[Ассиди]

ХИМЕМИЯ: Отец, это Берен, один из величайших людских героев, он доблестно сражался в Дортонион...
ХЭЛЕН: А что ты говоришь за него? У него что, язык отнялся? Хорош герой, который двух слов сказать не может! Прокрался в Дориат, как вражеский соглядатай, и еще хватает дерзости претендовать на руку моей дочери?
ЭЛГЕЛЕН: Ты бы постыдился, король, говорить такие слова!
ХЭЛЕН: Кого это я, по-твоему, должен стыдиться? Тебя?
ЭЛГЕЛЕН: Я прошел через сотни опасностей и обрел здесь сокровище, которое я не отдам никому!
ХЭЛЕН: Это моя дочь для тебя — сокровище? Она не твоя собственность и не собственность вообще!
ЭЛГЕЛЕН: Я прошу у тебя ее руки!
ХЭЛЕН: Когда-то в одном из людских племен был такой обычай — приносить свадебный выкуп родителям невесты. Покажи, что ты действительно любишь ее. Принеси мне Сильмарилл из короны Моргота и тогда можешь играть свадьбу... если Лютиэн согласится, конечно.
Ириэн хватается за сердце.
ХЭЛЕН: Задание понятно?
ЭЛГЕГЕН: Хорошо, король. Когда я в следующий раз приду к тебе, у меня в руке будет Сильмарилл.
ГЛЮК (тихо, Таринэль): А формулировочка-то неточная! Надо было еще уточнить местонахождение руки...
ТАРИНЭЛЬ (пихая Глюка в бок): Стой, где стоишь, приколист несчастный! Надо было Финроду тебя за Сильмариллом послать!
ГЛЮК: А что, я бы принес!
ТАРИНЭЛЬ: Уж не сомневаюсь! Ты бы Моргота так достал, что он бы тебе все Сильмариллы отдал, только бы ты отвязался!
ХЭЛЕН: Тихо! Берен, я жду.
Элгелен разворачивается и уходит. Ириэн смотрит на Хэлен с ужасом.

8.

