Просмотр отдельного сообщения
Старый 22.08.2019, 04:26   #73965
Trawka
Модератор
 
Аватар для Trawka
 
Регистрация: 24.05.2005
Адрес: От Москвы до Бреста есть такое место
Сообщений: 1,385
Лайки: 380
В жизни не переводила с такой скоростью. Надеюсь, качество не пострадало.
Спасибо, Полечка, прекрасная статья. Очень взвешенный взгляд. Очень взрослый. И доброжелательный.

Tom Hiddleston on ‘Betrayal’ and the Art of Self-Protection
Том Хиддлстон о "Предательстве" и искусстве самозащиты

Звезда экрана и театральной сцены дебютирует на Бродвее в роли замкнутого супруга, носящего маску самоконтроля, из любовного треугольника, созданного Гарольдом Пинтером.

"Возможно, теперь я защищаю свой внутренний мир иным способом", говорит актёр Том Хиддлстон перед своим дебютом на Бродвее в пьесе "Предательство".

Лора Коллин-Хьюз
21 августа 2019, 7.22




Том Хиддлстон позировал для портрета, и лицо, запечатлённое камерой, было не совсем его.

Это была его идея - скользнуть на несколько мгновений во внутренний мир персонажа, которого он играет в "Предательстве" Пинтера - Роберт, обманутый муж, преданный своим лучшим другом, человек хладнокровный и корректный во внешних проявлениях, скрывающий за этим панцирем внутреннее крушение. И когда мистер Хиддлстон стал им, преображение было мгновенным: настороженная неподвижность тела, холодная сдержанность серо-голубых глаз.

"Интересно", говорит немного погодя Хиддлстон, анализируя выражение лица Роберта изнутри, "как будто меньше выпускаешь себя наружу". Небольшая пауза - и его собственная улыбка возвращается. "Окей", - объявляет Хиддлстон, с нескрываемым удовольствием снова став собой, "это больше не Роберт".

Было душное августовское утро за день до первого прогона в театре Бернарда Б. Джейкобса, и мистер Хиддлстон - актёр с классическим образованием, знаменитый в основном благодаря созданному им образу обаятельного злодея Локи, бога озорства и хаоса, брата Тора - был к этому моменту в Нью-Йорке меньше недели.

Он пробудет здесь всю осень, участвуя в показе спектакля, лондонского хита этого года, но он не пытается делать вид, что уже освоился здесь. "Я тут вообще ни разу не был", - сказал он в начале фотосессии, имея в виду тесную вспомогательную гардеробную, примыкающую к его основной, столь же крошечной.

Этот человек не имеет ничего общего с подготовленным к съёмке декором помещения. Ни к чему эффектный циферблат часов со стрелками, метафорически застывшими на цифре 12 ("Предательство" знаменито своей обратной хронологией; гораздо уместнее были бы стрелки, двигающиеся назад), или аккуратная стопка нетронутых книг, похожих на дневники, с красивыми обложками и, скорее всего, пустыми страницами: всё это не в тему, когда речь идёт о мистере Хиддлстоне; ему 38 лет, и за его идеальной внешностью скрыто значительное внутреннее содержание.

Взять хотя бы его деловитое замечание в рассказе о том, как он впервые столкнулся с произведениями Пинтера, когда проходил академическую программу предуниверситетской подготовки и изучал литературу, театр, латынь и греческий: "Выбирать надо было французский/испанский или латинский/греческий. Настоящая лотерея. И я подумал: говорить по-французски и испански я и так всегда могу, а вот читать произведения на латыни и греческом - не всегда, так что лучше я выберу их для изучения, а на тех двух просто буду говорить".

По правде говоря, он сказал это только потому, что я чуть-чуть поддразнила его насчёт древних языков - а я его действительно поддразнивала, что не входит в число рекомендованных журналистских техник - просто он был в обезоруживающе добродушном настроении и очень от мира сего, пока мы болтали в ожидании, когда у фотографа всё будет готово. Не похоже, чтобы его это задело, он даже рассмеялся.



От Пинтеровских чтений до Бродвея


В нашей стране мистер Хиддлстон в основном звезда экрана, он известен также исполнением роли Джонатана Пайна в сериале "The Night Manager". Есть планы воплотить образ Локи в отдельном сериала стримингового сервиса Диснея.

Но на родине, в Лондоне, у него впечатляющие заслуги в шекспировском театре - заглавные роли в"Гамлете" Кеннета Браны и в "Кориолане" Джози Рурк, роль Кассио в "Отелло" Майкла Грандажа - этот спектакль видел Пинтер за несколько дней до своей смерти в 2008 году. В тот год Том Хиддлстон получил премию Olivier Award в номинации "Лучший дебют" за участие в постановке "Цимбелина".

"Предательство" Джейми Ллойда, чья постановка, сталкивая лаконизм пинтеровского языка и бурлящий омут подавленных эмоций, раскрывает своеобразный юмор пьесы, стало бродвейским дебютом мистера Хиддлстона. То же относится к его коллегам Зоуи Эштон (Netflix, "Бархатная пила") в роли Эммы, жены Роберта, и к Чарли Коксу (Netflix, "Сорвиголова") в роли любовника Эммы и лучшего друга Роберта.

Начиная с события, что окажется концом брака Роберта и Эммы, после того, как ее многолетний роман с Джерри прекратился, это драма - каскад обманов. Сперва поставленный Питером Холлом в Лондоне в 1978 году - и в 1980 году на Бродвее, где в главных ролях снимались Рой Шейдер, Блайт Даннер и Рауль Джулия, - он развивается в обратной хронологии вплоть до того вечера, когда Эмма и Джерри переступают черту.

Самое последнее бродвейское возобновление было всего шесть лет назад, режиссер Майк Николс и Дэниэл Крэйг в роли Роберта, Рэйчел Вайс в роли Эммы и Рэйф Сполл в роли Джерри.

Можно было бы посетовать, что рановато для новой постановки и упрекнуть её в подчёркнутой сексуальности - не будь работа мистера Ллойда отмечена такой осязаемой тревожностью и глубоким чувством потери.

В обзоре лондонской постановки для «Нью-Йорк Таймс» Мэтт Вулф назвал ее «эталонным достижением для всех участников», представивших пьесу «в откровенном, даже радикальном, новом свете». Майкл Биллингтон в The Guardian назвал исполнение мистера Хиддлстона «превосходным».

Любопытно, что Хиддлстон, специалист в сфере воплощения "плохих парней", играет не Джерри, более яркого персонажа: прохвост, охотник, друг жениха, соблазняющий невесту. Но Джейми Ллойд сказал, что этот вариант в обсуждениях не рассматривался вообще.

Прошлой осенью, когда мистер Ллойд убедил Хиддлстона прочитать сцену с мисс Эштон для торжества в честь Пинтера в Лондоне (часть сезона «Пинтер в театре Пинтера»), никаких конкретных планов ещё не было. Ллойд просто в очередной раз спросил мистера Хиддлстона о возможности сотрудничества (осаду этой крепости мистер Ллойд вёл много лет, причём начал как раз перед тем, как Хиддлстон стал "возмутительно знаменит") - и в первый раз получил согласие.

«Я действительно восхищался силой и точностью его игры, его подлинной эмоциональной глубиной и его истинным остроумием», - сказал Ллойд. «И он оказался просто великолепным пинтеровским актёром. Потому что, если вы играете в пьесе Пинтера, вам нужно копать очень глубоко, вступить в контакт с ужасной потерей или мучительной болью, пропустить через себя сильные взрывные эмоции, а затем вам нужно всё это спрятать и запереть. Вы должен подавить всё это."

Это, добавил он, то, что мистер Хиддлстон делает в «Предательстве»: то, что хочет сказать персонаж, находится между слов и за словами, а не в них.

«Порой боль, которую он излучает, играя Роберта, просто невыносима, и все же он постоянно держит это под контролем», - сказал Ллойд.

Сцена, которую мистер Хиддлстон и мисс Эштон прочитали на том торжественном мероприятии, находится в середине пьесы: Роберт и Эмма отдыхают в Венеции, это момент, когда их браку наносят неисцелимую рану. Через несколько дней Хиддлстон сказал Ллойду, что он согласен участвовать в постановке.


Что остаётся частной жизнью


После фотосессии, вернувшись в свою более обжитую гримёрку, мистер Хиддлстон открывает окно, чтобы впустить немного мидтаунского воздуха - с его ростом 6 футов 2 дюйма он непринуждённо делает это нажимом на верхнюю раму. Затем, приготовив себе эспрессо в персональной кофемашине, располагается для более подробной беседы.

"Мне всегда интересно представление персонажа в динамике внешнего и внутреннего. - говорит он. - Что остаётся в частной жизни, спрятанным, скрытым, защищённым, и что он позволяет увидеть окружающим? У нас у всех очень сложный внутренний мир, и далеко не всё из этого проявляется вовне"


Он отмечает, что многие его персонажи прячут то, что находится внутри: Локи, при всех вспышках ярости, при всей своей уязвимости умеет "закрываться"; за обходительностью Джонатана Пайна скрывается шпион уровня ультра-си ; Роберт в бездне своего одиночества носит маску контроля над ситуаций, которая делает его «уверенным, сильным, отточенным», по крайней мере, насколько можно судить, наблюдая снаружи.

В «Предательстве» у каждого есть колоссальная часть жизни, скрытая от самых - вроде бы - близких людей.
Это пьеса о власти и манипуляции, двуличии и обманутом доверии, и особенно страшно, что это вполне обычно для их среды. Этот уютный маленький мир, который когда-то казался таким безопасным и идеальным - самая счастливая семья, самый близкий из друзей - давно развалился.

По мнению мистера Хиддлстона, драма Пинтера содержит ещё две темы, столь же значимые, как и предательство: изоляция и одиночество.

«Горечь пьесы - вообще-то там не только горечь, ведь это Пинтер, там есть и остроумие и легкомыслие, - но если в пьесе есть горечь, я думаю, это связано с тем, что эти предательства делают Роберта, Эмму и Джерри ещё более одинокими, чем они были раньше».


Доверие и самозащита


Один на один мистер Хиддлстон более осторожен в словах, чем он был во время фотосессии, в окружении множества людей, связанных с шоу. Тем не менее, когда я спросила его о предательстве (с маленькой буквы, то есть о предательстве как явлении), он прямо заговорил об условии, которое оно нарушает.

«Доверие - серьёзное обязательство, а доверять - значит сделать себя уязвимым», - говорит он, вертя в руках банковскую резинку и тщательно подбирая слова. «Это такой акт оптимизма, потому что вы вручаете своё доверие кому-то или чему-то, что, как вы ожидаете, останется неизменным, даже если обстоятельства изменятся».

"На этой стадии размышлений я как в кроличью нору проваливаюсь, - говорит он, - но я много думаю об этом. Я думаю об уверенности и неуверенности. Доверие - это такой способ управления неопределенностью. Это способ обрести уверенность, говоря: «Возможно, все это неопределенно, но я доверяю тебе». Или «Я доверяю этому». Сейчас в мире много неопределенности, поэтому, наверное, доверять становится все труднее"

Интервью тоже акт доверия, хотя часто и с ограничениями. И в этой встрече была одна оговоренная запретная зона, условие, упомянутое агентом, когда я приехала: не спрашивать о Тейлор Свифт, с которой у мистера Хиддлстона был короткий и интенсивный роман, давший пищу газетным заголовкам, а теперь явно питающий её вдохновение при написании текстов песен.

Это было три года назад, и заговаривать о ней я не собиралась; но в контексте пьесы можете делать свои выводы из этого запрета. Мистер Хиддлстон, когда-то без опасений раскрывавший сердце репортёрам, знает, что ему вас не остановить.

«Невозможно и не должно быть возможно контролировать то, что о вас думают», - сказал он. «Особенно, если это не основано, хм, - он тихонько невесело рассмеялся, - если это не основано ни на чём реальном».

Это то, что он узнал о природе славы - она ставит на пьедестал, который затем из-под вас вышибает. Он умеет теперь «предоставить идти своим чередом той энергии, которая приходит, и плохой и хорошей», как он говорит. «Потому что, естественно, в ранней молодости я чувствовал себя ответственным за неё».


"И да, теперь я защищаю мой внутренний мир по-другому", добавляет он, и тон его такой же сдержанный, как и его слова. Он делает паузу, и как же много невысказанного в том, что он говорит: "Это потому, что раньше я не знал, что его надо защищать".

Несмотря на это, впечатления замкнутости не появляется. Когда что-то искренне заставило его смеяться, он улыбнулся той улыбкой, которая всегда делает его лицо абсолютно открытым.

И то, как он относится к окружающим на работе - с безусловным уважением, независимо от ранга и без малейшего налёта лести, - убеждает в искренности того, что он называет «оставаться верным той части меня, которая очень простая, очень обыкновенная"

Этот упор на обыкновенность, как он выражается, его защита против дестабилизирующих атрибутов славы - но и защита его ремесла.

И ещё он уверен, что уязвимость - риск, на который надо идти, по крайней мере иногда.

«Если вы идете по жизни, не вступая в общение с людьми, - спрашивает он, - можно ли это назвать это жизнью?»
 
__________________
“I always knew I was a star, and now the rest of the world seems to agree with me.” (c) Freddie Mercury
Trawka вне форума   Ответить с цитированием
Trawka получил(а) за это сообщение 7 лайков от: