Фан-клуб лорда Элронда

[Freja]

Еще бы... Голубенькие ему особенно нравятся
А к чему это ты спрашиваешь? Неужели решила эльфа цветами забросать

[Morfileg]

О этого я не скажу...скоро узнаешь.*хихикая Морфи убегает за поиском цветов*

[Sephirothe]

"Семейное фото".

[Morfileg]

Вааай, кавайно как в стиле Манги...и какие братья класные*вздыхая*все в папу

[Captain Solo]

Гыыы, Сеп, у нас с тобой мозги работают одинаково до неприличия
Ехала домой и думала - а пойду-ка я часть из найденных вчера картинок по фан0клубам развешу... А тут меня, оказывается, опередили!

Сорри за оффтоп
А семейка действительно классная

[Freja]

Какая картинка умилительная, аж слезу вышибает
Морфи, так что там с цветочками? Интересно же...

[Morfileg]

*ползая, чихая икашляя*ээ цветочки..а да..будут кода я вспомню зачем я их отправилась собирать...я тут исчезну наверно у мя ангина..что б ее..познаю прелесть сей болезни впервые за 18 лет...
З.Ы.И кто сказал что эльфы не болеют а??

[Freja]

Профессор сказал
Но он - не истина в последней инстанции
Так что болей себе наздоровье. если такое возможно Только не долго. А то сыновья Элронда по тебе соскучатся
И все-таки вспомни. зачем тебе были нужны цветочки

[Morfileg]

я постараюсь а вот насчет сыновей Элронда*улыбнувшись мысли посетившей больную голову*почему бы им мен яне навестить, глядишь в их компани я выздоровлю быстрее...от их вида вся температура с 38 сразу упадет на нуль

[Freja]

У нас ФК Элронда или его сыновей?
ладно, подумаю и напишу, как они отправились лечить тебя. Если к тому времени ты не выздоровишь
А вот про Элронда ничего не буду писать, так как он уехал погостить в СХИ и по-моему он там надолго

[Morfileg]

И что это он в СХИ делать собрался а?

[Freja]

Он там развлекается с хоббитолюбками

[Morfileg]

извращенец!
кстати я выздоровела! помогло присутствие Эладана

[Freja]

ах, жаль-то как я не успела написать рассказ
, может, ты сама расскажешь, КАК он тебя лечил

[Freja]

Элронд-извращенец. Может. поменять ему статус с одинокого эльфа на извращенца?

[Morfileg]

нераскажу..я не мастер на рассказы..так что можешь поимпровизировать Но лечил хорошо. з адва дня вся температура улетучилась. и захотелось полетать.

[Линьер]

Одинокий эльф-извращенец... Да, ребята, это сильно... Извращенец как раз потому, что одинокий, я так понимаю??

[Линьер]

Бесконечно мучимый мною Photoshop.
Типа обои.

[Линьер]

А это - бесконечно мучимый мною Word. Кадаврите, что ли...

