[Миша]

Конечно, эта минута должна была наступить. Последняя киноглава о Средиземье снята, как и предыдущие (а скорее всего, и еще скрупулезнее) разобрана на кадры, эмоции, цитаты, достоинства и недостатки. И так же, как и все предыдущие, будет нежно мной любима и обожаема. Грандиозный пятнадцатилетний труд новозеландского режиссера Питера Джексона по созданию удивительного, волшебного, чарующего и потрясающе красивого мира, созданного воображением великого британца Джона Дональда Руэла Толкина увенчал достойный финал в виде «Битвы пяти воинств», ставший квинтэссенцией всего лучшего, что представили нам в фильмах-предшественниках. Все эти годы мы жили ожиданием сначала того, что вот-вот нам откроет ворота в Средиземье «Братство Кольца». Потом коротали время до «Двух крепостей» и «Возвращения короля», разбирая по косточкам уже увиденное, жадно ловя по капле новости о каждой грядущей части, строя догадки, гипотезы и прогнозы. Впечатлений, эмоций и предметов для дискуссий Джексон в «ВК» подарил столько, что с лихвой хватило и на все время до начала работы над «Хоббитом». Все повторилось снова. Эмоций после новой трилогии о Средиземье если и поубавилось, то лишь на самую малость. А это значит, что и «Хоббита» мы будем обсуждать еще не один год после того, как оценим режиссерскую версию «Битвы пяти воинств».
Сколько людей, столько и мнений. Чьи-то ожидания Джексон оправдал, чьи-то – не вполне, а еще чьи-то не оправдал вообще. Лично мои - оправдал полностью. Сейчас просто не могу представить себе, кто бы еще так самобытно, оригинально, творчески, но и с большим уважением, даже трепетом перед первоисточником, подошел к экранизации британского классика фэнтези. Да, многие его сценарные решения, убранные и, наоборот, вставленные в сюжет линии, сцены, персонажи, творческие переосмысления далеко не бесспорны. Но главное в том, что за всеми экспериментами Джексон сумел вдохнуть в мир Толкина жизнь, волшебство и очарование, не покидающие зрителя с пролога к «Братству Кольца» до финальных титров в «Битве пяти воинств». Чувства меры, вкуса и стиля ни разу не изменили обаятельному новозеландцу, как ни разу не дали сбой его чутье и интуиция при выборе актеров. В результате из этого мира не хочется возвращаться, и теперь суммарно, если взять в расчет режиссерские версии всех шести картин, в киноСредиземье можно жить почти сутки. Уже за это Джексон достоин памятников на всех континентах.
Если еще какая-нибудь фэнтези-киносага подарит хотя бы столько же радости, эмоций и переживаний, буду невероятно счастлив! Ну, а чтобы превзойти… Предела совершенству, конечно, нет и снять лучше, чем Джексон, конечно, можно. Но опять-таки, лично мне сейчас представить это крайне трудно. Пока очевидно лишь то, что перед режиссером, который решится подступиться в ближайшие годы к Толкину (если такой в принципе вообще в будущем найдется), Джексоном поставлена очень высокая планка, преодолеть которую будет очень сложно. Тем не менее, от всего сердца желаю ему, этому потенциальному смельчаку-режиссеру, удачи.
Со Средиземьем прощаться тяжело. С рецензией медлил два месяца. Не только чтобы привести в порядок впечатления и эмоции после четырехкратного просмотра картины в кинотеатре, но и осознавая, что это финал и нового путешествия в волшебный мир Толкина, перенесенный на экран Питером Джексоном, уже не будет. Думаю, многие согласятся, что режиссерское кресло «Хоббита» новозеландскому режиссеру было предназначено свыше, и даже в пору неопределенности с проектом почему-то не покидало ощущение, – да нет, даже уверенность! - что у руля новой трилогии о Средиземье станет именно он.
Что же до собственно финальной части, то в ней, как и во всей саге Джексона, идеально все – от Смауга в Озерном городе до филигранно осуществленного финала.
