[Реконструктор]

Глава первая. Падение. Часть третья (продолжение).

После нескольких основательных затяжек мысли в голове прояснились и, как говаривал старина Бильбо, «колёсики закрутились».
Странное то было зрелище, будь у него зрители: волшебник в опаленных лохмотьях, задумчиво дымящий трубкой по соседству с мёртвой тварью, от одного вида которой у большинства смертных ноги бы приросли к земле…
– Итак, что нам известно о Валарукарах? – произнёс волшебник, выпустив в полумрак три дымных кольца. За долгие века одиночных странствий он привык обговаривать дела наедине с собой, и даже присказкой на сей счёт обзавелся: «надо посоветоваться с кем-нибудь мудрым».
– Балрог – один из Семи – воплощенный дух огня, падший в Предначальные дни. Невосприимчив к жару и пламени, неуязвим для оружия смертных, но, как выяснилось, теряет своё могущество, окунувшись в проточную воду. При этом утрачивает и свой облик, хоть произвольно менять его и не может. Что ещё?.. – припоминал волшебник. – Может разбиться, сорвавшись с большой высоты на острые камни, или даже утонуть в фонтане – было и такое. Наш Балрог не разбился и не утоп, но силы растерял изрядно… Возьмет ли его прославленный гондолинский меч? – Гэндальф, присвечивая кольцом, вопросительно оглядел Гламдринг, надеясь узреть сокровенные руны, не замеченные прежде, и, не найдя, положил клинок обратно. – Сейчас Балрогу позарез нужен подземный огонь, пламя самой преисподней. Иначе ему не выстоять против меня. И он будет забираться всё глубже и глубже, пока не достигнет самого пекла. Оно станет раукару необоримой защитой… там его не достать. Тогда ему и сражаться со мной нет нужды – достаточно переждать, покуда жажда и голод не доконают меня, если жар и угар не прикончат раньше. Да, при таком раскладе погоня за Балрогом выглядит сущим безумием.
Гэндальф хлопнул трубкой о ладонь, выбив дотлевший табак.
– И всё же допустим, что он не отыщет пекельного пламени, – что тогда? А тогда он, скорее всего, станет искать проходы, ведущие в царство гномов, во Второй зал, к огневому разлому. В таком разе по его следам до Старой Мории доберусь и я. Да выберусь ли, когда Балрог подымет на ноги всю гоблинскую свору?.. А значит, требуется догнать и убить его прежде, чем он достигнет обитаемых ярусов, а дальше – как повезет.
Гэндальф раздумчиво погладил опалённую бороду.
– Но сначала его ещё нужно выследить. Что в данных обстоятельствах не представляется возможным…. Итак, остаётся искать обходной путь. Попытаю удачу там, – волшебник посмотрел на проем, из которого тянуло свежим воздухом.

Подсушив кисет, Гэндальф собрал в него табак и пошел навстречу холодному ветру. Шагов через двести послышались журчание и плеск; в свете Нарьи показался небольшой водопад, прерывисто хлещущий по левому краю расселины, перерезавшей ход поперек. Напившись про запас, Гэндальф перемахнул бездонный разлом и продолжил путь. Но не проделал он и четверти мили, как пред ним разверзлась пропасть. Волшебник осторожно подошел к самому краю и посветил туда-сюда, пытаясь определить её пределы: напротив, локтях в тридцати, не дальше, высилась отвесная стена, бесконечно расходящаяся во все стороны. Снизу доносился равномерный гул.

– Чёрная прорва! Ну, кто бы сомневался! – Гэндальф с досадой запустил в темноту первый попавшийся камень. Тот звонко цокнул о скалу, но всплеска волшебник так и не дождался. – Что же, вернусь обратно к Мраморному колодцу и пройду по другому рукаву Витой пещеры… но чует мое сердце, там тоже – ничего хорошего.
С этими словами Гэндальф понуро побрел обратно: ожидания не сбылись.
Зато дурное предчувствие не подвело. Второй рукав Витой пещеры уперся в другой колодец в получасе ходьбы от развилки.

Попытки выбраться через боковые отнорки также успеха не возымели. Волшебник тщательно обследовал, по меньшей мере, две дюжины ходов по всей протяженности Витой пещеры – от колодца до обрыва в Чёрную прорву, но нигде не обнаружил пути, ведущего наверх. Тогда он спустился по иссохшему водотоку в нижнюю пещеру и прошел её до самого конца, но и она, сужаясь, закончилась отвесным сливом, взобраться по которому без верхолазного снаряжения не было никакой возможности. А все отнорки нижней пещеры либо запирались непролазными теснинами, либо обрывались колодцами.

Трижды засыпал он и просыпался под неумолчную капель, пересвист подземных ветров и вечный стон нагруженного камня. И всё же не думал отчаиваться. Недостатка в воде у него не было, а запах табачного дыма напоминал о вечных радостях Среднего мира. Пару раскисших сухарей, что обнаружились в поясном кошеле, Гэндальф бережно собрал, скатал в комок, подсушил и отложил на чёрный день (сама мысль о чёрном дне в этой бессветной утробе его немного позабавила).

Сейчас ему как нигде пригодилась бы помощь Мудрых. Но напрасно он возглашал заклинания, уповая на силу Нарьи: громада скал неодолимо перекрывала мысленную связь с хранителями других Старших Колец, Вильи и Нэньи.
Блуждая в паутине ходов, Гэндальф старался припомнить всё, что только знал и слышал о Черной Прорве, искал любую зацепку, могущую подсказать ему путь к спасению.
Прошло уж сто семьдесят лет, как он (впервые) прошел Морию насквозь – от Восходных до Закатных ворот. Он разыскивал Трайна сына Трора, пропавшего без вести, разыскивал долго и безуспешно. Но тогда у него была карта подземелий, была уверенность, что впереди ждёт выход...

Чтобы не путаться в множестве ходов, волшебник помечал их порядковыми рунами. Когда руны вышли, он сдался, и решил заново попытать счастья в норе каменного червя, собираясь на сей раз пойти по левому рукаву развилки, рядом с которой сразил сарнлауга.
Но каково же было его изумление, когда он не обнаружил червя на месте!