первой загадкой в жизни Эльвинг.

Сухие строки летописей скупо сообщают о том, что трехлетней Эльвинг удалось бежать, и более того – унести с собой Сильмариль. Смехотворно полагать, конечно, что это инициировала сама Эльвинг. Но кто помог ей? В одной из хроник глухо упоминается Келеборн (но не Галадриэль). В других просто говорится о «приближенных Диора». Разумеется, феаноринги при всей их ярости не походили на орков, маловероятно, что конкретно Эльвинг угрожала бы смерть от их рук. Однако же война предполагает и случайные смерти, поэтому неудивительно, что маленькую девочку постарались увести из почти захваченного Менегрота. Но кто дал Эльвинг Сильмариль? Сам Диор? Или это самодеятельность его слуг? Я предполагаю первый вариант. Во-первых, Диор постоянно носил Наугламир с Сильмарилем на груди, значит, и снял он его тоже сам. Хотя это доказательство не достаточное – ведь перед битвой Диор мог положить Сильмариль в «сокровищницу», откуда бы его и достали «приближенные». Но, во-вторых, Сильмариль слишком тесно связан с родом Тингола и Берена (а не просто с Дориатом), поэтому простые дориатрим (пусть даже ближайшие советники короля) вряд ли осмелились бы решать судьбу Сильмариля или вообще думали о нем в военной суматохе. Все же я предполагаю следующую картину: Диор и Нимлот, видя, что все потеряно, надевают на Эльвинг Наугламир и поручают ее доверенным слугам*, а сами остаются со своим народом до конца.
*Интересна здесь версия «Книги Утраченных Сказаний». Во-первых, согласно ей Эльвинг представляется более взрослой, скорее девушкой, чем ребенком, то есть она уже может самостоятельно принимать решения и действовать. Во-вторых, там утверждается, что Эльвинг при жизни Диора носила ожерелье. В-третьих, называются даже имена ее спутников – Эвранин (няня Эльвинг) и Гэрэт-ном (нолдо).
В этой версии у Эльвинг только один брат – Аурэдир, и определенно говорится, что он был убит вместе с отцом (похоже, он тоже был не ребенком и сражался). О судьбе жены Диора в этой версии ничего не известно.
В одной из версий («Повесть Лет») спасается жена Диора, владычица Линдис, и именно она спасает дочь и ожерелье с Сильмарилем и доставляет их в Гавани Сириона.

В этой стройной картине все же возникает один неудобный вопрос: почему Диор и Нимлот не отправили прочь всех детей? Возможно, в дело вмешалась случайность – сыновья Диора оказались схвачены раньше, чем Диор уверился в окончательном поражении и он уже ничего не мог для них сделать. Возможно и то, что дети отправлялись с «отдельными отрядами» (или дети оказались разделены во время бегства) и отряд сыновей Диора оказался замечен и схвачен феанорингами. Хотя здесь все же неясно, почему Сильмариль не был отдан Диором сыновьям… Впрочем, для этого могло быть много причин.

Итак, злосчастная Эльвинг лишилась в одночасье и всей семьи, и дома, и своего наследия (не считая Сильмариля). Маленькому отряду с дочерью Диора и Сильмарилем удается ускользнуть от преследования и они направляются на юг, в Устье Сириона, в земли, номинальным владыкой которых был Кирдан Корабел. Это было, фактически, последнее место, где эльфы могли найти достаточно безопасное убежище (кроме того, Кирдан был родичем, другом и союзником Тингола). Там находился «военный форпост» Кирдана, были, может быть, и небольшие мирные поселения фалатрим. Вскоре вокруг Эльвинг собираются остатки народа Дориата. Вероятно, на основании поселений народа Кирдана они строят большое новое поселение – Гавани Сириона. Не очень ясно, почему дориатрим не перебрались на более безопасный Балар – может, там было слишком много жителей? Или они не хотели отрываться от «большой земли»? Как бы то ни было, они остаются на материке. Также неясна форма их взаимоотношений с Кирданом. Считалась ли Эльвинг его вассалом или Кирдан «передал» земли Устья Сириона в ее полное владение и считал ее равноправной властительницей? Быть может, он даже признавал главенство Эльвинг над собой (как наследницы Тингола, своего сюзерена). Впрочем, последнее мне кажется достаточно маловероятным. Но в текстах нет никаких доказательств этих версий или хотя бы намеков на истинное положение дел.

Эльвинг сразу же называют «предводительницей народа Дориата», хотя понятно, что сама она им пока не правит. Можно предположить, что это указывает на отсутствие других родственников Тингола в Гаванях (кроме Кирдана, который был, вероятно, достаточно дальним родичем). Либо это может указывать на приоритет прямого потомка Тингола и Мелиан над просто родичами Тингола (даже если это женщина, ведь у эльфов, по всей видимости, мужчины и женщины не обладали одинаковыми правами на наследование). Нет особых доказательств той или иной версии, разве что можно отметить, что иные живые (или потенциально живые) родичи Тингола в Гаванях не упоминаются (Эльмо, Галатиль, Галадон, Келеборн).

Неясно, что именно и как запомнила Эльвинг. Скорее всего, даже при максимально благоприятных обстоятельствах ребенку была нанесена травма: расставание с родителями и братьями, возможные картины насилия, бегство. Это, конечно, негативно сказалось на психике Эльвинг. Постепенно она начинает узнавать от окружающих все подробности своей потери (в том числе про гибель братьев по вине феанорингов из-за мести за их брата). Сомневаюсь, что окружающие с добром или хотя бы нейтрально отзывались о феанорингах, хотя кое-кто, конечно, мог стараться остаться справедливым. В любом случае, Эльвинг вряд ли считает феанорингов благородными и добрыми эльфами.

Всего через пять лет, когда Эльвинг исполняется восемь, в Гавани прибывают беглецы из Гондолина (511 год Первой Эпохи). Они присоединяются к «народу Эльвинг» и смешиваются в единый народ. Правят гондолиндрим Туор и Идриль, не очень ясно, как обстоят дела с «разделением полномочий» с Эльвинг и ее советниками. Но в любом случае оба народа живут в добром согласии.

