Кормалленское поле... От одних этих слов сжимается сердце. И не скажешь об этом лучше, чем сам Толкиен:
Цитата:
|
And he sang to them, now in the Elven-tongue, now in the speech of the West, until their hearts, wounded with sweet words, overflowed, and their joy was like swords, and they passed in thought out to regions where pain and delight flow together and tears are the very wine of blessedness."
|
Как же сложно это адекватно перевести...
Цитата:
|
"И он пел им то по-эльфийски, то на Вестроне, покуда их сердца не переполнились, сраженные сладостным напевом, и восторг пронзил их как меч, и души их унесло в те края, где боль и радость неразделимы и где слезы блаженны, как вино."
|
И этот менестрель - Профессор. Вот это и делает со мной его книга, и этот сказ "О Фродо Девятипалом и Роковом Кольце"... Хотя вариации на тему менестрелей нашего времени - их песни и стихи - тоже готова слушать бесконечно, и ловить в них отражения той самой песни на Кормалленском поле.
Здесь исполняется самая главная мечта Сэма, и здесь наши герои, прожив и пережив и выстрадав эпос, могут наконец из него выйти, вернуться к себе и к нормальной жизни, и встать в сторонке, и подивиться, в священном трепете - "В какой же сказке мы побывали"!
А начинаем мы все еще с Мордора, и с апокалипсиса. Арагорн и Гэндальф стоят, не сгибаясь, как последние столпы света перед надвигающейся тьмой, прощаясь со всем, что им дорого. Арагорн тут явно мысленно прощается и с Арвен... А мне это напомнило "Планету Радугу" Стругацких, и
"ты не склоняя головы смотрела в прорезь синевы, и продолжала путь".
А потом происходит нечто библейских пропорций - огромное и великое. Мы видим гибель Царства Тьмы, и это пробирает до мурашек. А когда Гэндальф говорит - "Стойте и слушайте, люди Запада", а потом - "Царству Саурона пришел конец. Хранитель завершил свою миссию" - это просто крышу сносит!
Сэм, Сэм, Сэм... Орлы успели к нему с Фродо лишь потому, что он не сдался и до последних секунд боролся за жизнь. Очень трогает здесь, как Фродо, который явно хотел просто лечь и умереть, пошел с Сэмом, чисто ради Сэма.
А потом пробуждение на Кормалленском поле... В обновленном, зеленом, весеннем мире. С возрожденным Гэндальфом, возрожденным Гондором, у которого есть король. И все Братство наконец снова встречается, и они снова вместе! Блин...
В этой главе у героев лишь радость - oни заслужили. Хотя когда читала в первый раз, и Сэм спросил про Фродо - "А он в порядке? Он через такое прошел", а Фродо со смехом ответил - "Да, я в порядке", подумала, что как-то это маловероятно. После такого должны остаться следы - ну и намек в следующей главе это подтвердил...
А вопрос того, что Гэндальф знал о происшедшем на Роковой Горе, остался здесь изящно обойденным. Фродо проснулся первым, они с Гэндальфом поговорили, и когда Сэм проснулся, это уже проехали - можно идти дальше, идти на праздник. А разговор тот додумайте сами (что породило массу фанфиков)...
Хотя теперь я думаю, что Гэндальф и так все примерно знал - так же, как он знал, своим особым видением, о том, что случилось с Эовин, Мерри и Теоденом. И как в Ривенделле он понял, что случилось с Фродо и Ангмарцем, из разговоров и мыслей Фродо во сне.
И еще обратила внимание - когда их привели к Арагорну и он усадил их слушать менестреля, менестрель перечислил всех присутствующих, в том числе и Мерри с Пиппином:
Цитата:
|
– Внимайте! Внимайте, доблестные витязи, вожди и воины, князи и правители; вы, воители Гондора, и вы, конники Ристании; вы, сыны Элронда, и северные дунаданцы; вы, эльф и гном, и вы, великодушные уроженцы Хоббитании, и весь свободный народ Запада – внимайте и слушайте. Ибо я спою вам о девятипалом Фродо и о Кольце Всевластья.
|
Т.е. Мерри и Пиппин там были, и когда Фродо и Сэма "славили великой славой", и когда менестрель пел свою песню. Но подошли они к Фродо и Сэму только когда все сели за трапезу - вот же конспираторы.
Хотя конечно, они спящих Сэма и Фродо все время навещали - но тут организовали прямо дозированную радость - сначала Гэндальф жив, потом Арагорн король, а потом Мерри и Пиппин - главные эсквайры Рохана и Гондора.
А потом уже и Гимли с Леголасом присоединились.
А какое при первом прочтении было облегчение, что Пиппин жив!
А вот потом, когда Леголас сказал, что он приедет в Итилиен, но ненадолго, может, на 100 людских лет, а потом - Море, сразу стало не по себе, и повеяло меланхолией и даже тоской... Первая ласточка конца (или, скорее, чайка).
Перевод синдарийской части Хвалы Хранителям:
Цитата:
|
Cuio i Pheriain anann! (Да здравствуют невысоклики!) Aglar'ni Pheriannath! (Слава невысокликам!) ... Daur a Berhael, Conin en Annûn, eglerio! ... Eglerio! (Фродо и Сэм, принцы Запада - славьте их! Славьте их!)
|
Алан Ли, песня Леголаса:
