Richard Armitage. Thorin Oakenshield. Фан-клуб.

[Ketvelin]

Сообщение от Ariavin

По этому поводу опять следующую серию не посмотрю в воскресенье

Не плакай, мы тебе расскажем

[Ariavin]

Сообщение от Ketvelin

Не плакай, мы тебе расскажем

Так то еще когдааа будет
Что-то у меня с этим сезоном тенденция серии дуплетом смотреть.

[Ketvelin]

Барабанная дробь!.. Мы строили, строили - и, наконец, построили! В смысле, мы с Риккой таки добили интервью)))

https://youtu.be/T_FZj3cO-oY

Интервью для FollowingFilms, ч. 1

Ричард Армитидж: Класс, мы только что узнали об урагане, надвигающемся на Нью-Йорк, по крайне мере такие ощущения... Здорово быть в закрытом помещении сегодня.

Кристофер Мэйнард: Да, это точно. Спасибо, что нашли время поговорить о «Лунатике». Я очень рад побеседовать с вами, мне по-настоящему понравился фильм.

РА: О, отлично, спасибо!

КМ: Прежде, чем мы перейдем к этой теме, я обратил внимание еще на одно из ваших занятий, которое вызвало у меня интерес. А именно, вы начитали «Доктора Джекилла и мистера Хайда» для Audible. Как это случилось?

РА: Я довольно много работал с Audible на протяжении нескольких лет. Как только они предлагают мне что-то, отказать им очень сложно. Мне нравится то, как они организуют работу и время производственного процесса, как работают их постановщики. С этим предложением они обратились ко мне для спецвыпуска к Хэллоуину. Книгу до этого я не читал, поэтому для меня самого было интригой – узнать всю историю. Тем, что особенно меня поразило, был факт, что произведение производило впечатление медицинского документа от психолога или врача в свойственной им форме. Поэтому ощущение реальности было усиленным, хотя это и вымышленная Робертом Льюисом Стивенсоном история. Я действительно наслаждался этим, было очень здорово и, вдобавок, интересно подбирать голос для такого стиля, похожего на медицинский журнал.

КМ: Это именно то, о чем я собирался вас спросить, потому что стиль построения этой истории очень необычен. И поэтому по какой бы причине вещи ни звучали здорово в нашей голове во время чтения, когда дело доходит до произнесения этого вслух или исполнения, все может обернуться совершенно по-другому. Были ли какие-то части книги или моменты, которые показались вам особенно сложными?

РА: Знаете, что по-настоящему застало меня врасплох, – я не осознавал, читая и видя текст глазами, что самая финальная часть – документ от самого Джекилла, то есть это во многом личная сводка событий в форме: «Я сделал это, сделал то». Вот это показалось мне интересным, поскольку изложение событий в любом другом ключе – это всегда наблюдение, а значит, оно всегда содержит мнение того, кто наблюдает. Тогда как в истории от первого лица вы действительно осознаете, что рассказывающий об этом времени человек излагает события, случающиеся с ним в настоящем, вот это было очень интересным.

КМ: Можно ли отнести к тем задачам, за которые вам нравится браться, подобные вещи? Если взглянуть на ваши предшествующие работы, у вас целая карьера! Нравится ли вам работать с известными всем произведениями, как например «Суровое испытание» или «Хоббит», или вот теперь «Джекилл и Хайд», или же вам нравится быть тем, кто первым преподносит мир героя?

РА: Мне нравится и то и другое. То есть, меня всегда вдохновляла литература, думаю, это то, что изначально привело меня в актерскую профессию. Я увлекался чтением с детства, поэтому в то время постоянно что-то читал. Воображение формируется под влиянием того, что ты читаешь, будь это детская книга или что-то более сложное по мере моего взросления. Вообще-то в последнее время мне нравятся не вымышленные вещи, но по какой-то причине мой разум всегда будет творческим и создаст мир, в котором разворачивается история. Поэтому над чем бы я ни работал – аудиокнига, телесериал или фильм, – я открываю сценарий и начинаю создавать мир у себя в голове, и для меня это первейший звоночек, говорящий о том, что этот материал меня заинтересует. Мне сложно работать над чем-то, что я сам вероятно не стал бы смотреть, думаю, чтоб захватить аудиторию, почва должна быть плодородной.

КМ: Да, без сомнения, если ты сам не вкладываешься в историю, как можно ждать, что заинтересуются другие.

РА: Да.

КМ: Как раз в случае «Лунатика» справедливо другое. Есть что-то такое, что с первой же открывающей сцены приковывает твое внимание и втягивает в сюжет. Ты понимаешь, что просмотр этого фильма не будет простым пассивным наблюдением. Чтение сценария начиналось для вас таким же образом?

РА: Вообще-то читать было очень сложно. Думаю, это тот жанр и стиль кинопроизводства, который и зрителю непросто постичь, ведь настолько запутано все, касающееся того, где реальность, а где воображение или сон героини. Людям нравится очень строгое логическое повествование, а тут ты оказываешься как бы в глубине чужого подсознания, в котором можешь слегка потеряться. Поэтому было сложно уследить за сценарием, мне пришлось приклеивать ярлычки, указывающие, где реальность, где сон, а в определенный момент я осознал, что герой, которого я играю, вероятно, не существует вообще. И это очень сложная вещь – уложить такое в голове, когда твой герой не реален, а является плодом чьего-то воображения или сна. Но мне понравилась трудность этой задачи и вся эта идея.

КМ: Не сомневаюсь. Это почти в духе творений Линча, логика сна. Вспоминая что-нибудь типа «Помни», где каждая сцена, которую ты смотришь, придает новый смысл тому, о чем фильм. И у вашего героя есть эта нетипичная траектория, когда его место в истории постоянно меняется. Я к тому, что вы упомянули, что делали по этому поводу заметки, в таком ключе вы работали с режиссером, идя от сцены к сцене, находя понимание, где вы должны быть?