Итак, что же мы увидели в эти, кажется, так быстро пролетевшие 2 часа 24 минуты? «Битва пяти воинств», в отличие от других фильмов цикла стартует не с отвлеченного от финала предыдущей части пролога, а прямо продолжает события, завершившие «Пустошь Смауга». Налет последнего на Озерный город кладет начало безупречно снятой последней части трилогии. Тут все потрясающе эмоционально и нет ничего лишнего. Из этой сцены невозможно забыть ничего: ужаса и паники, охвативших жителей Эсгарота; отчаяния и безысходности, которого еще не звучало из уст ни одного эльфа, даже «пессимиста» Элронда, в словах Тауриэль «Его шкуру не пробьет стрела!»; столь же отчаянной решимости Барда, из которого, похоже, страх перед смертью испарился как таковой и почти такой же отчаянной храбрости его сына. Между этим было не менее эмоциональное «включение» с Одинокой Горы, где такие разные доселе гномы застыли в безысходности и страшном осознании того, причиной какой беды они стали. Бильбово «Что же мы наделали!», завершившее «Пустошь Смауга» дошло и проняло всех. Особенно выразительным показалось мне выхваченное на пару секунд камерой застывшее лицо Бомбура. Убийство дракона режиссер слегка переиначил, но каким же эмоциональным оно вышло! Смауг великолепен в своей надменности, зловещем величии, силе, полной самодовольной убежденности, что ничто в этом мире не может ему противиться, и… словоохотливости. А раз так, почему еще не поболтать и не поиздеваться даже не как кошка с мышкой, а как слон с букашкой. А с другой стороны не желающий до последнего сдаваться лучник, шепчущий: «Сынок, смотри только на меня»! И когда дракона поражает стрела, ты не можешь поверить в свершившееся даже когда внутри Смауга будто «гасят лампочку», он безмолвно падает в воды озера и совершает попутно благодеяние, раздавив нечистого на руку бургомистра.
Особое удовольствие предвкушал от сцены в Дол-Гулдуре. Она не обманула моих ожиданий. Тут снова великолепны все участники, каждый из них сумел раскрыться с новой стороны. Во-первых, никогда еще не доводилось видеть такого уязвимого и беспомощного Гэндальфа. Не помню, чтобы Митрандир выглядел таким беззащитным: ни когда над ним в Ортханке измывался Саруман, ни когда лежал на улице охваченного огнем Минас-Тирита и с отчаянием взирал на переломившего его посох Короля-Ангмарца. Даже прибывший для его (Гэндальфа) эвакуации Радагаст выглядит чуть ли не воплощением силы и решительности на фоне Серого Мага.
Также только этот эпизод дал ответ о силе и мощи Галадриэль. Ее короткая дуэль с Сауроном – это нечто! Вот когда в полной мере ощущаешь справедливость поговорки «Коса нашла на камень». Последнего тоже охота было лишний раз увидеть в каком-нибудь другом виде, нежели Око. Тут команда Джексона постаралась на славу: огонь, темная приближающаяся фигура в доспехах, окружающие его назгулы, тоже визуально решенные выше всяких похвал: полутени, только восставшие из могилы и не набравшие еще всей своей мощи. А как виртуозно управляется с ними Саруман! Глядя на энергию, которую источает в своем почтенном возрасте Кристофер Ли, готов поверить, что актер сам махал посохом, раздавая удары Но не менее удачно он и зарождающуюся гнильцу в Верховном Маге показал, причем буквально несколькими фразами, полными уже отчетливо чувствующихся обманчивых вкрадчивости и успокоения: мол, не переживайте, родные, все путем. Неоднозначен и его взгляд, которым он за минуту до этого взирает на Саурона: в нем вместе со страхом уже сквозит что-то напоминающие восторг и благоговение. Элронд хорош каждым своим словом и движением! Да и уже хорошо знакомый средиземский мотив при его появлении сразу словно придает ему дополнительной отваги. Вообще, Хьюго Уивинг отлично передал контраст в настроении своего героя по сравнению с «Властелином колец». Контраст логичный и объяснимый, но от этого не менее разительный. В «ВК» Элронд больше хандрил и величественен был только моментами, в «Хоббите» же с самого первого своего появления «светел, бодр и молод душой». Признаться, сильно этим порадовал. Его, как и всех других действующих лиц, хотелось в фильме как можно больше и дольше, но и за то, что имеем, думаю, стоит сказать спасибо. В теории присутствие эльфийского владыки в «Хоббите» могло оказаться более скромным.
