[Ксанка]

Посвящается всем, кому покоя не дает тысячелетня верность князя Имладриса и его человеческая кровь...

На самом деле. писалось ЭТО после прочтения одного очень продуманного фанфика, в котором... в общем, меня задело.

Приношу извинения за исторические несоответствия и литературные подвыподверты.

- Мать моей матери, светлая Артанис, разведи мою печаль..
- - Я уже знаю. Зеркало посмотреть, что ли. Хмм. По-твоему, что произошло?
- - Мне кажется…
Вечер смягчил блистание дня. Легкие сумерки медленно стирают очертания долины, но из верхнего окна восточной башни еще видно закатное солнце.
Юный князь удовлетворенно обвел взглядом свои владения. Конечно, очень много еще недоделано, несколько лет уйдет на окончательную доработку. Но, пресветлые валары, какое счастье оказаться дома, в своем собственном доме, война Гнева закончена, Саурон повержен! Хотелось кричать от радости, обежать всю долину и птицам поведать о своем счастье. В глубине души он знал, что далеко не все закончилось, потому что упрямый Исилдур (человеческая натура!) отказался выкинуть кольцо в вулкан, но черная туча отброшена далеко на несколько столетий. Можно вздохнуть спокойно.
Он весело облокотился на подоконник. «Галадриэль» - послал он мысленный призыв в Лориэн.
- Чего тебе, сын Эарендиля? Как доехал?
- Хорошо. Хорошо, Артанис! Неужели это кончилось? Поверить не могу.
- Не кончилось, сам знаешь. Но отдохни пока, Имладрис обустрой. Да мало ли дел!
- Многие пали в той сече. Гил-галад….
- Ты ведь не об этом хотел со мной поговорить?
Он усмехнулся
- Не об этом. Помнишь, мы как-то задержались у вас в Лотлориэне?
- Было такое.
Князь замолчал, подбирая слова, думая, как лучше выразить свою мысль. И в сумеречном небе увидел он отражение милых черт, тенью мелькавшие иногда среди ветвей дивного Лориэна. Напряжение последних лет вдруг разом свалилось с его души, стало легко. Крупные слезы светлой печали и памяти задрожали на ресницах.
- Ну, чего молчишь?
- Галадриэль, я… - он сполз на пол под окно, положил руки на согнутые колени.
- Приезжай, – нолдо поняла все. Да она давно все знала и без волшебного зеркала.
Князь смеялся. Он не решался признаться даже Галадриэли, но без неё …
- Галадриэль… Я люблю твою дочь…
- Знаю.
- Она такая… - он вытер мокрую щеку о плечо – как струйка Келебранта, пронзенная утренним лучом…
- Ты же едва видел её.
- Видел… Мне мгновения хватило, чтобы ослепнуть. Так ярко звезды светят лишь над Лориэном. Так легко летают лишь белокрылые чайки.
- Ты потомок Лютиэнь
- Что мне Тинувиэль! Твоя дочь прекраснее зари
- Зачем ты мне-то это говоришь? Скажи ей
- Будет ли она слушать?
- Не знаю, - честно призналась Владычица. – Приезжай, князь. Ривендейллу нужна хозяйка.

Князь круто осадил коня перед границей Лаурелиндоленона, соскочил на землю.
- Стой, чужеземец! – в горло ему уперся тонкий острый клинок пограничника. – Ты нарушаешь наши границы. Кто ты и зачем пришел сюда? – Хитринки блестели под ресницами Хэлдара, как солнечные зайчики. Князь принял его игру.
- Я Эльронд, сын Эарендила, князь Ривендейлла. Меня позвала ваша Владычица, Галадриэль. А кто ты, дерзкий воин, посмевший стать на моем пути, помешавший мне выкрасть из этого леса меллорн?
- Не бывать сему! Только отняв у меня и моих братьев свет дня пройдешь ты во владения Галадриэли!
- Самое интересное, Келеборн уже как будто ни при чем… - пробормотал Орофин, спрыгивая с дерева вслед за братом. Князь едва успел заметить промелькнувшую среди ветвей серебристую тень. Три эльфа окружили князя, сурово сдвинув брови, но лукавый блик проворной рыбешкой сверкал в голубых и серых глазах синдар. Конечно, пограничники сначала поддавались, но князь совсем недавно покинул поле боя, слишком хорошо помнил, как приходилось без меча выкручиваться из цепких лап врага и снова бросаться в бой. И синдар в полную силу катались по земле вместе с потомком Тингола. Несколько раз ему удавалось вскочить в стойку, но пограничники немедленно возвращали его в горизонтальное положение; при этом князю удавалось зацепить кого-то из братьев, и снова клубок гибких тел валялся по земле, собирая на одежду сухие ветки, пыль, листья…
- Прекратите! Довольно! – прозвенел сверху девичий смех. Воины на миг замерли, встали, отряхивая себя и друг друга.
- Что за жаворонок притаилась в ветвях ясеня? – спросил Эльронд.
- Это сестренка наша, - весело ответил Хэлдар, вытаскивая из его волос сучок. – Ты говорил, тебя ждет Владычица?
- Почему же она прячется за листьями? Покажись, Светлая! – он знал, кого увидит. Знал, ждал и боялся встречи.
- Нет, воин, ты не победил моих братьев! – капризно сказала она и ускользнула по ветвям, только блеснуло серебро волос.
- Пойдем. Я провожу тебя до переправы. – Хэлдар прятал улыбку.
- Да сам дойду, не первый раз
- И все-таки…
Хэлдар кивнул братьям и, заехав князю по уху, направился к реке. Естественно, князь не мог стерпеть подобного обращения от простого разведчика, и по дороге они пару раз подрались.
- Дальше сам. Дорогу помнишь?
- Помню. Спасибо, что проводил. – Хэлдар хотел незло наградить князя затрещиной, но Эльронд увернулся и засветил разведчику в скулу.
- Это любовь, не иначе, - прервал их голос эльфа, сторожащего переправу. Он мелодичным криком предупредил товарища на другом берегу, перебросил веревку. Князь легко запрыгнул на мост.
- До скорого, друг!
- До скорого!