РА: В какой-то степени. Но мне также нравится быть свободным от моих собственных ограничений. Я наслаждался фактом, что не всегда знал, где я в этой истории или какая ее часть сейчас происходит. Я как бы передал себя в руки Эллиота, а также Аны. Потому что иногда я был одним героем, а на следующий день другим, было здорово плыть по течению с ними таким образом. Интересно, что вы заговорили о фильме «Помни», потому что в нем столько вещей, вдохновивших меня, подтолкнувших к тому, чтобы взяться за этот проект. Вне всякого сомнения, я люблю этот фильм. Но также есть еще один мой любимый фильм «Двойной час» Джузеппе Капотонди на похожую тему – о внутренней работе разума героини, которая также вероятно в коме, и вы не знаете, что реально, а что нет. И другая психологическая драма… кажется, это фильм Хичкока 1938 года «Леди исчезает», точно не помню, Хичкок ли это...

КМ: Да, это Хичкок.

РА: Там та же идея о реальности, которая меняется, и как зрители, мы начинаем с героя, таким образом мы знаем их версию реальности, а затем кто-то пытается убедить их, что реальность – ложь. Более актуальным и быть не может для нашего времени, мы знаем правду, а нас пытаются убедить, что правда прямо противоположна, а это может очень обескураживать, но в рамках драмы может представлять интерес – разыграть такую карту.

КМ: Боже, в таком ключе этот аспект я и не рассматривал… Такие фильмы, в которых речь идет о подсознании и логике сна, всегда вызывали во мне тягу, когда ты не обязательно все понимаешь с первого просмотра, вроде бы можешь объяснить фильм или изложить свое понимание одним простым предложением, но на самом деле они настолько глубже и богаче, что ты можешь возвращаться к ним раз за разом. Тут зрители склонны делиться на две части.

РА: Точно.

КМ: Да. Что-то типа «Шоссе в никуда», который, знаю, многие открыто терпеть не могут. Я даже не уверен, что понимаю его, но возвращаюсь к нему каждые пару лет, потому что чувствую, что должен предпринять еще одну попытку.

РА: Не знаком с этим фильмом, надо будет посмотреть. Но я согласен с вами, хотя думаю, надо быть очень-очень аккуратными с аудиторией, потому что худший вариант драмы... такое часто проворачивают с мыльными операми, когда они хотят избавиться от героя, и он вдруг приходит в себя, а все оказывается сном, а дальше сюжет может двигаться, преподнося другую реальность. Это такой способ распыления всей истории. Вообще-то такое случалось со мной, когда я снимался в Великобритании в сериале «Призраки», герой оказался не тем, за кого себя выдавал. И конечно вся история, которую ты создавал ранее, внезапно оказалась ложной и неуместной. Думаю, с этим нужно быть очень аккуратным, чтобы не предать зрителя, делая историю слишком непрозрачной. Один из рисков, которые существовали в случае с «Лунатиком», – все же позволять зрителю удерживать нить, не обжулить его в конце с объяснением. Надеюсь, нам удалось миновать этот риск.

КМ: Да, думаю, что вам удалось не разрушить это, опускаясь до излишней специфичности. Думаю, фильм кружит аудиторию ровно до той степени, когда она этим довольна. Могу привести в пример свою жену, а она ненавидит запутанность в фильмах, тогда как меня вообще-то это и привлекает. Но и она наслаждалась фильмом. В общем, если учесть, что мы оба остались удовлетворены, думаю, вам удалось, соблюсти баланс.

РА: О, это здорово. Одна мантра, которую я себе повторяю как актер и рассказчик... я всегда расставляю по полочкам все, что реально и все, что существует, но ты не обязательно должен показывать все или все знать. Часто бывает полезно, когда герой не знает всей истории, и аудитория не видит всей истории, различных частей всего, история существует одним большим целым, но мы освещаем лишь отдельные части, то есть ты видишь лишь отблески целого. Думаю, такой эффект могут производить музыка и изобразительное искусство, показывая определенные моменты под разными углами. Какая-то тема выдвигается на передний план, а что-то остается в тени, думаю, это добавляет богатой текстуры тому, над чем бы ты ни работал. И этот жанр [фильма «Лунатик»], в частности, был во многом в этом духе. Помню, как Эллиотт упоминал фильмы в стиле нуар к концу фильма, когда обрушилась эта гроза, что мне очень понравилось. Я всегда говорил о себе, как о том, кому нравится работать в тени и просто иногда выступать из нее на свет, такая манера очень соответствует моему личному вкусу.

КМ: Думаю, что в буквальном смысле это работает, но что касается переносного аспекта этого, то вы должны... если ваш фильм не что иное, кроме как выкладка и вы все время лишь прямолинейно все излагаете, его просмотр может быть очень скучным и вызывать досаду. Еще больше вызывает досаду, когда тебя как бы за ручку ведут сквозь историю в противовес тому, когда тебя оставляют одного, и ты там должен все разгадать. В этом контексте меня занимает вопрос, раз уж в отношении вашего героя вы создаете мир, пытаетесь ли вы сделать это самостоятельно, либо же это те моменты, которые вы выстраиваете со сценаристом/режиссером?

РА: Это зависит от понимания сценариста/режиссера. Что касается Эллиотта, он действительно был заинтересован в деталях, мы оба подбирали музыкальный плейлист в тандеме друг с другом, поэтому я много слушал Николетти [Джозеф (?)] и Макса Рихтера и вообще всевозможные звуки различной текстуры. А также ему было очень интересно ощущение запаха другими актерами, поэтому он попросил подобрать варианты ароматов для героев, носить один, пока ты играешь одну версию героя и другой, когда играешь другую. Таким образом ты как бы даешь своему партнеру по площадке в некотором смысле чувственную память, программируешь другого актера этим. Раньше подобного я не делал и думаю, играть подобным образом было очень интересно.

