[Jemima]

« В этот момент, Парадокс ощутил, что жизнь ему второй шанс «убрать» разлучника и вернуть Астерию. На непомерно щедрое вознаграждение Графа за простую помощь, парень, конечно, не обзавёлся жильем, но, одеждой точно. Парадокс стал похож на обычного человека и даже за малые деньги устроился грузчиком в городской порт - там лишние руки никогда не помешают. Теперь он найдёт способ, как создать укромный мирок для двоих, а быть может, сама любовь его жизни сможет создать для них целую петлю времени? Если конечно, пожелает...Юноша ощущал, что ей тоже больно, она горько обижена. А раз больно, значит, любила? Или любит до сих пор? Впрочем, теперь дело за малым - проследить за своим «двойником» до самого Дворца.
Мысли о странном прохожем покинули голову Кили как только он сам снова затерялся в толкучке меж торговых рядов. Жратва, посуда, шмотки какие-то...Все не то. Но, ближе к пристани, палатки редели и на смену металлоконструкциям, появилось то, что видимо, Ральф называл «блошиным рынком». Тут продавцы раскладывали свой товар прямо на земле, ставили на брусчатый парапет. Видно, что старое, причудливое, но, все не то. Принц дошёл до самого конца и хотел уже развернуться в обратный путь, как глаза остановились на товаре, что продавал мужичок в моряцкой фуражке. Ну, для Кили, все фуражки, что он видел, были моряцкими. На земле лежали две картины, на одной из которых, изображено огромное белое существо, выпрыгивающие из моря и простые работяги, в страхе разбегающиеся по сторонам. На другой же, на лесной кочке сидело человекоподобное...божество, так подумал Кили, прикрывающее себя крыльями, как у мотылька и держащее в руках тонкий посох, похожий на булавку. Ещё, на растеленном платке, валялась кучка красивых каменьев, что заинтересовала принца даже больше, чем местная живопись. Разноцветные, полупрозрачные, кристаллы и кабошоны - они напомнили гному о доме, народе, о чем-то родном. В этом дивном изобилии, первым на себя обратил внимание лабрадорит, но, за такой «подарочек» можно и всхлопотать от Астерии - после событий в Лихолесье, репутация у этого камушка была безвозвратно испорчена. Малахит и гранат не ее камни, дорогие и статусные, не подходят Астерии, хоть она и просиживает штаны на троне. Какая она сейчас? Его Астерия? Каков ее цвет? Цвет ее души? Похоже, он нашёл, что искал...Беловатый камень, с золотистыми и чёрными вкраплениями, похожими не то на лучи, не то на стрелы...Да, сейчас это ее «цвет».
- «Здрасьте, а камушки почем?» - обратился принц к мужику.
- «А сколько бы ты отдал?»
- «А вам сколько нужно?» - продолжил гном этот странный диалог.
- «Тысячу золотых попрошу, заплатишь?» - с прищуром, спросил мужик.
- «Кучеряво как-то» - Кили поглубже засунул руки в карманы.
- «Ну, и шёл бы мимо, раз тебе не по карману».
- «Я сказал, что «кучеряво», а не дорого».
- «Берёшь камни или вали отсюда!»
- «Десять золотых» - сдался принц.
- «За все!» - выпучил глаза продавец.
- «Не, мне только вон тот, астрофиллит, нужен».
- «За десятку отдаю все. Или вали отсюда»
- «На кой мне все, дайте вон тот!» В ответ на слова Кили, мужик надвинул на лоб козырёк и молча сделал повелевающий жест рукой в подтверждение своих предыдущих слов.
- «Да, что с вами такое?! Вам же не выгодно» - не унимался молодой гном.
- «Моя выгода - не твоё дело. Отдам все за твои десять золотых. Не нужны они мне. И не мои они были».
- «Ворованные?» - с хулиганской искоркой в глазах, спросил Кили.
- «Нееет. Жены моей покойной. Ведьмы проклятой, - посмотрев в пустоту, пробубнил он, - Кстати, если всякой ерундой интересуешься, забери и это» - дядька порылся в дорожной сумке и достал деревянную, обшарпанную шкатулку.
- «А там что?» - уже с недоверием, поинтересовался принц.
- «Пёс ее знает, думаю, в своих чёрных делах использовала...Сдохла, а они до сих пор трещат, поют...Не дают мне покоя» - с этими словами, он воровато огляделся по сторонам, поманил Кили к себе, и как только принц загородил его, открыл шкатулку. Кили тут же понял, что нашёл идеальный подарок для невесты: кусочки китовых усов и костей, причудливо перевязанные, перехваченные железом - они скромно потрескивали, излучали еле заметный свет. Он знал что это, видел у Астерии, это амулеты Постороннего, даруют новые силы, преумножают возможности. Когда девушка надевала их, гном шутил: «Как-будто репей к тебе прилип».
- «Откуда они у вас?» - тихо спросил принц.
- «Я же говорю, от жены остались. Ее ересь. А я не хочу «присесть» за запрещённые вещи у себя дома. После ее смерти, неделю в аббатство, как на работу, на допросы ходил».
- «Вы мне сейчас противозаконную вещь хотите продать? От этих...От улик избавляетесь?»
- «Не продать, а отдать. А ты и перепродать можешь. Выкинуть, все-таки рука не поднимается. А тебе отдам, ты спрячь их сразу. Тут, на людях, не открывай и не смотри, донеси до дома. Я вижу, ты сразу понял, что это».
- «Не боитесь, что я сдам вас?»
- «Куда ты сам денешься? Ну, сдашь меня, а пойдешь следом - держал в руках осквернённую вещь». Кили многозначительно улыбнулся в ответ и спросил: «Как умерла ваша жена?»
- «Мы вместе тридцать лет прожили, дети уже взрослые. С год назад, снюхалась с какими-то бабами странными, по салонам, да по сеансам начала ходить. Я...я сам не заметил, как она стала ведьмой, Бездне служить. Говорила про Далилу, это их главная была. Так вот, стала ведьмой, ушла от меня, с детьми общаться перестала. А недавно, ее мертвой нашли - она хату умудрилась себе купить и жила там с какой-то бесноватой, типа неё самой. Мразюга. А скверну эту я случайно в чулане нашёл, даже и не знал, что она там такое прячет».
С одной стороны, Кили сейчас понимает, что по законам Островной империи, он становится соучастником чего-то противозаконного. С другой стороны, он знает Астерию, и знает, что во вред эти «цацки» использованы не будут.
- «Беру за двадцать все камни и амулеты. Так честно, я вам не барыга какой» - Кили нашарил монеты в кошеле и протянул их мужику. Тот уже не стал возражать и с благодарностью принял деньги. Завязал в узелок салфетку с камнями и положив на шкатулку, протянул товар принцу. Кили поблагодарил его и даже, по привычке, поклонился. Уже в спину уходящему принцу мужчина негромко произнёс: «Парень, да хранит тебя...»