Просмотр отдельного сообщения
Старый 14.07.2020, 21:45   #14
Реконструктор
Зарегистрированный пользователь
 
Регистрация: 11.01.2020
Сообщений: 17
Лайки: 0
Глава 2. Вперёд и вверх.

Шаг, шаг, ещё шаг, – он давно перестал их считать. Как вдруг проход раздался вширь и ввысь: Гэндальф, щуря воспаленные очи, повел лучом из стороны в сторону: он находился в округлой, приплюснутой как панцирь черепахи пещере, шагов до сорока в поперечнике и локтей двадцати в высоту. Пол зала являл собой отлогую воронку, на дне которой зияло жерло преисподней; оттуда и доносился чудовищный скрежет. А ещё обдавало таким жаром, какого волшебник не знал даже в сухих банях лосотов. Сердце его упало – вот он, неодолимый рок! Обмирая, возжег он лиловый свет – и сразу заметил следы, что сходили поначалу в горнило, но – вот удача! – возвращались и вели в одну из нор (как раз напротив), что язвами темнелись по всему обводу пещеры.

– Хвала Извечному Небу! – просипел Гэндальф, и со всех ног, сколько сил было, пустился за Балрогом.
«Или в пекле не нашлось огня, или черви не пустили его дальше…», – успел он ещё подумать, выбегая из знойного зала. На его счастье Балрог избрал проход, откуда тянуло прохладой; когда бы ни приток свежего воздуха с верхних ярусов, Гэндальф давно бы погиб от удушья.
Он остановился, когда понял, что больше не задыхается, и в изнеможении опустился на пол; залпом осушил серебрянную фляжку и впал в забытье.
Сколько он так проспал – неведомо, но, очнувшись, осознал, что истертая бечева судьбы, натянувшись до предела, всё ещё держит его над бездной.
– Вода… нужно найти воду!.. Иначе – конец! – прошептал он, и сморщился от боли – треснули иссохшие губы. Жажда подняла его с каменного ложа. За неимением водоходной лозы он срезал тонкую полоску кожи с пояса и прочитал заклинание поиска… но ремешок даже не дрогнул: до ближайшего источника было слишком далеко.

Какое-то время тропа Балрога вела его прямо и вверх, но затем она стала петлять, ныряя из проёма в проём. Стало ясно, что раукар заблудился. Но Гэндальф счёл, что ему это на руку: «все равно найдёт дорогу, как раз к тому времени догоню».
Пить хотелось нестерпимо. Наконец, после трёх или четырёх часов побежки Гэндальф очутился на перепутье, где водоходный ремешок отклонился и показал на проём справа. Волшебник, оставив след раукара, какое-то время поднимался по узкому желобу, следуя за ремешком, и примерно столько же опускался, пока не наткнулся на рудную жилу, сочащуюся ржавым ручейком. Вода оказалась вполне пригодной для питья. Здесь же он съел припасенный шарик, слепленный из элфийских сухарей. И пошел обратно к распутью.
Скитаясь в непроглядном безвременье, он иногда слышал скрежетание червей, а ещё голоса каких-то неведомых тварей, но удачно избегал встречи со всеми. Лишь однажды в отдалении он разглядел торчащий из норы огромный хвост: сарнлауг, судя по всему, прогрызал себе новую нору

Прошло две ночевки, как Гэндальф побывал в Знойном зале. Голода он почти не ощущал, усмирив его наговором, но жажду приходилось терпеть, чтобы не помереть от обезвоживания. Водоходный ремешок исправно указывал местоположение ручев и родников в пределах полумили, однако напиться довелось лишь трижды: другие источники были отравлены излияниями недр. Облик Нижнего мира, меж тем, претерпел заметные изменения: норы червей ветвились всё реже и пролегали теперь в менее прочной, нежели гранит, сланцевой породе. Зной и скрежет остались в прошлом, сменившись давящей тишиной и склепным холодом; жалоба камня, непрестанно изнывающего под тяжестью гор, наводила зеленую тоску.
Во время очередного хождения по воду Гендальф был вынужден чуть ли не милю брести, согнувшись пополам, а после и вовсе пробираться по пролазу на четвереньках. Зато когда он, наконец, сумел расправить плечи, то глазам своим не поверил: впереди явственно брезжил свет!
Пригасив Нарью – а вдруг это орки с факелами? – он осторожно, на ощупь двинулся дальше: свет ещё усилился, но никаких голосов слышно не было. Неужели, он добрался до дневной поверхности?.. Но тут свод над головой исчез, и он оказался в громаднейшем зале, высотой своей превосходящем Великий Чертог наугримов. Олшебник невольно ахнул: по полу и стенам – везде искрились щетки драгоценных камней. Огнистые топазы, малиновые рубины, васильковые сапфиры блистали, переливаясь, повсюду. А с самого верха нерукотворных палат спускались долу беломраморные пики, дождём роняя капли в озеро посреди пещерного зала. Но не они были источником света. Свечение исходило от россыпей небольших прозрачных камней, видом своим напоминающих щётки горного хрусталя. И перемена в их яркости их была каким-то образом связана с биением капель о водную гладь. Гэндальф стукнул рукоятью меча по одному из самоцветов – и о диво! – вся россыпь полыхнула золотистым сиянием, – словно дюжина свечей зажглась одновременно. Однако вскоре самоцветы угасли до прежнего, слабого мерцания. Гэндалф заметил, что одновременно с этой россыпью засветились и соседние, но уже слабее.
– Колокольные самоцветы! – воскликнул волшебник – и от его возгласа весь зал заиграл радужными переливами. – Забытое диво подгорного мира… – тихо добавил он – Видел бы это зрелище сын Глоина!..