КМ: Это просто гениально, я никогда...

РА: Это очень воздействует на подсознание.

КМ: Ведь если подумать об этом в отношении своей личной жизни, существуют определенные запахи, которые могут быть такими выразительными и сильными, заставляя тебя незамедлительно вернуться назад [в прошлое]. Я могу вспомнить запах свежего хлеба, который пекла моя мама, когда я был ребенком, и все подобные вещи, окутывающие тебя и вдруг возвращающие эмоционально в тот или иной момент.

РА: Да, то же самое касается и вкуса. Если вспомнить Пруста, я изучал его в театральной школе, суть его историй всегда была в возвращении воспоминаний. И конечно этот фильм о мечте и о памяти. И все эти отсылки идут от запаха, вкуса и звука. Поэтому музыка, чей-то аромат или чай, который ты пьешь, – все это связано с глубинами нашего подсознания. И вас как человека вдруг внезапно настигает волна памяти, которая воскрешает что-то. Вы не всегда осознаете, что это было, возможно кто-то просто прошел мимо, и до вас дошел его запах. Было очень интересно предложить такую манеру работы Ане. Поэтому дни, когда она оказывалась в больничном покое, ее персонаж пах иначе, чем для того, с которым у нее были отношения. И это было интересно.

КМ: Не могли бы вы чуть больше рассказать о вашем сотрудничестве с ней? Каково было как бы вместе находить этих героев, ведь их отношения совершенно точно одни из наиболее запутанных, среди всех, над которыми, полагаю, вам приходилось работать?

РА: Мы так прекрасно провели время, работая друг с другом. И вообще-то почти вся моя работа была с ней, тогда как она работала и с другими актерами состава. По правде сказать, я чувствовал необходимость как бы оградить ее, потому что мог видеть... Ее героиня была такой хрупкой, но она и вела за собой весь фильм, поэтому я видел, ощущал этот вес на ее плечах. Думаю, в этом отношении я был на одной волне с доктором Скоттом, начал ощущать, как бы, родительские чувства. С другой стороны, их еще и связывают отношения, поэтому я не хотел, чтобы она пострадала. И тот, и другой аспекты словно эхом отдаются между актером и героем. И мы поддерживаем связь, в прошлом году она играла в мюзикле во внебродвейской постановке, я его посещал, чтобы ее увидеть. А затем я сам вышел на сцену в том же месте в пьесе, которая вышла сразу после, и она приходила на мой спектакль. Так что это очень интересно, как маленькая нить отношений из фильма перешла в реальную жизнь. Я желаю ей самого лучшего и хочу поддерживать ее как актрису, поэтому было очень приятно находить это через фильм.

КМ: Да, хочу сказать, она потрясающая в фильме, кажется, впервые я заметил ее в «Станции Фрутвейл», если оглянуться на ее работы в кино, у нее были интереснейшие роли. Полагаю, она из тех, кто совершенно точно сделает себе громкое имя в этой индустрии.

РА: Да, несомненно. И еще у нее потрясающий голос! Думаю, она сама не знала об этом, пока не попробовала, помню свою реакцию: «Вау, я и не знал, что ты можешь так петь!», на что она ответила: «Я тоже!». Так что да, она очень авантюрная и действительно довольно бесстрашная. То, что она сделала с фильмом, было очень смело и моментами дерзко.

КМ: Вы любите музыкальный театр?

РА: Я играл много лет назад, через него я и нашел свой путь в театр. Я осознал, что выбрал не тот путь, поэтому отправился в театральную школу и прошел переподготовку для классического театра. Но да, время от времени я соприкасаюсь с ним и наслаждаюсь некоторыми аспектами музыкального театра, но я думаю, что скорее предпочту, чтобы кто-то другой этим занимался, а не я сам.

КМ: А есть ли что-то оттуда... ведь это набор навыков, совершенно отличный от навыков театрального актера или продолжения этих навыков в кино и на телевидении – тоже совершенно другое. То есть, какие-то фундаментальные вещи остаются постоянными, думаю, возможно тактильные аспекты различны. Но взяли ли вы что-то из этого опыта в театр, или в кино и телевидение?

РА: Думаю, не натыкаться на мебель – один из них. Это такая внутренняя актерская шутка. Тот опыт заставил меня осознать, что во мне почти ничего нет от шоумена или затейщика. Думаю, я бы мог сыграть роль шоумена или затейщика, но лично во мне этого нет, я не тот тип актера. Я понял это, когда начал работать на другом психологическом уровне. В театральной школе у нас было упражнение, называвшееся «личный момент», я также использовал это в работе над «Суровым испытанием» в Лондоне. Оно заключается в совершении каких-то очень личных вещей, а затем повторении того же, когда за тобой наблюдают люди. Я осознал, что тут и лежит мой путь в контексте драмы, я скорее предпочту, чтобы за мной наблюдали, чем с натиском буду что-то показывать зрителю в такой, своего рода виртуозной манере. Поэтому для меня разница лежит в контексте стиля. Думаю, мне как человеку или зрителю предпочтительнее наблюдать, как кто-то что-то делает, чем когда мне что-то явно демонстрируют.
 

[Ketvelin]

Интервью для FollowingFilms, ч. 2

КМ: И таким же образом вы достигаете ощущения защищенности своей личной жизни и в каком-то смысле собственной личности? Ведь, как известно, актерская деятельность может делать человека очень уязвимым, но если ты дистанцируешься от персонажа таким образом… Вы своих держите в этом смысле на расстоянии вытянутой руки?

