Если смотреть на образ Джона Торнтона со стороны зрителя, можно говорить даже о феномене этого героя, историю о том, как рухнул сайт BBC после показа этого сериала знает буквально каждый, кто хоть чуть-чуть интересуется творчеством Ричарда, и это тот случай, когда история и в особенности главный герой как бы зажили своей жизнью, иногда вопреки тому, что даже сами авторы изначально думали вложить в этот образ. Со слов режиссера Брайана Персиваля он сам был полностью покорен главным героем лишь в конце, а Ричард однажды сказал, что находит романтизацию этого образа даже забавной:
«Я этого персонажа никогда привлекательным не считал. Он одевается как владелец похоронного бюро, слишком сдержан, и определенно не романтический герой».
Сама суть Джона Торнтона, то, чем он покоряет и в чем вызывает восхищение, – это все вышло прямиком из романа, в отличие от образа Маргарет этот герой довольно близок к первоисточнику, Ричард был восхищен проработкой этого героя у Гаскелл:
«Я изучал английскую литературу и был знаком с большим количеством произведений викторианского периода, но когда для роли прочитал этот роман, был потрясен тем, что не слышал об этой книге раньше. Гаскелл для меня является, наверное, самой интересной викторианской писательницей. В отличие от других, она сумела проникнуть в мысли мужчины. Ведь обычно мужские персонажи в романах напоминают скорее плод воображения. То, что этот мужской характер был так точно описан женщиной, потрясает».
Не вдаваясь в конкретные подробности, отвечая на вопрос, есть ли что-то в Джоне Торнтоне от него самого, Ричард отвечал, что именно это и приводит часто к роли, когда в герое есть что-то от тебя самого, или ты привносишь это в него, но при этом и много такого, чего в нем самом нет, поэтому играть эту роль было интересно.
«Мне нравится описывать его как «ежовые рукавицы». То есть, он был как бы неукротимым и целеустремленным, ему приходилось из-за сущности сферы, в которой он работает. Этот мир был действительно беспощадным, и это то, в чем люди могут найти отражение сегодняшних реалий, но так же, это было нерегулируемо, сама промышленность, и лично он пережил большое несчастье в своей семье, так как у них была большая империя, и они ее потеряли».
Если для Маргарет главный переворот происходит именно в отношении ее чувств к Джону Торнтону, то для него эти чувства, осознанные им почти сразу, становятся поворотным моментом в целом, не только в контексте любви, но и в отношении значимости для себя разных сторон жизни:
«Из в некоторой степени деспотичного предпринимателя, единственной заботой которого было накопительство, он превращается в человека, который готов отдать все ради любви. Это потрясающая перемена для человека его времени. И дело здесь не в викторианских манерах. <…> Для него это становится катарсисом. Он осознает, что самое главное в жизни – это семья, отношения с матерью и его любовь к Маргарет, которая, как он думает, никогда не ответит ему взаимностью».
Не вошедшие в экранизацию слова из романа о том, что от своих чувств он не откажется, сказанные Торнтоном честно и открыто после отвергнутого предложения, воплощены в самой сути образа Торнтона в целом. Усилившийся затем антагонизм в их отношениях держит зрителя в напряжении, но то, что девушка продолжает властвовать сердцем главного героя, не вызывает сомнения. Даже в моменты, когда у него нет надежды, он честен с собой и понимает, что в ней есть именно то, в чем он нуждается и к чему стремится.
«Она бросает ему вызов. Прежде это могла сделать только его мать, а между ним и его матерью давно установились прочные деловые отношения».
Помимо финальных сцен именно сцену предложения, снимавшуюся два дня, Ричард всегда ставит на один уровень по степени памятности для себя и важности для того пути, которым Джон и Маргарет идут друг к другу:
«Это было очень волнующе – снимать эту сцену, очень долгий процесс, думаю, мы оба остались довольны проделанной работой, имея возможность по-настоящему развернуться в возможностях актерского мастерства». «Их отношения были довольно переменчивы, они скорее отвергали друг друга, чем их притягивало друг к другу, поэтому предложение случается в довольно неловкий момент, и это вопрос, либо он предложит ей сейчас или они пойдут каждый своей дорогой».
Неизменно тепло отзываясь о работе над этим фильмом, самым значимым моментом съемок Ричард всегда называет первые дни съемок на фабрике. Это действительно в полном смысле рождение Джона Торнтона:
«Думаю, самым ярким воспоминанием являются натурные съемки в Эдинбурге, так как это был первый раз, когда мы оказались на съемочной площадке, на натуре со всей этой грандиозной архитектурой. И думаю, для меня отправиться в Китли, найти фабрику Торнтона, это была старая работающая фабрика в Китли, стало настоящим импульсом, так как я внезапно начал понимать масштабы его империи».
