Неяркое совершенствo

Огромное спасибо за перевод Lembas

Эта стройная кинозвезда, позади которой уже 24 фильма, является образцом стиля и красоты, матерью двух детей и мастером перевоплощения и на сцене, и в кино. Джоан Джульетт Бакк отправилась в Сидней застигнуть Кейт Бланшетт и расспросить о ее роли Кейт Хепберн в «Авиаторе». Фотографии – Энни Лейбовитц.

На другом конце планеты встает полумесяц над заливами, пляжами и гаванями, которые и составляют вид города. Красивые люди говорят на английском, небоскребы раставлены тут и там, но здесь август приходит в конце зимы, странные цветы пробиваются из-под дорожных разделителей, моллюски – главный продукт, кенгуру — вредители, овцы ценятся высоко, а на севере, как рассказывает Кейт Бланшетт, люди лижут тростниковых жаб, чтобы стать выше. Деньги называются долларами, а банкноты сделаны из пластика (отсюда и местная шутка: «почисти, вытри и снова используй»). Это не то безумное место, где высокомерных отстреливают как «слишком много о себе думающих», но пригороды имеют весьма вычурные названия: Ля Перуз, Беверли Хиллс, Санс Суси.

Это Австралия, где рождаются актеры. Великие актеры, которые могут заставить вас поверить во что угодно. Которые не позволяют себе играть плохо. Мужчины – буяны, от Эррола Флинна, Питера Финча до Мела Гибсона и Рассела Кроу; женщины, имеющие ошеломительный успех: от Дэйм Джудит Андерсон, Зое Кэдвелл до Джуди Дэвис, Рэйчел Гриффитс, Николь Кидман и самой великолепной Кейт Бланшетт, человек – хамелеон, настолько опытная в преображении собственных лица, тела и энергии, что даже люди, работавшие с нею, подчас с трудом узнают ее на экране. Ее признают драматической актрисой с телом звезды первой величины, но ее красота не вписывается в обычные каноны. Все ее героини обладают удивительной светящейся прозрачностью, благодаря которой, а также ее бледной коже и минимуму грима на лице, она заработала эпитет «сверкающая», повторяемый так часто, что Энтони Мингелла (снявший ее в «Талантливом мистере Рипли») ввел мораторий на него. Он также назвал это явление «мертвенно бледным свечением» после выхода «Елизаветы».

Кейт Бланшетт нельзя обвинить в том, что ее «продвигают», но она стремительно шагает к славе. Окончив в 1992 году драматическую школу, в 1998 году она получает оскаровскую номинацию за свою бледную, гордую и злую Елизавету I, затем следует изумительная роль жены управляющим полетами в фильме «Управляя полетами» (”Pushing Tin”); ее актерская карьера охватывает 7 лет головокружительного разнообразия и ошеломляющего количества ролей: австралийская медсестра в фильме «Дорога в рай» («Paradise Road»), наследница афериста в «Оскаре и Люсинде» («Oscar and Lucinda»), королева в «Елизавете» («Elizabeth»), русская девушка в «Человеке, который плакал» («The Man Who Cried»), ловкая грабительница банка в «Бандитах» («Bandits»), врач в «Даре» («The Gift»), эльф во «Властелине Колец», ирландская журналистка в «Охоте на Веронику» («Veronica Guerin»), пограничник в «Похищенной» («Missing»), защищающаяся кинозвезда и ее неназванная кузина-рокер в «Кофе и сигаретах» («Coffee and Cigarettes»).

Кейт Бланшетт обладает стойкой аутентичностью, редкой среди актеров и тем более среди звезд. Пока тебе не скажут имени, ты ни за что не догадаешься, кто перед тобой на экране. Постоянно изменяющаяся Кейт заставляет наблюдателя ощутить сверхъестественное чувство подмены реальности. Это подобно виртуозной игре пианиста.