-----------

Маглор нервно постукивал пальцами по резной столешнице. Глаза застилала непонятная белая пелена, и Маэдрос, с его вечными допросами, казался совсем не к месту. Но старший брат был настойчив как всегда, и его назойливость могла сравниться только с его постоянной невозмутимостью.
- Итак, когда ты им скажешь? - в бессчетный раз начал Маэдрос. Голос его был ровен, а скупые жесты настолько сдержанны, что казалось невозможным увидеть в этом высоком рыжеволосом эльфе наследника пылкого Феанора.
Маглор поднял глаза и, прищурившись, уставился куда-то поверху своего собеседника. Скользнул взглядом по стенной резьбе, приостановился на затертой картине и в конце концов уперся в дверной косяк, увитый вязью мелких трещин.
- Кано? - попытался привлечь внимание старший. Ох, как же не нравилось ему это рассеянное блуждание глаз, эти постоянные замечания невпопад и неловкие жесты!
- Да, конечно, - попытался отвертеться младший, - Обязательно.
Маэдрос с силой провел ладонью по лицу. Как можно говорить, когда тебя совсем не слушают?!
- Помнится, я уже просил тебя, Макалаурэ, - снова пошел в наступление Маэдрос. - Мальчики… Мальчики должны знать, кто виновен в смерти их родителей.
- Говорят, Эльвинг Белая спаслась. А об Эарендиле мы вообще ничего не знаем, и…
- Знаем, не знаем, - неожиданно резко оборвал брата Маэдрос. - Не в этом дело, как ты не понимаешь? Они должны знать правду.
- Правду… - хмыкнул Маглор. - А если я не хочу, чтобы они знали такую правду?
- Вне твоей власти скрыть ее, братец, - не сдавался Маэдрос. Эти разговоры давно стали привычными ему. Когда близнецы были младше, это его не волновало; но они росли, и задавали вопросы. Много вопросов.
На самом деле, Маэдрос давно уже подозревал, что правду мальчики знают. Элронд рос не по годам смышленым, да и Элрос от него не отставал. Они старались держаться вместе, особенно в последнее время, и часто пропадали где-то подолгу, и никто не мог выяснить, как они проводят свое время. Маглор обучил их письму и грамоте, да и попросту уделял им так много внимания, сколько никто и никогда от него не получал. Однако в последнее время близнецы стали сторониться Феаноринга. Его-то это не смущало, но Маэдрос быстро подметил разницу, и вскоре принял решение, и вот уже которую неделю пытался убедить в этом решении Маглора. А тот не поддавался. Отнекивался то так, то эдак, а потом словно вообще перестал его замечать. Вот и в это раз то же самое.
- Кано, ты своим молчанием ничего не добьешься, - выждав некоторое время, продолжил старший. - Все равно рано или поздно они узнают. И лучше будет, если они узнают это от тебя.
- Это еще почему? - поднял глаза Маглор.
- Тебя они любят и уважают, и им будет легче, если именно ты им все и расскажешь.
Маглор что-то прошептал себе под нос.
- Что? - переспросил Маэдрос.
- Верно: меня они любят и уважают. И я вовсе не хочу потерять их расположение. Они…дороги мне. Дороги, как свои собственные дети.
Маэдрос покачал головой.
- Да! - неожиданно вскинулся Маглор. - Тебе это может показаться странным, но это так! Я люблю их! И этого несносного Элеррондо, и милого, наивного Элероссэ! Тебе этого не понять, Нельо. Это не ты растил их. Не ты проводил с ними все свое время. Не ты радовался их успехам. Не ты…
Маэдрос жестом остановил его.
- Не ты их отец, Кано. И не мы их семья. Они должны знать правду. И я прошу тебя, настойчиво прошу, на правах старшего прошу - открой им ее. Иначе они узнают ее от меня, и поверь мне, эта правда будет суровой. Сроку тебе - три дня, - подытожил он.
На Маглора стало больно смотреть. Его словно обсыпало мукой, так он побледнел, и в обрамлении иссиня-черных волос лицо вдруг стало казаться слишком худым и слишком изможденным, а большие серые глаза потухли.
- Я не хочу их потерять, - с силой выдавил он.
- Три дня, - повторил Маэдрос, прежде чем выйти. - Три дня, а потом вини только себя.

Маглор остался один. Он уронил голову на руки и попытался привести в порядок смешанные в конец чувства и мысли. «Да, конечно, так нельзя… Но… Если… Нет, я не смогу… Они уйдут… Дети… Мои дети…»
Тихие шаги вывели его из забытья. Эльф приподнялся: перед ним стоял худощавый ребенок в одеждах цвета дома Феанора. Сзади еле заметными волнами колыхалась занавеска.
Мальчик теребил черную прядь.
- Нам и так все известно, лорд Макалаурэ. - слегка смущаясь начал он. - Не мучайте себя.
Маглор молчал, не зная что сказать. Говорить песней у него получалось не в пример лучше, но не запоешь же сейчас?!
Мальчик продолжал.
- И я, и Элероссэ знаем о Кровопролитии уже достаточно давно. И наша… наша неприязнь к вам уже избылась. И хоть это то, чего нельзя простить, в наших сердцах нет ненависти к вам. И до поры мы не покинем ваш дом, где все были добры к нам.
Маглор с изумлением смотрел на наследника Эарендиля: кто бы подумал, что десятилетний мальчишка может говорить - и рассуждать - так . Тебе предназначена великая судьба, сынок…
- … но не вашего мы рода, а рода Эарендиля Морехода, и нет в этом теперь тайны ни для нас, ни для кого другого. И лишь об одном просим: о позволении носить цвета нашего рода, как и носить открыто наш герб.
- Это вызов, Элеррондо, - покачал головой Маглор.
- Это наше право, лорд Макалаурэ, - и наша правда.
Еще один отпрыск Светлого рода. Стойкий, как молодая елочка, и такой же колючий. Достойный потомок Эрхамиона.
- Ты прав, Элеррондо, конечно, прав, - попытался улыбнуться Маглор.
Детское личико осталось по-взрослому непроницаемым.
Потом мальчик легко поклонился - и только легкие шажки зашелестели за дверью…

Дверь осталась открытой. Поднявшийся сквозняк сдул со стола чистый пергаментный лист. Потом вынес его в коридор и покружил дальше.
Судьба их - как белый лист. Кто знает, какие следы оставит на нем время?

-----------------

Голм...

