[Yar]

Келебримбор (Чарльз Эдвардс) дал интервью онлайн-порталу FANDOM.COM, статья там длинная, и я выдрал из неё только прямую речь самого актёра, дядька не дурак:


«[Келебримбор] - владыка Эрегиона, сродни королевской власти, которую мы находим в Кхазад-думе». «Келебримбор активно пытается превратить Эрегион в выдающееся место, в место процветания. И он плотно работает с гномами, преследуя именно эту цель, пытаясь извлечь максимальную выгоду из гномьих талантов и их творческой жилки».

«В нашей истории Келебримбор содействует и помогает Элронду нанести визит в Кхазад-дум и вызвать расположение гномов». «Возможно, у него есть для этого и другие, скрытые мотивы, но в любом случае Келебримбор поддерживает идею соработничества… ни одна из рас не создала бы те чудеса, которые они создали, без помощи другой расы. Да, мы находимся в моменте, когда господствует мир, когда сотрудничество между народами на пике, и [Келебримбор] очень дорожит этими (дружественными) отношениями (между народами). У гномов репутация фанатичных рабочих, ювелиров и ремесленников, и Келебримбор их за это очень уважает.”

«Келебримбор постоянно преследует нечто бОльшее, нечто, чего никто не понимает. И поэтому он быть чересчур амбициозным. Он может использовать людей, но только для того, чтобы добраться до чего-то, что, по его мнению, пойдет на пользу всем и принесет ему великую славу. Он очень тщеславен».

«Что осложняет дело в этом предприятии (экранизации), особенно в моем случае, так это то, что Келебримбор упоминается во «Властелине колец» как "Создатель Колец" — и это упоминание чрезвычайно кратко», — говорит Эдвардс. «Это даже не сноска, это примечание на полях. Другим сценарным источником для моего героя в проекте являются приложения к «Властелину колец», в которых Толкин делает множество заметок и идей о персонажах, которые не высечены в камне окончательно. У Толкина было две или три версии Келебримбора, но ни на одной из них он не остановился.

«На самом деле на полях есть небольшая заметка Толкина, в которой говорится: «Не уверен в этом, должен был изменить это» или что-то в этом роде. Воплощать персонажа - это увлекательное занятие. Мы имеете дело, так сказать, с чертежом, но он не раскрашен, и мне и всем остальным предстояло создать персонаж на экране. Это было действительно захватывающе. А учитывая две или три версии персонажа Толкина, которые сами по себе отличаются друг от друга, наша версия получилась составной. И с небольшим дополнением».

«Он осторожен, он может быть довольно доверчивым», — говорит Эдвардс. «Он тщеславен. Он блестящий мастер. И он очень дотошный. В чем-то манипулятор. Но и его тоже можно использовать. Он гордец. Он предпочитает уединение; он не душа компании. Он не очень заинтересован в общении. Он может быть довольно резким. Он очень амбициозен. Колоссально амбициозный».

«[Он придумал само слово «мифрил» для драгоценного металла, который добывают гномы, и] это очень круто, не так ли?... Он много чего изобретает. И когда вы заглянете внутрь его мастерской, вы удивитесь так же сильно, как и я, когда я попал туда впервые».

«В нашей истории он достиг такой предельной точки в жизни, когда начинает сомневаться в самом себе», — объясняет Эдвардс. «И я думаю, что им движет чуть ли не маниакальное, навязчивое желание творить. Помимо того, что он уже создал, он хочет превзойти всех и всё, что было раньше. И поскольку он достиг этого момента, он начинает сомневаться в себе и своей правоте. Он живет в очень длинной тени своего великого предка, чьи достижения, скажем мягко, были значительны. И он всегда хотел попытаться затмить [это]. Кто-то скажет, что он уже сделал это, но сам он в это не верит».

«Он ищет; он хочет чего-то, что пока непознаваемо», — продолжает Эдвардс. «Мы находим его в довольно запутанном состоянии. Это подрывает его веру в себя и делает уязвимым для хищников. Его целиком и полностью занимает желание победить, достичь, творчески придумать что-то, что станет всем и вся, конечным венцом».

«Очевидно, что когда вы создаете такого персонажа и начинаете работать над его визуализацией, вам не терпится увидеть, что вам принесут (постановщики и костюмеры). Костюмы экстраординарны», говорит Эдвардс.

«Эх, а его жилище! а его место работы», — восхищается Эдвардс. «Когда я шел на съемочную площадку, я был поражен — поражен — просто увидев кузницу… и все его необыкновенные древности вокруг этого места, его инструменты. У него есть маленькая прихожая с бархатным шезлонгом в ней. Просто прелесть. Я не знал, что это там будет. Мне это нравится… он любит отойти от дел и немного полежать на своем бархатном шезлонге, когда становится [слишком много работы]. Для меня это имело смысл. Моя задача в тот день не заключалась в том, чтобы просто бегать, как щенок, глядя на все подряд, (но я не мог ничего с собой поделать). [Люди говорили] «Да, Чарли, нам нужно идти», а я не унимался и просто говорил: «Посмотри на это! Посмотри на то!»

«Это происходит примерно на 3000 лет раньше (чем фильмы Джексона)», — говорит Эдвардс, проводя четкое разграничение от историй, рассказанных Джексоном. «Я думаю, что в любом случае, в любой адаптации Толкина жизненно важным элементом является правильный тон. В тот момент, когда мы отклоняемся — или кто-то отклоняется — от этого, тогда это становится ложным. И я точно знаю, что этого просто не [происходит здесь]. Об этом не может быть и речи в нашем проекте; мы нашли [правильный тон]».