Нарготронд. Растерзанный пиршественный стол, на котором еще, впрочем, что-то осталось. За одним концом стола сидит Уля, за другим Морнэ, остальные расположились в разных углах, время от времени подходя к столу за яблоком или пирожком. Лаэрин только что закончила играть на флейте и наливает себе сока. В одном углу сидят Лариса и Линданаро, в другом — Феанаро, Заюшка и Анардиль.
ЛАЭРИН: А можно сыграть еще такую мелодию... (наигрывает на флейте несколько тактов). Куруфинве, ты подыграешь мне на гитаре?
УЛЯ (менторским тоном): Во-первых, не Куруфинве, а Куруфин. Во-вторых, не на гитаре, а на лютне.
АНАРДИЛЬ (подходя к столу): Запрет на квенья на Третий Дом не распространяется!
УЛЯ (тем же тоном): Если бы ты потрудился хорошенько изучить свою историю, Ородрет, ты бы знал, что и нолдор сделали общеупотребительным языком синдарин, потому что среди них жило много синдар и нолдор говорили на том же языке, что их друзья и родичи.
АНАРДИЛЬ: В Первом Доме нолдор тоже наши друзья и родичи. И никто не запретит нам хотя бы их имена произносить на квенья.
ФЕАНАРО: Финарато, а не слишком ли много ты тут распоряжаешься?
УЛЯ: Ты, кажется, забыл, кто здесь король! И не Финарато, а Финдарато! А для тебя — вообще Артафиндэ.
ФЕАНАРО: А ты, кажется, забыл, кто здесь старший. И как хочу, так и называю! Захочу — буду вообще мелочью пузатой называть!
ЗАЮШКА: Мелочь пузатая — это я!
ФЕАНАРО (гладя Заюшку по голове): Ты не пузатый, ты пушистый маленький эльфенок!
УЛЯ (с презрительной усмешкой): «Маленький»? Келебримбору не меньше пятисот лет, к твоему сведению!
ЗАЮШКА: Спасибо, я в курсе, сколько мне лет.
ФЕАНАРО: А для меня всегда маленький!
ЛАЭРИН: Куруфин, так как насчет музыки?
ФЕАНАРО: Насчет музыки я всегда готов! (берет гитару)
Лаэрин и Феанаро играют. Уля смотрит на них с презрительной усмешкой.
Лариса и Линданаро сидят у противоположной стены, увлеченные беседой.
ЛАРИСА: Это пока все спокойно. Кто знает, что будет завтра.
ЛИНДАНАРО: Я вижу, твой брат спокойно играет на лютне...
ЛАРИСА (усмехнувшись): Ему не дают покоя лавры Макалаурэ. Но до Кано ему далеко, как бы он не старался.
ЛИНДАНАРО: А тебе что не дает покоя?
ЛАРИСА: То же, что и тебе. Финдарато, кажется, еще не привык к тому, что у нас давно уже не мирная жизнь.
ЛИНДАНАРО: К этому не всегда трудно привыкнуть. Это мы, Первый Дом, постоянно живем в ожидании войны...
ЛАРИСА (зловещим шепотом): Какое «мы»! Линданаро, ты арфинг, вообще-то!
ЛИНДАНАРО (хлопая себя по лбу): Тьфу ты, меньше надо в дозоре по ночам стоять. Я хотел сказать — мы, дружина Нарготронда.
Лариса и Линданаро синхронно смотрят на Лаэрин, увлеченно играющую на флейте.
ЛИНДАНАРО: Гвиндор!
Лаэрин продолжает играть.
ЛАНДАНАРО: Гвиндор, иди сюда!
ЛАЭРИН: Что?
ЛАНДАНАРО: Иди сюда, говорю!
Лаэрин подходит, все еще сжимая в руках флейту. Меча на поясе у нее нет.
ЛИНДАНАРО: Гвиндор, а иди-ка ты стоять на воротах.
ЛАЭРИН: Зачем?
ЛАРИСА (с усмешкой): Что это ты говорил про дружину Нарготронда? В Первом Доме так с командирами никто не говорит!
ЛИНДАНАРО: А затем, что мало ли кто придет, а на воротах — никого.
ЛАЭРИН (догадываясь): А, ну да! (собирается идти)
ЛИНДАНАРО: Ты куда с флейтой пошел? Флейту оставь, меч возьми!
Лариса смеется.
ЛАРИСА: Я одного не понимаю — почему Нарготронд до сих пор цел? С такой-то дружиной!
ЛИНДАНАРО: Гвиндор не всегда такой рассеянный, просто у него сегодня такой день...
ЛАРИСА: Все равно, если бы не мы, вы бы не смогли построить нормальную оборону.
ЛИНДАНАРО: Пока что обороняться не от кого, город надежно скрыт.
ЛАРИСА: Нет ничего тайного, что не стало бы явным.
ЛИНДАНАРО: Даже если кто-то посмеет на нас напасть, мы сможем за себя постоять!
ЛАРИСА: Да-да, если Гвиндор опять с флейтой вместо меча в бой не пойдет.
В это время Феанаро начинает петь. Лариса и Линданаро морщатся. Заюшка и Анардиль восторженно смотрят на Феанаро, Анардиль местами подпевает. Когда Феанаро кончает петь к нему подходит Морнэ.
МОРНЭ: Позволь, родич, твою лютню, я спою.
ФЕАНАРО: Пожалуйста (протягивает гитару).
УЛЯ (вставая из-за стола): Финдуилас, что ты собралась петь?
МОРНЭ: Ты имеешь что-то против, родич?
УЛЯ: Сегодня довольно было уже песен. Не пора ли отдохнуть от них?
МОРНЭ: Я сегодня еще не пела. Так что мне — не пора.
УЛЯ: А мне — пора.
МОРНЭ: Тебе не нравится мое пение?
УЛЯ: Мне не нравятся твои песни.
МОРНЭ: Ты еще не знаешь, что я собираюсь петь, как ты можешь судить заранее?
УЛЯ: Я знаю, чего от тебя можно ждать!
МОРНЭ: Откуда ты это знаешь?
В это время входят Лаэрин и Элгелен.
ЛАЭРИН: Финрод! С тобой хочет поговорить вот этот человек. Он принес кольцо (протягивает кольцо).
УЛЯ: Берен? Ну что же, пойдем, поговорим.
ЛИНДАНАРО: Мой король, позволь пойти с вами.
УЛЯ: Нам надо поговорить наедине.
ЛИНДАНАРО: Мое сердце чует, что он принес важные вести из Дортонион, и я, как военачальник Нарготронда, должен о них знать.
УЛЯ: Я сказал, нам нужно поговорить наедине!
ЭЛГЭЛЕН: Пусть Эдрахиль идет с нами, если хочет. Мне он не помешает.
УЛЯ: Кажется, король Нарготронда здесь я. И кольцо тебе давал я, а не Эдрахиль! Или вы считаете что знаете, как нужно управлять городом, лучше меня? Тогда забирайте корону и делайте, что хотите!
ФЕАНАРО: Тебе так жмет корона? Отдай ее мне, придется впору.
ЛАРИСА: Вообще-то старший здесь я. А ты, Финрод, сначала поговори с Береном, а потом можешь коронами швыряться сколько влезет.
УЛЯ: По какому праву ты мною командуешь?
ЛАРИСА: Я не командую, а даю совет. Ты, кажется, забыл, кто ты, и где находишься.
Уля не может найти слов от ярости, Элгелен и Линданаро берут ее под руки и уводят из зала.