РА: В некотором роде да. Ты всегда привносишь немного от себя в роли, которые исполняешь, и иногда что-то от сыгранных героев переходит в твою личную жизнь. На сегодняшний день я заметил, что, сыграв героя с очень яркой визуально личностью, в течение нескольких недель после этого все еще продолжаю одеваться как мой персонаж и не могу от него абстрагироваться, поскольку просто влюбился в определенные характерные его черты. Например, как с Красным Драконом, которого я сыграл в «Ганнибале». Был момент, когда я на миг задумался, а не сделать ли мне эту татуировку, покрывавшую почти все тело. Она просто меня завораживала и мне очень нравилось ощущение такого произведения искусства на моей спине, но меня по различным причинам отговорили от этого. Но был момент, когда я вполне мог бы решиться на это. Но да, ты вроде как перенимаешь эти вещи, и это то, что среди прочего мне нравится в моей работе: подготовка к роли состоит в том, что ты закладываешь основы и практически шьешь этот костюм, надеваешь его, носишь какое-то время, и вот он уже действительно сидит на тебе как влитой и становится комфортным до такой степени, что ты уже не играешь [а живешь]. И после всего этого, знаете, необходимо какое-то время, чтобы избавиться от него.

КМ: А какие-то черты доктора Уайта перекочевали в вашу личную жизнь, после того как вы его сыграли?

РА: Хм… Хороший вопрос. Я думаю, исследовательское чувство в нем было интересным. Я на самом деле уже играл доктора однажды в сериале о Скорой помощи, и я наслаждался, наблюдая, как, например, зрачки партнера по сцене меняются в размере в течение сцены. Так что вот эта идея изучения другого человека [перекочевала от доктора Уайта ко мне]. Думаю, эта черта отражает меня в нем больше всего на фоне прочих моих героев. Полагаю, я из тех людей, кто изучает, ждет, наблюдает и прислушивается, прежде чем составить свое мнение. На самом деле я могу выжидать даже слишком долго и в ущерб себе. Сейчас очень модно сходу выступать со своим мнением, но я скорее обращусь к персонажу и увлеку его за собой в процесс изучения.

КМ: Этот фильм один из тех, что дались мне нелегко. Я всем настоятельно рекомендую его посмотреть, хотя точно знаю, что он не у всех найдет отклик, хочу, чтобы все его посмотрели, потому что считаю, что его оценит больше людей, чем лишь те, кто сам решил его глянуть. Как вы считаете, на кого рассчитан этот фильм, кто должен его посмотреть?

РА: Боже, вот это отличный вопрос. Пожалуй, я скажу, что каждый, кто интересуется подсознанием, а это, вероятно, большинство людей. Я думаю, каждый, кто когда-либо видел или видит яркие сны. Кто-то помнит их, кто-то нет, но то ощущение фрустрации, когда ты буквально пробуждаешься ото сна и уже забываешь, но пытаешься вспомнить его суть, а она ускользает от тебя… Так что каждый, кому такое интересно. И знаете, как человек, чья деятельность связана с воображением, я жажду тех моментов, когда я читаю книгу и в тот миг погружаюсь в сюжет главы настолько, что весь окружающий мир уходит на задний план. Если вы обладаете этой способностью, потому что не всем это свойственно. Мне кажется, люди утрачивают эту способность на мгновение полностью абстрагироваться от внешнего мира, когда ты, например, сидишь в вагоне метро, читаешь книгу и просто забываешь, где находишься. Для тех, кто таким интересуется, этот фильм, полагаю, будет интересен, потому что вы слегка затеряетесь в том лабиринте, который создал Эллиот Лестер.

КМ: Знаете, чуть раньше вы затронули вопрос, который и мне близок. Он связан с той частью, где вы сказали, что с возрастом стали читать больше научно-популярной литературы и, похоже, ею вы предпочитаете занимать свои мысли в конечном счете. А мне на данном этапе наоборот приходится заставлять себя читать фантастику, потому что меня автоматически затягивает… я вроде как ощущаю, что, когда сажусь читать книгу, я делаю это не так часто как мне хотелось бы, мне надо как бы потрудиться немного, когда я это делаю. Чтобы сделать себя лучше посредством чтения, и мне кажется, я утратил эту способность – просто растворяться в чем-то. Мне кажется, нам следует возвращаться к этому чаще, когда мы становимся старше, и так сказать перенастраивать себя собственным воображением.

РА: Да, а еще, знаете, всегда присутствует эта потребность читать новинки, то, что читаю все остальные. Но иногда здорово перечитать книгу, которую читал уже когда-то и не раз, потому что ты заново входишь в тот мир, который сам создал ранее, тебе знакомы все двери и выходы. Именно так я чувствовал себя с Толкином, когда начинал съемки в «Хоббите». Я знал книгу настолько хорошо, читал ее в школе, будучи ребенком, возвращался к ней в 40 лет и я… это было словно прогулка по до боли знакомым залам, но теперь ощущения уже были иными, поскольку я был уже намного старше. И этим, полагаю, тоже не следует пренебрегать, понимаете, о чем я?

КМ: Да, конечно. И это должно быть один из тех нереальных моментов. Не знаю, был ли это один из таких моментов в вашей карьере, когда хочется себя ущипнуть? Ну, знаете, просыпаетесь и видите свое имя в списке на кинопробы, и оно напротив имени персонажа, с которым вы знакомы, возможно, дольше, чем были не знакомы. Каково это для вас было?

РА: Это было и продолжает быть какой-то непостижимой ошибкой вселенной (смеется). Я все еще думаю, как, черт возьми, это случилось, что вам понадобился парень шести футов росту, чтобы сыграть гнома! Но в то же время, испытывая изумление, я чувствую и ответственность. Потому что это был персонаж моего детства, которым я восхищался и был очарован, и вот теперь мне пришлось взять на себя ответственность перед другими читателями и воплотить его в жизнь. Но я действительно очень ценю возможность сделать это. И есть персонажи, которых я жажду сыграть уже давно и, надеюсь, еще сыграю в будущем, люди вершившие историю, к которым приковано мое внимание, и я очень хотел бы их сыграть. И возможно однажды мне это удастся сделать. Так что да, я наслаждаюсь ответственностью, но так же испытываю и своего рода благоговейный страх.