Уже в этом месяце мы увидим Бланшетт на большом экране в фильме Мартина Скорсезе «Авиатор». Она быстро двигается, быстро говорит, играет в гольф, она любит командовать, она решительна, она актриса, чья энергия не может помочь Говарду Хьюзу (Леонардо Ди Каприо), а только движет его назад. Также она снялась у Веса Андерсона в фильме «Утомленные морем» («The Life Aquatic with Steve Zissou»), в роли, по ее словам, в основу которой легла жизнь Джейн Гудалл. Кейт изобразила ее очень легкой, но решительной и умной. Сейчас она только что закончила выступать в театре в роли Гедды Габлер, ибсеновской героини, которая вдохновила Фрейда на исследования истерии. Своего рода Гамлет для женщин-актрис: постоянно находящаяся на сцене, нервная и опасная.

Вход на пристань, на которой снаходится Sydney Theatre Company, спрятан за проволочным забором с красными и желтыми кусочками пластика. Сам театр представляет из себя 500-футовое здание с неровными половицами от оставшегося старого причала. И лицо Бланшетт на постере «Гедды Габлер» только одно из многих. Театральный зал вмещает в себя 330 человек, билеты продаются за полгода до начала сезона в июле. Каждое утро маленькая лестница, ведущая в кассы, заполняется людьми, которые надеются купить билеты на спектакль.

«Я хочу сделать что-нибудь серьезное», — сказала Кейт Робин Невин, главе Сиднейской Театральной Компании, женщине-директору с темными глазами и седыми волосами. Муж Бланшетт Эндрю Аптон к тому времени уже адаптировал две пьесы и сам написал одну для СТК, когда его попросили переработать Ибсеновский потрясающий портрет огорченной женщины. Аптон урезал излишнюю вежливость 19-го века, обнажив острые края подтекста. Кейт начала посещать репетиции уже в июне, через неделю после рождения второго сына Романа. Через день после окончания сезона в Сиднее, она полетела через Тихий Океан в Калифорнию на 4 дня позировать для этого журнала и вновь вернулась в Сидней для работы над небольшим фильмом австралийского производства «Мелкая рыба» («Little Fish»).

Существо, появившееся в ресторане на пристане, до того бледно, что начинает казаться, что оно полностью состоит из воды. Ее светлые волосы откинуты назад, ее широкое лицо открыто, она в зеленой кофте, которая плотно обтягивает ее тело. Роману четыре месяца, у него скоро прорежется первый зуб, и ночи в съемной квартире лишены покоя. Бланшетт сбросила те килограммы, которые она набрала во время беременности: 8 спектаклей в неделю, грудной малыш и очаровательный трехлетний первенец. Она истощена. Ее ногти на руках обкусаны, и даже бриллианты-сердечки на обручальном кольце тусклые. «Кажется, оно стало немного большим», — говорит она, свободно крутя кольцо на пальце. Они поженились в 1997 году, в Blue Mountains, недалеко от Сиднея. Она зарегистрировалась под другим именем «Хизер Клаттербак» — девочки, которую он знала еще в школе.

Она держит руки веером перед лицом, потом она начинает трогать хлеб, закрывает меню, пробует вино, опять оправляет кофту. Кажется, что она использует свои руки так, как это делал бы слепой, постоянная работа пальцев, пытающихся передать значение слова, отбивающих такт, трогающих, пробующих все. Она больше не пользуется привычной красной помадой. «Раньше я была настоящим фанатом помады, но мне нужно целовать своих детей, — ее бледные губы неосознанно складываются в поцелуй, — и я отказалась от этой привычки». Ее руки взмывают в воздух, рисуют подобие маленького лица и стирают след на невидимой щеке. Она сняла свои ожерелья, потому что «С четырехмесячным ребенком…», и одна рука срывает невидимую цепь с шеи так, что она, невидимая, рвется.

