[TheHutt]

Правка 01-04. Изменений арве я не учитывал, т.к. править пришлось довольно радикально.

4 – THE FOOT OF ORTHANC
Подножие Ортханка

Развалины Изенгарда таят в себе не только пиршество, достойное хоббитов. На вершине Ортанка всё ещё скрываются Саруман и Грима Гнилоуст. Саруман выходит на свет, осыпая Теодена и Братство язвительными эпитетами. Тема Изенгарда, некогда наполненная сокрушающей военной мощью, появляется под гармониями струнных - теперь она мягкая, как шёпот, однако она всё ещё звучит в самых тёмных регистрах низких деревянных духовых Лондонской филармонии. Вкрадчивая пульсация струнных добавляет ощущение неотложности переговоров.

Саруман знает о хоббитах. Его родина разрушена, его приспешники побеждены, но он, облечённый во власть своим служением Саурону, всё ещё силён. Статичная вариация Угрозы Мордора возвещает об этом хранилище злой силы из глубин глотки оркестра. Саруман являет толпе палантир, бешено ухмыляясь, в то время как алеаторические валторны уплотняют фактуру. Когда инициатива диалога переходит к Саруману, медь вновь проводит тему Изенгарда, теперь уже более твёрдо.

Саруман также знает о праве Арагорна на трон Гондора. Высмеивая его, как простого Следопыта, валторны потрошат тему Гондора, заглатывая её в свой самый низкий, самый тёмный регистр.

Кроме того, Саруман в курсе ослабленной позиции Рохана и личных сомнений Теодена. Даже проиграв свой посох Гэндальфу, зловещий маг продолжает предвещать гибель героев. Оркестр восстанавливает свои мрачные пульсации, Теоден же взывает к Гриме, прося его отвергнуть своего хозяина и спуститься с Ортханка. Саруман подвергает Гнилоуста унижениям и сбивает его с ног. В ярости Гнилоуст извлекает из-под плаща кинжал. Когда он приближается к Саруману, оркестр содрогается с коротким проведением Угрозы Мордора в самом низком возможном диапазоне: будто бы Мордор, предвидя следующий шаг Гримы, внезапно отзывает обратно всю одолженную Саруману власть. Гнилоуст вонзает клинок в спину Сарумана. Последний вздох мага вырывается из его тела. Саруман низвергается с Ортанка, и вот он уже пронзён шипом колеса, стоящего у основания башни. Он стал жертвой собственных колёс и железа.