КМ: И на самом деле у вас не за горами – ну, я полагаю, что не за горами, ведь я не знаю, сняли вы его уже или нет, - выход нового фильма Жюли Дельпи, кажется, «Моя Зои». Это так?

РА: Да, верно. И это очень интересный проект. Зачастую меня надо уговаривать принять участие в проекте, поскольку я читаю их, и в большинстве случаев они мне не нравятся, тогда меня надо убедить [что он стоящий], а затем я целиком и полностью в него влюбляюсь. Но в случае произведения Жюли я мгновенно понял, что хочу в нем сняться. Мне так понравилась история, это было… Я не знаю, сколько раз она переписывала сценарий, но он был и есть практически идеальным с точки зрения того, что происходит все в настоящем. Но мы еще даже не приступили к съемкам. Тем не менее, это великолепная вещь, на мой взгляд. Это та тема, которую я затрагивал в начале своей карьеры и, не буду спойлерить, тематика научная, переходящая в научную фантастику, но не в духе Г. Уэллса, а в медицинском плане. И это семейная драма и трагическая история пары, в которой каждый тянет одеяло на себя в процессе развода, а затем кое-что происходит с их ребенком, и история приобретает очень необычный ход. Очень здорово будет поработать с ней Жюли, Даниелем Брюлем и Джеммой Артертон. Жюли сама написала эту историю, она же будет режиссером, что очень здорово, и она же нашла деньги и является продюсером. Она как маленькая киноиндустрия одной женщины – все сама, поэтому я чувствую себя особенно привилегированным от того, что буду с ней работать.

КМ: У нее есть потрясающие работы. Она одна из тех людей, кто к чему бы ни приложил руку – я в числе первых посмотреть. С нетерпением жду этого проекта.

РА: У нее отличный вкус и творческий стиль [как режиссера], и ее актерский стиль работы я считаю восхитительным. Одним из вопросов, которые мы обсуждали, когда встречались с ней в последние несколько месяцев, был – каково ей режиссировать саму себя. И она ответила, что бывает настолько поглощена историей, что забывает снимать собственные сцены. И я нахожу это очаровательным, поскольку в ней совершенно отсутствуют тщеславие и нарциссизм, она просто великолепный рассказчик, поэтому я правда очень взволнован быть частью этого проекта.

КМ: А есть что-то, что вы бы хотели сами создать когда-нибудь? Хотели бы уйти в режиссуру? И как думаете, могли бы стать режиссером проекта, в котором сами бы и играли при этом?

РА: Насчет режиссуры самого себя не знаю. Хотелось бы обрести мудрость, позволяющую стать режиссером. Возможно, я им стану, кто знает. Посмотрим, посмотрим. Думаю, мне также необходимо будет стать писателем в какой-то мере, но да.

КМ: Я думаю, на сегодняшний день вы побывали на достаточном количестве съемочных площадок и среди достаточного числа людей, чтобы как минимум знать, чего НЕ делать, и это уже может быть [достаточным багажом знаний (заглушено смехом Ричарда)] для начала.

РА: Это правда. Но, думаю, в моем случае опасностью станет некая снисходительность, потому что я так люблю актеров и люблю наблюдать за тем, что происходит между двумя актерами, и я могу позволить этому длиться и длиться. А ведь режиссер должен останавливать их. Хотя сейчас это делают все меньше и меньше, потому что мы работаем с цифровыми камерами, можно снимать себе сцену и дать возможность ей продолжаться еще несколько минут сверх необходимого, но я могу наблюдать за ними часами, продолжая снимать.

КМ: И это одно из наибольших разочарований в контексте ухода из жизни Роберта Олтмана. Кажется, он был бы тем режиссером, который абсолютно преуспел в век цифровых технологий, имея возможность… Он кажется именно тем, кто позволил бы актерам играть часами, и я даже не могу представить те вещи, которые он мог бы снять, имея практически безграничное количество времени.

РА: Да, в том-то и дело. И опять-таки, для актера это так обескураживающее, ты работаешь с тем, что тебе дают, что написано в сценарии, но иногда во время простоев или репетиций происходит нечто совершенно неожиданное, и чаще всего режиссеру приходится вырезать это. И вот еще почему было так здорово работать с Питером Джексоном – он так не делает. Он продолжает снимать и снимать. Он открывает нечто в такие моменты. Но порой время на телевидении, к примеру, тебя вызывают в кадр, и ты слышишь «снято», прежде чем достигаешь того момента, когда происходит нечто непредсказуемое.

КМ: Могу себе представить. Это должно быть, одна из наибольших трудностей работы на телевидении – жесткие временные рамки.

РА: Да, согласен. И знаете, я всегда, когда берусь за проект, говорю себе и режиссеру, и своим партнерам по кадру, что я здесь, потому что хочу найти что-то, чего нет на страницах. Я хочу превзойти собственные ожидания и ожидания других. А этом возможно сделать, лишь когда ты позволишь себе взяться за сцену, приготовленную тебе, и попытаться отыскать в ней нечто большее или иногда дождаться чего-то большего.

КМ: Я хочу сказать кое-что не совсем по теме. Мне стыдно, потому что обычно, когда я беру у кого-то интервью, я забочусь о том, чтобы посмотреть определенную работу этого актера дважды. Потому что я хочу первый раз посмотреть как зритель и просто окунуться в сюжет, а второй уже более критически. И я пытался посмотреть другие ваши недавние работы, но вы так чертовски загружены, что я не смог нагнать все, в чем вы снялись.

РА: О, спасибо, это не страшно.

КМ: Нет-нет, это как раз вернуло меня в колею, чтобы посмотреть фильм «Паломничество», который я планировал глянуть. У вас был чертовски насыщенный год, и вы поколесили по миру, снимаясь в «Лунатике», «Паломничестве», «Берлинском отделе», а затее работали над сериалом «Каслвания», это просто…

РА: Ага.

КМ: Я не могу подвести итог, пока не найду связующую линию. Что вас привлекло во все эти такие разные проекты?

РА: Это абсолютное разнообразие ролей, над которыми мне посчастливилось поработать. Одной из причин, привлекших меня в «Паломничество», была возможность сыграть героя, который говорит на другом языке и живет в совершенно иной эпохе, далекой от современности, и все же резонирующей одержимостью иконографией. Я подумал, что это поистине увлекательная идея. В начале этого года я был на съемочной площадке «Восьмерки Оушен», играя такого себе беспутного арт-куратора, и подумал, как получится вот так перескочить от одного к другому. Но это как раз одна из привлекательных вещей в моей работе, но иногда и пугающих, что ты понятия не имеешь, что может быть следующим. И ты должен открыть разум и сердце и быть готовым принять это. Типа, окей, посмотрим, что же вселенная мне подкинет. И быть готовым окунуться во что-то, мол, о, никогда такого прежде не делал, что-то необычное. Так что это меня и привлекает. И меня никогда не привлекали к проекту деньги. Он может иметь самый низкий бюджет, а порой и вовсе безоплатным, но если персонаж интересный и я никогда раньше такого не делал, я позволю себе взяться за него, потому что богатство, которое ты получаешь от проекта, не финансовое, а творческое.

КМ: И вам повезло, что вам удается совмещать и то, и другое, и вы можете найти интересную работу, кажется, на всех фронтах. То, что вы делали в «Ганнибале»… Это был один из тех сериалов, который был под пристальным вниманием здесь в Штатах, поэтому… У него была очень сильная фанатская база, зрители были невероятно преданные, но, боже ж ты мой, это было просто… они там творили такие вещи, что я просто поверить не мог. Не только из-за шокирующего эффекта, но с точки зрения сюжета, те вещи, что они с ним вытворяли, это превзошло мои ожидания.

РА: Да, артистически он был невероятно роскошным. У Брайана Фуллера настолько экстраординарное видение, и это было честью поработать с таким как он. Потому что тебе необходимо войти в ритм с этим видением, и оно заставляет тебя мыслить иначе, когда ты понимаешь, что кто-то следит за деталями так, как он, это делает тебя еще более придирчивым к деталям. Потому что ты понимаешь, что это будет досконально изучаться и оцениваться, и погружаться в материал. Но знаете, тематика была очень, очень сложной, но он превратил ее в своего рода артистический взрыв. И я всегда говорил, что сторонюсь ужасов, но этот персонаж меня просто зачаровал, как и автора. Да, быть частью этого проекта – настоящая честь.

КМ: Честно признаюсь, что «Лунатик» во многом напоминает фильм ужасов, вот только в нем нет излишнего насилия, жестокости и прочих вещей, которые режиссер и сценарист используют, чтобы шокировать зрителей и пощекотать им нервы. Но я чувствую, что замысел его призван заставить зрителя чувствовать дискомфорт, напоминающий о фильмах ужасов – великолепных фильмах – так что это определенно триллер, так же обладающий элементом хоррора в лучших традициях.

РА: Да, должен сказать, так и есть. Занятно, что такого рода материал как ужас, который выходил на первый план в разное время, сегодня в приоритете. Или жанр – как они его называют? – «повышенный/усиленный» жанр, который своего рода ужас, претендующий на художественность. Не знаю, почему он обрел такую популярность сегодня, но это так. Знаете, определенная доля дискомфорта в кинозале – это не то, чего я избегаю. Я недавно ходил на фильм «А теперь не смотри», который показывали у меня в местном кинотеатре. Я раньше не видел его на большом экране и, не знаю, помните ли вы этот фильм с Дональдом Сазерлендом и Джулии Кристи, но я забыл, как… Понимаете, хоррор – это не обязательно головы, которые отрезают или которые летят на тебя с экрана 3D. То, что в твоем воображении, может быть гораздо более нервирующим, чем то, что ты видишь. Я надеюсь, «Лунатик» будет именно таким, потому что у нас всех есть подсознание, так что это касается всех. Даже детей, ведь им снятся сны.

КМ: Совершенно верно. Я думаю, вы достигли этого, и именно поэтому фильм так мне понравился. И я надеюсь, что кто-нибудь, кто нас сейчас слушает, остановится, пока не ушел слишком далеко, и отправится смотреть фильм. Потому что это что-то удивительное и стоящее того, чтобы ознакомиться.

РА: Спасибо, это очень приятно слышать.

КМ: Спасибо вам за то, что выделили время этим утром, чтобы побеседовать. Я правда очень ценю это и желаю вам всего наилучшего. И я на полном серьезе с нетерпением ожидаю «Мою Зои», это один из тех фильмов, которых я просто не могу дождаться. Я буду в числе первых на просмотр, он во главе моего списка.

РА: О, как здорово. Спасибо, Кристофер, очень приятно было пообщаться.

КМ: Взаимно. Спасибо. И приятного вечера.

РА: Берегите себя. Пока.

 

[савка]

Катя, Рикка! Спасибо! Это чудо, а не интервью! читать и перечитывать!

[Britu]

Ketvelin!!! Rikka!!! СПАСИБО! БЛАГОДАРЮ! НИЗКИЙ ПОКЛОН ВАМ! Просто праздник какой-то! (с) Щас слезы осушу и пойду читать заново)))

[Gals]

Кэт, Рикка, огромнейшее спасибо за перевод интервью!!!

[Lady Aragorn]

Вечер добрый всем!
Рикка, Кэт, вы героини, - плюсую авансом, сейчас побегу читать!

