[Ketvelin]

О! К слову о Хьюсоне. Я недавно прослушала "Сад Ангелов" и должна признаться, что его переосмысления Шекспира мне нравятся намного больше. Я, конечно, больше ничего из его собственного не читала/слушала, но... Если кому интересно, немного о книге

Место событий - современная Венеция. Главный герой Нико, юноша 15 лет. Его любимый дедушка Паоло лежит в больнице, дни его сочтены. Нико получил по шапке в школе - была драка, его приятель отмутузил мальчишку-еврея, а Нико "ничего не делал, просто стоял рядом". Разбираться не стали и отстранили его на неделю от занятий. Дед, во время визита внука в его палату, отчитал юношу и сказал, что есть у него для парня поучительная история, и дал ему конверт. Это, говорит, первая часть из пяти. Почитаешь или хочешь бегать со своим горе-приятелем за девчонками? Почитаю, конечно, ответил парень - и понеслась.

Если совсем вкратце, в пяти конвертах описана история юности дедушки Паоло, начинающаяся в 1943 году с дней оккупации Венеции немецкими войсками. Его родители погибли во время воздушной атаки британцев. В свои 18 лет он остался один, лишь под присмотром деловой помощницы, домохозяйки и просто хорошей женщины Кьяры Веччи, которая служила у его родителей ткачихой и пообещала его матери присмотреть за Паоло, если с ними случится что. А семья не простая, Учелло - одни из лучших ткачей, держали лавку и выполняли заказы чуть ли не со всего мира. Естественно, когда грянула война, с заказами стало худо, а со смертью родителей и того горше. Но перед смертью отец Паоло получил заказ на исполнение трех баннеров (так и не поняла точно, что это) для какой-то немецкой шишки. Паоло нашел это письмо слишком поздно, и вот времени в обрез, а работу выполнить надо.

Тем временем к нему пришел местный священник и попросил схоронить двоих партизан из Турина, брата и сестру. Они участвовали в подрыве ж/д линии, но что-то пошло наперекосяк, брата ранили и вот они в бегах и надо где-то переждать, пока ему не станет лучше. Паоло согласился и поселил их в комнате родителей. Сестра (запамятовала ее имя, пусть будет Бьянка) там всем рулила, она по сути и была бунтаркой, дерзкой, резкой, шашка наголо, тогда как брат - Ванни (Джованни) был миролюбивым товарищем. Как позже оказалось, с фиолетовыми наклонностями, хотя и девушки у него тоже были. Но окромя намеков на нежность там ничего произойти не успело. Ванни был ранен в бедро и оно постоянно кровило, ему трудно было даже по дому передвигаться, не то чтобы совращать хозяина этого дома, даже если бы желание было сильно и взаимно)))

Среди фашистских шишек тусуется и местный итальянец, вроде как переметнувшийся, но сквозь зубы пытающийся, где можно без ущерба для себя, помочь, предостеречь, подсказать, как себя вести местным, чтобы не навлечь на себя гнев немцев. Чаще всего он общается с доктором и священником.

В штабе нацистов планируется пиршество по случаю приезда великого ловца евреев, который и сам таковым являлся. Видимо, к этому событию семье Учелло и были заказаны баннеры. Кьяра была сильно против стремных постояльцев, но Паоло убедил ее, что им нужна помощь в выполнении заказа в срок, поэтому та согласилась и стала обучать Ванни ткацкому мастерству, в то время как Бьянка фыркнула, что никогда не шила, не вязала, не ткала и начинать не собирается. Все мысли девушки были заняты предстоящим событием у фашистов, где ей была отведена роль. Она связалась с местной парой партизан и они ее проинструктировали. В ее обязанности входило под видом официантки примелькаться за несколько дней в штабе и в нужный час открыть им черный ход, а дальше они сами. Пылкий дух противоречия и жажды крови за погибших родных вскипел в Бьянке, мол, как это только открыть дверь и уматывать? Но партизан уговорил ее, мол, ее время еще настанет, а сейчас пусть не мешается под ногами, у них уже все спланировано.

Тем временем погибает доктор, друг священника. Он покончил с собой, чтобы не выдавать нацистам список еврейских семей в Венеции, который они с него потребовали к определенному сроку. Перед смертью он успевает спасти нескольких еврейских детишек, которых периодически вывозят члены сопротивления на лодках под покровом ночи.

