Писалось по заявке.
Когда умирает душа.
По горлу ножом, словно в воду без вздоха…
Узнаешь вкус крови? Попробуешь?...
(с) История смерти
Он давно уже перестал походить на того величественного эльфа, который, невозмутимо и презрительно глядя сверху вниз, восседал на древнем троне королей.
Белоснежные волосы спутались и потемнели от запекшейся крови, легкая кольчуга была вспорота в нескольких местах страшными ударами, а серо-стальные, льдистые глаза омрачились тяжкой ненавистью и злобой. Эльфийские клинки, яростно взвизгивая, раз разом иссекали податливую плоть врагов, вгрызались в глотки, разрубали, с хрустом ломая ребра, грудные клетки захлебывающихся кровью орков и продолжали петь, не останавливаясь ни на мгновение, свою жуткую песнь смерти.
Изорванный плащ раненной птицей взлетел вверх, когда сильная рука отшвырнула его, безжалостно сминая в руках изумительную брошь в бесформенный кусочек серебристого металла. Король пнул в колено налетевшего на него огромного, на две головы выше самого эльфа, орка, закованного в тяжелые доспехи, и, наступив на горло поверженному врагу, коротко, без замаха, ударил, вонзая довольно заурчавший меч в разошедшиеся сочленения стальных пластин. Не оборачиваясь, слегка отклонился назад, пропуская рухнувший ничком труп гоблина с торчащей стрелой в спине, нашел глазами знакомое лицо и едва заметно кивнул, благодаря. Сын чуть улыбнулся, отвернулся, подныривая под орочий ятаган, и взорвался вихрем ударов.
Трандуил поднял голову, вслушиваясь в разлетевшийся над полем Битвы Пяти Воинств яростный клекот, ознаменовавший прибытие орлов, слегка вздрогнул, когда бешеный рев Беорна распорол воздух, заставляя закаленное сердце сжаться. И вскинул левую руку, приказывая отрядам перестраиваться, потому что с правого фланга приближалось подкрепление и к врагам, поэтому стоило как можно скорее пойти на соединение с союзниками, чтобы избежать окружения.
Говорят, что отцы всегда чувствуют боль своих детей. Но то, что ослепительной молнией пронзило тело лесного Короля, заставив выгнуться дугой, раскрывая пересохшие губы в беззвучном крике, нельзя было назвать болью, ибо нет кары страшнее, чем видеть отцу, как погибает его сын.
Леголас, оказавшийся лицом к лицу с двумя противниками, хищно ухмыльнулся и гибким зверем рванул вперед, словно ивовая ветвь изгибаясь и распрямляясь, нанес смертельный удар юркому гоблину, мгновенно развернулся, расчерчивая пронизанный предсмертными хрипами воздух серебряной молнией меча, и вспорол глотку орку.
Сильный толчок в спину, следом – в грудь.
В глазах эльфа внезапно все темнеет, тело перестает слушаться, и молодой принц, недоуменно расширив лавандовые глаза, медленно оседает на землю, схватившись за древко орочьей стрелы в груди.
Трандуил не помнил, что произошло дальше. Не помнил, как он пробивался сквозь строй врагов, кромсая их и превращая в мало напоминающие когда-то живых существ куски окровавленного мяса; несколько раз он встречался с полными ужаса глазами своих подданных, которые пятились, не признавая в этом безумном смерче своего ледяного Короля.
Сын еще был жив, когда эльф добрался до бессильно раскинувшего натруженные руки принца. Уже мутноватые глаза щурились на едва проглядывающее сквозь тучи солнце, тонкие, изогнутые в мучительной гримасе боли губы начинали сереть, а черты лица – заостряться. Однако, он едва заметно улыбнулся, когда жалобно заскулил, ударившись о камни, небрежно отброшенный клинок, и эльф увидел отца, склонившегося над ним.
Леголас любил Трандуила. Крепкой, слепой сыновьей любовью, но с малых лет понимал и видел в стальных глазах лишь равнодушие, холодность и – иногда – молчаливое одобрение. За долгие годы своей жизни юный принц научился воспринимать отца как своего Короля, и не больше, потому что Трандуил никогда не позволял сокращать дистанцию. И только в глубине души Леголаса свилась клубком глубокая тоска.
И сейчас, превозмогая подкрадывающуюся темноту, молодой эльф видел перед собой не лицо Короля, а лицо своего отца. Глаза его потемнели от боли, отчаянья и бессилия, сильные руки вцепились в окровавленные древка пронзивших грудь сына стрел. Он понимал, что здесь вся его сила, вся мощь Лихолесья, сейчас бушующая в крови, бессильна перед этими жалкими кусочками металла, жадными, ядовитыми змеями, впившимися в Леголаса. И темная, давно мертвая душа лесного Короля корчилась в жутком черном огне осознания собственной вины и столь внезапно ушедшего времени.
Трандуил склонился над умирающим и, мазнув по лицу светлыми прядями, легко поцеловал его в лоб. Леголас благодарно сжал отцовские запястья в последнем усилии, принимая и понимая все чувства, стремящиеся разорвать грудь Короля, тяжело, с усилием вытолкнул воздух из легких и погрузился в стремительно налетевшую Тьму, осторожно принявшую его в свои объятия.
Отец, легким движением дрожащей руки закрывая навсегда слепые глаза сына, так и остался сидеть рядом, сгорбившись и позволяя спутанным волосам закрыть лицо. Только губы шевелились, наполняя воздух едва слышной мелодией.
«Спи спокойно, кровь от крови моей…»