[Britu]

Девочки! Цену на Урбана объявили!!!

Products – Blenheim Films Shop

13 фунтов!

[yulglana]

Лиге переводчиков от лиги читателей и почитателей

 

[Ariata]

[Lady Aragorn]

Сообщение от Ariata

http://s015.radikal.ru/i330/1711/54/a445212f5249.jpg

Это преступление - размещать такие сэлфи без предупреждения!
Это что?? Это где?? На фоне Дэна и Мэрилин?

[Slavyanka]

Добрый вечер!
Да! преступление, точно говоришь


Шикарное интервью, шикарный Ричард, шикарный Кристофер, шикарные Рикка с Катей!
Спасибо вам, девочки, за возможность понимать! Ваш труд, терпение и доброта неоценимы!



Бриту, спасибо! Уже можно купить Урбана, что ли?

[Lady Aragorn]

Так. Самые первые впечатления...

Но мне также нравится быть свободным от моих собственных ограничений. Я наслаждался фактом, что не всегда знал, где я в этой истории или какая ее часть сейчас происходит. Я как бы передал себя в руки Эллиота, а также Аны. Потому что иногда я был одним героем, а на следующий день другим, было здорово плыть по течению с ними таким образом.

Вот он уже говорил что-то похожее между съёмками "Ганнибала": "Всегда интересно оказаться в результате совсем другим". Но тут это было запланировано.

худший вариант драмы... такое часто проворачивают с мыльными операми, когда они хотят избавиться от героя, и он вдруг приходит в себя, а все оказывается сном, а дальше сюжет может двигаться, преподнося другую реальность. Это такой способ распыления всей истории. Вообще-то такое случалось со мной, когда я снимался в Великобритании в сериале «Призраки», герой оказался не тем, за кого себя выдавал. И конечно вся история, которую ты создавал ранее, внезапно оказалась ложной и неуместной. Думаю, с этим нужно быть очень аккуратным, чтобы не предать зрителя, делая историю слишком непрозрачной.

*орёт на всё Поместье" Славка-а, а Славка-а!!! Ты меня слышишь??!! Это и есть самое-самое подтверждение тебе, что героев просто так не сольёшь, кроме как и весь мир поломавши! Значит, и Дэн поживёт ещё и крови врагам попортит! Если бы его планировали слить к концу сезона, мы бы это поняли, как бы Ричард ни скрывал это! По запаху слышу - всё окей!

Часто бывает полезно, когда герой не знает всей истории, и аудитория не видит всей истории, различных частей всего, история существует одним большим целым, но мы освещаем лишь отдельные части, то есть ты видишь лишь отблески целого. Думаю, такой эффект могут производить музыка и изобразительное искусство, показывая определенные моменты под разными углами. Какая-то тема выдвигается на передний план, а что-то остается в тени, думаю, это добавляет богатой текстуры тому, над чем бы ты ни работал.

А вот это нам ответ, почему многие подробности в фильме опущены, - Рикка, кстати, раньше то же самое говорила, - ну, другими словами, но смысл тот же

А также ему было очень интересно ощущение запаха другими актерами, поэтому он попросил подобрать варианты ароматов для героев, носить один, пока ты играешь одну версию героя и другой, когда играешь другую. Таким образом ты как бы даешь своему партнеру по площадке в некотором смысле чувственную память, программируешь другого актера этим. Раньше подобного я не делал и думаю, играть подобным образом было очень интересно.

О, с Яэль то же самое было: один шампунь, без всяких парфюмов, чтобы всё одинаково и знакомо.

Был момент, когда я на миг задумался, а не сделать ли мне эту татуировку, покрывавшую почти все тело. Она просто меня завораживала, и мне очень нравилось ощущение такого произведения искусства на моей спине, но меня по различным причинам отговорили от этого. Но был момент, когда я вполне мог бы решиться на это.

Вот это меня прибило... Сэр, помнится, Вы говорили, что не любите татуировок, когда репортёр спрашивал, не сделал ли себе что-то такое после "Хоббита"... Или тогда причина была недостаточная? Или же сейчас - очередная мистификация с целью уронить весь фанатский каст?

иногда во время простоев или репетиций происходит нечто совершенно неожиданное, и чаще всего режиссеру приходится вырезать это. И вот еще почему было так здорово работать с Питером Джексоном – он так не делает. Он продолжает снимать и снимать. Он открывает нечто в такие моменты.

Без комментариев. Поклон ПиДжею.
 

[Ketvelin]

"По какой-то причине Мэрилин очутилась на моей финальной сессии озвучки"

[Rikka]

Сообщение от Ariata

http://s015.radikal.ru/i330/1711/54/a445212f5249.jpg

Ишь, футболян натянул под джемперочек

---------- Сообщение добавлено в 21:59 ---------- Предыдущее сообщение было в 21:51 ----------

Сообщение от Lady Aragorn

Сэр, помнится, Вы говорили, что не любите татуировок, когда репортёр спрашивал, не сделал ли себе что-то такое после "Хоббита"...

Прастити

[ame]https://www.youtube.com/watch?v=nmoB6dzJC7o[/ame]
 

Да он и к "Призракам" говорил, что не всегда сразу смывал)) Мне кажется, тут дело именно в герое, ну он об этом и говорит. Делать тату после Хоббита - это уже сам Ричард идет в честь памяти о съемках (я же правильно понимаю, речь именно о символических, показывающих братство, как у актеров ВК?). А вот оставлять тату героев, это как бы и не он, а часть другого человека, в чью шкуру ему удалось влезть, то есть оставлять себе память именно о другом человеке, а не о самом себе, что-то проживающем

---------- Сообщение добавлено в 22:02 ---------- Предыдущее сообщение было в 21:59 ----------

Славк, а Славк? *делает Славке подтык в бок*

Ногти неряхи-рубахи-парня тебя не драконят?
 

[Ketvelin]

PS Обновляем сабы к 4й серии БО. Славка Орлиный Глаз -

[Lady Aragorn]

Сообщение от Rikka

Да он и к "Призракам" говорил, что не всегда сразу смывал)) Мне кажется, тут дело именно в герое, ну он об этом и говорит. Делать тату после Хоббита - это уже сам Ричард идет в честь памяти о съемках (я же правильно понимаю, речь именно о символических, показывающих братство, как у актеров ВК?). А вот оставлять тату героев, это как бы и не он, а часть другого человека, в чью шкуру ему удалось влезть, то есть оставлять себе память именно о другом человеке, а не о самом себе, что-то проживающем

Да, помню, было))
Видимо, сложно ему было "вылезать" из Френсиса...

[Ketvelin]

Видимо, сложно ему было "вылезать" из Френсиса...

Ну исчо бы! Там же не только Фрэнсис - там целый Дракон!

Рикка, это ты там про какого такого неряху-рубаху?

[Ptitsa]

Дамы, XVIII ФЕСТИВАЛЬ «НОВОЕ БРИТАНСКОЕ КИНО» в Москве, если вдруг кого интересует. Нашего там нет, но мы же любим все британское? ;-)

[Ketvelin]

Сообщение от Леди

Или тогда причина была недостаточная?

Или тату не впечатляли

[Slavyanka]

Ты меня слышишь??!! Это и есть самое-самое подтверждение...
...всё окей!

*голосом Клары Румяновой* Да слышу, слышу! *своим собственным* Смотри, ты пообещала!
Кста! Вчера смотрела 4-ю серию еще раз и недоумевала: Дэниел с Гектором планируют операцию, для ее успеха нужна видимость обмена деньги-товар. А ВВ (биби, хоссподя!) с Валери активно охмуряют Эммериха, дабы лишить Катарину денежек и тем делают обмен невозможным.
Получается, хотели как лучше, а будет как всегда и везде: правая рука не знает, что сворачивает шею левой?
Рикка, та я тебя умоляю, какие ногти, я вижу только глаза...


О-ооо! Мина возмущена видом Мэрилин за спиной господина Армитиджа


Н-да, Ричард, как бы твое нежелание быть хорошим не обернулось подзатыльником

[Lady Aragorn]

Сообщение от Slavyanka

Н-да, Ричард, как бы твое нежелание быть хорошим не обернулось подзатыльником

Сэр - Ваш ход?

[Rikka]

Сообщение от Slavyanka

А ВВ (биби, хоссподя!) с Валери активно охмуряют Эммериха, дабы лишить Катарину денежек и тем делают обмен невозможным.

Не поняла, а почему лишить денежек то? Эммерих же советник политический, а не спонсор.

А вот про то, откуда денежки как раз в пятой серии
 

Мина возмущена видом Мэрилин за спиной господина Армитиджа

Ох они

Ну че, Ричард Придумывай ответ!

[Ketvelin]

А девушка пьяна! Уже который день - заявляет Мина. - Что ты с ней сотворил изменщик?!
Так и вижу, как за влюбленность в чужие прелести, Мина Мэрилин накрывает зеленой волной, чтоб челюсти не помнили даже размытых поцелуев - ибо все они принадлежат Минке!
*если шо, это не я, это все Земфира и мой уставший моск*
*по ходу кому-то пора баиньки...*

[Rikka]

Сообщение от Ketvelin

Уже который день

*заводит* которуууууую недееееелю метут метееееееееели, а энти гады замечательные люди свунят нааааас А вообще я ни поняла? Ричард там озвучивает только в путь? А остальные?? Пачму никак не притащат Минку в НЙ, была ж она в том году в ЛА! Интервью хотиииииииим

---------- Сообщение добавлено в 23:30 ---------- Предыдущее сообщение было в 23:29 ----------

Ну или пусть хотя б он болтает, а Минка смотрит Или наоборот

[Ptitsa]

Сообщение от Ketvelin

Если верно понимаю, то тут со временем может появиться Урбан. Он уже есть в списке (кликните в верхний правый угол)

жду с нетерпением, мне кажется это станет одним из любимых фильмов, потому что Ричард в нетипичном для себя образе.В том смысле что обычно он все таки элегантен как рояль )
и наверняка нам опять откроется бездна смыслов и многослойность образа.

***

четвертая серия Берлина укрепила в мысли что второй сезон лично для меня - однозначно смотрибельнее. Возможно потому что для меня понятнее происходящее на экране в первом сезоне у них то одна операция то другая, все врут друг другу))
также новые интересные персонажи - Биби - суперженщина хитрая, твердая, за словом в карман не лезет, Мишель (я забыла как ее по сценарию зовут) показана более человечной, но все такой же твердой, Эстер это Эстер ))

имхо, во втором сезоне тети рулят!

Отто великолепен, его отношения с дочерью.
в общем есть на что и на кого посмотреть , кроме Дэна нашего Миллера.

[Slavyanka]

если шо, это не я...

Хы, это мы еще не видели реакции Эстер на заботу Дэниела о Лене


Эхх, Йож, как не вовремя ты уехала... Всю охоту прогуливаешь!

[yulglana]

Rikka, какая гифка умривсеживое

[савка]

Интервью хотиииииииим

Да! Только я думаю, что немцы в Берлине озвучивают, наверное, незачем для озвучки через пол-мира лететь. А Мина вроде как сейчас снимается. Но это не отменяет желание интервью! Пусть в Берлине дает в конце концов))
И Ана тоже! Ричард вон как о ней хорошо рассказал, теперь ее очередь. Ведь мы любим, когда его любят . Возникает к ней много вопросов: какой из двух парфюмов ей понравился больше, насколько она вела Ричарда, раз он отдался на ее волю и другие не менее важные! И вообще, ее, как главную героиню, тоже интересно послушать.