Интервью с Ричардом Армитеджем

3 декабря Greendragon, редактор TORN, получила возможность сесть и поговорить с самим Торином Дубощитом – актером Ричардом Армитеджем. Это удивительнейший, эрудированный и весьма скромный человек. Армитедж рассказал, как пробудил к жизни Торина, почему Питер Джексон – идеальный режиссер для работы с актерами (а не просто маг по технологиям) и рассказал о гномихах и о будущем Торина.

Начнем с ответа на вопрос, вне сомнения интересующий многих. Да, он действительно красавчик. Да, он действительно обаятельный. Когда он разговаривает с тобой, ты чувствуешь, что ты в этот момент – самый важный для него человек. Умение фокусироваться и «ловить момент» — важный элемент интенсивности его актерской игры. И поэтому за ним закрепилась репутация человека, перед которым подкашиваются ноги журналисток (мои, правда, выдержали). И он действительно носит черные кожаные брюки – Гай Гисборн жив!

Вот что он поведал (небольшие спойлеры!)

Мы начали обсуждение того, как успешно пройти кастинг и не нервничать.

РА: Это чертовски трудно… Знаешь, что я скажу? Когда я наконец начал получать роли… одним из моих методов прохождения кастинга был такой: нужно представить себе, что мне говорят «Этот человек не смог сниматься, мы хотим тебя – но съемки начинаются завтра. Нам нужно услышать, как ты это сейчас сыграешь, но завтра уже нужно будет сниматься.» То есть, мысль такова: они меня уже хотят, но я должен решить, что мне делать завтра, потому что меня уже будут снимать. Таким образом я и прохожу кастинг.

Поздравляю с фильмом! Так здорово, что он наконец-то выходит!

РА: Спасибо. Вы так хорошо поддерживаете!

Тон фильма, возможно, несколько легче, чем во «Властелине Колец», ведь «Хоббит» — более детская книга…

РА: На самом деле, это интересно. Они вполне сравнимы, ведь в тот момент, когда они выходят из Бэг-Энда, тут же начинаются напасти, одна за другой. Поэтому я рад, что Пит дал нам провести какое-то время в Бэг-Энде, насладиться обществом гномов, когда они еще могут позволить себе быть радостными и расслабленными. Потому с одним аспектом мне реально пришлось побороться, когда я искал характер Торина – дать ему хоть какой-то отблеск юмора, какой-то шанс улыбнуться: потому что иначе их нет. В прочих ситуациях он только сварливый старый хрыч.

Но печаль и ранимость, которую вы внесли в его роль, не делают его особо сварливым!

РА: Это интересно… потому что его печаль – из-за осознания собственных неудач. Я думаю, он понимает, что ему удается хорошо, а что плохо. И у него страх, что он пойдет по тому же пути, как его пропавший отец, так как они не знают, что с ним стало. Этого он боится – того, что он пойдет по тому же пути. Злость – из-за Азога, обезглавившего его деда. И, разумеется, неизмеримый страх того, что в этой горе… Вести своих друзей, своих родных племянников, навстречу этому страху – просто ужасно. Вы знаете, Балин, Двалин и он сам – единственные, кто реально знают, что скрывается в этой горе. Тем не менее, он смотрит в эти сияющие лица гномов вокруг стола, мечтающих о золоте, и думает при этом: «Вы не имеете понятия, что вас ждет… мы-то это видели… но вы все равно идете со мной.» Это действительно жестоко:  знать, что ведешь их к этому ужасу.

Характер вашего Торина напоминает мне королей из шекспировских драм. Вы черпали вдохновение у Шекспира или в каких-либо других театральных и литературных произведениях?

РА: Знаешь, я в основном читал Толкиена… я изучил все его произведения, особенно о гномах: он пишет об обычаях гномов… При подготовке вышла случайность: я работал над голосом, хотел, чтобы он звучал определенным образом. Я сделал свой голос ниже, чтобы он звучал тихо, но убедительно… и в результате создать этот голос помогли монологи Генриха V, Ричарда III и Макбета. Во всех трех этих персонажах я нашел аспекты характера Торина. Вся идея с боевым кличем на поле боя – очень похожа на Генриха V; ощущение собственного изъяна и ненависть к себе самому – из Ричарда III; а персонаж Макбета важен, когда речь заходит о жажде золота. Этот человек верит в то, что он делает правильное дело, но что-то в конце концов развращает и губит его… Я считал, что эти три персонажа весьма полезны, чтобы отложить их у себя в подкорке.