Эльвинг из девочки превращается в девушку. Она знакомится с Эарендилем, сыном Туора и Идрили, своим одногодком. По происхождению Эарендиль тоже полуэльф-получеловек, хотя в нем нет майярской крови. Общее происхождение, похожая судьба (у Эарендиля тоже погиб дед и он потерял дом, хотя и сохранил обоих родителей) явно способствуют сближению мальчика и девочки, потом юноши и девушки. В этих обстоятельствах совсем неудивительно, что между ними вспыхивает любовь*. Кстати говоря, в «Книге Утраченных Сказаний» говорится, что Эльвинг была не менее красивой, чем Лутиэн. В более поздних текстах красота Лутиэн возносится на недосягаемый пьедестал, однако же Эльвинг тоже называется «прекрасной», хотя сравнение с Лутиэн уже не проводится. О цвете волос Эльвинг ничего не говорится, но по сходству с Лутиэн и по известному цвету волос ее сына Эльронда (черные) можно с почти полной уверенностью говорить о черных волосах.
*По «Книге Утраченных Сказаний» они полюбили друг друга еще в детстве. В более поздних текстах эта информация не подтверждается (но и не опровергается).

Препятствий для свадьбы Эарендиля и Эльвинг не было, наоборот, быть может, для всех жителей Гаваней Сириона она казалась желательной (ведь так два народа действительно становились единым целым). В сущности, если бы речь шла о земной истории, то можно было бы говорить о чисто династическом браке (но в Арде династические и личные интересы часто удивительным образом совпадают ). Любовь Эарендиля и Эльвинг у меня не вызывает сомнений, достаточно посмотреть на описание их встречи на «Вингилоте» или вспомнить о решении Эльвинг следовать за мужем даже на верную смерть. Но не будем забегать вперед.

В «Повести лет» сообщается, что Туор и Идриль отбыли на запад в том же году, когда Эарендиль и Эльвинг поженились (525 год Первой Эпохи). Запись об отплытии Туора и Идриль стоит раньше записи о свадьбе, но я очень сильно сомневаюсь, что они не подождали бы до свадьбы сына – никакой причины для спешки не было. Более достоверно предположить, что сначала Эарендиль и Эльвинг поженились, а лишь потом Туор и Идриль отплыли на Запад, передав правление молодым.

После этого начинается краткий период расцвета Гаваней. Несмотря на весьма пестрый «национальный» состав поселения (кроме синдар из Дориата, синдар и нолдор из Гондолина в Гаванях жили также и люди из эдайн, в частности упоминаются хадоринги – например, поэт Дирхавэль) никаких «внутренних конфликтов» в нем не отмечено. Все жили в добром согласии, трудясь на благо нового дома.

И воистину, новый дом процветал и его народ множился и богател (насколько это было возможно в условиях почти полной власти Моргота над Белериандом). Эльфы, хотя и жили раньше вдали от моря и не были моряками (за исключением немногих, например, Воронвэ), теперь полюбили море (возможно, сказалось то, что многие принадлежали к потомкам тэлери) и стали строить «прекрасные корабли» и плавать на них по морю. Народ Гаваней считал (вероятно, не без оснований), что их процветание отчасти заслуга Сильмариля, который Эльвинг носила открыто.

О роли Сильмариля стоит сказать более подробно, поскольку это будет иметь большое значение далее. При рассказе о создании Сильмарилей и их краже Морготом ничего не говорится об их воздействии на окружающее. Сильмарили считались уникальными и ценными вначале потому, что никому не удавалось заключить свет Древ в физическую оболочку (и камни были очень красивы), затем – потому, что они хранили единственный незапятнанный свет Древ (когда Древа погибли). Плод и Цветок (Солнце и Луна) произросли из уже отравленных Древ, их свет менее ценен, чем свет Сильмарилей. В одном из эссе Толкина говорится, что Сильмарили обладали властью «исцелять Искажение». В рассказе о Земле Живущих Мертвых определенно утверждается, что она расцвела после того, как Лутиэн надела Сильмариль (это утверждение повторяется в нескольких текстах). Таким образом, жители Гаваней вряд ли ошибались, когда полагали, что Сильмариль способствует их процветанию. Причем, надо отметить, что процветание это распространялось не только на землю, но и на корабли. Возможно (хотя текстами это не подтверждается) жители Гаваней считали Сильмариль и защитой от Моргота и его слуг. В какой-то степени они имели на это основание: ведь Моргот не напал на Дориат, лишившийся Завесы, не обращал он внимания и на Гавани. Вполне вероятно, что эту «забывчивость» Моргота сирионцы приписывали Сильмарилю, видя в нем свой «антиморготовый щит». Интересно, что даже о нападениях отдельных орочьих банд на Гавани ничего не говорится, возможно, их и не было.

Эарендиль и Эльвинг являют собой достаточно нетипичную для Средиземья картину: оба они равны по происхождению, оба являются правителями своих народов. В то время как остальные браки в семьях эльфов или смешанных являют собой варианты неравного происхождения: король или принц женятся на одной из своих подданных (Финвэ, Фэанор, Финголфин и т.д.), на родственнице, но не наследнице другого правящего короля (второй брак Финвэ, Финарфин и т.д.), «безземельный» и «бедный» бродяга (хотя и знатного происхождения, но все же не самого высокого) женится на принцессе гораздо более «высокой» (Берен и Лутиэн, Туор и Идриль). Случай Эарендиля и Эльвинг здесь уникален (кстати, отметим, что они родственники по «человеческой линии», хотя и очень дальние: Аданэль, дочь Малаха из рода Хадора, была прабабкой Берена). Интересно, каким образом они разделяли полномочия? Взял ли Эарендиль «традиционно мужские» функции короля – предводительство в войне, суд и пр. на себя, а Эльвинг оставила себе «традиционно женские» - сохранение традиций, ту же выпечку лембас и пр.? Либо каждый из них так же и «правил» своим народом, но важные для всего поселения вопросы они решали вместе?

Впрочем, этот вопрос не только не находит ответа в текстах, но и вообще не имеет особого смысла. Поскольку Эльвинг достаточно скоро после свадьбы остается одна и совмещает в себе все функции правителя во время долгих отлучек мужа.

Вскоре после свадьбы Эарендилем овладела мечта найти Валинор и своих родителей. Хотя Моргот и не трогал Гавани (о причинах его бездействия я скажу позже), Эарендиль понимал, что Белерианд обречен. Поэтому счастье Эльвинг быстро омрачилось: ее ждали долгие разлуки с любимым мужем (впервые Эарендиль уплыл через год или через четыре года после свадьбы по разным хронологиям). Неизвестно о том, чтобы Эльвинг хоть раз сопровождала мужа в его плаваниях. Возможно, это было связано с тем, что она боялась моря или с тем, что в городе должен был оставаться один из правителей, или даже с тем, что Эльвинг не хотела брать с собой Сильмариль или оставлять его в Гаванях. Но хотя Эльвинг, оставаясь на берегу, «печалилась», ничего не говорится о том, что она пыталась удержать Эарендиля (подобно своей дальней родственнице Эрендис в Нуменоре).
__________________
Вставая на защиту добра помни, что добро главнее, чем защита (с) Олди
Live (Evil) вне форума   Ответить с цитированием
Live (Evil) получил(а) за это сообщение 2 лайков от:
Старый 17.03.2017, 00:54   #2
Live (Evil)
Зарегистрированный пользователь
 
Регистрация: 13.07.2004
Адрес: Таганрог
Сообщений: 1,436
Лайки: 0
Кстати, интересно отметить, что Эарендиль назвал свой корабль «Вингилот» - прослеживается явная связь с именем «Эльвинг».

Через несколько лет после свадьбы Эльвинг родила близнецов – Эльронда и Эльроса (532 год Первой Эпохи). Родились они в отсутствие Эарендиля. Предполагаю, что Эарендиль не знал о беременности, иначе бы он провел это время рядом с женой, ведь его поиски не предполагали такой уж спешки. «Эльронд» и «Эльрос» - материнские имена, отцовских у близнецов не было или они нигде не записаны. Поскольку отцовские имена являются «официальными», предполагаю, что их просто не было. По этой причине я даже предположила, что Эарендиль никогда не видел сыновей и вообще о них не знал, но это предположение не выдерживает психологической проверки – по разговору Эарендиля и Эльвинг на «Вингилоте» понятно, что Эарендиль о сыновьях знает. То есть он все же возвратился после их рождения и вновь ушел в последнее, роковое и счастливое плавание.

Феаноринги прознали, что Сильмариль хранится в Гаванях, еще достаточно давно (по одной из хронологий в 512 году Первой Эпохи). Но Маэдрос, вспомнив о Втором Братоубийстве, попытался отказаться от Клятвы, не желая совершать злодеяния. Отмечу, что он даже не обращается к Эльвинг или ее опекунам, пытаясь забрать Сильмариль добром. Однако Клятва не потеряла своей силы. Мучения от нее стали такими сильными, что феаноринги вновь предприняли попытку ее выполнить. Они написали Эльвинг послания «дружественные, но повелительные», требуя Сильмариль (Это произошло в 538 году Первой Эпохи, когда детям Эарендиля и Эльвинг было всего по шесть лет). Как на грех Эарендиль отсутствовал в городе. Неизвестно, знали ли об этом сыновья Феанора. Может быть, и знали: и тогда решили, что одну Эльвинг запугать и «склонить к сотрудничеству» будет легче. И будет легче захватить город, оставшийся без вождя. Впрочем, возможен и вариант роковой случайности.

Однако надежды сыновей Феанора не оправдались. Эльвинг и народ Сириона ответили отказом. Обращаю ваше внимание, что определенно говорится, что решала не одна Эльвинг, но и «народ Сириона». Поэтому ни о каких вариантах «Эльвинг решила все единолично и бросила на растерзание феанорингам своих подданных ради собственных амбиций» не может быть и речи. О причинах, побудивших Эльвинг и ее народ ответить отказом, написано достаточно подробно: «Эльвинг и народ Сириона не желали уступать драгоценности, которую добыл Берен и носила Лутиэн, и за которую был убит Диор Прекрасный; и менее всего они хотели делать это, пока Эарендэль, их владыка, был еще в море, ибо им казалось, что тот самоцвет владеет даром благословлять и исцелять их дома и корабли». («Квэнта», 4 том).

Не совсем ясно, какие причины здесь принадлежат лично Эльвинг, а какие – ее народу. Быть может, у них вовсе не было разногласий. Эльвинг здесь предстает гордой (не пожелала отдать драгоценность, добытую предками), не простившей убийц (она помнит, что за этот самоцвет был убит ее отец). Далее говорится, что Сильмариль «благословлял и исцелял их дома и корабли». Как я уже говорила, это подается не как непреложный факт, но как мнение жителей Сириона и мнение достаточно обоснованное (вспомним о расцвете Тол-Галена, да и расцвет самих Гаваней Сириона представляется не совсем обычным). Думаю, благополучие «домов и кораблей» больше занимало народ Сириона, чем слава Берена и Лутиэн и убийство Диора (хотя последние два соображения, разумеется, в архаическом обществе никак нельзя исключать). Конечно же, и Эльвинг пеклась о благополучии своего нового дома, и для нее расцвет Сириона не был безразличен. Более того, ее муж находился в опасном плавании, а какая жена моряка отдаст амулет, от которого (как она считает) зависит благополучие в море ее возлюбленного? Таким образом, решение Эльвинг и ее народа представляется обоснованным и взвешенным. Сильмариль – не просто побрякушка и даже не просто символ, он – источник благополучия поселения и моряков.

