началось всё с вот этой статьи:
http://lkb-snegov.livejournal.com/11...l?format=light
там очень много букофф; вот самое важное по теме из неё:
<...>
Никому не приходит в голову, что бессмертный – это качественно иной план бытия. У него два коренных отличия: 1) в нём априори нет разрушительного начала, потому что он не обречен на уничтожение, и 2) ему равнодоступно всё прошлое и всё будущее – у него неизмеримо много было в прошлом, но ещё больше ждёт в будущем. А значит, склад сознания у бессмертного будет принципиально иным, чем у смертного.
Только бессмертный может всецело отвергать зло. Потому что он будет понимать, что ему же самому потом в этом мире с этим злом и жить.
Только бессмертный может предаваться одному только созиданию. Потому что бессмертный – это сама жизнь во плоти, а жизнь – это вечное самосовершенствование. Только он может понять весь ужас разрушения и всю красоту созидания. Потому что видел и то и другое сполна, и все последствия вкусил сполна, а даже если не видел, то волей-неволей должен будет рассчитать далекоидущие последствия.
Только бессмертный может понимать всю ценность жизни. Потому что для него потеря жизни – катастрофа, а не неизбежность. Он сто раз подумает, осуждать ли на смерть.
Только бессмертный может быть истинным пацифистом и стремиться к разумному урегулированию любых ситуаций. Потому что война и агрессия противоречат заложенному в него созидательному началу.
Если у смертного есть стимул примириться с разрушением, то у бессмертного этого стимула нет.
Для него не может быть мимолетных ценностей вроде денег, карьеры, потребности во что бы то ни стало успеть размножиться. Есть лишь одна вещь, которой можно предаваться вечно – это познание вечной Вселенной. Значит, бессмертный станет созерцателем, мудрецом; его взор будет обращен на весь мир, а не на отдельные предметы.
О чувственной стороне бытия бессмертного смертному вообще рассуждать сложно. Ему с его коротким веком и страсти даны скоротечные. А какие источники эмоций можно найти в вечности – об этом ему можно в лучшем случае только догадываться. Смертный стареет, в нем гаснут эмоции, пропадают интересы, у него всё уходит в прошлое – естественно, в таком состоянии его будет тяготить мысль о вечном продлении существования, да и не будет он искать новые источники ощущений, стоя на пороге.
<...>
Смертному с его коротким веком удобно в том случае, если в его мире есть какой-нибудь Моргот, который посвящает себя разрушениям и хаосу. В этом случае бессмертный, будучи по своей сущности существом созидательным, попадает в положение личного врага и первоочередной мишени этого Моргота; а если Моргот преуспеет в своей деятельности, то бессмертный станет к тому же свидетелем постоянного регресса. В таком мире у бессмертного нет будущего так же, как и у смертного, зато есть неизмеримо большая память о прошлом, в котором мир был прекрасен и светел. Он направит годы бессмертия на попытки остановить регресс, а груз памяти о былых высотах будет давить всё тяжелее с каждым следующим успехом Моргота.
Смертному же дано застать лишь небольшой кусочек истории. Он может вообще не застать Моргота, если тот взял продолжительный тайм-аут, и даже в худшем случае не увидит всей картины морготовых бесчинств, не увидит конца того, что ему было дорого при жизни. И, таким образом, для смертного в регрессирующем мире регресс не очевиден, и может даже сложиться иллюзия благоденствия.
Думаю, уже ясно, что речь идет о толкиеновской Арде (ВК + Сильмариллион). Мир, в котором некогда была высокоразвитая цивилизация бессмертных, а теперь остались лишь угасающие, упаднические смертные цивилизации. В этом мире у бессмертных есть только память; но у смертных нет даже её. Не даром легенда об Арагорне и Арвэн кончается словами: «и там её зеленая могила до скончания мира, и все дни её жизни полностью забыты людьми, что пришли потом, и не цветут больше эланор и нифредиль к востоку от Моря».
Толкиен вообще создал удобную схему для размышлений о смерти и бессмертии: 1) регрессирующий мир с оазисами временного, хоть и достаточно продолжительного благоденствия, и 2) смерть и бессмертие являются «дарами», навязанными свыше – бессмертный не сможет уйти, даже если захочет, а смертный должен будет уйти, даже если не хочет.