Филиппа пишет реально, гм… Сценарий действительно отражал работу нас обоих, так что она дала этому персонажу некий шекспировский настрой. Сам Толкиен несколько подшучивал над Торином… помните, когда тот произносит речь в Бэг-Энде, Толкиен как бы комментирует его и говорит «Таким вот он был», о том, что Торин мог быть весьма многословным оратором, и автор почти восклицает «Ну хватит уже!» И с одной стороны я хотел, чтобы ощущалось, что меня это забавляет; с другой стороны, Филиппа и Фрэн создали для Торина очень приятный для меня тон, они дали мне несколько замечательных фраз с прекрасными структурами. Так что ты права – Шекспир был очень полезен.

Со всеми этими чертами характера Торина зрители, не читавшие книги, будут в шоке в третьем фильме!

РА: Если они не читали книгу… я в курсе. О, это так здорово. У меня просто слов нет, насколько это прекрасно. Структура, которую они создали для этой роли… я знаю, нам не следует об этом говорить, но… на каждом уровне они превзошли мои ожидания. Знаешь, про себя ты думаешь: «Это можно было бы сделать так…» — и тут Пит делает еще лучше. И ты изумлен и восхищен тем, куда он тебя завел. И этот момент в конце первого фильма… эта сцена была в другом месте, и из-за того, что они создали новое окончание, он передвинул ее туда, и я был несколько зол, потому что мы уже отсняли эту сцену, а он хотел переснять ее. Но в конце этого съемочного дня у нас всех были слезы на глазах. Это был наш последний день съемок, мы все шептались друг с другом  о том, что мы будем делать… что когда я обнимаю Мартина, все подойдут и тоже присоединятся к нашим объятьям. И это был наш последний снятый кадр. Все были настолько эмоциональными… и Пит все это улавливает, он это понимает. Он доводит тебя до того, что ты балансируешь на краю эмоций, ты не погружен в них, но… когда они видят вдалеке Гору, у меня просто не было слов, я был просто в прострации от того, что они столько прошли, но цель еще так далеко.

Это, наверное, облегчает вашу задачу – работа с режиссером, который помогает вам найти эмоциональный резонанс.

РА: Он не просит этого у тебя. Он не говорит тебе, что он делает. Ты сам обнаруживаешь, где ты оказался, потому что он завел тебя туда. Но он не говорит, куда он тебя завел. Это удивительно, это – настоящая гениальность.

Что теперь в планах на будущее? Кроме отращивания бороды для досъемок.

РА: Боже, не могу уже дождаться! Мне не хватает этой бороды! Это очень странное ощущение. Когда она у меня была, я ее ненавидел. А теперь, когда я ее сбрил, у меня ощущение: «Куда девался мой подбородок?»

Вы думаете, этот фильм поможет вернуть бороды в моду?

РА: Возможно… Особенно для женщин. Когда вы увидите этих гномих… Я вообще думаю, женщинам не помешали бы бороды. Кроме того, я предвижу серьезную моду на гномью обувь, этой или следующей зимой. Эти здоровенные тяжелые гномьи сапоги со стальными носками. Это бы было круто…

Гномья мода для женщин? Розовые бороды?

РА: Большая розовая борода… Горжетки из искусственного меха… Что меня ждет помимо дизайна мод?

Я правда, не знаю. Я читал много интересных вещей, но я бы хотел, чтобы зрители увидели фильм… так как я еще новичок в кино, люди еще не знают моей работы… я просто хочу, чтобы мою работу знали.

Вас ждет целый новый мир суперзвезд!

РА: Я, если честно, не уверен на этот счет… но мне не очень удобно говорить людям, что я – хороший актер. Я даже не знаю, так ли это. Но я хочу, чтобы зрители реагировали на мою игру. Я не люблю рекламировать себя речами. Мне лучше удается доказывать это игрой.

Продолжение следует.

Перевод: TheHutt. Корректор: Сильв.

Источник: TORN