[Ketvelin]

Робин Гуд (Сезон 2) / Robin Hood Series 2 (2007)

Выход в эфир: 6 октября 2007 г.



Сценарий: Доминик Мингелла, Фоз Аллан и др.
Режиссеры: Мэттью Эванс, Грем Харпер и др.
Джонас Армстронг — Робин Гуд
Ричард Армитидж — Гай Гисборн
Кит Аллен — шериф Вейзи
Люси Гриффитс — леди Мэриан Найтон
Сэм Троутон — Мач
Гордон Кеннеди — Малыш Джон
Джо Армстронг — Аллан Э`Дейл
Гарри Ллойд — Уилл Скарлетт
Анджали Джай — Джак
Майкл Элвин — сэр Эдвард Найтон

«Думаю, людям нужна история о парне в лесу, который хорошо стреляет из лука, и о злодее в замке, который собирает слишком большие налоги. Во всём остальном эта история может меняться как угодно», — этими словами сценарист Доминик Мингелла, фактически, признал неизбежность продолжения проекта. Этому также способствовал значительный успех проката: первый сезон посмотрело более 6 млн. человек, и, несмотря на многочисленные огрехи и скепсис критиков, сериал был продал более чем в 50 стран. Поэтому весной 2007 г. в Будапеште вновь начались съёмки.

Новый сезон сохранил некоторые удачные наработки предыдущего. Гисборн по-прежнему щеголял в «распутном байкерском прикиде», как называл его Ричард; шериф продолжал душить канареек и крестьян; Мэриен тайком бегала в лес; шайка Гуда грабила награбленное. Вместе с тем, появились и новые мотивы. У Робина обнаружился тайный помощник (и невольный конкурент) — Ночной Дозорный, которым в действительности является не кто иной как Мэриен, — и это привносит дополнительные акценты в треугольник «Гуд — Мэриен — Гисборн». У Вейзи появилась сестра, к которой он питает самые тёплые чувства. А сам Вейзи готовит заговор с целью свержения существующей власти…

В целом же, характеры основных персонажей мало изменились, разве что их первоначальные индивидуальные особенности стали более выраженными. Гисборн «постоянно находится между добром и злом, между тем, кем на самом деле хочет быть, и кем на самом деле является. Он, возможно, был хорошим человеком, но у него есть роковой изъян: он хочет славы любой ценой. Думаю, что внутренний конфликт работает очень хорошо, потому что, в конце концов, всё самое лучшее в драме подпитывается конфликтом».
Не имея возможности по-настоящему разнообразить характер своего героя, Ричард попытался заинтриговать зрителя «обещаниями» возможных перемен в нём. Во время просмотра, действительно, кажется, что ещё немного, — и Гай изменится. Но каждый раз этому что-то мешает. «Когда придаёшь персонажу столь мрачную сердцевину и надломленный внутренний мир, то должен дать ему и надежду на искупление, — говорил актёр. — Уверен, что именно этим они и привлекательны для зрителей. Чувствуется, что им предстоит долгий путь, и я думаю, что мы ощущаем необходимость увидеть, как они его пройдут».

Но не только досадные мелочи и соблазны мешают Гаю преобразиться. Темноты персонажу добавляет неудачная попытка обрести личное счастье. Первый сезон закончился бегством Мэриен из-под венца, и такой человек, как Гай Гисборн, просто не в силах смириться с поражением. Поэтому от него можно ждать всего, чего угодно: «После того, как он был брошен у алтаря в конце первого сезона, у него внутри бушует пламя, готовое вот-вот взорваться. Поэтому он намного более неистов и зол, и готов к такому развитию событий. Она нанесла ему рану, эта рана всё ещё открыта, и кровь кипит, и он делает всё, чтобы не выдать себя».