В регрессирующем мире сочетание «созидателя» и «разрушителя» в смертном будет несколько иным, чем в мире прогрессирующем: созидатель будет беспощадно задавлен, если вообще будет существовать. Наличие деструктивного Моргота, регрессивность мира разожжет в смертном саморазрушительные начала: если мир катится в преисподнюю, почему бы не забрать его с собой? Смертный неизбежно примет сторону Моргота (QS: Эльфы не смогли победить Моргота из-за предательства Людей); но в периоды, когда тот бездействует, во время мнимого благоденствия, его созидательное начало даст о себе знать и заставит завидовать бессмертным.
В таких условиях и для тех, и для других Дар превращается в наказание, потому что в периоды благоденствия «под Валарами» люди будут штурмовать Благословенный Край в поисках бессмертия, а в бедствии «под Морготом» бессмертные будут убивать себя и искать забвения в Валиноре.
Выводы Толкиена напоминают слова из притчи о царе Соломоне: «Страх бывает разным. Но главная его форма такова: в радости люди боятся смерти, а в печали – бессмертия. И лишь тот, кто знает цену и радости, и печали, не боится ни смерти, ни бессмертия». С той разницей, что в Искаженной, регрессирующей Арде не возможно не бояться ни смерти, ни бессмертия, поскольку радость там достается слишком большой ценой, и печаль там неизбывна.
Почему Арда в конечном счете достаётся смертным Людям, а бессмертные Квенди уходят навсегда? Считает ли Толкиен, что Дар Людей превосходит Дар Квенди? Нет. Просто в антипрогрессистском упадническом мире у бессмертных действительно нет шансов, а смертные худо-бедно да приспособлены к жизни в нём. Но их Дар так же горек, как и Дар Квенди.
<...>
Еще один прелюбопытный аспект, без которого не обходится ни одно размышление о жизни конечной и вечной – самопожертвование. Вопрос столь вызывающий, что его не мог не коснуться ни один мыслитель, постигавший смерть и бессмертие; и каждый художник, пытавшийся изобразить бессмертных, обязательно ставил их лицом к лицу со смертью.
Для смертного «нет выше подвига, чем отдать жизнь за ближнего своего». Смертный совершает самопожертвование, когда считает, что тот, за кого он отдает жизнь, стоит для него больше, чем собственная жизнь. Смертный может найти и другие ценности, которые сочтёт дороже жизни. Существование таких ценностей – реальный факт.
Сделаем допущение, что бессмертный пойдет на самопожертвование по тем же соображениям; но разница будет в том, что на кону встанет совсем другая цена.
Дело в том, что для смертного преждевременная гибель – это отказ от некоторых из конечного числа нереализованных возможностей, для бессмертного же – отказ от стремящегося в бесконечность числа возможностей, а также всего накопленного знания и мудрости. Для смертного самопожертвование – лишь скорейшее принятие неизбежного; для бессмертного – катастрофа, безвозвратная утрата. Может ли он предсказать, как сможет послужить Вселенной через тысячу, миллион, миллиард лет? Чего он лишит Вселенную, убив себя? Поэтому он должен быть уверен, что то, ради чего он жертвует собой, имеет действительно большое будущее.
Авторы единогласно сходятся на том, что бессмертный пойдет на жертву, если посчитает, что результат того стоит.
В ВК есть Арвэн, ценой своего бессмертия восстанавливающая королевский род людей и привносящая Людям свет и мудрость Эльфийской расы. Свое бессмертие она отдает одному человеку, Арагорну.
Что может побудить бессмертную заплатить жизнью за замужество? Любовь? Но может ли бессмертный полюбить смертного? Ведь для бессмертной любовь со смертным человеком - это курортный роман, скоротечный и не имеющие перспектив длительного сожительства.
Может, это любовь"просто так", "любовь зла, полюбишь и козла"? Вряд ли, просто из-за разницы в возрасте и в развитии духа: «А что до Арвэн Прекрасной, <…> – она из рода более высокого, чем твой, и она живет в мире уже так долго, что для нее ты лишь годовалая веточка на юной березке. Она слишком высока для тебя. И это, мне кажется, очевидно и ей».
Лишь доказав, что обладает огромным созидательным потенциалом, приблизившись духовно к бессмертным, Арагорн получает благосклонность Арвэн и право соединиться с ней. Это возвращает бессмертным надежду на то, что люди смогут продолжить их дело борьбы с регрессом.
Оправдалась ли жертва Арвэн, или оказалась напрасной? Кажется, оказалась напрасной, как и всё в регрессирующем мире Арды, ведь Люди полностью забыли ее и все дни ее жизни. Но на самом деле жертва оправдалась. Ведь человеческая раса, получившая мир в своё распоряжение после ухода Перворожденных, сумела таки повернуть его к прогрессу.