Она снимает кофту, чтобы показать яркий мультяшный рисунок на жатом прозрачном платье от Missoni, надетом поверх старых синих джинсов. Это то самое платье, в котором она позировала для австралийского модного журнала. Огромный пассажирский корабль «Дух Тасмании» проплывает мимо моста Harbour. Бесстрашная, она весело предлагает мне залезть на свод моста — огромную параболу, на которую могут забраться все желающие по оплетающим ее тросам.

Роль Гедды – это ее возвращение на родину. Они и Аптон живут теперь в Брайтоне, решив во время съемок «Охоты на Веронику» в Ирландии, что пора приобрести собственный дом. «Мы составили ряд требований: мы не собирались жить в Австралии, мы хотели жить поближе к воде, но не в шумном городе, но где я бы могла найти хорошую кофейню. Я не хочу жить в середине чего-либо. Мы увидели этот дом в Интернете, и он подошел нам по всем параметрам».

Они вернули понравившийся им дом в штате Джорджия его хозяевам, пожив там совсем немного, так как с июня они в Сиднее. У Аптона есть библиотека, а у Кейт, собирающей книги, картины и письма , есть крошечная комната, которую ее муж называет «крысиной норой». «Моя комната на данный момент прекрасна, потому что мы только что переехали… она белая, все белое, даже стол я покрасила в белый цвет». Но лучше всего то, говорит она с истинным австралийским чувством пропорции, дом «находится очень близко к Лондону, всего полтора часа езды».

«Я думаю, вы понимаете австралийцев, которые едут в сердце страны долго-долго, а в результате приезжают к абсолютной бесконечности, в которой нет ничего». О недавних выборах она говорит: «Самая ужасная вещь, которую наше нынешнее правительство поддерживает, это глубокий расизм. Это такая темная сторона, что ее можно увидеть только находясь подальше от всего этого. Я думаю, что Австралия вряд ли сможет стать спокойной».

Ее страхи двойственны: цунами, акулы и пауки. Как она говорит: «В Австралии если ты видишь паука, который выглядит безобидным, можешь быть уверенным на сто процентов, что он убьет тебя. Все может напасть на тебя, все змеи смертельно опасны. Очень странно быть безобидным в Австралии…»

Она родилась в 1969 году. Ее мать – австралийка, а отец из Бюмонта (штат Техас). Когда он был моряком, его корабль после долгого путешествия по Антарктике причалил в Мельбурне, где он и встретил мать Кейт. За встречей последовала долгая переписка, и в конце концов он вернулся в Мельбурн, чтобы жениться на ней.

Питер Кери, который позже написал роман «Оскар и Люсинда», работал в том же рекламном агентстве в Мельбурне, что и Боб Бланшетт. Он вспоминает о нем, как о «честнейшем рекламном работнике, приятном, высоком, с лицом ребенка и с толстыми очками в роговой оправе». Сестра Кейт, Женевьев, талантливый дизайнер, ее брат Роберт занимается компьютерами. Семья была очень дружной. «Я всегда придумывала для себя разных персонажей и играла в них. Девочки-детективы. Моя сестра наряжала меня, я разыгрывала какого-нибудь персонажа, и она давала ему имя». Кейт начала заниматься ритмикой, но мать, не признавая макияжа на детских лицах и испугавшись мнений матерей других детей, отдала дочь в балет и музыкальную школу по классу фортепиано.

Ее отец умер, когда ей было 10 лет. Она поступила в университет для изучения экономики и изобразительного искусства. Она даже сдала экзамен по бухгалтерскому учету. «На самом деле я хотела бы быть управляющим, я люблю организовывать и все складывать в нужном порядке». Ее страсть к искусству не уменьшилась, и теперь она коллекционирует работы Паулы Рего, новозеландской художницы Розалии Госконь, Уильяма Робинсона.