Можно подумать, что Эльвинг и ее советники (и весь народ) проявили «преступную недальновидность», ведь, заботясь о благополучии «домов и кораблей» они подвергли поселение риску нападения. Ведь совсем недавно феаноринги разорили огромный Дориат ради Сильмариля. Однако же, не будем забывать, что физическое благополучие не всегда является приоритетом, особенно для архаического общества. Эльвинг и ее народ были горды, они не хотели поступаться славой предков даже ради жизни. Для сравнения приведу случай короля Финвэ, который тоже не поступился гордостью и один выступил против Мелькора и Унголиант – хотя мог бежать вместе с остальными.

Можно также сказать, что Эльвинг «укрывала ворованное», присвоила чужую собственность. Вопрос с найденными (отвоеванными у врага) сокровищами – сложный вопрос. С одной стороны, тот, кто нашел (отвоевал) сокровище, не является его «истинным» владельцем и должен его отдать. С другой стороны – он терял свои силы, был ранен и претерпел много мучений, чтобы получить сокровище, то есть не взял его без всякой «платы». Вопрос с Сильмарилем – вопрос особый. Как будет видно впоследствии, феаноринги «утеряли свое право» на Сильмарили, и те стали жечь им руки. В то же время Берену, смертному, Сильмариль руку не обжег, признав его «хозяином». Возможно, это признание распространялось и на род Берена, и уже Эльвинг была «истинной хозяйкой» Сильмариля. Конечно, Эльвинг не могла знать, что феаноринги не удержат Сильмарилей без ожогов, но она знала, что Берен его удержал. Это могло показаться ей знаком, символом того, что ее род владеет Сильмарилем «по праву».

О том, что Эльвинг овладела алчность и она хотела вечно владеть Камнем (наподобие своего прадеда Тингола), ничего не говорится и нет даже намеков на подобное положение дел.

Интересно, что ни Эльвинг, ни ее советники или Туор с Идрилью, кажется, даже не подумали о том, чтобы спрятать Сильмариль. Может быть, до «посланий сыновей Феанора» они просто не думали о них, ведь феаноринги жили далеко и о них мало что было известно. Нам легко рассуждать, что Эльвинг и К должны были опасаться феанорингов – ведь летописи однозначно сообщают нам, где были феаноринги, что они делали и о чем думали, знаем мы и о том, что феаноринги не остановились перед Третьим Братоубийством. Но глупо предполагать, что жители Гаваней обладали той же осведомленностью, тем более, что весь Белерианд тогда представлял собой пустынную и опасную землю с редкими и скрытыми поселениями «врагов Моргота». Вполне вероятно, что гаваньцы просто не думали о давно исчезнувших в неизвестности сыновьях Феанора, потому и пренебрегли опасностью, исходящей от них.

Более того, из вышепроцитированной фразы можно сделать и такой вывод, что отказ феанорингам не был окончательным. Быть может, в ответном послании предлагалось подождать возвращения Эарендиля, чтобы окончательно решить вопрос? Быть может, эльфы не думали, что феаноринги решатся на братоубийство в третий раз – уж очень ужасным преступлением это им представлялось. Нам легче рассуждать, зная, как пошли события – но Эльвинг не могла этого предвидеть.

Интересна причина, по которой Моргот не стал нападать на Гавани*. В тексте приводится достаточно определенный мотив его «бездействия»: он «смеялся, не жалея об одном потерянном Сильмариле, ибо рассчитывал, что из-за него последние эльфы исчезнут с лица земли и не потревожат более мир. Если даже и знал он о поселении у вод Сириона, то никак не показывал этого, выжидая урочное время и надеясь, что клятва и ложь сделают свое дело» (с) Да, Моргот однозначно ожидал, что феаноринги нападут на Гавани и произойдет третье Братоубийство, и этот мотив очень подходит его характеру, характеру «злокозненного дьявола». Не просто уничтожить еще одно эльфийское поселение, но сделать это руками других эльфов.

*В «Книге Утраченных Сказаний» именно Моргот напал на Гавани, а Эльвинг исчезла при их разорении.

Однако, Эльвинг и ее народ не могли знать о таких надеждах Моргота. Вполне возможно, что они считали, будто Сильмариль защищает их поселение и от слуг Моргота. Это достаточно обоснованное убеждение: по тексту очевидно, что никаких крупных рейдов против Гаваней не проводилось – ни по повелению Моргота, ни без оного. Хотя, вероятно, что это убеждение не соответствовало действительности – но Эльвинг могла думать так, и поэтому считала опасность от феанорингов меньшей, чем опасность от Моргота.

Но все надежды Эльвинг и ее народа на мирный исход не оправдались. Феаноринги, снедаемые «ужасной клятвой», напали на Гавани Сириона в отсутствии Эарендиля. Интересно, что здесь даже часть воинов феанорингов возмутилась поступком своих правителей: «некоторые из их воинов стояли в стороне, а немногие другие взбунтовались против собственных предводителей и погибли, защищая Эльвинг (ибо таково было смятение и горе эльфинессэ в те дни)» (с) Обратного же (чтобы кто-то из жителей Гаваней выступил против своей правительницы) мы не видим. Представители разных народов защищали Эльвинг и себя (например, здесь погиб Дирхавэль из людей). Таким образом, фантазии некоторых читателей о том, что часть жителей Гаваней (особенно нолдор) не поддержала Эльвинг, мне кажутся несостоятельными. Повторяю, что Эльвинг не одна решала этот вопрос и «жители Гаваней» сами желали оставить Сильмариль.

Собственно, раскладка по военным силам жителей Гаваней и феанорингов остается совершенно неясной, здесь можно только гадать, выстраивая более или менее правдоподобные картины происходящего. В Гаванях собрались остатки двух могущественных народов (Дориат и Гондолин были очень плотнонаселенными королевствами, и они не пострадали сокрушительно ни от Дагор Браголлах, ни от Нирнаэт Арноэдиад). Однако при разгроме оба королевства пострадали весьма основательно – говорится, что спаслось немного народа, причем, по большей части, женщины и дети. В то же время феаноринги очень сильно пострадали в Нирнаэт, да и Братоубийство в Дориате тоже не прошло для них бесследно. И если дети Дориата и Гондолина имели время вырасти в воинов, то у феанорингов (мало смешанных с синдар, а значит, с уменьшенным количеством женщин) «естественное пополнение» было намного меньше. Однако, все эти и подобные им выкладки остаются гаданием на кофейной гуще – за полным неимением каких-либо данных по численности обоих народов.

К тому же, следует учесть, что часть воинов феанорингов «стояла в стороне», не принимая участия в битве, а другие даже перешли на сторону Эльвинг (это к вопросу о справедливости нападения феанорингов. Где еще эльфы «переходят на сторону врага» прямо в битве? Нигде. Стало быть, даже подданным сыновей Феанора было неочевидно, что они правы, и некоторые подданные даже приняли сторону «врага»).

Виной ли тому было превосходство феанорингов в численности (несмотря на ее уменьшение на «стоявших в стороне» и перешедших на сторону Эльвинг) или они были более умелыми воинами, но жители Гаваней быстро проиграли бой. Не знаю, отстраивали ли они стены, в текстах нет об этом упоминаний, но о длительной осаде не пишется, Гавани были быстро взяты. Хотя феаноринги не обошлись без потерь – оба младших сына Феанора, Амрод и Амрас, были убиты гаваньцами.

Эльвинг переживает вторую страшную трагедию. И если в первый раз она была несмышленым ребенком, если многого не увидела и не поняла, то здесь она уже взрослая женщина. Жаль, что нам совершенно неизвестно о ее действиях во время битвы – нам известен только ее конечный поступок. Попробуем же реконструировать ее поведение.
__________________
Вставая на защиту добра помни, что добро главнее, чем защита (с) Олди
Live (Evil) вне форума   Ответить с цитированием
Live (Evil) получил(а) за это сообщение 2 лайков от:
Старый 17.03.2017, 00:56   #3
Live (Evil)
Зарегистрированный пользователь
 
Регистрация: 13.07.2004
Адрес: Таганрог
Сообщений: 1,436
Лайки: 0
Прежде всего: похоже, что бой происходит стремительно. Картина боя меняется ежечасно, ежеминутно. Путей для отступления у гаваньцев немного – поскольку они жили на берегу, похоже, единственным путем для отступления было море. Но гаваньцы по каким-то причинам не воспользовались своими кораблями. Быть может, пути к морю тоже были отрезаны? Вполне вероятно, ведь феаноринги не хотели второй раз упустить Сильмариль, и если у них была возможность окружить город – они это сделали.

Сама Эльвинг в бою, видимо, не участвует. Сомнительно, что она даже подходит близко к месту непосредственной схватки. Думаю, самими боями руководит некто другой, какой-то из гондолинских или дориатских военачальников. Может быть, выживший из «глав домов» Гондолина или дориатец (например, Маблунг, который по одной из версий дошел до Гаваней). Но Эльвинг в качестве правительницы должна знать о ходе боя, и, думаю, ей об этом докладывают, пока она находится в некоем месте (дворце или башне на берегу моря). Предполагаю, она узнает о гибели Амрода и Амраса (почему я это предполагаю, я изложу далее).

Эльвинг, по всей видимости, почти до самого конца держит детей при себе (что весьма правдоподобно для любой матери). Но в конце концов она понимает, что сражение проиграно. И она поступает одновременно похоже и непохоже на то, как поступили когда-то с ней самой. Она отсылает детей (куда – быть может, к морю, чтобы добраться до Балара?) – но оставляет Сильмариль себе. Сама она тоже остается в городе, вероятно, решив остаться со своим народом до конца. Может быть, она даже считает, что отводит беду от сыновей, – ведь охотиться будут не за ними, а за Сильмарилем.

Но, похоже, она решилась отослать детей слишком поздно. Буквально тут же Эльронда и Эльроса (с их сопровождающими?) хватают воины феанорингов и Эльвинг это видит либо узнает от очевидца («…Эльвинг, увидев, что все потеряно и сыновья ее, Эльрос и Эльронд, пленены…» (с)) Возможно, сыновей Эльвинг схватили лично Маэдрос и Маглор – недаром же они видели падение Эльвинг в море (Маглор говорит о «Сильмариле, что мы видели упавшим в море»), стало быть, они уже подошли к тому месту, где Эльвинг скрывалась.

Здесь, как я считаю, Эльвинг в некотором смысле «впадает в безумие». Напомню расклад в Дориате, о котором Эльвинг хорошо знает: трое сыновей Феанора убиты, братьев Эльвинг хватают «слуги Келегорма» и тут же, из мести за своего владыку, обрекают их на смерть, оставляя в зимнем лесу. Расклад в Гаванях: два сына Феанора убиты (и Эльвинг, видимо, знает об этом), сыновей Эльвинг берут в плен… Старый ужас детства «накладывается» на текущую ситуацию, и Эльвинг уверена: сейчас повторятся события Дориата, ее сыновья обречены, возможностей их спасти нет… Эльвинг не видит никакого спасения для детей (и может быть, считает, что ее тоже убьют, как ее мать) и в ужасе и горе пытается лишить себя жизни: бросается с высокого берега в море на глазах Маэдроса и Маглора.

Но бросается в море она с Сильмарилем. Здесь есть два варианта: первый – Эльвинг всегда носила на себе Наугламир (как ее отец) и просто не подумала его снять. Второй вариант – Эльвинг решила, что раз уж «все потеряно», то незачем отдавать врагу в руки то сокровище, ради которого он пошел на междоусобную войну, – Сильмариль. «Так не доставайся же ты никому…» Эльвинг стремится уничтожить опасное сокровище, лишить феанорингов триумфа. Вполне понятное и правдоподобное объяснение.

Здесь некоторые читатели обычно говорят следующее: Эльвинг – плохая мать, «мать-ехидна», она не подумала о сыновьях, но зато схватила Сильмариль… Это обвинение легко отметается: если уж дети находились отдельно от матери, но Эльвинг их видела, значит, она отослала их от себя, стараясь спасти. Это никак не поведение «плохой матери», но поведение матери, у которой есть и иные приоритеты в жизни, кроме детей (например, ответственность перед народом). Непохоже, чтобы сама Эльвинг собиралась бежать (иначе ее бы захватили вместе с детьми), следовательно, она была гордой и смелой женщиной. Второе обычное заявление читателей: надо было Эльвинг предложить феанорингам обменять Сильмариль на детей. Это, правда, чисто современное соображение, когда считается, что ради жизни (своей или других) можно идти на что угодно. Не так думали в архаике: тогда жизнь казалась не самой ценной вещью и ею жертвовали ради убеждений, принципов, ради гордости и чести, в конце концов. Эльвинг отказалась отдавать Сильмариль и по этим причинам, почему же здесь она должна была поменять мнение? Только потому, что испугалась? Значит, не испугалась. И, собственно, такое поведение вызывает у меня уважение.

Но все же я не думаю, что Эльвинг была подобна Медее или Кримхильде, что для нее жизнь детей значила меньше, чем «честь рода». Скорее, дело было в другом: как я уже говорила выше, Эльвинг впала в безумие, ей показалось, что сейчас повторится все то, что происходило в Дориате, и нет никакой надежды на спасение сыновей. Здесь ее поступок представляется вполне логичным – убить себя и одновременно лишить врагов триумфа.

Итак, я надеюсь, что я достаточно убедительно очистила имя Эльвинг от обвинений, но еще убедительнее это делает сам Толкин: ради Эльвинг совершается «благое чудо», а подобного рода чудеса никогда не совершаются ради кого-то, кто запятнал себя не то чтобы делами, но даже плохими помыслами.

Эльвинг не погибла*, но «милостью Ульмо» была обращена в «огромную белую морскую птицу» (вероятно, чайку). Она нашла «Вингилот» и упала на его палубу, полумертвая от усталости. Эарендиль положил птицу за пазуху и отправился спать, а когда проснулся, обнаружил рядом с собой жену.

*Интересен вариант «Наброска Мифологии» 4 тома. Согласно той версии Эльвинг бросила Сильмариль (с ожерельем) в море и он утонул, то есть этот Сильмариль Берена и Лутиэн – это «Сильмариль Воды», и он пребудет в море до конца Арды. Сильмариль же Эарендиля – это один из Сильмарилей, украденных сыновьями Феанора – раскаявшийся Маэдрос принес его в Валинор и отдал по приговору Валар Эарендилю. Эльвинг же, превратившаяся в птицу, так и не нашла Эарендиля, а «стеная, полетела искать Эарендиля по всем побережьям мира». Эарендиль достиг Валинора без помощи Сильмариля Эльвинг.

Далее Эльвинг рассказывает Эарендилю обо всем (я выше говорила, что Эарендиль мог не знать о сыновьях – но тогда бы их разговор был построен по-другому, таким образом, я отказываюсь от этой версии) и «велика была печаль Эарендэля и Эльвинг из-за разорения Гаваней Сириона и пленения сыновей. Они боялись, что те убиты…» (с) Вероятно, Эльвинг думала, что их сыновья могли быть убиты, как ее братья (об этом я тоже говорила выше в рассуждении о «безумии» Эльвинг). Интересно, что здесь она, похоже, избавляется от этого «безумия», потому что о гибели детей говорится не как о твердой уверенности, а как о предположении.

У Эарендиля и Эльвинг есть два варианта действий. Первый – вернуться в Средиземье и попытаться спасти сыновей и остатки своего народа. Это вариант малоосуществимый, но все же возможный. Не все жители Гаваней были убиты. Более того, есть еще остров Балар с не таким уж маленьким населением – Кирдан никогда не отказал бы Эарендилю и Эльвинг в помощи (его корабли и так пришли к разоренным Гаваням, но слишком поздно, чтобы что-то предпринять).

Но Эарендиль и Эльвинг избирают другой путь. «Эарендэль не видел больше надежды в землях устья Сириона, и в отчаянии повернул он обратно, плывя не домой, а вновь стремясь найти Валинор вместе с Эльвинг» (с).

Этот второй вариант был истинным порождением отчаяния, но вместе с тем – и безумной надежды. Ведь Эарендиль хотел принести спасение всем жителям Средиземья, а не только своим сыновьям и своему народу.

Здесь тоже часто встречаются упреки читателей: почему родители не поставили во главу угла судьбу своих детей, которых они еще не могли считать окончательно мертвыми, почему не поспешили им на помощь в Средиземье? Да, можно поcчитать, что судьба детей их не волновала (что расходится с однозначным утверждением об их беспокойстве, которое я привела выше). Но это слишком маловероятно. Скорее всего, Эарендиль (а вместе с ним и Эльвинг) посчитали, что даже если каким-то чудом им удастся вырвать детей из рук феанорингов, то все равно весь Белерианд обречен, ведь Моргот слишком силен. Поэтому они решили, что лучше попытаться достичь Валинора и принести спасение всем – а не поворачивать обратно и лишь оттянуть несомненный конец.

Их поиски были долгими. Прошло от четырех до шести лет (по разным хронологиям), прежде чем они достигли Валинора. Можно себе представить их мысли и чувства во время этого плавания: они пожертвовали абсолютно всем ради недостижимой цели… и цель эта никак не достигается. Может быть, не раз их посещало и малодушие, и мысли о том, что нужно повернуть обратно, и мучения совести за то, что они бросили тех, кто рассчитывал на их защиту (вероятно, особенно это мучило Эльвинг). Но они не прекратили поиски, не повернули назад. И за стойкость и надежду им было дарована огромная награда: они нашли Валинор.