Но неожиданным образом этот поступок стал основанием для нового витка их отношений. Гай ведь не просто помощник шерифа. В прошлом он рыцарь, и это предполагает любовную линию в фильме. Но если сначала леди Мэриан — даже не абстрактная «дама сердца», а объект практического расчёта, то по ходу развития сюжета чувства Гая становятся всё более конкретными и сильными. Мэриан же, напротив, всё больше втягивается в опасную игру с ним. Здесь может показаться, что прекрасная дама мстит своему паладину за нарушение правил ухаживания, — он ведь нарушил её личное пространство, решив жениться и таким образом подчинить себе.
Очевидно, Ричард решил использовать безнадёжную ситуацию, в которую попал Гай, чтобы отыскать в его характере неизвестные черты: «…Думаю, когда кто-то совершает с тобой подобное, это превращается во в некотором роде одержимость. То, что она имеет над ним эту власть, которую он не в состоянии контролировать, стало для него непреодолимым фактом; он это понимает, но поделать с этим ничего не может, и это выводит его из себя. Эти чувства, присутствующие одно наряду с другим, порождают в нём огромное противоречие, но он, мне кажется, хотел посмотреть, во что всё это выльется». В новом сезоне в характере Гая проявляется способность становиться человечнее, но только когда он испытывает боль и унижение; его нельзя перевоспитать — только оглушить. Мэриан оглушила его предательством и зародила настоящее чувство: «Думаю, изначально он просто хотел заполучить всё, чем владеет Робин Гуд; он хотел её в качестве украшения. Но теперь его чувства действительно глубоки, что, в каком-то смысле, еще хуже, потому что она отвергает его. Это причиняет ему сильную боль. И любовный треугольник становится более запутанным с появлением этой... серьёзности».
Такое неканоническое прочтение привлекло дополнительное внимание к фильму своей непредсказуемостью. В первом сезоне создаётся впечатление, что выбор Гаем Мэриан для женитьбы — полный мезальянс, вызванный жестокой необходимостью утвердиться в социальном статусе. И это совершенно традиционная картина с предопределённым финалом. Но во втором сезоне зритель начинает понимать, что в какой-то мере Мэриан больше под стать Гаю, а не Робину, поэтому у них треугольник, который ничем хорошим не закончится: «Должен сказать, что это нечестный любовный треугольник, потому что Мэриан очень сильно манипулирует Гаем. Она и Робин знают об этом, а Гай — нет. Мэриан неравнодушна к Гаю, но это вызвано не его личностью, а тем фактом, что она оказалась перед выбором, потому что с романтической точки зрения она должна уйти с человеком, которого любит, и жить с ним в лесу, но с практической точки зрения это нецелесообразно. И женщине, стоящей на распутье, кажется, что Гай с его с деньгами и титулом является лучшей перспективой для неё. Кроме того, у неё есть отец, и ей приходится заботиться о его безопасности, а так как Гай в почёте у шерифа, все её инстинкты, практические инстинкты, на мой взгляд, склоняются в этом направлении».

В эту картину хорошо вписывается история Ночного Стражника. Похоже на то, что, когда Гай узнаёт, что это Мэриан, он начинает любить её ещё больше. С рыцарской этикой это не согласуется, но соответствует тёмной сущности Гая-злодея. Он, кажется, начинает видеть в Мэриан не только близкого, но и похожего на себя человека, способного на вероломный, сильный и неожиданный поступок. Такой она привлекает его сильнее. Он думает, что видит в ней порочность, и воспринимает это как надежду быть с ней, потому что видит её сходство с собой: «…Она показала, что способна на вероломство, в конце первого сезона, так что эта мысль постоянно сидит у него в мозгу. Но ей удается подмасливать его снова и снова. Такое своего рода роковое влечение, слепая любовь, поддавшись которой он позволяет себя использовать. Поэтому он прощает её снова и снова, и его худшие опасения постепенно всплывают на поверхность в течение всего сезона, кульминируясь в 13-й серии в, возможно, одну из наихудших вещей, какую мужчина может совершить по отношению к женщине, которую любит».

Отношения Гая с шерифом тоже не вполне остались прежними. «Гисборн работает исключительно на шерифа и использует его в своих целях. Впрочем, на самом деле, это обоюдное использование. Шериф нужен Гаю, поскольку даёт ему определённое положение, статус и возможность заниматься делом. Шериф, в свою очередь, благосклонно поощряет действия Гисборна, однако положение того остаётся довольно шатким, о чём шериф не устаёт напоминать, так что он довольно жестоко поступает с Гисборном. Он смеётся над Гаем и в действительности не даёт ему полностью проявить себя». Но в то же время Ричард полагал, что шериф в душе привязан к Гаю, потому что тот — единственный равный ему, оказавшийся рядом. Поэтому у него к Гаю почти отцовские чувства, хотя сам Вейзи, наверняка, стал бы это отрицать.
Тем не менее, отношение Вейзи к Гаю стало более нервным, потому что тот слегка выходит из-под контроля: «Во втором сезоне Гай действительно отстраняется от дел шерифа, между ними уже нет прежних отношений. Думаю, он становится в какой-то мере независимым, у него появляются собственные идеи. Он начинает осознавать своё место в мире и понимает, что зависимость от шерифа ни к чему хорошему не приведёт». Впрочем, не стоит надеяться, что эта растущая самостоятельность сделает его моральным, — она замешана на зле, как и всё, что связано с личностью Гая. Гисборн уже не раз доказывал, что может быть вероломным, — к примеру, в сцене убийства начальника охраны шерифа, в первом сезоне. И сейчас он хочет вырваться из-под опеки шерифа, чтобы полностью уподобиться ему: «Несмотря на верность шерифу, думаю, Гисборн не упустит возможность, если таковая представится, ударить его в спину. Но и шериф может расправиться с Гисборном в мгновение ока. Как только Гисборн будет представлять для него угрозу или, напротив, станет абсолютно бесполезным, шериф избавится от него в тот же момент».

