[naika]

Доброе утро. АРктика, сорри что отвечаю только сейчас. Вчера опять, в лучших традициях, заснула прямо за ноутом.

Сообщение от АРктика

Пхаха, я не смотрела на проблему с такого края!))) Про парное молоко я запомню. А то на этой неделе попадался пару раз Барроумен... мои глаза... мое парное молоко... кстати, где оно?

Барроумен вроде неплохой мужик, и актер хороший, но в личном общении немножко слишком пафосный.

Сообщение от АРктика

Ну и ладно. А томосцены я с удовольствием пересмотрю. Мне его там безумно мало, я не успеваю насладиться. Поэтому надо концентрацию томности.

Просто забей в поиск на ютубе Том Хиддлстон Валландер и тебе вылезут нарезки по каждой серии отдельно. Заодно узнаешь сколько минут Брана отжалел Тому в каждой серии)

Сообщение от АРктика

Так и не перекрикивал. Бедный зайчик.
Но с этого "понаехали", я конечно выпала)))

Зайчик? Это твое впечатление о персонаже?

Сообщение от АРктика

По дочке прям не скажешь. она постоянно к нему льнет и переживает. Такой контраст с ершистой норвежкой.

Не, про семью я о жене. Дочь и папа как раз всеми силами тянутся к нему. Хотя после стольких лет это странно, пора бы уже привыкнуть, что время для близких у Валландера находится по остаточному принципу, когда на работе затишье.

Сообщение от АРктика

Не, папа с сыном то папа с сыном. И тезки, не близнецы. А товарищ просто шифтит внешность, как хочет))

финал

VI

— И как ты это собираешься решать? Как?
— Никак. Она сделала свой выбор.
— И тем не менее, ты знаешь, что стоит на кону, не так ли?

Вместо ответа Ги сдвинул черные брови и прищурился. На столе перед ним лежала книга, и он уже час смотрел в нее, вернее, сквозь страницу. Говорить не хотелось: перед мысленным взором все белел заснеженный склон, по которому ползли две маленькие фигурки, освещенные луной. Он понимал, что условия отец не изменит, и знал, что соблюсти их не составило бы особого труда. По жизни ему ничего не стоило сократить дистанцию между собой и большинством хорошеньких женщин, но эта была другой. Как бы избито не звучало такое утверждение.

Чувство справедливости? Сострадания? Любовь? Что владеет ею? Если последнее — тогда вряд ли что-либо сможет разделить Агнесс и ее спутника. Даже воля отца. Ги признавал справедливость выдвинутого условия и тем не менее, что-то мешало ему так поступить.

— Внезапное пробуждение совести, сын мой? Или порыв человеколюбия? — наполненный сарказмом голос отца привел молодого человека в чувство, — Я не раз говорил тебе, что человечность — это слабость, мой милый.

- Хорошо. - почти равнодушно согласился Ги. Отец наблюдал, как сын достает телефон и набирает чей-то номер. Вернее, он знал, чей.

VII

Зимой дни становятся короче, а ночи длиннее. Агнесс Бонневиль со вздохом отложила телефон и начала одеваться. Сегодня ей предстояла встреча с часовщиком, но мысли девушки по-прежнему находились в «лунных» путешествиях с Бертраном, удивительных и странных. Как же это было странно и пугающе — осознавать, что он рядом, когда ее от него отделяют миры!

Агнесс застегнула пальто и взяла сумочку, выходя из дома. Последние дни, с появлением Бертрана в ее жизни ей стало все равно, где она живет, в каком мире находится. Как будто ее душа перенеслась туда, к нему, несмотря на то, что они давно уже не были вместе. Как будто…

Поправив берет, девушка нерешительно остановилась и привычным жестом подняла левое запястье к глазам, чтобы посмотреть время. Пустота под рукавом пальто взбодрила и напомнила о цели визита. Может быть, этот странный часовщик сможет ей что-то объяснить.

Под сапожками Агнесс весело похрустывал снег, совсем не в лад ее настроению. Она настолько была сосредоточена на размышлениях и воспоминаний, что не заметила, как нога попала на скользкую поверхность, слегка присыпанную снегом. Девушка затаила дыхание от неожиданности, неуклюже взмахнув руками, и вдруг ощутила, как чья-то крепкая ладонь подхватила ее под локоть.

— Держитесь, мадам. — ободряюще прозвучал почти у самого уха чей-то голос. Темная высокая фигура обогнала Агнесс в следующие же мгновения, чтобы уйти далеко вперед. На непокрытые темные кудри незнакомца ложились снежинки, лица девушка так и не успела разглядеть, только темно-синее полупальто, облегавшее высокую стройную фигуру.

Проводив неожиданного помощника взглядом, Агнесс обратила внимание, что стоит прямо у мастерской часовщика. Минуту помедлив, она взялась за ручку двери. Зазвенел колокольчик и снова Агнесс словно окунулась в прошлый визит, отступив назад во времени.

Мастерская встретила ее по-прежнему — тот же порядок вещей на столах, те же тяжелые портьеры на окнах, заслонявшие лунный свет, та же синяя шелковая рубашка на Ги… подвернутые до локтей рукава. Часовщик не поднимал голову.

— Добрый вечер. Присядьте, мадам Бонневиль.

Голос мсье де Тавернье звучал знакомо, но так безжизненно, точно из него разом вычеркнули все оттенки эмоций и с Агнесс говорил искусственный интеллект. Та, подумав, все-таки села. Попыталась поймать его взгляд.

— Да?

Ответом ей служило молчание. Ги крутил в руках часы, что-то раскрывая, потом снова завинчивая, протирая. Подышал зачем-то на стекло.

— Мне очень жаль, мадам Бонневиль.

Агнесс слегка прищурилась и затаила дыхание. Под ложечкой кольнуло нехорошее предчувствие.

— Говорите же!
— Я не смогу починить Ваши часы…

VIII

— Поясните? — Агнесс не хотелось верить ни во что плохое. Ей просто казалось, что сейчас она проснется. Как это всегда бывало при самых странных снах с Бертраном. Бертран… погодите… неужели?!

Она быстро подняла голову. Ги смотрел прямо на нее, ожидая вопросов и, кажется, готовый к самым худшим проявлениям ее эмоций — рыданиям, мольбам, крикам. Но Агнесс точно остолбенела на несколько минут.

— Вы говорили в первый визит, мсье, что в подаренных вещах заключена душа их дарителя. Верно?

Часовщик молча кивнул, не сводя с нее взгляда.

— Эта душа дает жизнь и дыхание механизму. Правда?

Новый кивок.

— Следовательно, мой друг, подаривший мне эти часы, находится в опасности?

Как же странно он смотрит на нее! В какой-то момент Агнесс захотелось наброситься на него и отхлестать по щекам, чтобы спровоцировать на хоть какую-то эмоцию и ответ. Чтобы сдержаться, она перехватила себя за запястье одной руки другой. И замерла. Мысли в голове вертелись скоро, обгоняя одна другую. Она вспомнила прогулку по Ла-Розьер с Бертраном, вспомнила спящего Орсо — кудряшки, темные длинные ресницы на по-детски округлой щеке. Вспомнила больницу, найденную в интернете на днях заметку о том, что похороны известного французского актера Бертрана Ульеля состоятся через два дня.

Два дня? Агнесс мысленно посчитала и похолодела. Похороны состоятся завтра… Но какого черта он на нее так смотрит?!

Внезапно часовщик поднялся. Высокую фигуру окутала яркая вспышка света, на время ослепив девушку, так, что та зажмурилась. Дыхание перехватило, сердце заколотилось отчаянно быстро от страха, но сквозь отчаянное биение она услышала чей-то голос.

— Открывайте глаза, мадам. Мне нужно многое рассказать Вам.

Агнесс осторожно открыла глаза и ахнула. Свет и вправду погас, но на месте Ги де Тавернье находился абсолютно другой мужчина! Да, он по-прежнему был широк в плечах, высок, худ и черноволос — но абсолютно иной. Черные кудри украшала диадема с двумя рогами, большие серо-зеленые глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели пронзительно и даже немного дерзко, прямой нос был, кажется, не таким длинным, как у часовщика, а о линию скул можно, наверное, было порезаться. С плеч ниспадал зеленый плащ, одежда — также зеленого оттенка — хоть и имела свободный крой, но не скрывала до конца ни очертаний широкой груди, ни тонкой талии.

