18 октября 2010 года «Хоббиту» дали «добро», назначив начало съёмок на 21 февраля 2011 года. Питер Джексон стал режиссёром, а британский актёр и комик Мартин Фримэн взят на роль Бильбо Бэггинса. Теперь уже решительно ничто не мешало начать снимать фильм. То есть, фильмы. Мысль растянуть «Хоббита» на два эпика – озаглавленных соответственно как «Нежданное путешествие» и «Туда и обратно» - восходит ещё к эпохе Дель Торо.
Поводом для этого послужил... сам Толкин. Готовя «Властелина колец» к публикации, он тоже беспокоился по поводу того, какая пропасть стиля отделяет эти две книги, написанные с разрывом в двадцать лет. «Не только по стилю, но и по фактам, и самой по структуре повествования они не стыковались друг с другом,» - отмечает Джексон.
В обширных приложениях, помещённых в конце «Возвращения Короля», Толкин попытался решить эту проблему. Он объясняет, что такое Кольцо и как долго оно действовало на Бильбо (подразумевая, что путаница в мемуарах Бильбо объясняется влиянием злой силы); а также объясняет странное исчезновение Гэндальфа из середины повествования (Толкин понял, что могущественный волшебник сводит на нет все потенциальные опасности, и предпочёл убрать его с непредвиденным поручением), наметив тем самым к злополучному похождению гномов некий эпический фон.
Через неделю после визита
Empire Джексон будет снимать, как Гэндальф и Элронд обследуют мрачные недра лесной крепости Дол-Гулдур (согласно ранним дизайнам – каменные руины, то и дело ускользающие в мерзкие объятья Жутколесья). Все эти загадочные сюжетные нити служат жизненно важной соединительной тканью к более глобальным событиям «Колец», образуя сагу протяжённостью в пять кинокартин. Если вкратце, то, по словам Джексона, «Саурон в обличьи Некроманта набирает силу в Дол-Гулдуре, и Гэндальф отправляется туда на разведку».
Пока режиссёром был Дель Торо, Джексон сознательно держался на расстоянии. Это была его съёмочная группа, его команда, взошедшая вместе с ним на Роковую гору. Они бы невольно обращали взгляд в его сторону. Поэтому Джексон намеренно запрещал себе даже краешком глаза посмотреть на то, что готовил плодовитый мексиканец вместе с такими ветеранами «Колец», как художник-постановщик Дэн Хенна и художники-концептуалисты Алан Ли и Джон Хау. «Я хотел, чтобы Гильермо был свободен творить так, как он этого хочет,» - настаивает он.
Но Гильермо больше не было.
«Пришлось немало понервничать», - признаёт Джексон. Подобно велеречивому Джулзу из «Бульварного чтива», он находился в переходном состоянии. Что я делаю? Что за фильм я снимаю? «Я спрашивал себя – мне что, предстоит теперь наследовать всё, что он создал? Такой фильм я точно не мог уместить у себя в голове.»
Бегая из отдела в отдел, он выяснял, как нынче выглядит Озёрный город, дворец Трандуила, Лес Троллей (где Бильбо встречает тех самых троллей, которые потом в каменном виде окажутся в «Братстве») и, разумется, Смог Ужасный, тот самый толкиновский «огромный, красно-золотистый дракон», который приведёт эпос к своему жаркому финалу. Он хотел видеть всё, а не одни лишь наброски Дель Торо: «Я повернул всё это в ту сторону, в которую хотелось двигаться лично мне». Он дал себе волю снять свой собственный фильм.
В то время, как Дель Торо уверял, что хочет установить прямую связь с «Кольцами» Джексона, он вовсе не собирался делать раболепные приквелы. В качестве заготовок к ранним дизайнам Хенна упоминает огромные часовые механизмы в духе стимпанка. В обширном интервью журналу New York Дель Торо упоминал о «компьютерном небе» для более «картинного эффекта». Он плотно работал с рисунками Толкина, создавая свои собственные, которые включали эскизы облачённых в броню троллей, сворачивавшихся в облицованные металлом клубки. Поговаривали о механических куклах, которыми предлагалось заменить компьютерных существ. У главного гнома Торина имелся шлем с выдвижными рогами. До экзотических дебрей «Хеллбоя» было рукой подать.
О вкладе Дель Торо в «Хоббита» (мексиканец сохранил за собой имя в титрах как соавтор сценария) Джексон отзывается исключительно похвально, намереваясь сохранить его влияние на протяжении обоих фильмов. «В итоговой смеси совершенно точно есть ДНК Гильермо, - смеётся он. – И это правильно. Мне нравится очень многое из того, что он задумал.»
***
Гэндальф снова взгромоздился на ящик. Камера спустится вдоль лестничного пролёта в Ривенделле, чтобы из-за его плеча взглянуть на толпу гномов, с требуемой поправкой на рост. В течение года фильм пустит в ход всевозможные компьютерные фокусы (вспомогательный мо-кап – дополнительное преимущество по сравнению с «Кольцами), но иногда нет ничего лучше старого доброго деревянного ящика. Элронд (тоже на ящике) обращается к толпе с напыщенной речью по-эльфийски (Хьюго Уивинг бормочет её себе под нос между дублями). Глоин (папа Гимли) в исполнении Питера Хэмблтона, конечно же, подозревает измену. Но Гэндальф, вздыхая глубже Кхазад-дума, уверяет его, что ничего более зловещего, чем приглашение на ужин, за этим не кроется. Ужин? Чего ж он сразу-то не сказал?
Посреди этой характерной для «Хоббита» обстановки (опасность, густо замешанная на юморе) находится озирающийся вокруг Бильбо (от него требуется непростое движение – надо быстро повернуться навстречу второй движущейся камере). Как и положено, он выглядит совсем низеньким. Волосы его скорее песчаного, нежели чёрного оттенка, и лицо у него постарше, но Бильбо всё равно очень сильно напоминает Фродо. Впрочем, бархатная куртка в три четверти роста – его нераздельная собственность.
По поводу актёра на главную роль Дель Торо и Джексон не испытывали никаких разногласий. Их Хоббитом – неуклюжим нелюбителем приключений, которого грубо выдернули из привычного уюта на неистовый полигон Средиземья – был Мартин Фримэн. Фримэн воплощал собой старосветскую английскую педантичность, хоббитскую разновидность Ноэла Коварда или Стивена Фрая – куда более «невольного комизма» и меньше серьёзности, чем в Элайдже Вуде. Встретившись с ними в Англии, Фримэн был полон энтузиазма и был готов начинать немедленно.
Однако, ему пришлось подождать.
«До тех пор, пока MGM не разрулит свою ситуацию, мы не могли назвать Мартину точных дат – по той же причине в конце концов ушёл и Гильермо,» - говорит Джексон. Он прекрасно понимал, что без чёткой начальной даты с актёром договориться нельзя. Как только Джексон получил наконец «добро», Фримэну, заключившему контракт с BBC на второй сезон «Шерлока», пришлось отказаться. Его хоббитская мечта пошла под откос, будто став жертвой зловещего плана профессора Мориарти.
В бесплодных поисках Джексон снова перерыл шестьдесят пробных лент, которые они вместе с Дель Торо собрали во время поисков Бильбо (до прослушивания был допущен один лишь
Мэттью Гуд). Но выбирать было некого – никто из них не был Фримэном. Словно желая растравить себе душу (хотя Джексон и без того любит британское ТВ), он начал скачивать первые серии «Шерлока» на свой драгоценный айпад. «Я смотрел сериал с удовольствием, но меня не покидало отчаяние. Я не мог отделаться от мысли – боже мой, это же идеальный Бильбо». Посмотрев на ночь глядя заключительную серию «Шерлока», в три или четыре утра он проснулся и кинулся к телефону.
«Я позвонил агенту Мартина сам: не сможет ли он уговорить Мартина на роль Бильбо в перерывах между «Шерлоком»?» Молниеносным ответом ему было «да», и Джексон начал смело перекраивать график съёмок с учётом двух десятинедельных пауз, дабы Мартин мог вернуться в Великобританию и переключиться с Бильбо на Ватсона. В свою очередь, Холмс из того же сериала, Бенедикт Камбербатч, согласился подарить Смогу чарующие звуки своего лондонского акцента (наряду, возможно, и с голосом для Некроманта). И, дабы довершить связь с «Шерлоком Холмсом», Стивен Фрай (который воплотит Майкрофта Холмса для Роберта Дауни-младшего в готовящемся сиквеле Гая Ричи) сыграет жадного бургомистра Озёрного города, поражённого «драконовой болезнью».
«Пока что я занимаюсь кой-каким монтажом и готовлюсь к очередному этапу съёмок», - с энтузиазмом говорит Джексон, предвкушая возможность без помех распланировать сложные эпизоды: король гоблинов, побег гномов в бочках, Жутколесье и пауки. Несмотря ни на что, здравый смысл восторжествовал, олицетворяя потенциальную власть Джексона над киностудией. И поэтому странным образом, не успев начаться, съёмки вновь прекратились. Пусть и на время.
***
В студии «Н» режиссёр садится за свои мониторы с кружкой чая в руке – такой огромной, что она кажется декорацией для низкорослых дублёров. Вместе с собой он пригласил и
Empire. Под прицелом двух камер место действия перемещается в прохладный зал библиотеки Ривенделла, где Торин (Ричард Эрмитедж) неохотно вручает Элронду карту, чтобы тот её изучил. Балин (Кен Стотт), Гэндальф и Бильбо нервно переминаются поодаль. Заботами волшебника Лесни всё это действо озаряет серебристый лунный свет. Джексон требует дубль за дублем, в перерывах между ними выскакивая из кресла и раздавая указания. Он по-хозяйски обстоятелен. Подмечает мельчайшие детали, пробует новое – мягко, но настойчиво, актёры чутко отзываются на все его требования. В образе Торина Эрмитедж источает стальную уверенность; вспоминаются нотки напряжённости, которой Вигго Мортенсен наделил Арагорна.
«Мне и правда всё это в радость,» - повторяет Джексон, когда ассистент даёт сигнал к очередной смене декораций. Он никогда не объявлял себя закоренелым толкинистом, и не является таковым. «Кинг-Конг» - лишь мелочь для самого себя. «Милые кости» - рискованная попытка предложить нечто новое. Неудивительно, что он так спокоен. То ли это судьба, то ли расчёт, то ли волнение от возвращения в Средиземье, но давления не ощущается никакого. «Вообще, надо бы ещё потолковать с Warner насчёт Сильмариллиона,» - усмехается он. И в этом может быть только доля шутки.