Паоло, Кьяра и Ванни закончили работу в срок, но когда Паоло пришел с готовым заказом по указанному в письме адресу, немец, который его встретил, естественно кинул парня на деньги, сказав, раз твой папаша не заключил письменный договор, вот тебе вместо 20 тысяч пять и радуйся, что вообще получил плату. Конечно же Паоло был сильно расстроен, ведь он планировал отдать половину денег брату и сестре, чтобы они могли найти себе другое укрытие.

В штабе нацистов последние весело проводят вечера, Бьянка им подает напитки. Несколько раз к ней пытались подкатывать, но она упорно говорит, что только официанта и ничего больше. Мать больна, нужны деньги, потому подрабатывает и после тут же возвращается к больной матушке.
Но в день Х все пошло не по плану, Бьянка не уходит, как было договорено, происходит перестрелка, в ходе которой она убивает одного немца.
Теперь за его жизнь поплатятся 10 местных.

И вот нацисты пришли и за священником. Переметнувшийся итальянец настоятельно рекомендует ему выдать имена евреев, когда следом за ним в каземат придут нацисты. Он даже сам называет священнику имена некоторых, убеждая, что они итак уже не жильцы, их убьют так или иначе, но он сможет спастись, изобразив сотрудничество. Конечно же, по приходу немцев, священник не сказал ни слова, и его вместе с теми самыми, кого назвал тогда итальянец, ведут на показательную казнь прямо на площадь перед церковью.

Тем временем Бьянка выясняет, где остановился тот пресловутый охотник на евреев и приходит туда под видом прачки со стопкой свежих простыней. Девушке, открывшей дверь, она их не отдает, говорит, что с простынями заказали и ее, потому Бьянка сама их отнесет в номер.
В номере же она обнаруживает этого гада, кувыркающегося с той самой партизанкой, которая давала ей инструкции по поводу вечера в штабе. Бьянка стреляет ловцу в брюхо, но пока он стонет, партизанка кидается на нее с ножом. Оказывается, эта гадюка уже для себя все решила, что немцы побеждают и сопротивление бесполезно, а жить-то хочется, ребята, потому и сливала им инфу. Ну, не все хотелки сбываются. Бьянка в драке ранена, но партизанку побеждает, а ловца, орущего не своим голосом от боли, как многим позже выяснилось со слов переметнувшегося итальянца, она вообще порубила в куски прямо там на кровати.

Для Бьянки все заканчивается на той самой площади, куда ведут на расстрел 10 местных. В то же время Паоло и Ванни подходят к площади с другой стороны, сверху. Последнему осточертело сидеть взаперти столько времени, а узнав, что Бьянка сунулась в логово нацистов и устроила там перестрелку, хотя они планировали сидеть тихо, пока Ванни не выздоровеет, и не навлекать опасность на Паоло, у него, кажется, и рассудок слегка помутился. Потому что, увидев сестру, пересекающую площадь уверенным шагом, Ванни вдруг начинает орать ее имя. Бьянка тем временем вышибает мозги тому нацисту, который тут у них за главного, но не успевает убежать, ей в спину стреляет переметнувшийся итальянец. И естественно все остальные немцы откликаются на ор Ванни и кидаются за ними с Паоло.

Паоло втаскивает Ванни в дом, прячет в подпол (их дом один из немногих, где остался прямой выход к каналу и лодкам прямо через люк в полу) и приказывает не подавать признаков жизни, пока не услышит дружеский голос. Сам хватает пистолет, спрятанный дома Бьянкой, документы Ванни, и выходит во двор. Ванни слышит звуки перестрелки, битых окон и крики немцев.

Наши дни. Нико под глубоким впечатлением. Боясь своих догадок и жаждя узнать финал, он идет в больницу, но там узнает, что ночью дедушка Паоло умер. Медсестра передает ему конверт, который дед оставил для него и только для него. Пару дней назад, когда дед был жив и Нико приходил к нему за очередным конвертом, он спрашивал, почему тот не расскажет эту историю своему сыну, отцу Нико. Но дедушка Паоло сказал, что эта рукопись предназначена только для глаз внука. К слову, отец Нико был весь в семейном бизнесе, который шел весьма бойко, и жил где-то в другом городе с молодой партнершей - с матерью Нико они развелись.

Нико прочел письмо дедушки, в котором говорилось, что он очень сожалеет, что не сможет обсудить с ним финальную часть, ведь, если Нико читает это письмо, дедушки уже нет. Но доверить эту историю именно внуку, а не сыну, дед решился, потому что видел в нем себя.
Письмо было подписано "Твой любящий дедушка", без привычной П. в конце.

Долгое время Нико не решался прочесть окончание истории, которое нашел в очередном конверте в бюро деда на чердаке (от ящика бюро и был ключ), где нашел и печатную машинку, на которой тот по ночам печатал свои мемуары. Там же был и обрывок баннера, потускневший, в пятнах запекшейся крови.

Нико выбросил ключ в канал. Окончив школу, он уехал учиться в Гарвард, потом устроился на работу, увлекся фотографией и даже думал поехать в горячую точку фотокором, чтобы понять, что такое война, но отец категорически запретил. Прочитанное в мемуарах деда очень тяготило Нико. И еще тогда, когда он был в Венеции, он ходил по привычным улицам, но уже видел в них то, что происходило там в 1943м, и от этого ему становилось не по себе. Нико упорно избегал возвращения в Венецию, пока однажды ему не позвонил отец, попросил приехать, мол, это очень срочно. Представив худшее, Нико примчался. Отец был в больнице. Но как выяснилось, по какому-то совершенно незначительному поводу, мелкая плановая операция. А Нико ему нужен, потому что пора принимать участие в семейном бизнесе и вообще, тут на днях будет мероприятие, меценатами которого выступает семья, и надо поприсутствовать.

Нико искал место захоронения тех, о ком писал дедушка, но в местном музее Холокоста он их не нашел. Но память о них увековечилась, как выяснилось позже, в мемориальной выставке, которую открыли в доме, где когда-то жила семья Учелло (если я ничего не напутала, слушая в дороге). Там Нико увидел и свои фотографии (отец предоставил), и Сад Ангелов во внутреннем дворике.

А история дедушкина закончилась вот как.

Спустя очень долгое время, может, даже день или два (отвлеклась) Ванни, сидящего в подполе, находит Кьяра. Оказалось, что Паоло спас Ванни, подставился под пули и, поскольку при нем были документы Ванни, все решили, что оба партизана из Турина мертвы. Кьяра, взяв себя в руки, заявила, что отныне Ванни будет Паоло и точка.

Время шло, война закончилась, Кьяра с Ванни-Паоло худо-бедно стали восстанавливать доброе имя Учелло, нанимать работниц и снова брать заказы. В какой-то миг Паоло2 встретил девушку, влюбился, женился, а в тот день, когда она сообщила ему, что ждет ребенка, ему позвонили. Он дико извинялся, но сел в машину и умотал. Оказывается, он в свое время нанял детектива, чтобы разыскать того переметнувшегося итальянца, который убил его сестру.

Он приехал на место - скромный дом в тихой живописной местности. Его встретила женщина и маленькая девочка. Он сказал, что приехал к такому-то. Это оказался ее муж. Итальянец, увидев Паоло, отправил жену с дочкой съездить в город за покупками, а сам пригласил гостя в дом.
Сев за стол, Паоло достал пистолет. Итальянец все понимал и не осуждал парня. Да, на его совести много грехов, которых никогда не искупить. Но он пытался выжить в тех условиях и по мере возможностей прикрывал местных. Что же до Бьянки, то смерть ей была избавлением, ведь уйти с площади, полной немцев, после прилюдного убийства их главаря, ей бы все равно не дали, а представь, что бы с ней сделали в застенках? Он лишь обеспечил ей быструю смерть без мучений.

Итальянец был готов к смерти и просил лишь об одном - чтобы этого не видели его жена и дочь. Пусть Паоло его убьет, но не в доме, а вывезет куда-нибудь подальше и схоронит. Затем он достал шкатулку, откуда извлек один из тех самых баннеров из красного бархата, расшитого золотом. Он сохранил его как напоминание о тех ужасах и о своей вине.
Паоло его не убил, уехал, прихватив с собой шкатулку с половинкой баннера, который итальянец разрезал пополам.

Кьяра же была подле семьи Учелло до самой своей смерти, она умерла позже лже-Паоло.

 

Вот такая история. По сути своей пронзительная, но вот как-то совсем она меня не тронула. Я ее прослушала в практически ровном эмоциональном настроении. Тот же "Татуировщик" (пусть и со многими ляпами и несоответствиями, как в итоге оказалось) или "Орел" вызвали во мне намного больший эмоциональный отклик, и я предполагаю, что это связано именно с тем, как было написано. Поэтому, простите, товарищ Хьюсон, но только Шекспир. Жду и верю в адаптацию вами Ричарда III.