Галадриэль встретила его на поляне недалеко от холма. Они обменялись незначительными новостями о Митрандире, Исилдуре и прочих. Князь вдруг обнаружил рядом с Владычицей, правда, чуть сзади, тонкую фигурку той, ради которой приехал в этот край. Он не заметил, как девушка подошла, а ведь ей надо было пересечь почти половину просторной поляны.
Тайком от самого себя он стал разглядывать принцессу. Оказалось, что первое впечатление обмануло его. Не белокрылая чайка, а невесомая рассветная дымка; не звезды Лориэна, но сверкающая Элберет. Зелень травы и синь небес меркли в сиянии её юной, едва зацветающей красоты. Он осмелился посмотреть в её глаза, но, обжегшись ясным серым взглядом, зарделся и опустил ресницы. Его пробирал беспричинный, неудержимый смех.
Артанис только головой покачала. Как дети малые! стоят, одна за неё спряталась, другой с удовольствием бы тоже за каким-нибудь деревом оказался, да нет по близости деревьев! Смеются, словно птенцы, молнией глаза друг друга поймают и тут же потупятся, щеки красные, уши пылают, и смеются, смеются!
Ладно Селебриан, соловей Лориэна, но Эльронд! Даром что в конце Первой эпохи рожден, всех близких потерял, крови вкусил, а всё мальчишка мальчишкой. И с трудом верилось, что мальчишка этот, стройный, как тополь, сам в атаку эльфов водил и с Сауроном сражался. Прошли черные дни, задорные серые глаза не горят мудрым гневом, не срывается на дне их в бездонный колодец крик о погибших друзьях. Смеется, и, отчаянно краснея, все пытается заставить себя твердо и уверенно заглянуть в глаза Селебриан.
Наконец князь набрался смелости.
- Владычица, я прошу у тебя разрешения…. – он запнулся. На что? Познакомиться с Телпе? Кто тебе мешает? А что её поймать невозможно, так это уже твои, сугубо личные проблемы.
Но не зря Артанис славилась своей мудростью.
- Не мучайся. Селебриан, дочка, ты не окажешь нашему гостю честь – не покажешь ему пороги Келебранта?
Девушка покорно кивнула. Упорно глядя в землю, она подошла к князю.
- Пойдем. Но если не успеешь – пеняй на себя, - и вдруг сорвалась с места. Он среагировал мгновенно, почти сразу же догнал её, но кому дано поймать ветер?
- Дети, натуральные дети, - ласково проворчала Галадриэль. Она и сама бы с удовольствием поносилась бы по ветвям и телейн ясеней, но кто ж ей, Владычице, даст?
Телпе росла, почти не зная печали. Война её почти не задела. Она потеряла многих друзей, лориэнских воинов, павших на плато Горгорот, но природная беспечность скоро не оставила ничего, кроме светлой тоски по утраченному. Селебриан избежала бед, что выпали на долю Артанис, и нолдо искренне радовалась этому. Глядя на дочь, она отдыхала душой, забывала о своих горестях.
Пороги Келебранта и окрестные лужайки являлись традиционным местом игр лориэнской молодежи. Другими словами, большая часть легконогих жителей леса собиралась по вечерам на мягкой траве недалеко от водоворотов.
Телпе добежала до воды и, не сбавляя темпа, перепрыгнула на круглый камешек, и дальше, дальше, порхала по скользким камням. Тонкие ноги и подол зеленого платья намокли от серебристой пены, но девушка не остановилась, пока не перебралась на другой берег.
Князь чуть помедлил, но так насмешливо, с вызовом, смотрела на него принцесса с другого берега реки, что он решился. Камешки выскальзывали из-под ног, мягкие сапоги промокли мгновенно, и он, остановившись где-то на середине, просто стащил их и забросил на сушу. Босые ноги обжигала ледяная вода, зато он гораздо увереннее цеплялся за камни. Вечерним ветром он слетел на траву.
Принцесса ждала его, переплетая косы.
- Неплохо для обитателя гор, – она небрежно смахнула волосы на спину. И вдруг одним неуловимым порывом оказалась снова на середине реки. Она легонько балансировала раскинутыми руками, стоя на носке левой ноги. – Боишься?
Он ласточкой перепрыгнул два буруна, мягко приземлился на соседний камешек. Но едва князь касался камня, как принцесса взлетала в сторону, только платье трепетало, и сверкала радуга над рекой.
Эльфы перепрыгивали с камня на камень; звонкий смех смешивался с говором волн и мельчайшими капельками, висевшими в воздухе, оседал на волосах и одежде. Случалось, они пролетали совсем близко друг от друга, и тогда на миг смешивались серебряные и тёмные пряди, сразу же растекаясь в разные стороны.
Спускался вечер, линии стали четче, краски мягче. Усталые, мокрые, князь и принцесса валялись на траве и вполголоса болтали. В тени сверкнули зеленые глаза.