Может по факту это и не так, подсчётом не занимался, но по-моему чисто визуально имя Сэма в главе встречается как будто даже чаще, чем имя Фродо... Ну по крайней мере не меньше. Глава ведь во многом о нём: по ходу этих глав именно Сэм придает хозяину сил, он принимает различные решения, облегчающие им путь, вместе с Сэмом читатель может прочувствовать, каково ему расставаться с вещами, с которыми был пройден такой долгий путь и которые напоминают ему о прошлой жизни, именно он в каком-то смысле стал вести хозяина вперед, а не хозяин его; стоящего в огненном зеве Саммат-Наур Хранителя мы тоже видим глазами Сэма, последние минуты жизни Кольца мы видим
его глазами. Серебристую звезду надежды в прошлой главе мы видим со стороны Сэма, и то, как сама природа или какие-то неведомые высшие силы помогают героям в час нужды, когда им не хватает одного глотка воды, но откуда-то вдруг появляется ручеёк, мы тоже видим именно глазами Сэма. В моменты, когда Сэм наталкивает Фродо на какие-то воспоминания или эмоции, которые он в данный момент переживает, а Фродо не может это прочувствовать создается ощущение какой-то стены между ними. Сэм все еще свободен, а Фродо душой уже в каком-то заточении.
Конец Всего, это, конечно, нечто - что в книге, что в фильме. Вот вроде кажется, что концовка выщелкивается довольно просто, по-другому и быть не может - ан нет: никогда бы до этого не подумал, что так долго сопротивляющийся Фродо поддастся... Слушайте, мне никогда не приходила в голову параллель с "1984" Оруэлла, а ведь в этом действительно что-то есть!.. Глава, в которой играет на полную мощность абсолютно каждый персонаж. Глава, во время которой можно мыслями вернуться в "Хоббита" и осознать важность того поступка, который совершил Бильбо Бэггинс почти восемьдесят лет назад, когда пощадил Голлума и в которой по-настоящему становятся ясны слова Гэндальфа о жалости и роли в истории.
Ну и возможно мой любимый момент в плане слога и напряжения, который не могу не процитировать:
Цитата:
А в Барад-Дуре в тот миг, когда Фродо в Огненном Чертоге надел Кольцо и объявил его своим, сам Темный Властелин содрогнулся, и вместе с ним, от основания до железного венца на высочайшей из башен, содрогнулась и его твердыня. Пронзая Тьму, Око обратилось к Саммат-Наур и узрело все. В ошеломляющем озарении Саурон постиг и замысел врагов, и свою собственную роковую оплошность. Ярость его была подобна неукротимому пламени, но страх душил Темного Властелина черным дымом, ибо он ведал, сколь гибельна угроза и сколь тонка нить, удерживающая ныне его судьбу.
Хитросплетения измен и коварства, запугивания и посулы, военные приготовления и планы — все это оказалось ненужным. Дрожь пробежала по всему Мордору — рабы затрепетали, войска остановились, а их вожди, неожиданно лишившись направляющей воли, заколебались и впали в смятение. Саурон забыл о них, выбросил из своего сознания, всей своей мощью обратившись к Горе, куда повинуясь его мысленному приказу, с быстротой отчаяния понеслись на обгоняющих ветер крыльях назгулы.
|
Здесь впервые за тысячу страниц романа я словно погрузился вглубь мыслей и страхов самого Темного Властелина, как бы оказался внутри него, и даже, как ни странно, самому становится страшно, и частично даже становится понятно его отчаяние. Момент, когда абсолютно всё на свете сходится к одной точке. Очень сильное описание.