Нельзя не признать - в истории с Саруманом пан Профессор дал волю своей технофобии, оттоптался на идее прогресса со всем красноречием, свойственным талантливым гуманитариям. Уверен – новые дикари нашего века, которые отказываются вакцинировать своих детей, возвращая на планету давно забытые болезни, или боятся мифических опасностей трансгенных продуктов, переплачивая за бессмысленные organic foods, или идут к гадалкам, «батюшкам» и шаманам вместо того, чтобы лечь на операцию в больницу – обрадуются такому могущественному союзнику.
Интересно, дожил бы Толкиен до публикации книг, вознесших его на вершину заслуженной славы, если бы его не вакцинировали от оспы в детстве? И как много людей прочитали бы эти книги, если бы земные прототипы Сарумана не изобрели кингопечатание? Понимал ли он, что инсулин мог быть изобретен на какие-то 30 лет раньше и спасти его мать от нелепой смерти от диабета – если бы его благонамереннейшие собратья по вере не сжигали тех, кто осмеливался быть умнее окружающих, и не запрещали бы их труды?
Красноречие пана Профессора не может отменить простой факт – нашу цивилизацию, вершину мудрости, могущества и благополучия нашей расы, построили служители прогресса и разума, люди колес, шестеренок, плотин и биотехнологий, Саруманы, а не Эомеры. И именно в этом мире технологий гуманитарии вроде мистера Толкиена могут вести себя как капризные и неблагодарные дети, кусая руку, которой они обязаны всем.
Возвращаясь к книге – Толкиен упоминает, что Саруман искренне считал себя unfallen, и действовал соответственно. Это довольно интересная деталь, имхо – Толкиен здесь пытается показать, что источник морали,
права считать себя добрым лежит где-то вовне, в Валиноре, чертогах Эру, но не в душе самого человека. То есть если ты не отдаешь себя полностью на милость высших сил, твое собственное понятие добра неизбежно подведет и предаст. Книга дает понять, что Саруман никогда вобщем-то не считал себя
темным, подчиненным Саурона – история с обманом назгулов или с миссией Углука (наперекор слугам Мордора) раскрывает это довольно четко. Да и из обращения с ним
светлых героев это можно понять – стали бы они этак запросто делиться табачком с назгулом, или там с Сауроном?
В отличие от Гэндальфа, Саруман вызвался защищать Средиземье добровольно, и страх провала миссии мог видеться ему невыносимым – представьте, война проиграна, развоплощенный майа возвращается в Валинор, и его спрашивают: «Ты был сильнейшим из Истари, главой Белого Совета. Как ты мог оставить Средиземье под властью Тьмы?» Вот он и стремился выполнить миссию
любой ценой, своим умом и способностями, на самый худой конец перехитрить Саурона,
изобразив подчинение. Рассчитывал, что Гэндальф (как его сотрудник в системе Белого Совета) принесет ему кольцо. Рассчитывал подчинить себе диких коневодов, построить технологическую цивилизацию для хоббитов. Рассчитывал создать свое кольцо, не уступающее кольцам древних. Много на что рассчитывал – не понимая, что во вселенной Арды успех может гарантировать не расчет, а только слепое подчинение воле хозяина этой самой вселенной. Ну и проиграл. Мне его жаль, честно говоря. Фродо бы меня понял