Представляю вниманию общественности свою статью на эту тему и предлагаю обсудить 
Эльвинг досталось немного авторского внимания (увы, глава о ней – последняя, а Толкин всегда начинал переписывания с начала), поэтому ее описание страдает излишней лаконичностью, и мы с трудом можем наполнить плотью эту довольно эфемерную героиню. Нам приходится опираться на додумывания и фантазии (пусть даже основанные на описанных в тексте фактах).
Эльвинг была младшим ребенком и единственной дочерью Диора, сына Берена и Лутиэни, и Нимлот, родственницы короля Тингола. Таким образом, в Эльвинг 62,5% крови синдар, 25% крови людей и 12,5% крови майяр. К какому народу принадлежала Эльвинг и была ли смертной? Считается, что потомки людей и эльфов (по крайней мере, в первых поколениях и с притоком «свежей» эльфийской крови) как бы образовали отдельный народ – «полуэльфов» (дети Эльронда тоже полуэльфы, а вот потомки Эльроса таковыми не называются). Так называет себя Диор, первый полуэльф. На вопрос, были ли они смертными, нельзя ответить однозначно. Манвэ утверждает, что любой, в ком течет хоть капля крови людей – смертен («Квэнта Сильмариллион», 5 том). Но про это говорится уже после того, как Эарендиль достиг Валинора и был поднят вопрос о судьбе полуэльфов. Эльвинг же родилась еще до этого. Она даже не «полуэльф» в буквальном значении этого слова, эльфийской крови в ней не меньше двух третей плюс одна восьмая крови майяр. Тем не менее, как видно из хронологии, Эльвинг вышла замуж в 22 года, в возрасте, в котором эльфы считаются еще детьми, если принять за основу информацию из «Законов и обычаев эльдар» (эльф мог жениться после пятидесяти, а полностью вырастал к ста годам). То есть Эльвинг росла со скоростью человека. Вопрос же со смертностью до ее прибытия в Валинор и решения Манвэ остается открытым и ответить на него, опираясь на данные из текстов, невозможно. Лично мое мнение – Эльвинг (как ее отец и братья) была смертной до Валинора.
Родилась Эльвинг еще в Оссирианде, до гибели Тингола, «в ясную звездную ночь» (503 год Первой Эпохи). Ее имя, по некоторым данным, означает «звездные брызги» (Диор и Нимлот во время ее рождения жили возле большого водопада Лантир Ламмат, падающего со склонов Эред-Линдон) на языке нандор (однако, это не более чем догадка позднейших ученых). Очень скоро после рождения Эльвинг (прошел год или меньше) Тингол погибает от рук гномов и после войны с гномами Диор с семьей переселяется в Дориат (504 год Первой Эпохи) .
Три первых года жизнь маленькой Эльвинг не омрачает никакое несчастье (она еще слишком мала, чтобы горевать по Тинголу или по Берену и Лутиэн, которых она почти не знала). Но после этого судьба готовит для девочки страшный удар.
Сыновья Феанора, узнав о Сильмариле, нападают на Дориат. Несмотря на ожесточенное сопротивление (трех предводителей вражеского войска удается убить) войско Дориата разбито (506-507 годы Первой Эпохи). И здесь мы сталкиваемся с первой загадкой в жизни Эльвинг.
Сухие строки летописей скупо сообщают о том, что трехлетней Эльвинг удалось бежать, и более того – унести с собой Сильмариль. Смехотворно полагать, конечно, что это инициировала сама Эльвинг. Но кто помог ей? В одной из хроник глухо упоминается Келеборн (но не Галадриэль). В других просто говорится о «приближенных Диора». Разумеется, феаноринги при всей их ярости не походили на орков, маловероятно, что конкретно Эльвинг угрожала бы смерть от их рук. Однако же война предполагает и случайные смерти, поэтому неудивительно, что маленькую девочку постарались увести из почти захваченного Менегрота. Но кто дал Эльвинг Сильмариль? Сам Диор? Или это самодеятельность его слуг? Я предполагаю первый вариант. Во-первых, Диор постоянно носил Наугламир с Сильмарилем на груди, значит, и снял он его тоже сам. Хотя это доказательство не достаточное – ведь перед битвой Диор мог положить Сильмариль в «сокровищницу», откуда бы его и достали «приближенные». Но, во-вторых, Сильмариль слишком тесно связан с родом Тингола и Берена (а не просто с Дориатом), поэтому простые дориатрим (пусть даже ближайшие советники короля) вряд ли осмелились бы решать судьбу Сильмариля или вообще думали о нем в военной суматохе. Все же я предполагаю следующую картину: Диор и Нимлот, видя, что все потеряно, надевают на Эльвинг Наугламир и поручают ее доверенным слугам*, а сами остаются со своим народом до конца.
*Интересна здесь версия «Книги Утраченных Сказаний». Во-первых, согласно ей Эльвинг представляется более взрослой, скорее девушкой, чем ребенком, то есть она уже может самостоятельно принимать решения и действовать. Во-вторых, там утверждается, что Эльвинг при жизни Диора носила ожерелье. В-третьих, называются даже имена ее спутников – Эвранин (няня Эльвинг) и Гэрэт-ном (нолдо).
В этой версии у Эльвинг только один брат – Аурэдир, и определенно говорится, что он был убит вместе с отцом (похоже, он тоже был не ребенком и сражался). О судьбе жены Диора в этой версии ничего не известно.
В одной из версий («Повесть Лет») спасается жена Диора, владычица Линдис, и именно она спасает дочь и ожерелье с Сильмарилем и доставляет их в Гавани Сириона.
В этой стройной картине все же возникает один неудобный вопрос: почему Диор и Нимлот не отправили прочь всех детей? Возможно, в дело вмешалась случайность – сыновья Диора оказались схвачены раньше, чем Диор уверился в окончательном поражении и он уже ничего не мог для них сделать. Возможно и то, что дети отправлялись с «отдельными отрядами» (или дети оказались разделены во время бегства) и отряд сыновей Диора оказался замечен и схвачен феанорингами. Хотя здесь все же неясно, почему Сильмариль не был отдан Диором сыновьям… Впрочем, для этого могло быть много причин.
Итак, злосчастная Эльвинг лишилась в одночасье и всей семьи, и дома, и своего наследия (не считая Сильмариля). Маленькому отряду с дочерью Диора и Сильмарилем удается ускользнуть от преследования и они направляются на юг, в Устье Сириона, в земли, номинальным владыкой которых был Кирдан Корабел. Это было, фактически, последнее место, где эльфы могли найти достаточно безопасное убежище (кроме того, Кирдан был родичем, другом и союзником Тингола). Там находился «военный форпост» Кирдана, были, может быть, и небольшие мирные поселения фалатрим. Вскоре вокруг Эльвинг собираются остатки народа Дориата. Вероятно, на основании поселений народа Кирдана они строят большое новое поселение – Гавани Сириона. Не очень ясно, почему дориатрим не перебрались на более безопасный Балар – может, там было слишком много жителей? Или они не хотели отрываться от «большой земли»? Как бы то ни было, они остаются на материке. Также неясна форма их взаимоотношений с Кирданом. Считалась ли Эльвинг его вассалом или Кирдан «передал» земли Устья Сириона в ее полное владение и считал ее равноправной властительницей? Быть может, он даже признавал главенство Эльвинг над собой (как наследницы Тингола, своего сюзерена). Впрочем, последнее мне кажется достаточно маловероятным. Но в текстах нет никаких доказательств этих версий или хотя бы намеков на истинное положение дел.
Эльвинг сразу же называют «предводительницей народа Дориата», хотя понятно, что сама она им пока не правит. Можно предположить, что это указывает на отсутствие других родственников Тингола в Гаванях (кроме Кирдана, который был, вероятно, достаточно дальним родичем). Либо это может указывать на приоритет прямого потомка Тингола и Мелиан над просто родичами Тингола (даже если это женщина, ведь у эльфов, по всей видимости, мужчины и женщины не обладали одинаковыми правами на наследование). Нет особых доказательств той или иной версии, разве что можно отметить, что иные живые (или потенциально живые) родичи Тингола в Гаванях не упоминаются (Эльмо, Галатиль, Галадон, Келеборн).
Неясно, что именно и как запомнила Эльвинг. Скорее всего, даже при максимально благоприятных обстоятельствах ребенку была нанесена травма: расставание с родителями и братьями, возможные картины насилия, бегство. Это, конечно, негативно сказалось на психике Эльвинг. Постепенно она начинает узнавать от окружающих все подробности своей потери (в том числе про гибель братьев по вине феанорингов из-за мести за их брата). Сомневаюсь, что окружающие с добром или хотя бы нейтрально отзывались о феанорингах, хотя кое-кто, конечно, мог стараться остаться справедливым. В любом случае, Эльвинг вряд ли считает феанорингов благородными и добрыми эльфами.
Всего через пять лет, когда Эльвинг исполняется восемь, в Гавани прибывают беглецы из Гондолина (511 год Первой Эпохи). Они присоединяются к «народу Эльвинг» и смешиваются в единый народ. Правят гондолиндрим Туор и Идриль, не очень ясно, как обстоят дела с «разделением полномочий» с Эльвинг и ее советниками. Но в любом случае оба народа живут в добром согласии.
Эльвинг из девочки превращается в девушку. Она знакомится с Эарендилем, сыном Туора и Идрили, своим одногодком. По происхождению Эарендиль тоже полуэльф-получеловек, хотя в нем нет майярской крови. Общее происхождение, похожая судьба (у Эарендиля тоже погиб дед и он потерял дом, хотя и сохранил обоих родителей) явно способствуют сближению мальчика и девочки, потом юноши и девушки. В этих обстоятельствах совсем неудивительно, что между ними вспыхивает любовь*. Кстати говоря, в «Книге Утраченных Сказаний» говорится, что Эльвинг была не менее красивой, чем Лутиэн. В более поздних текстах красота Лутиэн возносится на недосягаемый пьедестал, однако же Эльвинг тоже называется «прекрасной», хотя сравнение с Лутиэн уже не проводится. О цвете волос Эльвинг ничего не говорится, но по сходству с Лутиэн и по известному цвету волос ее сына Эльронда (черные) можно с почти полной уверенностью говорить о черных волосах.
*По «Книге Утраченных Сказаний» они полюбили друг друга еще в детстве. В более поздних текстах эта информация не подтверждается (но и не опровергается).
Препятствий для свадьбы Эарендиля и Эльвинг не было, наоборот, быть может, для всех жителей Гаваней Сириона она казалась желательной (ведь так два народа действительно становились единым целым). В сущности, если бы речь шла о земной истории, то можно было бы говорить о чисто династическом браке (но в Арде династические и личные интересы часто удивительным образом совпадают
). Любовь Эарендиля и Эльвинг у меня не вызывает сомнений, достаточно посмотреть на описание их встречи на «Вингилоте» или вспомнить о решении Эльвинг следовать за мужем даже на верную смерть. Но не будем забегать вперед.
В «Повести лет» сообщается, что Туор и Идриль отбыли на запад в том же году, когда Эарендиль и Эльвинг поженились (525 год Первой Эпохи). Запись об отплытии Туора и Идриль стоит раньше записи о свадьбе, но я очень сильно сомневаюсь, что они не подождали бы до свадьбы сына – никакой причины для спешки не было. Более достоверно предположить, что сначала Эарендиль и Эльвинг поженились, а лишь потом Туор и Идриль отплыли на Запад, передав правление молодым.
После этого начинается краткий период расцвета Гаваней. Несмотря на весьма пестрый «национальный» состав поселения (кроме синдар из Дориата, синдар и нолдор из Гондолина в Гаванях жили также и люди из эдайн, в частности упоминаются хадоринги – например, поэт Дирхавэль) никаких «внутренних конфликтов» в нем не отмечено. Все жили в добром согласии, трудясь на благо нового дома.
И воистину, новый дом процветал и его народ множился и богател (насколько это было возможно в условиях почти полной власти Моргота над Белериандом). Эльфы, хотя и жили раньше вдали от моря и не были моряками (за исключением немногих, например, Воронвэ), теперь полюбили море (возможно, сказалось то, что многие принадлежали к потомкам тэлери) и стали строить «прекрасные корабли» и плавать на них по морю. Народ Гаваней считал (вероятно, не без оснований), что их процветание отчасти заслуга Сильмариля, который Эльвинг носила открыто.