Среди новых персонажей в новой трилогии о Средиземье особняком у меня стоит Торин Дубощит. Уже с первого его появления в «Нежданном путешествии» стало ясно, что Ричард Армитедж – одна из самых удачных кастинговых находок Джексона в «Хоббите», хотя там по ходу действия предстояло еще появиться не одному новому персонажу. Ричард хорош во всех трех частях, но в «Битве пяти воинств» он выдал просто шедевральную игру, и считаю, надолго закрепился в ТОП-десятке актеров, лучше всех сыгравших безумие за всю историю кино. Причем свое, оригинальное, гномье. Начало было положено еще в «Пустоши Смауга», когда новый Король Под Горой с пристрастием допрашивает только секунду назад выскочившего из-под шквального драконьего огня Бильбо на предмет наличия у него Аркенстона. Было ясно, что драконья зараза уже делает свое дело, с начала же третьего фильма Торин предстает во всей «красоте» своего сумасшествия. Хотя, нет, все-таки безумия. В свое время я заочно выразил Джексону претензию относительно выбора актера на одну из ролей во «Властелине колец». Она у меня, к слову, так и осталась единственной на все шесть фильмов о Средиземье, в которых заняты десятки, если не сотни актеров. Думаю, очень весомый аргумент в пользу интуиции и чутья режиссера, не так ли? Но я отвлекся. Речь шла, напомню, о Дэнеторе в исполнении Джона Нобла. И дело не только во внешности и возрасте (по книге, как все, помнят Дэнетор уже достаточно преклонных лет), сколько в психологической трактовке образа. Снова-таки, в книге – и это там не единожды подчеркивается – Дэнетор персонаж сильный, авторитетный, общающийся с Гэндальфом почти на равных, и даже постигающее его безумие несет в себе нечто величественное, королевское. В Дэнеторе Нобла мы его если и видим, то от силы в паре эпизодов, в остальном же это банальный, примитивный и отталкивающий маразм, вселяющий не страх, а отвращение и даже брезгливость. Тогда я не мог сказать точно, какого безумия я хотел от Наместника Гондора. Теперь. посмотрев на гениальную игру Ричарда Армитеджа в «Битве пяти воинств», могу сказать определенно: именно такого! Ричард потрясающе сыграл истинно королевское, аристократичное безумие, когда даже с головой погрузившийся в него не теряет своего величия и благородства. Очень похожим в моем понимании должен был выглядеть и Дэнетор, только в исполнении другого актера.