Как видно, появление новых сюжетных линий повлекло некоторые перемены в характерах героев. Идея второго сезона усложнилась настолько, что уже нельзя было все грехи сваливать только на отрицательных персонажей. И в этом плане ход событий кажется куда менее предсказуемым, чем раньше. Ричард называл новый сценарий «американскими горками» и считал, что сериал стал «более мрачным и вместе с тем комедийным». Он отмечал возросшую вольность обращения с историей, превращения её в шоу, как это было, например, в сцене с казино: «Такая в некотором роде бредовая идея; по мне, так она сработала, и, думаю, это смешная серия, и в то же время немного жутковатая и мрачная. Я получал от неё удовольствие. Будто получили дозволение у истории на то, чтобы сделать такую забавную серию; мне кажется, это что-то, что американцы должны понять больше, чем британцы. Знаете, авторы сюжета черпали вдохновение в вещах вроде “Баффи” и “История рыцаря”, где к истории отнеслись более расслабленно просто для того, чтобы развлекательную составляющую вывести на первый план; британцы несколько “задавлены” своей историей, вот почему я думаю, что здесь [в Штатах, — прим.] это найдёт больше понимания». Но нельзя не заметить, что отдельные сюжетные натяжки и перевёртыши неожиданно прочитываются очень современно и актуально: «…Будут серии, в которых всё шиворот-навыворот, и нам придётся вступить в сговор с разбойниками, чтобы решить какую-то проблему. Всё равно если бы Буш вызвал Бен Ладена в Белый дом и сказал: “Нам тайно нужна твоя помощь”. Хотя это наверняка уже случилось». Ричард полагал, что отношения шерифа с разбойной шайкой перекликаются с современными отношениями преступных группировок с силовыми структурами: «Для меня это идея о нарочно подогреваемом терроре. Я вижу это в режиме, вижу в шерифе, для меня террористы — это лесные разбойники. Я думаю, шерифу ничего не стоит послать в лес своих людей и избавиться от разбойников раз и навсегда, но ему выгодно оставить их в живых, чтобы с помощью страха перед террористами/разбойниками контролировать своих подданных. Для меня это самая очевидная параллель».

Как и предыдущий, этот сезон оканчивается очень сильной сценой, но, так сказать, с обратным смыслом: на этот раз Гай сводит счёты с Мэриан.
И здесь важно понимать, что это произошло «по обоюдному стремлению», во многом из-за характера самой Мэриан. «…Я считаю, что Гизборну было очень трудно совершить подобное, потому что, на мой взгляд, он так сильно любил Мэриан, что чувство перешло в навязчивую идею. Но именно эта его одержимость и послужила ключом к поступку, превратив его в преступление на почве страсти, когда красная пелена застилает глаза. Мэриан спровоцировала Гизборна на этот шаг, который оказался настолько подлым, что дал нам хороший трамплин для начала третьего сезона, а Гаю — повод для самоистязаний. Он терзается тем, что натворил».

В этом видится ещё один аспект сходства Мэриан с Гаем: оба они бессознательно стремятся смертельно рисковать, играть со смертью. В сравнении с ними Робин — само жизнелюбие, несерьёзность, лёгкость. Гай же — тот, кто упустил шанс стать таким, как Робин. А в Мэриан есть что-то от них обоих, поэтому она не знает, кому из них отдать предпочтение. Вот почему Гай был обречён совершить это убийство, и понимание этого становится для Гисборна, по словам Ричарда, «точкой невозврата, после чего ему не будет прощения».

Несмотря на то, что Ричард полюбил своего героя и затратил на него немало сил, в его словах неоднократно проскальзывала мысль, что все уже порядком устали от бесконечных погонь за Гудом. «Хочу, чтобы Гисборн умер, — признавался он с очаровательной улыбкой. — И желательно, чтобы сценаристы замочили его с размахом. В конце концов, злодеи должны получать своё, вопрос только в том, как долго они протянут. Но вообще это всё на комиксы похоже: “В следующий раз я тебя достану, Гуд!”» Но, по иронии, такой трагический финал обязывал к продолжению, потому что, «как бы мы ни меняли законы жанра, а злодей в самом конце всё-таки должен получить своё. И я очень хочу, чтобы это произошло. Я должен убедиться, что он понёс заслуженное наказание, иначе чувствуешь себя обманутым».

[ame]https://www.youtube.com/watch?v=ycbWU2tlWPw[/ame]

[ame]https://www.youtube.com/watch?v=NJzkguUNKTQ[/ame]