[Eraen]

Орки. Казалось бы, вот раса, изначально созданная при помощи темной магии, раса созданий, испорченных от природы. Ан нет!

«Также ясно (см. "Финрод и Андрэт"), что, хотя Мелкор полностью перерождал и калечил личности, даже он не мог и мечтать о том, чтобы исказить целый народ или народы, а тем более сделать такое состояние наследуемым» (ПМ, VIII).
«В том, что касается орков, … в основе своей они — раса «разумных воплощенных» существ, хотя и страшным образом испорченных, пусть и не более, нежели очень многие из числа наших современников-людей.
… Они станут величайшими Прегрешениями Моргота, злоупотреблениями его высочайшей привилегией; то будут порождения Греха и по природе своей дурные. (Я едва не написал «дурные и неподвластные искуплению»; но это значит зайти чересчур далеко. Ведь раз создание их принимается или попускается — что необходимо для их бытия, — даже орки становятся частью Мира, который от Господа и, следовательно, в конечном счете благ.)» (Письма, 153)

Тех, кто сейчас вспомнит, что сам Толкиен не сразу определился с наличием у орков свободной воли и души, я сразу посылаю читать, что пишут на эту тему люди умнее и образованнее меня. Например, тут: Архивы Минас-Тирита. Текстологическая основа спора об одухотворенности орков у Толкина.
Нет также необходимости в рамках данного разговора выяснять, из какого именно материала Моргот растил орков – из зверей, людей, эльфов или майяр.
Углубляться в эти дебри мы не будем, а будем сразу исходить из того, что вот они орки, они есть, и они обладают свободной волей и душой.

Снова обратимся к «Преображенным мифам», часть Х.
«Но орки поздних войн (после побега Мелкора-Моргота и его возвращения в Средиземье) были не духами или фантомами, а живыми существами, которые владели речью и имели некоторые ремесла и организацию; или, по крайней мере, могли учиться этому у более развитых созданий и у своего Владыки. В спокойных условиях они очень быстро разводились и размножались.
Они были полностью подчинены, но подчинены страхом, знали о нем и ненавидели его. Искажение довело их до безжалостности, и не было жестокого дела или греха, которого бы они не совершили; но искажены были независимые разумы, получающие удовольствие от своих деяний. Они действовали по своему усмотрению и совершали зло беспричинно, "из любви к предмету"; в отдалении от Моргота и его приближенных, они могли игнорировать приказы. Иногда они сражались между собой в ущерб планам Мелкора.
Более того, орки продолжали жить, размножаться, опустошать и грабить после поражения Моргота. У них были и другие черты Воплощенных. Орки имели собственный язык и между собой говорили на разных диалектах, согласно различиям, заметным среди них. Они нуждались в пище, питье и отдыхе, хотя многие не хуже гномов выносили невзгоды. Их можно было убить, они могли заболеть; но даже без болезней они умирали и не были бессмертны, как Квэнди; продолжительность их жизни была сравнима со сроком людей высокой расы, например Эдайн.
Но даже в Древние Дни, когда никто и не подозревал об этом злодеянии Моргота, Мудрые всегда учили, что орки не "сделаны" Мелкором, и, следовательно, злы не изначально. Они могли стать неисправимыми (по крайней мере, силами эльфов и людей), но Закон распространялся и на них. Поэтому, хоть орки и были пальцами на руке Моргота, и с ними надлежало воевать не на жизнь, а на смерть, тем не менее, они не заслуживали применения к себе их собственной жестокости и вероломства. Пленных орков нельзя пытать, даже для получения сведений, необходимых для защиты домов эльфов и людей. Если орк сдавался и просил пощады, он должен был получить ее, все равно какой ценой*13. Таковы были поучения Мудрых, хотя среди ужасов Войны они не всегда соблюдались.
Несомненно, орки были рабами Моргота; исказившись, они почти потеряли возможность освободиться от господства его воли. До падения Ангбанда это давление было так велико, что когда он обращал к оркам свои мысли, они чувствовали этот "взгляд", где бы ни находились. А когда Моргота, наконец, извергли вовне Арды, оставшиеся на Западе орки раздробились, стали буквально слабоумными, и долгое время не имели ни власти, ни цели.
Это служение центральной воле, низведшее орков почти до муравьев, стало лучше всего заметно во Вторую и Третью Эпохи, под тиранией главного прислужника Моргота - Саурона. Он достиг даже большей власти над орками, нежели Моргот. Конечно, он действовал в меньших масштабах и не имел таких могущественных врагов, как Нолдор в Древние Дни. Зато от того времени он унаследовал множество трудностей, таких, как разнообразие орочьих пород и наречий, многочисленные междуусобицы; после падения Тангородрима, пока Саурон скрывался, во многих частях Средиземья орки преодолели свою беспомощность, основали собственные мелкие королевства и привыкли к независимости. Тем не менее, очень скоро Саурон объединил их на основе беспричинной ненависти к эльфам и людям; к тому же орки его личных обученных армий были настолько подчинены его воле, что могли без колебаний отдать жизнь по первому приказу своего Владыки*14. Кроме того, Саурон выказал немалое искусство в совращении людей, и приводил их под свои знамена, так что они шли с орками и соперничали с ними в жестокости и разрушении.
Другие изначально независимые создания, в том числе Люди (но не Эльфы или Гномы), также могли быть низведены до такого состояния. Но "марионетки" без своей жизни или разума просто прекратили бы двигаться и вообще что-либо делать, когда воля их создателя исчезла. В любом случае, число орков, "поглощенных" до такой степени, всегда было лишь малой частью от общего числа. Содержание их в абсолютной покорности требовало большого расхода воли. Моргот, обладая огромной силой, все же не был беспределен; и столь велик был этот расход на орков и других, гораздо более могущественных созданий, что, в конце концов, такое рассеяние сил его разума сделало возможным его свержение. Таким образом, большая часть орков, хоть и выполняя приказы Моргота и находясь под тенью страха, лишь иногда удостаивалась его непосредственного интереса и внимания. В другое время они становились независимыми и осознавали его тиранию и свою ненависть к нему».

Ну, тут и добавить особо нечего. Разве что резюмировать, что орки у Толкиена – раса в целом более уязвимая по части воздействия чужой злой воли, чем другие, но и только. Если на них не давить и не принуждать к моральной деградации, они начинают развиваться и прогрессировать даже внутри своего нравственно больного социума. Как, собственно, делаем и мы, люди, на протяжении всей истории человечества.

И наконец, если отвлечься от вторичной реальности Арды и подумать о том символическом смысле, который Толкиен вкладывает в придуманные им создания, то мы поймем, что речь на самом деле идет не о множестве рас фэнтезийного мира, а о нас, о человечестве. Социальные, психологические и прочие особенности эльфов, эдайн, орков, хоббитов и так далее – это особенности людей различного склада и воспитания.

«Ибо мы пытаемся победить Саурона с помощью Кольца. И даже преуспеем (по крайней мере, на то похоже). Но в качестве расплаты, как ты и без меня знаешь, мы наплодим новых Сауронов, а люди и эльфы постепенно превратятся в орков». (066 Из письма к Кристоферу Толкину 6 мая 1944)
«Да, я считаю, что орки — создания не менее реальные, нежели любое порождение «реалистической» литературы: твои прочувствованные описания воздают этому племени должное; вот только в реальной жизни они, конечно же, воюют на обеих сторонах. Ибо «героический роман» вырос из «аллегории»; и войны его по-прежнему восходят к «внутренней войне» аллегории, где добро — на одной стороне, а всевозможные виды зла — на другой. В реальной (внешней) жизни люди принадлежат к обоим лагерям: что означает разношерстные союзы орков, зверей, демонов, простых, от природы честных людей и ангелов. Однако ж весьма важно, кто твои вожди и не подобны ли они оркам сами по себе! А также ради чего все это (хотя бы в теории). Даже в этом мире возможно оказаться (более или менее) на стороне правой или неправой». (071 К Кристоферу Толкину 25 мая 1944).
«И, разумеется, как ты уже начинаешь понимать, одно из открытий, связанных с этим процессом, — это осознание тех ценностей, что порою скрываются под отталкивающей наружностью. Урукхаи — это только фигура речи. Настоящих уруков — то есть народа, создатель которого намеренно сотворил его дурным, — не существует; и очень немногие развращены настолько, чтобы утратить надежду на спасение (хотя, боюсь, приходится признать, что есть на свете люди, которые и впрямь кажутся безнадежными; таких исправит разве что особое чудо; вероятно, таких чрезвычайно много в Дойчлянде и Ниппоне; но, разумеется, эти злополучные страны монополией не обладают, отнюдь: я таких встречал (по крайней мере, мне так казалось) и в зеленой Англии родной» /*Цитата из поэмы У. Блейка «Мильтон». Первые строфы в Англии служат своего рода альтернативным национальным гимном/ (078 Из письма к Кристоферу Толкиену 12 августа 1944).

---------- Сообщение добавлено в 10:23 ---------- Предыдущее сообщение было в 10:20 ----------

Кто хочет продолжить тему и разобрать с т.з. отсутствия у кого-либо в Арде расового превосходства то, что нам известно об эльфах, гномах, энтах, троллях и хоббитах – милости прошу. А я и так уже вынуждена была встать в несусветную рань, чтоб написать эту бодягу про людей и орков, мавр сделал свое дело, мавр хочет отдохнуть)))
Для затравки:
«Деревья могут «склониться ко злу» как в Древнем Лесу; эльфы могут превратиться в орков, и если для этого требовался особый искажающий злой умысел Моргота, то эльфы и сами вполне могли совершать дурные деяния. И даже «благие» Валар, те, что обитают в Мире, могут по меньшей мере ошибаться» (Письма, 212).