Торин же выразителен в каждом своем кадре Этот остекленевший отсутствующий взгляд, обманчивая безучастность, в мгновение ока сменяющаяся то лихорадочной подозрительностью – глаза моментально оживают и начинают просвечивать всех и вся на предмет лояльности к его величию, - то бешеной яростью, под горячую руку которой лучше не попадаться никому. А эта гениально переданная… нет, даже не звериная, а какая-то потусторонняя, запредельная алчность и жажда обладания в глазах Дубощита! Ход с подменой у него голоса в одном эпизоде на драконий – великолепен, Король гномов здесь внушает ужас. Но вот наступает момент просветления, и перед нами снова благородный, отважный и мудрый Торин. Один его диалог с Бильбо когда гном застукал его с желудем, здесь особенно показателен. Как и сцена со вручением Бильбо дара – кольчуги из мифрила (кстати, длинноватой она мне показалась по сравнению с «ВК», по-моему там она куда меньше и на Фродо сидела как влитая, а в «Хоббите» кажется великоватой даже для гнома). Кажется, Король Под Горой пришел в себя И тем страшнее становится, когда им снова буквально через мгновение вновь овладевает безумие, достигающее апогея, когда Торин готов швырнуть полурослика со стены, сыпет в его адрес оскорблениями и проклятиями, но, снова-таки, в этот момент он страшен, ужасен, но не выглядит таким жалким и ничтожным, как в большинстве своих сцен – Дэнетор. Ход с Двалином как главным «психотерапевтом» для Торина стал для меня настоящим сюрпризом со стороны Джексона. Признаться, я был уверен, что эту нелегкую миссию доверят Балину. Но первый гость в Норе мистера Бэггинса не разочаровал: Грэм МакТавиш сыграл, наверное, лучшую свою сцену за три фильма. Правда последующее «вытрезвление» Торина в залитом золотом зале смотрится несколько скомканным. Шов от монтажных ножниц, определенно вырезавших тут несколько минут, чувствуется буквально на ощупь. Здесь явно было сказано и показано что-то еще. Да и присутствующие в трейлере, но отсутствующие в фильме слова Торина: «Все, что я сделал, я сделал ради них», звучащие как аргумент в споре наводят на эту мысль. Ну а затем все как положено: «Пойдете ли вы за мной в последний раз?», звук трубы со стены крепости и выбегающий из пролома во главе своего отряда Король под Горой. Кстати, никому ничего не напомнил этот момент? Отсыл Джексона в «Двум крепостям» тут более чем очевиден. Думаю, никто еще не забыл трубящего на башне в Хельмовой Пади Гимли. И Арагорна, так же как и Торин, зовущего за собой в «последний раз», только не гномов, а всадников Рохана? Арагорн неоднократно мелькал в Торине и до этого. Наиболее близким Страннику предводитель гномов был в прологе к «Пустоши Смауга», когда заходил в Бри в таверну «Гарцующий пони». Пользуясь случаем, громадный респект, сэр Питер, за черного кота на стойке! Вроде мелочь, но внимание к таким даже вроде незначительным, на первый взгляд, связующим с «ВК» деталям вызывает большое уважение. Кроме того, в Торине порой отчетливо виделся Боромир и даже Горлум. При этом Дубощит умудрился остаться самобытным и неповторимым персонажем. Поединок с Азогом захватывает и держит в напряжении с начала до конца, а смерть Торина на руках у Бильбо с дословным цитированием текста Толкина, как и предполагалось, стала одной из самых пронзительных и трогательных в картине. Даже слова хоббита: «Орлы прилетели!» (у меня почему-то в этот момент упорно не лезло из головы «Грачи прилетели»), в другой ситуации показавшиеся бы смешными, тут вызывают слезы на глазах. Сцена сыграла на все сто! Пусть со мной кто-то не согласится, но роль Торина достойна как минимум номинации на «Оскар». Браво, еще раз, браво, Ричард Армитедж! Вы действительно великий актер!
Из остальных гномов моим любимцем после Торина так и остался Балин в блестящем исполнении Кена Стотта. Одна из его главных фишек – хитрый, полуулыбающийся с прищуром ожидающий взгляд на Бильбо (мол, сейчас, полурослик обязательно выкинет или скажет что-нибудь этакое, оригинальное, неожиданное и смешное!) – каждый раз срабатывала на ура.
Очень хорош и Кили в исполнении Эйдана Тернера, у которого получился, наверное, самый романтичный гном во всем киноСредиземье Джексона. Мне кажется, стремлением расширить рамки этого персонажа, показать гномов именно с этой, не слишком характерной для них стороны, было не в последнюю очередь продиктовано решение режиссера ввести в сюжет линию его любви к Тауриэль.
(следует)