С позабытых времен, задолго до того, как пробудился в недрах гор Балрог, гремела по всему Западу слава о Негасимых чертогах Дюрина, где с закатом солнца начинали свою многозвучную игру часы мастера Нарви, и в ответ на их медленно нарастающий перезвон по всему залу занимались огни колокольных самоцветов.
Яркость свечения зависела от силы и высоты звука. Ровный, мягкий свет – под плавные переливы арфы во время чинного застолья; мерно растущее и столь же мерно спадающее сияние – под родовые песни наугримов; яркие мощные сполохи – под всеобщий пляс, когда сотни крепких каблуков дружно в лад впечатывались в гранитный пол.
Хитроумные мастера Долгобородых приспособили даже пещерные сквозняки для освещения подземных улиц, запустив их в серебряные трубы-воздуховоды, что своим негромким пением пробуждали умеренный свет камней.
Помимо освещения залов и переходов гномы использовали самоцветы на рудниках, перезвоном кирок зажигая огни в забоях. «Ленивая кирка колотит в потемках!», –наставляли пожилые старатели молодую смену. Однако гномы никогда не ограняли колокольные самоцветы, ибо лишь цельные камни сохраняли природную способность изливать свет.
Но канули в вечность великие дни Казад-Дума, объяты тьмой Негасимые чертоги и от камней-светочей остались одни предания…

Здесь, в подлинном сердце гор, Гэндальф пережил исцеляющую отраду. Озеро было мелким и холодным, но он с наслаждением напился и погрузил в него своё измученное тело и так лежал на мелководье, ощущая, как затягиваются раны и ссадины.
Тут в зале колокольных камней он и заночевал, в стороне от тока сквозняков. И впервые за всё время подземных скитаний ему не снились тяжелые сны. Проснулся он бодрым и отдохнувшим. Поднялся, испил воды – и пустился в погоню за раукаром.
Меж тем бездумные блуждания Балрога прекратились; след его определенно пошел в гору – всё вверх и вверх, покуда, наконец, покинув последнюю нору червей, не вывел в широкий, спрямленный ход. И когда Гэндальф решил уже, что добрался до низовых рудников Мории, выработка снова пошла под гору. Через полчаса, примерно, оставив подземный перевал позади, он вышел на берег небольшой речки, перерезавшей дальнейший путь. Гэндальф наклонился зачерпнуть воды пригоршней, но тут же с отвращением отряс руку: теплая вода не только скверно пахла, но и несла в себе тёмное заклятие. Балрог же, как назло, именно здесь (следов на другом берегу не было) повернул влево, и ушел вверх по течению, прямо по воде. Но вниз или вверх? – раздумывал Гэндальф. Посветив туда-сюда лиловым лучом, он приметил на одном из выступающих над водой камней, выше по течению, отчетливый след Балрога.
– Вопрос решен! – с облегчением вздохнул волшебник.
Скверный поток струился по дну расщелины – узкой и ровной, как вырез в сырной голове. Когда бы Гэндальф направился вниз по течению, то через какие-то полмили вышел бы к одному из затонов разветвленного, точно клякса, подземного озера. В прошлом вода из этого озера (тогда ещё не столь обширного), протекши по долгому извилистому свищу, вырывалась наружу на дне глубокого тёмного ущелья, разделявшего Келебдил и Карадрас, и там уже, соединяясь с чистыми ручьями, продолжала свой ток, доколе не впадала в пенную реку Хоарвелл. Но однажды сильное землетрясение, обрушив свод, перекрыло сток озера. Уровень его стал подниматься; разлившаяся вода одну за другой затопила окрестные пещеры. Запертый водоем всё полнился и рос до тех пор, пока не соединился с подземным истоком реки Сираноны, выбегавшей на поверхность неподалёку от Закатных ворот Мории. Обвал, перекрывший слив подземного озера, перегородило и долину Сираноны, и в образовавшуюся запруду вылез из недр горы Глубинный страж – ужасающая многочленная тварь, чуть было не утянувшая на дно Фродо Бэггинса, когда Гэндалф разгадывал отпирающее слово у Ворот Нарви.

Последний раз редактировалось Реконструктор; 14.07.2020 в 21:47.
Реконструктор вне форума   Ответить с цитированием
Реконструктор получил(а) за это сообщение лайк от: