Цитата:
автор оригинала Iolly
"(...)мир Толкиена (...) не требует привлечения никакого другого мира (кроме, разве что, законов физики) для своего описания. Таким образом он, выражаясь математическим языком, является "полной системой", а то, что там некоторые имена заимствованы из Старшей эдды, а мифология имеет христианские аллюзии, еще не означает, что при появлении спорного вопроса необходимо обращаться к Библии или германской мифологии. Обращаться не нужно ни к чему, кроме логики самой системы. " (конец цитаты)
|
Это, возможно, верно для математики, физики и вообще естественных наук. но для гуманитарной сферы - культуры вообще и литературы в частности - это совершенно не верно.
Позволю себе привести длинную цитату из труда "Человек - текст - Семосфера - история" Ю.Лотмана (обратите внмиание на выделенное цветом - выделение мое):
-------
"Первая функция текста - творческая...
[Вторая - обучающая...]
Возможен противоположный порядок: сначала дан документ, а затем уже реконструируется его язык. Такой порядок вполне обычен, когда мы получаем в руки обломок далекой от нас культуры. речь может идти не только о словесных текстах на неизвестных языках, но и о вырванноых из контекстов памятниках искусства и материальной культуры, функции и смысл которых археологу предстоит реконструировать. Еще более обычен этот случае в истории искусства, так как всякое новаторское художественное произведение является sui generis произведением на неизвестном аудитории языке, который еще должен быть реконструирован и усвоен адресатами. Возможность такого "самообучения" адресата обсулавливается, во-первых, тем, что в любом, даже предельно индивидуализированном языке, не все индивидуально: неизьежно наличествуют уровни, общие для обоих участников коммуникации, служащие базой для реконструкции. ВО-вторых, это "индивидуальное" и новое неизбежно стоит на определенной традиции, память о которой актуализована в тексте. наконец. в-третьих, язык искусства неизбежно гетерогенен и, предельно удаляясь от полюса мета- и искусственных языков, он - парадоксально - обязательно включает в себя элементы рефлексии над собой, т.е. меатязыковые структуры. Опыт европейсокго авангарда убедительнос видетельствует, что чем индивидуальнее художественный язык, тме боеле места занимает авторская рефлексия, направленная на язык и включенная в его же структуру. Текст сознательно превращается в урок языка.
(...)
Третья функция текста - функция памяти. Текст - не только генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти. текст обладает способностью сохранять память и своих предшествующих контекстах. Без этого историческая наука была бы невозможна, так как культура (и шире - кратина жизни) предшествующей эпохи доходит до нас неизбежно во фрагментах.
Если бы текст оставался в сознании воспринимающего только самим собой, то прошлое представлялось бы нам мозаикой несвязанных отрывков. Но для воспринимающего текст - всегда метонимия реконструируемого целостного значения, дискретный знак недискретной сущности. Сумма контекстов, в которых данный текст приобретает осмысленность и которые определенным образом как бы инкорпорированы в нем, может быть названа памятью текста. Это создаваемое текстом вокргу себя смысловое пространство вступает в определенные соотношения с культурной памятью (традицией), отложившейся в сознании аудитории. В результате текст вновь обретает семиотическую жизнь.
(...)
если бы тексты не имели своей памяти и не могли бы создавать вокруг себя определенной семантической ауры, все эти вторжения (осколки других культур. что полностью относится к инокультурному тексту Толкина! - КК.) так бы и оставались музейными раритетами, находящимися вне основного культурного процесса. На самом деле они оказываются важными факторами, провоцирующими динамику культуры. Связано это с тем, что текст, подобно зерну, содержащему в себе программу будущего развития, не является застывшей и неизменно равной самой себе данностью. Внутренняя не-до-конца определенность его структуры создает под влиянием контактов с новыми контекстами резерв для его динамики.
У этого вопроса есть и другой аспект. Казалось бы, текст, проходя через века, должен стираться, терять содержащуюся в нем информацию. Однако в тех случаях, когда мы имеем дело с текстами, сохраняющими культурную активность, они обнаруживают способность накапливать информацию, т.е. способность памяти. Ныне "Гамлет" - это не только текст Шекспира, но и память обо всех интерпретациях этого произведения и, более того, память о тех вне текста находящихся исторических событиях, с которыми текст Шекспира может вызывать ассоциации. Мы можем забыть то, что знал Шекспир и его зрители, но мы не можем забыть то, что мы узнали после них.
А это придает тексту новые смыслы."
--------