Говорится, что Валинор был найден «может быть, благодаря силе благого самоцвета», то есть Сильмариля. Интересно, что эта причина «открытия» Валинора подается как догадка, которую можно поставить под сомнение (как и благое действие Сильмариля на Гавани). Однако же, такая причина прекрасно укладывается в схему: великая любовь и великий подвиг Берена и Лутиэн (с великим самопожертвованием Финрода), «покорность» Сильмариля руке смертного Берена, отказ Диора отдать Сильмариль сыновьям Феанора, спасение Эльвинг и Сильмариля из Дориата, отказ Эльвинг отдать Сильмариль феанорингам и спасение ее Ульмо вместе с Сильмарилем. Таким образом, Сильмариль – не просто безделушка, не просто символ, но артефакт, дарующий спасение всему Белерианду. Таким образом оправдывается якобы «глупое упрямство» Диора и Эльвинг, не желающих отдать неискаженную драгоценность в «нечистые руки» сыновей Феанора. Можно долго дискутировать о праве собственности, о долге перед детьми и народом и прочее, но этот факт явно доказывает, что Сильмариль был отдан роду Берена и Лутиэн ради «высшей цели». Толкин также в одном из писем подтверждает, что он выстроил свой сюжет именно так: «Однако проклятье по-прежнему действует, и сыновья Фэанора разоряют дом Эарендиля. Но тем самым обретен выход: Эльвинг, спасая Самоцвет, бросается в Море, воссоединяется с Эарендилем, и благодаря силе великого Камня они наконец-то попадают в Валинор…» (с) Письмо № 131.

Наконец, показался долгожданный берег Валинора. В этой сцене мы находим подтверждение любви между Эльвинг и Эарендилем:

«А Эарендэль, единственный из живых людей, причалил к бессмертным берегам; и сказал он Эльвинг и тем, кто плыл с ним… : «Никто не ступит на сей брег, кроме меня, дабы не пал на вас гнев Богов и смертный приговор; ибо это запрещено. Но я возьму на себя эту опасность ради Двух Народов».

И Эльвинг ответила: «Тогда наши пути разойдутся навсегда. Нет, я разделю с тобой все опасности!» И она прыгнула в белую пену и побежала к нему; но Эарендэль опечалился, ибо думал, что они оба вскоре умрут». (с)

В Валмар, однако, Эарендиль последовал один (видимо, опасаясь все-таки за жену) и там произнес известную речь-мольбу к Валар. Но мы вернемся к Эльвинг.

Эльвинг тоже не сидела на берегу, сложа руки, и сыграла известную роль в истории подготовки к Войне Гнева. «Однако, помня убийства в Лебединой Гавани и похищение кораблей, мало кто из тэлери пожелал идти на войну; но Эльвинг ходила среди них, и поскольку она была добра и прекрасна, а отец ее вел свой род от Тингола, что был из народа тэлери, они прислушались к ней; и послали мореходов достаточно, чтобы сидеть на веслах и править кораблями, на которых большая часть воинства пересекла море, направляясь на восток; но моряки остались на борту своих кораблей и не ступали на берега Ближних Земель» (с)

Таким образом, очевидно, что и Эльвинг не зря последовала за мужем – ведь без нее еще пришлось бы долго уговаривать тэлери и неизвестно, с каким результатом. Конечно, отбирать корабли у них бы не стали – но тогда Война Гнева бы задержалась и неизвестно, какие потери понесли бы жители Белерианда.

Отметим также одну из характеристик Эльвинг – «добра и прекрасна». Здесь я вижу подтверждение мягкости характера героини, хотя совсем недавно мы видели, что в решительные моменты Эльвинг проявляет твердость.

Следующий сюжетный момент является важнейшим в судьбе Эарендиля, Эльвинг и их детей. Это решение Валар об их дальнейшей судьбе:

«Тогда Боги держали совет касательно Эарендэля, и призвали они Ульмо из глубин моря; и когда все собрались вместе, заговорил Мандос, сказав: «Ныне воистину должно ему умереть, ибо он ступил на запретные берега». Но молвил Ульмо: «Для этого он был рожден. И скажите мне: Эарендэль – сын Туора из рода Хадора или сын Идрили, дочери Тургона из дома эльфов Финвэ? Он принадлежит к обоим родам, и какая половина должна умереть?» И отвечал Мандос: «И нолдор, что в безрассудстве своем ушли в изгнание, также запрещено возвращаться сюда».

Тогда Манвэ принял решение, и сказал он: «Я прощаю Эарендэлю нарушение запрета, и беда, что он навлек на себя из любви к Двум Народам, не падет на него; не падет она и на Эльвинг, что подвергла себя опасности из любви к мужу; но лишь в одном они будут ущемлены: никогда не ходить им среди эльфов или людей во Внешних Землях. Ныне все, у кого в жилах течет кровь смертных людей – велика ее часть или мала – смертны, если другая участь не будет дарована им; но в этом деле власть решить их судьбу дана мне. Вот мое решение: Эарендэль и Эльвинг, и их сыновья могут сами свободно выбрать, участь какого народа разделят они» (с) «Квэнта Сильмариллион», 5 том

Эарендиль отдает право выбора Эльвинг и она «выбрала судьбу Перворожденных из-за Лутиэн» (с) Видимо, имеется в виду, что Эльвинг не хотела умереть как Лутиэн «навеки» и «исчезнуть из Мира». Это очень интересный момент для характеристики героини. Вероятно, здесь проявляется одна из слабостей Эльвинг – страх перед смертью. Причем ее, похоже, пугала не просто смерть (вспомним, что она не испугалась угроз феанорингов и уже пыталась покончить жизнь самоубийством), но именно «уход из Арды». Неясно, кем Эльвинг считала себя до этого – эльфом или человеком. Человеческой крови в ее жилах было не так уж много (25%), выросла она преимущественно среди эльфов – но все же росла она со скоростью человека. В этом страхе перед смертью могли соединиться одновременно страх человека перед смертью (внушенный людям Морготом) и страх эльфа перед «уходом из Мира» (чего они боялись больше, чем просто смерти). Интересно отметить, что «полукровка» Эарендиль «больше тянулся к людям» (с), и если бы выбирал он, то выбрал бы участь людей. Точно такой же расклад: готовность мужа умереть и страх жены перед собственной смертью наблюдался еще в одном «союзе эльфов и людей» - у Арагорна и Арвен (оба они были потомками Эарендиля и Эльвинг). Толкин еще в одном месте упоминает, что женщины-нуменорки больше «цеплялись за жизнь», чем мужчины, похоже, он считает, что это присуще женскому полу (интересно, что о сугубом страхе людей перед смертью эльфу Финроду говорит опять же человек-женщина – Андрет). Так что Лутиэн в этом ряду – явное исключение.

