[Гильбарад]

Спасибо, мне очень приятно получить одобрение от самой музы.
Вот еще.

Пеленнор. 150 лет спустя.

Немолодой человек и юноша лет двадцати шли по широкой равнине – к скорбным курганам. Заходящее солнце окрашивало облака в алый цвет, и небо казалось залитым кровью.
- Талион, сын мой, мы пришли. Здесь похоронены те, кто пал в великой битве. Отец нашего Короля бился против полчищ Врага – и победил. Но цена победы была велика.
- Даэргил, ты говорил, что Дуилин, мой прапрадед, погиб здесь…
- Да, Талион. И он, и многие другие. И говорят, что там, где умирали герои, из крови их проросла полынь – трава скорби. И сейчас растет. И шепчет во мраке вереск на курганах – это души убитых взывают к живым: помните, война не должна повториться! Но… что с тобой?!
Старик к Талиону, который медленно оседает на землю. Но тот сразу выпрямляется – серо-стальные глаза с обморочной чернотой зрачков, на лице – смесь ужаса и боли. Голос – неестественно ровный, безумная улыбка на губах:
- Отец, я видел… тьма на Востоке, пламя, дым. И – он. Высокий, темноволосый и сероглазый, а на груди – Звезда.
- Сын мой, это он… родич и ближайший друг Энвинъатара. Халбарад. Воитель сумрачного Севера. Это курган, в котором он погребен.
- Халбарад. Я слышал о нем. Даже видел его правнука – он приезжал из Арнора, чтобы получить у Короля Элдариона благословение на свадьбу. Оставь меня, отец – я вернусь в Осгилиат поздней ночью…
Старик ушел в туманы на востоке, а Талион остался у кургана, закрыв глаза - прислушиваясь к шепоту трав...


...Прекрасное скорбное лицо, глаза – словно мерцающие звезды. Темные волосы развеваются на ветру. Чуть слышен голос – словно шепот ковыля у берегов Андуина:
- Талион, ты знаешь, почему я явился тебе?
- Нет, не... Понял – как я мог забыть? 15 марта. Ты погиб в этот день.
- Да. Ты прав. И только в этот день я могу явиться людям.
- Скажи, Халбарад – ты знаешь: умирать – больно?
- Да. Я сходил с ума от боли – но больше всего боялся умереть без него… Без Арагорна. Но он пришел. И ушла боль. Я увидел небо и звезды – сияющие так ярко, как никогда прежде. И – одну Звезду... И душа моя слезой упала в раскрытые ладони Скорбной Ночи.
- Прости. Ты погиб, но… ты не забыт. И Север возродился. Как жаль, что ты этого не увидел!
- Я бы не хотел это увидеть, Талион. Это было бы слишком больно. И каждую ночь предо мною вставали бы тени Форнендила, Гилминаса, Линдориона, Киларана и всех, кому не суждено было увидеть новый мир – мир без Короля-Колдуна… и Саурона.
- Да, Саурон повержен давным-давно, а обитель Назгул уничтожена еще при Арагорне.
- Рад узнать об этом… О, сколько боли причинил несчастный, обманутый, но в прошлом великий король потомкам своего народа! Арнорцы говорили: «Холодна чужая земля»* - и это истина, ибо Рудаур стал местом страха и боли. Но мы оставались там. Безнадежно, отчаянно обороняя Эриадор от врагов. Но Звезда позвала в дорогу – и мы ушли на юг. Я знал, что не вернусь – и не печалился. Ибо, если бы Саурон победил, Арнор-под-Тенью уже не был бы той землей, которую я любил. Землей прозрачных ручьев и высоких сосен, серых скал и затаенной Памяти… Землей, которая оплачена нашей кровью. Но скоро рассвет… Прощай, Талион. Или – ты придешь сюда следующей весной?..
- До встречи, Халбарад… Я вернусь, обещаю.


В Осгилиат Талион вернулся лишь утром, и был он непривычно серьезен. Он поведал Даэргилу свою историю. Отец был потрясен. А Талион понял, что у него есть Дар Видящего…
И каждую весну, до самой смерти своей, приходил он к скорбному кургану и застывал, словно изваяние… Слушал шепот трав, - говорили люди, ибо Талион был искусным целителем. А на самом деле он внимал речам того, кто некогда отдал жизнь ради падения Тьмы, омрачившей ясное небо Арнора…

*автор фразы - Элхэ Ниэннах