Джед Брофи и Адам Браун
У двоих гномов не было собственных панелей, но были панели в паре, а также панель с участием Ману Беннета. Малознакомые французской публике, практически все вопросы к ним были от хорошо знающих их посетителей Хоббитконов,
- Как у вас сложились такие отношения в вашей экранной семье?
Джед: Это началось с Марка Хэдлоу. Когда мы только-только познакомились, у нас начались занятия по Куздулу, где он нас постоянно поправлял: «Не делай так», «Дай покажу как нужно». Вот за это мы ухватились и построили на этом нашу динамику.
- Как часто вы встречаете других актёров из Средиземья?
Адам: Помимо встреч на конвентах вроде этого, мы постоянно поддерживаем контакт. Хоббит в этом плане был уникален именно тем, что ни до, ни после у меня на работе не складывалось таких прочих дружественных отношений.
- Кем бы были ваши персонажи в реальный жизни?
Джед: Нори был бы банкиром.
Адам: А Ори был бы учителем.
- Какую сцену было тяжелее всего снимать?
Адам: Рыба в бочках. Я реально боюсь рыбы, я могу есть её по частям, но целая рыба вызывает у меня резкий дискомфорт. А в этой сцене рыбы было на мне столько, что я не мог даже пошевелиться.
Джед: Сцена, где гоблины ведут нас к своему Королю. Было так жарко, что актёры гоблинов просто падали посреди сцены, к концу дня лишь несколько из гномов остались на ногах.
- Адам, в чём для вас главное отличие между Хоббитом и Пиратами Карибского Моря?
Адам: На Пиратах я был уже гораздо более уверенным в себе. Хоббит ведь был для меня первой ролью в кино, и я на многое смотрел изумлёнными глазами. Я играю пирата в команде Джека Спарро,у и у меня, как и всех пиратов в фильме, есть борода. Многие другие актёры жаловались на свои накладные бороды, а я смотрел на них и думал: «Да вы что, это же ещё легко. Эти ваши так называемые «бороды» вообще ни о чём!»
- Что для вас было сложнее всего, когда вы узнали, что получили роль?
Адам: То, что я не мог про это никому рассказать целых 8 недель,
даже родным! Это была просто пытка.
Джед: Я тоже долго не мог никому рассказать и только выделывал безумные танцы по дому, без объяснения причин.
Я: Каким образом вы оказались в вашей небольшой роли в Районе 9?
Джед: Этот фильм был отснят на локации в Южной Африке, но монтаж проходил в Веллингтоне. И режиссёр решил, что уже отснятую основную историю хочет обернуть в серию псевдо-документальных интервью. Так что мне позвонили, попросили изобразить южноафриканский акцент и пригласили утром на студию. Со мной снимали интервью весь день, и в итоге в фильм вошла всего одна реплика.
Я: Знаете ли вы что-нибудь о предстоящих съёмках «Машин смерти» (Mortal Engines) и не звонил ли вам кто-нибудь ещё по этому поводу?
Джед: Я на самом деле работал над этим проектом уже давно, в 2009 году, когда я делал для первых концептов захват движения (Motion Capture). Мне никто ещё не звонил, но я могу вам сказать, что сейчас вся киноиндустрия Новой Зеландии очень возбуждена, нас ждёт ещё один крупный проект, и это значит работу для многих людей. Могу сказать, что сейчас идёт кастинг и мой старший сын (Сэдвин?) уже ходил на пробы.
Адам: Если бы мне сейчас позвонили, я бы бросил всё, все свои проекты и поехал бы снова в Новую Зеландию, чтобы в нём поучаствовать.
Ману Беннет
Ману Беннет, без сомнения, был главным украшением всего конвента. Будучи уже знакомым с организаторами по конвенту Спартака, он выкладывался по полной как на своих панелях, так и на вечеринке, где он единственный из актёров тусил со всеми до конца. На панелях Ману не просто сидел, отвечая на вопросы, но максимально вкладывался в игру как телом, так и голосом. Он кричал для зрителей призыв “SHALL! WE! BEGIN!” из Спартака и клич “Rekuf! Rethom!” из Хронник Шаннары, изображал Азога как телом, так и голосом, идеально повторяя фразы на Чёрном Наречии, и исполнил традиционную для маори хаку с вовлечением всей аудитории.