Как бы то ни было, и этот выбор вызывает недовольство тех же привередливых читателей. Как же так – Эльвинг опять выбрала не возвращение к детям, а беспечную вечную жизнь в блаженном Валиноре! Однако прошу отметить, что «никогда не ходить им среди эльфов или людей во Внешних Землях» (с) Это плата за удавшийся поиск и помилование за нарушение запретов и для людей, и для нолдор. Так что даже если бы Эльвинг выбрала участь людей, она все равно не смогла бы вернуться в Средиземье (вероятно, тогда бы они с Эарендилем жили на Тол-Эрессеа, где могли жить смертные). Так что и здесь Эльвинг не заслуживает порицания.

Дальнейшая судьба Эльвинг складывается хотя бы по внешности благополучно: «Эльвинг не сопровождала его в этих странствиях, ибо не могла она выдержать холод и пустоту без троп и путей, и больше она любила землю и сладостный ветер, что дул на море и в холмах. Поэтому на границах внешнего мира, в северной части Морей Разлук, она позволила выстроить для себя белую башню; и все морские птицы временами отдыхали там. И говорят, что Эльвинг научилась у птиц их языку и знаниям, ибо некогда она носила их облик; и она сделала себе крылья, белые и серебристо-серые, и птицы выучили ее летать. Иногда, когда Эарендэль, возвращаясь, вновь подходит близко к земле, она летит встречать его, как прилетела когда-то в давние дни, спасенная из волн морских. Тогда самые зоркие из эльфов, что живут на крайнем западе Одинокого Острова, могут увидеть ее, подобную белой птице, сияющую, розовую на закате, когда она радостно парит, приветствуя возвращение Вингэлота в гавань» (с)

Однако при всем внешнем благополучии понятно, что жизнь Эльвинг даже в Валиноре не была безоблачной. Она разлучена с детьми (а с Эльросом ей не встретиться никогда), с семьей ей тоже никогда не встретиться (ее отец и братья – смертные и нет данных о возрождении ее матери), ее дом разрушен и затоплен волнами. Она живет отдельно от эльфов, возможно, по тем же причинам, что и Мириэль – ей слишком тяжело находиться даже среди сородичей. С мужем она тоже постоянно разлучается. Так что судьба ее, несмотря на чудесное спасение и достижение цели, все равно трагична. За все нужно платить – таков закон Арды Искаженной.
__________________
Вставая на защиту добра помни, что добро главнее, чем защита (с) Олди
Live (Evil) вне форума   Ответить с цитированием
Live (Evil) получил(а) за это сообщение 2 лайков от:
Старый 17.03.2017, 18:19   #4
Гильбарад
Зарегистрированный пользователь
 
Аватар для Гильбарад
 
Регистрация: 12.07.2016
Адрес: Санкт-Петербург
Сообщений: 2,460
Лайки: 0
Спасибо большое! Очень интересные и правдоподобные выводы и умозаключения.
Имею сказать еще вот что:
Цитата:
по известному цвету волос ее сына Эльронда (черные)
А у Элроса тоже темные должны быть, как мне кажется. Вспомните идеал дунэдайн - темноволосые и сероглазые.
Цитата:
Буквально тут же Эльронда и Эльроса (с их сопровождающими?)
Мне кажется, сопровождающих убили. Феаноринги и не на такое способны. Слуги Келегорма, вон, бросили детей в лесу умирать - а каков поп, таков и приход.
Гильбарад вне форума   Ответить с цитированием
Гильбарад получил(а) за это сообщение лайк от:
Старый 17.03.2017, 18:26   #5
Live (Evil)
Зарегистрированный пользователь
 
Регистрация: 13.07.2004
Адрес: Таганрог
Сообщений: 1,436
Лайки: 0
Цитата:
Сообщение от Гильбарад Посмотреть сообщение
А у Элроса тоже темные должны быть, как мне кажется. Вспомните идеал дунэдайн - темноволосые и сероглазые.
Кстати, не факт. Алдарион и Ар-Фаразон были златовласыми. Но тут ничего сказать не могу, вполне вероятно, что Эльрос тоже был темноволосым.
Цитата:
Сообщение от Гильбарад Посмотреть сообщение
Мне кажется, сопровождающих убили. Феаноринги и не на такое способны. Слуги Келегорма, вон, бросили детей в лесу умирать - а каков поп, таков и приход.
Мне кажется, без боя их сопровождающие бы просто не отдали, так что - увы...
__________________
Вставая на защиту добра помни, что добро главнее, чем защита (с) Олди
Live (Evil) вне форума   Ответить с цитированием
Live (Evil) получил(а) за это сообщение лайк от:
Старый 17.03.2017, 18:39   #6
Гильбарад
Зарегистрированный пользователь
 
Аватар для Гильбарад
 
Регистрация: 12.07.2016
Адрес: Санкт-Петербург
Сообщений: 2,460
Лайки: 0
Цитата:
Кстати, не факт. Алдарион и Ар-Фаразон были златовласыми. Но тут ничего сказать не могу, вполне вероятно, что Эльрос тоже был темноволосым.
Ой, да, про Фаразона я и запамятовал...
Цитата:
Мне кажется, без боя их сопровождающие бы просто не отдали, так что - увы...
Вероятно. Феанорингам же что кровь, что вода...
Гильбарад вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы Поиск в этой теме
Поиск в этой теме:

Расширенный поиск

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход



Текущее время: 12:46. Часовой пояс GMT +4.


Powered by vBulletin® Version 3.6.4


Яндекс.Метрика Яндекс цитирования