О роли Сильмариля стоит сказать более подробно, поскольку это будет иметь большое значение далее. При рассказе о создании Сильмарилей и их краже Морготом ничего не говорится об их воздействии на окружающее. Сильмарили считались уникальными и ценными вначале потому, что никому не удавалось заключить свет Древ в физическую оболочку (и камни были очень красивы), затем – потому, что они хранили единственный незапятнанный свет Древ (когда Древа погибли). Плод и Цветок (Солнце и Луна) произросли из уже отравленных Древ, их свет менее ценен, чем свет Сильмарилей. В одном из эссе Толкина говорится, что Сильмарили обладали властью «исцелять Искажение». В рассказе о Земле Живущих Мертвых определенно утверждается, что она расцвела после того, как Лутиэн надела Сильмариль (это утверждение повторяется в нескольких текстах). Таким образом, жители Гаваней вряд ли ошибались, когда полагали, что Сильмариль способствует их процветанию. Причем, надо отметить, что процветание это распространялось не только на землю, но и на корабли. Возможно (хотя текстами это не подтверждается) жители Гаваней считали Сильмариль и защитой от Моргота и его слуг. В какой-то степени они имели на это основание: ведь Моргот не напал на Дориат, лишившийся Завесы, не обращал он внимания и на Гавани. Вполне вероятно, что эту «забывчивость» Моргота сирионцы приписывали Сильмарилю, видя в нем свой «антиморготовый щит». Интересно, что даже о нападениях отдельных орочьих банд на Гавани ничего не говорится, возможно, их и не было.
Эарендиль и Эльвинг являют собой достаточно нетипичную для Средиземья картину: оба они равны по происхождению, оба являются правителями своих народов. В то время как остальные браки в семьях эльфов или смешанных являют собой варианты неравного происхождения: король или принц женятся на одной из своих подданных (Финвэ, Фэанор, Финголфин и т.д.), на родственнице, но не наследнице другого правящего короля (второй брак Финвэ, Финарфин и т.д.), «безземельный» и «бедный» бродяга (хотя и знатного происхождения, но все же не самого высокого) женится на принцессе гораздо более «высокой» (Берен и Лутиэн, Туор и Идриль). Случай Эарендиля и Эльвинг здесь уникален (кстати, отметим, что они родственники по «человеческой линии», хотя и очень дальние: Аданэль, дочь Малаха из рода Хадора, была прабабкой Берена). Интересно, каким образом они разделяли полномочия? Взял ли Эарендиль «традиционно мужские» функции короля – предводительство в войне, суд и пр. на себя, а Эльвинг оставила себе «традиционно женские» - сохранение традиций, ту же выпечку лембас и пр.? Либо каждый из них так же и «правил» своим народом, но важные для всего поселения вопросы они решали вместе?
Впрочем, этот вопрос не только не находит ответа в текстах, но и вообще не имеет особого смысла. Поскольку Эльвинг достаточно скоро после свадьбы остается одна и совмещает в себе все функции правителя во время долгих отлучек мужа.
Вскоре после свадьбы Эарендилем овладела мечта найти Валинор и своих родителей. Хотя Моргот и не трогал Гавани (о причинах его бездействия я скажу позже), Эарендиль понимал, что Белерианд обречен. Поэтому счастье Эльвинг быстро омрачилось: ее ждали долгие разлуки с любимым мужем (впервые Эарендиль уплыл через год или через четыре года после свадьбы по разным хронологиям). Неизвестно о том, чтобы Эльвинг хоть раз сопровождала мужа в его плаваниях. Возможно, это было связано с тем, что она боялась моря или с тем, что в городе должен был оставаться один из правителей, или даже с тем, что Эльвинг не хотела брать с собой Сильмариль или оставлять его в Гаванях. Но хотя Эльвинг, оставаясь на берегу, «печалилась», ничего не говорится о том, что она пыталась удержать Эарендиля (подобно своей дальней родственнице Эрендис в Нуменоре).