— Вы звали меня? Где мсье Тавернье? — Агнесс наконец-то обрела голос. Незнакомец кивнул и протянул ей руку.
— Это я. Считаю, нам не стоит прятаться за личинами вариантов при последнем объяснении.
— Что Вы имеете ввиду?
— Сначала то, что это мой настоящий облик. А сейчас, если хотите узнать о вашем друге больше — идемте за мной.

Проигнорировав поданную ей руку, девушка поднялась и направилась за странным провожатым. Подойдя к дальней стене, он открыл какую-то потаенную дверь своим ключом. За дверью оказалась винтовая лестница, и, только Агнесс вошла следом за мсье де Тавернье (или как его, все же, после этого называть?), дверь захлопнулась. Это заставило девушку понервничать и неприятно поежиться. Но ее проводник, кажется, не обратил на это никакого внимание, следуя дальше.

Держась за перила, Агнесс продолжила спускаться следом за ним. Но внезапная догадка пронзила ее и заставила остановиться.

— Скажите, Вы встретили меня по пути к мастерской?

Ответом послужило (а может, ей показалось) негромкое «хе-хе».

— Что это значит? — подозрительно уточнила Агнесс. Ги (а может, его надо было называть не так?) остановился и повернулся к ней. Выражение его лица в этот момент было таким, словно она задала ему очень смешной вопрос и он пытается не расхохотаться.

— Я должен был убедиться, мадам, что Вы прибудете в целости. Идемте.

И снова пошел вперед. Агнесс ничего не оставалось делать, как спускаться следом. Когда на третьем или четвертом завитке лестницы у нее начала кружиться голова, она попыталась перевести взгляд только на ступеньки вниз и крепче держаться.

— Может, Вас и зовут не Ги?
— Абсолютно верно. — отозвался предполагаемый часовщик. — Ги был моим прикрытием, которое должно было быть понятно обычным смертным.
— Но Вы понимаете, что таких часовщиков не бывает?
— Очень хороший вопрос. А какие бывают? — по его тону казалось, что он забавляется над ней.
— Ну… — Агнесс задумалась и прикусила губу, когда чуть-чуть не промазала, поставив ногу мимо ступеньки — сказывалась усталость от спуска. — часовщики… такие себе пожилые papies, добродушные, в круглых очках…
— Простите, что не совпадаю с Вашими ожиданиями… — в его голосе послышалась плохо задушенная смешинка. Лестничные завитки наконец-то закончились. Путники вошли в темный зал, освещенный скупым зеленоватым светом.

Агнесс сначала показалось, что это сотни тысяч проводов сбегают по стенам. Но что они питают? От чего питаются? Не удержавшись, она коснулась одного из «проводов». Тот вспыхнул ярким зеленым светом, озаряя зал. Тронный зал. Ее провожатый подошел к трону, находившемуся посреди, и повернулся.

— Позвольте представиться — Локи Одинсон, бог историй, правитель Мультивселенной и будущий властелин Времени.
— Так вот оно что… — Агнесс огляделась вокруг, рассматривая провода. Теперь для нее картинка сходилась. — Итак, Ваше божественное величество, что Вы соизволите мне сообщить?

Локи лишь поднял бровь в ответ на эту дерзость. Зеленый свет в зале стал ярче, позволяя девушке оглядеться вокруг и заметить, что все «провода» ведут к бесчисленному множеству песочных часов. Какие-то из них только начинали свой медленный бег, какие-то были на половине песочного бега, а какие-то роняли вниз последние песчинки.

Бог подошел ближе к часам и подозвал Агнесс жестом. А потом коснулся одной из колб пальцами. Та осветилась ярким белым светом. Присмотревшись, Агнесс с удивлением поняла, что там идет снег и ярко светит луна.

— Это начало пути. — мягко отозвался Локи. — Нынешний Ла-Розьер.

Агнесс вздрогнула при этом названии, всматриваясь так, как будто от этого зависела ее жизнь. У замка на горе двое всадников сошлись в турнирном поединке словно не на жизнь, а насмерть. Только единым их зрителем была равнодушная луна.

— Один из них Бертран? — Агнесс внезапно стало нехорошо.
— Да. — Локи также внимательно наблюдал за поединком, но более расслабленно, чем его собеседница. — Только в другом таймлайне, много тысяч лет назад.

Один из всадников, в зеленом плаще, вдруг нанес другому мощный удар, выбросив последнего из седла. Над поверженным вдруг склонилась белая дева, накрывая его своим плащом. Больше похожим на саван. Агнесс даже передернулась от этой мысли.

— Он мог стать властелином времени, если бы получил руку одной девушки…
— Он был также из семьи властелинов времени? — в глазах у Агнесс ненадолго потемнело.
— Да. Почему ты не спрашиваешь, как звали эту девушку? Ведь звали ее Агнесс…

На этот раз Агнесс почувствовала, что ноги ее больше не держат. Она бы упала на пол, если бы Локи не подхватил ее.

— Мы оба претендовали на право взять эту девушку в жены. И решили что выиграем это право в честном поединке. Я победил, но девушка в том таймлайне ушла в монастырь. Бертрана избрала богиня Луны и сохранила ему жизнь, позволяя ему сходить на землю только в лунные ночи.

— Потому… потому я здесь? — Агнесс сглотнула, дрожа от обуревавших ее чувств. Только странно, сил что-то сделать совсем не было.
— Абсолютно так. — подтвердил Локи, по-прежнему держа девушку в объятиях.
— Ты убил его и сейчас?! — Агнесс изо всех сил попыталась оттолкнуть его, но не вышло. Наглец лишь усмехнулся.
— Нет. У всех таймлайнов общая история, разнятся только времена и незначительные детали. Просто все повторилось так как было когда-то…

Он замолчал ненадолго. Воцарилась тишина, звенящая и пугающая. Агнесс хотелось что-то спросить, но у нее не было ни сил, ни, кажется, голоса. Во рту пересохло и сердце стучало отчаянно, кружилась голова, пытаясь все уложить воедино.

Внезапно резкий хлопок привел ее в чувства — это оторвался один из «проводов», подсоединенных к часам. Последняя песчинка упала вниз. Локи вздохнул.

— Где-то обрушился целый таймлайн? Или чья-то жизнь? — Агнесс нашла в себе силы продолжить вопросы, но ее собеседник ничего не ответил. Девушка наконец-то оттолкнулась от него и едва устояла на ногах. Снова подскочила к часам, на которых совсем недавно наблюдала видение Локи и Лунного Рыцаря. Несколько песчинок балансировало на грани внутри стеклянной колбы, перед тем как навсегда свалиться вниз.

Агнесс опять вспомнились ручки и ресницы Орсо. Неужели этот малыш будет расти, видя отца лишь на фотографии? Глупая, чудовищная нелепость! Да, у нее с Бертраном так и не сложилось, но ей было отчаянно жаль его сына. Завтра упадут вниз последние песчинки и один темнокудрый мальчуган навсегда лишится отца.

— Завтра его заберет богиня Луны в свои ледяные объятия. Навсегда. — голос Локи был абсолютно безимоционален. Агнесс вздрогнула, ощутив как по коже пробежал холодок.

— Что я могу сделать?
— Думай, ты же умная девочка.
— Я тебя ненавижу…
— Вижу, что ты уже и так поняла. Помнишь миф в вашем Мидгарде, об Аиде и Персефоне?

Агнесс кивнула. Еще бы, она с детства знала его.

— Знаешь, как любит друг друга эта парочка? Ты не знаешь, а я видел. И даже созерцал зачатие их первого дитя в любви и радости. — он коротко и неопределенно хмыкнул. — Обещаю, супругом я буду гораздо лучшим, чем Аид. Да и в царстве Времени среди таймлайнов намного светлее.
— Он вернется от богини Луны на землю?
— Да. Как только ты примешь мое предложение. Но твоей жертвы он не вспомнит и никогда о ней не узнает, потому что я перепишу историю.

Агнесс помедлила, но через несколько мгновений вложила свои руки в протянутые ладони бога. Будь что будет. Ради Орсо. Ради их прошедшей любви с Бертраном…

 

Неожиданный финал. Спрячу, чтобы не спойлерить возможным читателям.

Локи решился на политический брак ради власти. А девушка принесла себя в жертву ради счастья бывшего возлюбленного и его семьи. Чисто номинальный союз, не сулящий супругам особой душевной близости. Не уверена, что хотела бы для Локички именно такого личного счастья, но ему видней, конечно.