Она пришла на прослушивание в NIDA (Национальный Институт Драматического Искусства), известную школу драмы в Сиднее, только из-за соперничества с девушкой, которая там занималась. «Я пошла на прослушивание потому, что я не могла устоять от соблазна, не потому, что я хотела заниматься этим серьезно. Я думала, что три-четыре года побалуюсь, а потом брошу это дело и опять займусь изучением архитектуры. Я всю жизнь убегала от мысли стать актрисой».

В буклет NIDA заявлено: «Воображение и храбрость оцениваются дороже, чем всеобщая популярность». NIDA открылся в 1958 году в бывшем ипподроме и теперь представляет из себя длинное здание с огромным новым театром, наполовину построенном на средства Мела Гибсона, который учился здесь — так же, как и целая плеяда актеров, среди которых Джуди Дэвис, Хьюго Уивинг, Бланшетт, Бэз Лурманн, Кэтрин Мартин. Глава Института, Джон Кларк, воскресил «великолепную пробу» Бланшетт. Это был монолог из венгерской пьесы «Европейские возможности», монолог девушки, страдающей по поводу излишнего веса. «Ты осознаешь хорошую игру, когда видишь ее, — говорит Кларк. Она актер-романтик – их немного, но они есть: Роберт де Ниро, Кейт». Тони Найт, декан актерского факультета, обратил внимание на то, что «Кейт пропустила только три учебных дня в самый сложный год. Если студент дисциплинирован и знает, что он хочет получить в результате репетиций, это срабатывает».

«У меня был энтузиазм, но никакой техники, — говорит Кейт. Я думаю, что у меня была очень развита интуиция, но ее нужно было направить. У меня было мало знаний, но по воскресеньям я учила тинейджеров тому, чему я обучилась за неделю. Я не знаю, нужно ли мне было тогда учиться играть. Я просто хотела какой-нибудь возможности» .

Она жила в части Сиднея, называющейся Зетлэнд. «Я жила в доме, в комнате, где была убита девушка. Я узнала об этом поздно ночью, смотря телевизор. Показывали «Их разыскивает австралийская полиция», и там показывали мою комнату, кровать, на которой я спала, и мое окно, в которое залез убийца. Я не могла себе позволить переехать. Аренда стоила 40 или 50 долларов, дом был предназначен на слом. Но там все время проводились шумные вечеринки, он всегда был наполнен людьми, он был просто сгустком энергии!»

Линда Дэвис – известный режиссер и преподаватель, живет в Мельбурне. Дэвис ставила «Электру» с Кейт в NIDA. Три недели они работали вместе. «Я была поражена ее умом, ее любознательностью, проницательностью, ее физической пластичностью. Там были огромные декорации, 12-футовая конструкция, сделанная из кроватных остовов, связанных вместе. И она забиралась на самую вершину! Из нее получилась удивительная Электра» .

«После окончания драматической школы, — говорит Кейт, — тебя либо везде приглашают, либо не замечают. Но никто не знал, что делать со мной. Я делала разные вещи, пьеса здесь, пьеса там». Маргарет Финк, продюсер «Моей великолепной карьеры», одного из ряда концептуальных фильмов, которые называют «Австралийской Новой Волной», говорит: «Я была первая, которая хотела пригласить ее сниматься. Это был фильма «Тира Лира у реки», но я не могла заставить людей вложить в нее деньги». Это было десять лет назад и люди говорили: «Она театральная актриса, ее глаза слишком малы, а нос – велик».

Кейт сотрудничала с Театром Бельвуа Нила Армфильда, где каждый, от уборщика до актеров и самого Армфильда, получал 800 австралийских долларов в неделю, и где Стив Мартин создал обе свои пьесы. Армфильд поставил чеховскую «Чайку» с Бланшетт в роли Нины. «Она выглядела подобно Грейс Келли с ее комической грустью. Она так скромна, она ничего не требует для себя, — говорит он. Она всегда пыталась исполнять задания. Немного не раскрытый, но огромный запас умений и способность мыслить – большой талант для актера. Это многое показывает и это очень важно для Чехова. Подобно Джеффри Рашу она обладает способностью быть вне своего тела» .

В 1996 году Брюс Берзерфорд пробовал ее на роль Сьюзан, австралийской медсестры в «Дороге в рай», и был сражен. Он послал запись пробы в 20th Century Fox, откуда пришел ответ, что они не хотят видеть ее в этой роли. «Я кусал локти и говорил «Это хорошая актриса!».. и выиграл. Но я не мог понять причину их недовольства. Когда фильм вышел на видео, они даже не поместили ее имя на коробку. А теперь она известна во всем мире и является самой популярной актрисой»

«Я не очень верю, что людей можно заставить… — говорит она. У нее то австралийский, то ирландский акцент. Иногда это только их проблемы, и я не забочусь о том, чтобы поменять их мнение или исправить непонимание. Жизнь слишком коротка».

Ланч закончен, и Кейт вновь утомлена. «Я чувствую, как будто я свертываюсь и надеваю пижаму. Пойдемте.. и вы увидите маленького ангела». Она встает из-за стола, платит за ланч и покупает два кофе для нас и «бэбичино», маленькую чашку взбитого шоколада для Дэшила, который приехал с маленьким братом и няней.

Гримерка поделена между всей труппой, и небольшое помещение разграничено тонкими хлопковыми занавесями. «Я думаю, все ожидают, что на сцене будет звезда. Но это пьеса для всего ансамбля. Я развею миф о том, что актеры – не эксгибиционисты».

Она отвечает на телефонный звонок, стоя у гладильной доски от Лорена, получает сообщение, возвращается и быстро сбрасывает со своего кресла нижнее белье и сценарий. Топ от Дри Ван Нотена (Dries Van Noten), огненно красная туника с кружевами, лежит скомканная на втором кресле у ее косметического столика, на котором лежит ее косметика, которую она называет своей «сексуальной игрушкой» — японская воздушная пудра в белом цилиндре фирмы SK-II, несколько коробочек с тенями от Laura Mercier, что-то от Stila. Фотографии Дэша и Романа прикреплены к зеркалу. Банка меда, который вылечивает от любых болезней, и немного витамина С оставлены на внезапную простуду. Новая пара туфель Prada шестилетней давности стоят тут же. «Они хороши, да? Я покупаю обувь все время, но ношу только пару ботинок».

Дети возвращаются с няней, и Дэшил, покончив с кунжутовыми палочками, принимается за печенье, которое он только что нашел:

— Шоколадный чипс! – восклицает он
— Безумие! – говорит Кейт. – Это последнее, малыш.

«С одним ребенком никогда не задумываешься, что за этим последует, но затем, зная все особенности развития, первенцы становятся наиболее трогательными. И ты смотришь на развитие их отношения друг к другу. Пока оно находится в зародышевом состоянии». Она берет Дэша на руки, ее пальцы ерошат его волосы, которые образуют корону так же, как и у отца.

«Хочешь увидеть сцену?» — спрашивает она, снова преображаясь.

Только в театре ее голос становится ниже.

Она останавливается у вешалки и освещает костюмы. Ее платье из второго акта висит здесь, желтый дамаск с черной вельветовой дугой у шеи. «Дизайнер хотел одеть меня в белое платье с цветами, но я сказала: «Нужно, чтобы ее что-то удерживало у земли». Теперь меня удерживает эта дуга на шее и ее вес, и то, что она черная…»

Ступая на сцену она говорит: «Здесь я получила свою первую работу». Это были две роли в пьесе Кэрил Черчилль. Она спускается в зрительный зал, смотрит на синие кресла, стоящие по три стороны.«Когда я на сцене, я никого не вижу. Все расплывается. Я смотрю между людьми».

Хьюго Уивинг, ставший известным за его роль Элронда во «Властелине Колец» и теперь отождествляемый с Агентом Смитом из трилогии «Матрицы», играет судью Брэка, с которым у Гедды опасный и глубокий флирт. «На сцене, — говорит она, — ты видишь знакомое лицо, но энергия, исходящая от него, совершенно другая».