Интересно, что примерно об этих же моментах в части того, как Джон Торнтон буквально соткался в Ричарде, говорят и те, кто направлял его работу на этом проекте, — режиссер Брайан Персивал:
«Он совершенно точно очень быстро вошел в образ Торнтона. Это было просто удивительно – видеть эту трансформацию Ричарда с репетиций, надевающего костюм и действительно становящегося Торнтоном». То же мнение было и у продюсера Кейт Бартлетт:
«Думаю, моментом, когда всё собралось воедино, стало его появление на фабрике. Он пришёл на фабрику. Это была его фабрика. Он был Торнтоном».
Снимавшийся 12 недель с апреля по июль 2004 года, мини-сериал «Север и Юг» действительно прошел проверку временем, как скажет Ричард Армитидж в интервью спустя 12 лет после выхода фильма, и этому способствовал не только мощнейший образ главного героя и красивейшая история любви в центре повествования, в этом фильме работа буквально каждого причастного к процессу производства человека вплелась в единую канву, когда ни один момент не отдает фальшью. Ричард говорил об ощущении настоящей заботы, которая окружала их в процессе работы над этим фильмом, BBC, по его словам, трепетно выверяет каждый аспект при постановке костюмных драм, о чем можно судить и по мельчайшим деталям, способным удовлетворить самого взыскательного зрителя. Художник по костюмам Саймон Эллиотт за свою работу был номинирован на награду Британской академии кино и телевизионных искусств в номинации «Лучший художественный дизайн». Никаких поблажек, все как в те времена, вплоть до настоящих корсетов для дам, в которых больше всего времени провела, разумеется, Даниела Денби-Эш, еще во время съемок делившаяся впечатлениями о проделанной дизайнерами работе:
«Мы превратили одевание в настоящее искусство. Корсет, нижние юбки, платье – все это я могу надеть за десять минут. А вот на прическу и грим уходит целый час».
С неизменным восторгом отзывался о работе дизайнеров и Ричард. Особенно подробно об этом было рассказано в его интервью, ставшем доступным с выходом мини-сериала на ДВД.
[ame]https://www.youtube.com/watch?v=j3elJ4sh0Hk[/ame]
Помимо костюмов за воссоздание исторической эпохи отвечали и места съемок, подготовка которых, по словам Персивала, порой занимала намного больше времени, чем сами съемки, проходившие в Эдинбурге, Китли, Бернли, районе Россендейл графства Ланкашир, Селкерке, Лондоне, с финальными аккордами, неразрывно связавшими историю героев с железной дорогой (съемки на Bluebell Railway графства Суссекс и в Йоркшире).
Финальная сцена, та самая, о которой Ричард скажет:
«Сцепляющий момент довольно страстных, подобных огню отношений», – была самым смелым, полюбившимся большинству, но все же вызвавшем у некоторых вопросы о достоверности, сценарным решением Сэнди Уэлш. Говоря об этой сцене, Кейт Бартлетт назвала её самым прекрасным «изобретением» Сэнди, а последняя признавалась, что по-другому быть просто не могло:
«Мы все ощущали, что то ожидание, которое накопилось за 4 часа драмы «будут они вместе, не будут они вместе» не будет удовлетворено только пожатием рук или доброй улыбкой. Движение поездов, случайность встречи (что, если бы они опоздали на пять минут каждый…!?) интуиция, что если они вернуться в поезда, они никогда не встретятся больше, – все придало сцене смысл «сейчас или никогда». Эти двое прошли через ужасную судьбу, и я думаю, мы можем теперь верить, что они не будут обращать внимание людей вокруг себя. Последняя линия сюжета рассматривалась именно такой» (Источник:
Кстати: клуб "Литературные забавы")
Роль Джона Торнтона стала творческим прорывом для Ричарда. Это была самая крупная его роль на телевидении, которая принесла ему легионы поклонников, а также изменила его карьерные перспективы и амбиции.
«Эта роль заставила меня пересмотреть подходы к актерскому мастерству в контексте самого исполнения этой роли, качества сценария, масштабов и типа героя, которого я играл. Изначально я рассматривал это как большую честь – стать частью того, в чем BBC всегда нет равных. Но это превзошло все мои ожидания».
Великие роли не оставляют так просто: в 2010 г. Ричард выступил в роли чтеца, записав небольшой отрывок романа Э. Гаскелл: