Сэр Гай. Глава не помню, какая
Казалось, это утро никогда не наступит. Сэр Гай вернулся домой за полночь, сразу прошел в свою спальню и так хлопнул дверью, что никому из слуг и в голову бы не пришло его беспокоить. Оставшееся до рассвета время он провел, неподвижно стоя у окна и глядя в одну точку. Постепенно небо светлело, а кромка леса вдалеке становилась все контрастнее, запели птицы, которым не было никакого дела до переживаний Гая Гизборна, и наконец, взошло солнце. Когда до боли яркий край показался над лесом, сэр Гай впервые шевельнулся. Он потер лицо руками, замер на секунду и решительно вышел из комнаты.
Марион плохо спала в эту ночь. Ей снились какие-то гадости: кто-то кричал на нее, тащил куда-то, она зажимала уши руками, потом вдруг оказалась рядом с безобразным гномом у алтаря, пытаясь вырваться и убежать, но гном крепко держал ее за руки. Кто-то, кого она очень любила, но никак не могла увидеть его лица, отворачивался от нее и уходил — много-много раз, она хотела его догнать, но неожиданно наткнулась на острый, блестящий в лучах яркого солнца меч — и проснулась. Солнечный луч, пробившись сквозь занавеску, украсил кружевным узором пол в спальне. Девушка испуганно вскочила с постели, разом вспомнив, что сегодня она должна выходить замуж за красавца с синими, как васильки, глазами, но не пойдет, потому что Робин вернулся, и его зеленые глаза ей дороже всего на свете. Она надела свое обычное простое платье из шерсти и легкое покрывало на голову, и вышла из спальни. Лишь на миг ее сердечко сжалось при виде свадебной накидки на столе, но она лишь вздохнула и спустилась вниз, готовая к любым испытаниям.
Хоть Марион и готовилась к приезду Гизборна, но все же смешалась, когда он вошел в двери. Он приехал один. Огляделся по сторонам, снял перчатки. Тепло улыбнулся.
- Рад приветствовать вас, Марион.
- Сэр Гай, мне нечего добавить к тому, что было сказано вчера.
Она сказала это, собрав все свои силы, вложив в слова всю твердость и холодность, на какую была способна. Было невозможно снова начинать бесполезный спор, тем более, что рядом с Гизборном ее решимость опять начинала колебаться. Невозможно было равнодушно смотреть в эти глаза, в которых полыхало голубое пламя.
Сэр Гай стойко принял удар. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он молча поклонился и вышел во двор. Марион подумала, стоит ли его провожать, решила, что вежливости еще никто не отменял и шагнула следом. Картина, открывшаяся ей во дворе, заставила девушку в ужасе прижаться спиной к стене.
Против ворот в боевой стойке стояли Робин, граф Хантингдон, и сэр Гай Гизборн. Их мечи были направлены друг на друга, а лица перекашивала ненависть. Голубые глаза против зеленых. Черные локоны против каштановых прядей. Дерзость против отчаяния. Мечи сошлись со страшным звоном, и Марион поняла: они не остановятся, пока не убьют друг друга. Девушка бросилась к мужчинам, не поделившим ее сердце.
- Остановитесь! Перестаньте! Робин! Сэр Гай!
- Не лезь, Марион! - крикнул Робин и отодвинул ее рукой. - Отойди, здесь опасно.
- Я не уйду! - закричала Марион. - Вы у меня в доме! Я запрещаю вам!
Но их было уже не остановить. Они кружили по двору, оскалившись, как волки, то по часовой стрелке, то против. Умение их было примерно равным, но Гизборн был старше и опытнее. Зато Робин был быстрее, и его легкая куртка явно выигрывала перед тяжелым многослойным нарядом сэра Гая. Изредка один из них делал выпад, а другой отбивал меч. Следить за таким поединком было скучно, и Марион, расслабившись, села в углу двора на тюк сена. Она ошибочно полагала, что самый опасный бой — со множеством движений, выпадов, подсечек и уловок. Но она никогда не видела настоящего сражения, так что ей было простительно такое заблуждение.
Десять минут спустя противники все так же кружили друг против друга. Правый рукав куртки Робина был разрезан и запачкан кровью, Гизборн берег ребра, где слева тоже кровоточила рана. Марион не желала покидать свой наблюдательный пункт, все немногочисленные слуги Найтон-холла высыпали на улицу. Кухарка вынесла таз с горячей золой и углями, да так и осталась стоять с открытым ртом.
Сэр Гай осторожно прощупывал оборону Робина. Тот был моложе него, и более самонадеян. Наверняка найдется слабое место, и тогда один точный выпад решит исход поединка. Убить этого щенка, и побыстрее, будет прекрасным подарком к свадьбе. А то он уже начал уставать от этой карусели.