Ману демонстрирует хаку
Начал он с уже известного многим рассказа о том, как он получил роль уже после съёмок всего фильма. Новой для меня деталью было то, что Ману как оказывается ходил в одну и ту же старшую школу с Конаном Стивенсом, первоначально нанятым на роль Азога. По прибытию на студию захвата движений Ману одели в костюм, включающий ботинки, в которых Энди Сёркис изображал Голлума, то есть он буквально оказался в его шкуре. После получения роли у него совершенно не было времени для изучения Чёрного Наречья, но к счастью для него студия захвата движений позволяла ему просто читать текст с табличек. Похожий метод он использовал и на съёмках Хроник Шаннары, второй сезон которых начнёт сниматься в феврале.
Объясняя причину замены Азога на цифрового персонажа, Ману привёл в пример Лоуренса Макоэйр и Луртца из Властелина Колец. Персонаж выглядел замечательно, но через грим Лоуренс почти не мог говорить – за весь фильм у него есть лишь две короткие фразы, и даже в тех случаях камера не заостряется на его лице, поскольку на нём нет особой мимики. Изначальный дизайн Азога также не позволял широкого пространства для эмоций. Для большей наглядности, Ману изобразил рык и рёв Луртца (получилось очень похоже), а затем для сравнения сказал пару фраз Азога на Чёрном Наречьи (опять же, за счёт походки и жестикуляции получилось очень узнаваемо!). Во втором случае он может через игру голосом передавать интонации, в первом же персонаж получается более односторониим.
Свою первую сцену – на вершине Пасмурника (Weathertop) Ману основывал на фильме «Челюсти», а конкретно на ощущении саспенса и ритме саундтрека при появлении акулы: тата-тата-тата-тата. Он проигрывал эту тему в голове и подстраивал движения Азога в такт ударам, желая вызвать у зрителей похожее ощущение тревоги.
Ману также рассказал о своих корнях маори. Его пра-пра-прадед Te Pokiha был вождём своего племени и изображён на этой фотографии рядом со своей женой, оба при этом держат оружие, указывающее на то, что они участвовали в битвах.
На вопрос о самом любимом из всех своих персонажей Ману назвал Криксуса из Спартака, поскольку персонаж претерпел множество изменений на протяжении трёх сезонов, и позволил Ману максимально раскрыть все его аспекты. В этот момент на сцену вышел дополнительный гость – на конвенте также присутствовали двое актёров французского дубляжа ВК и Хоббита, чьи панели я игнорировал. Хотя Азог и был одним из тех персонажей, кто весь фильм говорил на Чёрном Наречьи и не нуждался в дубляже, но один из этих актёров дублировал роли Ману во всех остальных проектах – Спартаке, Хрониках Шаннары и Стреле. Между ними завёлся диалог, за которым было крайне интересно наблюдать – Ману раньше ни разу не встречался ни с одним из своих дублёров, а тот в свою очередь ни разу не встречался ни с одним из актёров, которых он озвучивает. Разговор зашёл в том числе о Хрониках Шаннары, где Ману припомнил клич “Rekuf! Rethom!” (он его произносит после того, как наблюдает смерть близкого и перед тем, как ударить своим жезлом об землю – кто-нибудь может подсказать детали?). Изначально в той сцене у него реплик не было совсем, Ману это показалось странным, и он спросил у режиссёра может ли он что-нибудь в ней сказать. Ему дали согласие и пару часов придумать, что именно он будет говорить. Ману в итоге решил проорать “Rekuf! Rethom!”, и уже в конце дня, когда режиссёр одобрил его выбор, Ману раскрыл ему, что он сказал Mother Fucker задом наперёд. Во французском дубляже эта реплика осталась без изменений.
Ману со своим дублёром французской озвучки
Церемонии открытия на конвенте как таковой не было – актёров вывели на сцену и представили, после чего приступили к первой панели. Церемония закрытия и вовсе прошла с запозданием и получилась сумбурной – в отеле проходила роскошная свадьба и основной зал потребовалось освободить. Зрителей и актёров собрали в малом зале, и гитару для песни Билли найти вовремя так и не смогли. В итоге публике предложили спеть The Last Goodbye самим, что и было сделано не без слёз на отдельных лицах.
Церемония закрытия в малом зале