В пятницу вечером зал заполнен синеволосыми девушками, женщинами в китайских пиджаках, азиатскими парами, людьми в цилиндрах. Сидения так близки к сцене, что можно почувствовать запах духов Бланшетт. Она настолько гибкая, что даже ее физические параметры меняются. Преображенная в Гедду, она возвышается в сером утреннем платье на сцене (Уилл Селф, писавший о ней, выяснил ее истинный рост в 5 футов и 8 дюймов; но на сцене ее рост может казаться на все шесть футов или на пять и четыре).

Бланшетт, играя, погружается полностью в характер Гедды, полный сарказма и отчаяния. Полное физическое погружение в роль Бланшетт заставляет и зрителя оказаться на сцене и внутри героини. Гедда выплескивает свою жестокость на неодушевленные предметы: она распахивает занавес, очень быстро двигается, бросает со звоном свое кольцо на стекло и берет рукопись и поджигает ее в камине. Величайшую жестокость она проявляет к предмету, который больше всего для нее дорог: к самой себе. Она кончает жизнь самоубийством в полутемной комнатке перед камином, и, уже мертвая, Гедда падает, успокоенная, на диван.

Ходят разговоры о постановке пьесы в Нью-Йорке в 2006 году. И, конечно, она опять будет поджигать бумагу на сцене.

«Самое интересное для меня в Гедде, — говорит Кейт несколько дней спустя, — было чувство людей, которые считали ее истеричной невротичной потому, что она на самом деле не любила никого из мужчин, которые были вместе с ней на сцене. А что говорит о том, что она должна любить кого-то только потому, что они там? Ее любовь – не ее собственная жизнь.. и когда Ловборг говорит о любви между ними, она отказывается от нее, подразумевая, что есть еще какой-то неописуемый, несуществующий Другой…»

Высокая и стройная в красном пальто от Лакруа она посещает Галерею Мартина Броуна, где они с Эндрю купили картину Уильяма Робинсона: пейзаж, в котором деревья наверху, а небо внизу. «Кто-то сказал мне, что по-настоящему хорошая картина является своего рода путешествием сквозь время. Ты путешествуешь, проводишь время с ней, и она то замедляет время, то превращает его в бесконечность..». Она смотрит на вершины деревьев, отдаленный водопад, многочисленные изменения перспективы на маленьком холсте, которые подчеркивают ее форму. Эта картина похожа на нее.

Все режиссеры, которые работали с Кейт, говорят о ее тщательной подготовке к роли. «Множество моих поисков – это удовольствие, которое приходит только тогда, когда ты делаешь это – моя голова постоянно заполнена кучей всего, и я попросту не думаю об этом.. это случается, и я понимаю, что это — мое… Я долго-долго хожу вокруг чего-то, пока не погружаюсь полностью. Все начинается с ужасного неведения. В конце начинаешь понять, как все должно быть. Когда же заканчиваешь работу, то нужно отбросить все и начать новое. Когда я спросила Эндрю о том, как он представляет эту подготовку, он сказал, что наблюдал за мной, но думает, что мне лучше прятать от себя самой детали этого процесса».

Мартин Скорсезе восторгается ею со времен «Елизаветы». «Она настолько была великолепна, что я поверил ей. Я продолжаю думать, что все ее роли разные, но она способна сделать каждую уникальной». «Авиатор» — крупный проект, который сфокусирован на истории одержимости Говарда Хьюза. Скорсезе использует богатую палитру, от приглушенных до интенсивных цветов, и непривычно будет смотреть на молодую Кэтрин Хепберн, которую мы привыкли видеть в черно-белом кино, в цвете.

«Трудно играть ее в обстановке, в которой она — идол. Марти сказал заранее: «Не бойся быть похожей на нее». Я сказала, что я сделаю все, кроме радикальной пластической операции и вставления зубных протезов… Но он говорил не о том. Он говорил о том, что я должна была приобрести ее дух настолько, насколько могу». Вдохновленная опытом Хепберн, Кейт брала уроки гольфа и играла в теннис три раза в неделю. «Я знаю, что она прожила до 96, потому что каждый день плавала в холодной воде. Это омолаживает, это обновляет все клетки, это удлиняет жизнь. Но я не могу делать это».

Она готовилась к этой роли «читая все написанное о ней, но большей частью смотря, впитывая, слушая всевозможные мнения о ней. О женщине, которая шокирует, создает провокацию и бросает вызов, всегда будут ходить противоречивые мнения. Я подумала, что лучшим будет выслушать все имеющиеся мнения. Либо все это правда, либо все это ложь».
Скорсезе собрал для Кейт все фильмы с Хепберн. «Было нелегко впитать и проанализировать все ее появления на большом экране, все нюансы. Тем более, что голос актера далек от естественной речи человека, и в некоторых интервью. Я проштудировала их всех, она говорит, как в языковой лаборатории».
Кэтрин Хепберн в лице Кейт в первый раз появляется с короткими рыжими волосами, в мешковатых штанах и яркой креповой рубашке. «В фильме я не ощущаю себя в платьях, как она, но я предполагаю, что и она не чувствовала себя самой в этих платьях», говорит она.

В съемках для «Вог», некурящая Кейт курит. Она говорит: «Мужчины любят, когда женщины выглядят так, потому, что они бессильны». Как и Хепберн, она предпочитает брюки и ботинки, но в отличие от нее, она нашла любовь и почувствовала красоту моды.

Она знает, как пройтись по красной дорожке, хотя она и называет это «попытка быть девушкой». Ее вкус превосходен. На столе во время фотосессии в «Вог» два вооруженных стража охраняют винтажные шедевры Boucheron и Van Cleef . Она смотрит на браслет с шестью бриллиантами, которые Тонн Годман, редактор мод, одел на ее руку, и вежливо говорит, что тот с рубинами был бы лучше, чем с черным ониксом. Она дружелюбна, скромна, готова помочь, она спокойна.

Ее великодушие и приверженность к тому, что она считает хорошим, упоминается все время, и среди них и «Мелкая рыба». В 1998 году Кейт принесла Роуэну Вудсу, режиссеру короткометражных фильмов, награду в номинации «Лучший режиссер австралийской киноиндустрии» за картину «Мальчики» («The Boys»), стилизованную историю о трех необыкновенно взрывных братьях, живущих в бедной части Сиднея.

Кейт и Вудс стали, как он говорит, «друзьями по е-mail’у». И именно она указала на Вудса в качестве режиссера первоклассного голливудского проекта, в котором ей предложили сниматься.

«Но это не сработало. После полутора лет ее приглашений работать над другими фильмами, я вернулся к моим собственным проектам. Я работал шесть лет над фильмом «Мелкая рыба», история страдающей наркоманки, Трэйси Харт. Мы не думали об актрисах, но я знал, что для того, чтобы сделать проект успешным, нужно пригласить звезду. Кейт, кто может быть лучше?»

Оставив Гедду позади, Кейт Бланшетт, читая Уильяма Берроуза, начала исследовать район Сиднея, называющийся Кабраматта (Cabramatta), где фильм снимается среди азиатских иммигрантов. Уивинг, который был судьей Брэком для ее Гедды, сбрил ибсеновскую бородку, чтобы сыграть старого наркомана в этом же фильме.

Неплохо быть тем, кто ты есть на самом деле, но для актера работать значит использовать неисчислимое количество лиц собственного «я».

Источник: Vogue/ декабрь 2004
Оригинал: Rachel’s Cate Blanchett Fansite
Перевод: Lembas

Перепечатывание перевода без согласия автора категорически запрещается!!