Робину тоже приходилось несладко. Его правая рука плохо слушалась, а Гизборн, похоже, не обращал внимания на свою рану. Единственный шанс выиграть эту безмолвную битву - ускорить поединок и вымотать своего противника. Робин быстрее закружил вокруг Гизборна, делая неожиданные выпады. Зрители оживились. Всеобщее внимание сосредоточилось на дерущихся.
Уклоняясь от меча Робина, Гизборн задел ногой таз с углями, которые рассыпались по земле. Сено занялось, но, похоже, никому не было до этого дела. Робин теснил своего противника к дому, Гизборн пока уклонялся, но когда позади него вдруг оказался порог кухни, споткнулся и чуть не упал. Он удержался на ногах, но Робин достал его под мышкой. Резкая боль заставила сэра Гая выругаться, но времени охать не было. Расшвыривая стулья, соперники перенесли поединок в кухню. Вскоре мечи были отброшены и бой пошел уже в рукопашную. Слуги не рисковали заглянуть внутрь, Марион металась по двору испуганной птицей. Наконец, измотанные и избитые, мужчины снова вывалились на улицу. Похоже было, что камин они тоже разнесли, потому что рукав Гизборна дымился, а лицо и руки Робина были перепачканы золой. Несколько секунд передышки — и бой начался снова. Марион, устав от мужской глупости, топнула ножкой.
- Если вы сейчас же не прекратите, я... - она запнулась, подбирая наказание пострашнее. - Никогда больше не захочу вас видеть!
Никакой реакции.
- Убирайтесь! Я ухожу в дом! - пригрозила девушка.
Никакой реакции. Марион возмущенно фыркнула, развернулась и действительно ушла в дом, правда, остановившись у ближайшего окна и глядя в дырочку в занавеске. Слуги сбились в кучу у стены дома, а бойцы катались по горящему сену, не чувствуя ожогов. Тонкую струйку дыма из дверей кухни никто не заметил.
Запах дыма заполнил залу постепенно. Когда Марион поняла, что что-то не так, было уже слишком поздно. Она принюхалась, идя на запах дыма, и открыла дверь кухни. Стена пламени полыхнула ей в лицо. Девушка задохнулась и отпрянула. Выскочив во двор, она позвала на помощь слуг, но справиться со стихией было уже невозможно. Люди беспомощно суетились вокруг дома, пытаясь спасти хоть какое-то имущество, но все их усилия были напрасны. Бой посреди двора затих сам собой, когда соперники уже еле держались на ногах. Робин, собрав последние силы, махнул мечом, оцарапав Гизборну бедро. Тот упал на колено, но сразу же поднялся и вынул из-за пояса кинжал. Робин, оставшийся без оружия, и понявший, что Гизборн его живым не отпустит, издевательски засмеялся и исчез в дыму и пламени. Сэр Гай выругался и повернулся, чтобы посмотреть, что там кричала Марион.
Дома больше не было. Огонь долизывал оконные рамы бывшего Найтон-холла. Крыша сгорела полностью, балки провалились внутрь. Почерневшие от копоти каменные стены больше не могли никого защитить. Все обитатели Найтона во главе с леди Марион в прожженном платье собрались в жалкую кучку у ворот. Служанки плакали. Пошатываясь от усталости, сэр Гай подошел к ним.
- Какое несчастье, Марион. Но я возмещу вам ущерб, не сомневайтесь.
- Ущерб? - прошипела Марион, уперев руки в бока. Ее голос сорвался на крик. - А где я буду жить?!
Гизборн еще пытался сохранить достоинство.
- Я был бы счастлив предложить вам свой дом в качестве пристанища.
- И не надейтесь! - со слезами на глазах сказала девушка. - Вы, мужчины, такие...
Она не нашла слов и расплакалась. Сэр Гай подошел к ней и тронул за плечо. Она сбросила его руку.
- Марион, вы могли бы пока пожить в Ноттингем-холле. Я уверен, вы будете желанной гостьей там.
- Да, я помню, что вы говорили про шерифа, - ядовито сказала Марион, всхлипывая.
- Я всегда буду рядом, чтобы защитить вас, - серьезно сказал Гизборн. - Поезжайте в Ноттингем, Марион. Это лучший выход.
Она посмотрела на его перепачканное золой и кровью лицо, разорванную одежду.
- Где Робин?
Сэр Гай пожал плечами.
- Сбежал, естественно. Иначе я убил бы его.
- Оба хороши, - проворчала Марион, отворачиваясь.
Она пошла к слугам, чтобы отдать приказания. Огонь над Найтоном постепенно утихал. Сэр Гай, ощущая боль во всем теле от бесполезного и бесславного поединка, чувствуя сожаление и вину от того, что в пожаре есть и его вина, в глубине души все же не мог не радоваться. Свадьба пока откладывается, что ж. Зато Марион теперь всегда будет рядом с ним, в Ноттингеме, и кто знает, как расположится ее сердце...