[Маг]

Сцена диалога "через дупло" конечно прекрасно снята с точки зрения киноязыка. Немного напоминает разговор с заключенным в тюрьме - через стекло и телефонную трубку: люди вроде видят друг друга, вот только барьер в виде стекла мешает слышать и соприкасаться. А здесь барьер так и вовсе каменная стена.

И дело конечно не в золоте, а в обидах. Старых, многолетних кровных обидах, заботливо взращиваемых и взлелеянных. Будь там даже ненужные Торину черепки вместо золота - Торин бы и их не отдал, если бы у эльфов или людей была в них нужда, а он бы имел власть ими распоряжаться. Как же Торину хочется побыть на месте короля эльфов: теперь не я прошу, а у меня просят, теперь я отказываю просителям, а не мне отказывают... И не важно, что через месяц мне будет нечего есть, главное воспользоваться этим моментом сказать свое веское "Нет"! С самого первого фильма - Мне не нужны ИХ советы - становится понятно, насколько Дубощит уже заблудился. Собственно, как мне кажется, у Толкина все совращенные злом совращены не Сауроном, Кольцом или золотом, а перво-наперво жалостью к себе и обидами из прошлого. Смеагол - на родственников и весь мир вокруг, глава Белого Совета - на Гэндальфа, к которому невзирая на его низший статус относились как будто более благосклонно, на владык эльфов которые как-то его обделяют. Дэнетор - на то что он не тот кем должен быть и ничего не может, и дети не такие как надо, и времена неправильные, и окружение не помогает... С Бильбо, Фродо и Сэмом конечно хорошо получилось: пережитые лишения не озлобили их.

Джексон молодец что расширил предысторию Торина относительно первоисточника: теперь это не просто жадность, прихоть не делиться или мелкие обиды за то что схватили в лесу или где-то не подмогли, а целый комплекс разных событий и обидчиков разных лет и поколений, причем даже на тех, кто связан с Торином весьма косвенно. Накручено всего понемножку. Обида на людей за роковой промах. На эльфов за то, что не помогли голодным эреборцам. На других эльфов за то, что позволили оркам захватить Морию. На то, что Аркенстон всё никак не найдется, даже им дыру не заткнуть. И опять же на людей за то что на этот раз помогли ему, а потом еще и дракона за него убили и теперь имеют право претендовать на сокровища. Особенно тут важно последнее, ведь Торин теперь как бы оказался в тисках: хуже обиды для обижающегося быть в долгу перед обидчиком. Теперь Торин выглядит не как Завоеватель, а как отсидевшийся в уголке, потому-то он и горячится отстаивать Эребор: не смог отстоять свое королевство сначала когда его захватил Смауг, а потом его лишили возможности это сделать. Хуже того - у Дубощита еще и отобрали право хранить священную обиду: он теперь должен не обижаться, а благодарить, и такое впечатление что это злит его сильнее всего.

(и только лишь когда в беде оказались свои, Торин смог отбросить обиду и жить настоящим).

Всё это замечательно сработало в третьем фильме и особенно в этой сцене поскольку нас к этому очень хорошо подготовили.