[Freja]

Почаще бы ты писала, моя майярская прелесть
Спасибо.

[Morfileg]

Линден вау, и правда почаще пиши...

[Линьер]

автор оригинала Morfileg
Линден вау, и правда почаще пиши...

Делайте тогда предложения по теме, что ли... А то у меня с выбором нее, то есть темы, обычно затруднения. А так - всегда пожалста .

[Линьер]

автор оригинала Freja
Почаще бы ты писала, моя майярская прелесть
Спасибо.

Пожалуйста... *скромненько так ковыряя носочком в донельзя расковырянном полу *

[Freja]

А ты пиши дальше про маленького Эла, лет так до 20

[Линьер]

автор оригинала Freja
А ты пиши дальше про маленького Эла, лет так до 20

--------------------------
Маленькое авторское предуведомление: я знаю, что в 545 г. в Средиземье высадилось Войско Валар, но, учитывая собственную некомпетентность в ранних годах Войны Гнева, оставляю за собой право на некоторые возможные неточности и просто глюки.

- Ammё, ammё…
Он проснулся посредине ночи. Сквозняк распахнул окно, вынес наружу занавеску; в комнате было сыро и холодно.
Элеррондо подошел к открытым ставням и резким, нервным движениям захлопнул их. Тонкий шелк занавесей защемился и повис словно обыкновенная тряпка.
Эльф остановился у низкого стола, заученным движением, наугад подхватил терявшийся в темноте графин, плеснул в высокий кубок холодной воды и, не отрываясь, пил жадно, пока вода не потекла по подбородку. После он швырнул опустевший кубок на стол, облизал губы, снова взял графин, намочил полотенце и протер лицо, словно смывая наваждение.
Мать все чаще снилась ему. Будто сотканная из еле видимой паутины, светящаяся статуя, недвижимая и неприкосновенная, а то вдруг полная жизни и задора красавица. Он протягивал к ней руки и сон неожиданно оставлял его.
Эльдар не спят. Он спал. Его брат спал тоже. Никто не мог объяснить этого, даже Макалаурэ не мог. Он не грезил с открытыми глазами, как его ближайшие друзья-нолдор, и его дневная усталость не проходила, если он не давал себе погрузиться в томительное сонное небытие. Его друзья удивлялись поначалу – а он принимал сон естественным для себя. Лишь иногда жалел об уходящим в никуда времени, но с возрастом сожаления начали растворяться. А потом пришли сны.
Он не запоминал их. Элероссэ же с восторгом мог рассказывать о своих ночных грезах, о видениях, посещавших его, когда блистающий корабль Ариен сменялся ладьей Тилиона. Элронд только молча улыбался – нечего было сказать в ответ. Иногда ему казалось, что брат настолько отличается от него самого, насколько это вообще возможно. Иногда эльфу казалось что они говорят совсем на разных языках… и сновидения Элероссэ были не единственным, что разделяло братьев. Элеррондо не видел снов.
До поры. Он толком даже и не понял, когда ему приснился первый сон. Проснулся утром с ощущением чего-то ушедшего и потерянного: забытого. Все утро эльф в непонятной тревоге мерил шагами комнату. Когда пришел брат, он с шутками его вытолкал, и хоть Элронд смеялся, в сердце уже таилось беспокойство. Так продолжалось два или три дня, а потом он неожиданно вспомнил . И тогда уже испугался – необъяснимое тревожило рассудок и не давало сосредоточиться. Тогда он ничего не сказал брату, после сам сожалел об этом, но уже не хотелось ничего менять. И Элеррондо все так же, с улыбкой, продолжал слушать рассказы Элроса, ни единым словом не выдавая себя самого. А теперь, он уже потерял счет, которую ночь подряд снилось одно и то же. Аmil, ammë…
И сегодня – снова, опять. Странные видения, такие причудливые, невероятные. Наверное, только Макалаурэ под силу описать их словами – говорят, его рассудок заглядывал в такие дали, в какие заглядывать нельзя никому, разве что пресветлым Валар – ведь иначе можно не вернуться назад… Руки перестали дрожать, когда эльда подумал о своем Учителе и Воспитателе. Их отношения уже пережили ту неприязнь, дерзости и запальчивую грубость, которыми Элеррондо без меры щедро одаривал Феаноринга несколько лет тому назад. В то время, если они находились в одной комнате, казалось, воздух набирал вес и раскалялся, а любые слова таили в себе отраву. Однако это время прошло.
Элронд наскоро оделся, пальцами прибрал волосы и небрежно сколол несколько прядей на затылке, как носили нолдор. Накинув на себя теплый плащ до колен, он вышел из комнаты.
В коридоре было пусто и пугающе тихо, только за окном какая-то неугомонная ветка скрипела под порывами ветра. Элеррондо прошел мимо комнаты брата – тот не спал, из-под двери в темный коридор вылезала тонкая полоска света – и спустился вниз, запахнувшись, пробежал по крытой галерее, и остановился на небольшой площадке, вдоль и поперек изрезанной бликами витражей. Эльф задрал голову – у Макалаурэ горел свет, и размытые зеленые и красные отблески пятнали истертый камень под окнами его покоев. Юноша вздохнул, помедлил с миг, а потом решительно подобрал с земли небольшой камушек. Подкинул его на ладони, примериваясь к весу, и вытянувшись на носках, кинул в сверкающее окно. Глухо стукнули створки.
- Элеррондо?! – Маглор с удивлением смотрел на темнеющий внизу силуэт.
- Мне нужно поговорить с Вами, лорд Макалаурэ! – крикнул эльф. – Я могу подняться?
Бард утвердительно кивнул головой. Тень тут же растворилась. Макалаурэ подошел к столу, сгреб в сторону бумаги и поставил несколько новых подсвечников. По комнате заплясали желтые отблески пламени. Макалаурэ выглянул за дверь: однако его воспитанника нигде не было видно. Пошутил, неужели? Это на него похоже.
- Я здесь, лорд Макалаурэ, - голос донесся сзади.
Маглор обернулся: возле стола стоял Эарендилинг, устало стряхивая с одежды жухлые листья. Макалаурэ не смог удержать вздоха – сколько же раз близнецы получали нагоняй за этот несчастный плющ, а все равно ничто не смогло изменить их привычку залезать в окно, вместо того, чтобы входить в дверь. Все же, есть какая-то дичинка в потомках Берена Эрхамиона - или же это от Синголло? Впрочем, неважно.
- Присаживайся, Элеррондо, - Маглор кивнул на стул. – Что привело тебя ко мне в такой поздний час?
Элронд оперся на резную спинку, но не сел.
- Вы знаете, что волнует меня.
- Элероссэ говорит, что ты даже с ним не до конца откровенен. Чего же ты хочешь от меня?
- Объясните, что со мной происходит.
Губы Маглора сложились в тонкую улыбку.
- Я ведь не человек! – выпалил Элронд. – Я не человек!
- Чего же ты хочешь от меня? – мягко повторил Маглор.
Элронд опустил голову.
- Меня смущает происходящее. Я знаю, что в моем роду – атани, и я знаю, что мой род – доблестен. Но… кто я сам, лорд Макалаурэ? Эльф? Смертный? Я не могу найти ответа.
- Может, настанет время, и ответ сам найдет тебя, - Маглор продолжал улыбаться неизвестно чему. – Подожди. Время разрешит твои сомненья.
- Время! – всплеснул руками юноша. – Время! Но мне нужны ответы сейчас! Что толку во времени, если оно ничего не несет?!
- Нетерпеливость не к лицу достойному наследнику достойного рода. А ты хочешь получить все сразу.
- Вовсе нет, - пристыженно нахмурился Элронд. – Если бы я хотел все сразу, я бы пожелал Солнце с неба, и мудрость Намо в придачу. Нет, я хочу всего лишь разобраться в том, кто же я на самом деле – и путь какого народа уготован мне.
- А что говорит тебе сердце?
- Сердце сказало, что не желает говорить с таким упертым мальчишкой, и держится своего слова.
Макалаурэ рассмеялся.
- Садись, Элеррондо, у нас впереди долгий разговор. Надеюсь, в этот раз ты не будешь вести себя словно рассерженный волчонок.

Он ушел, когда небо на востоке окрасилось сиреневым и утренний туман начал спадать. Многое было обговорено, но многое еще следовало обговорить. Элеррондо был усталым, но довольным – понимание прежде недоступного всегда приносит радость. По дороге он заглянул к брату; тот спал, раскинув руки, с безмятежной улыбкой на лице. Элронд пожелал ему приятных снов. В конце концов, каждому своя судьба.

------------------

Голм.

[Freja]

И сколько ему было в это время?
Я кажется люблю твоего Элеррондо
Спасибо

[Линьер]

автор оригинала Freja
И сколько ему было в это время?
Я кажется люблю твоего Элеррондо
Спасибо

Ой, да, я забыла тудысь дату вставить 20 лет. 552 г., если меня не глючит.

Продолжать?

[Freja]

еще бы
продолжай!

[Линьер]

Ф-фик, по-моему, несколько чумной, ну да ладно.

-------------

Последний год Первой Эпохи

- Элрос! Элрооос! – звонкий голос подхватило ветром и унесло вниз по склону. Высокий юноша, зажав в руке шлейку, на которой нетерпеливо дрожала борзая, пригнулся и соскользнул с холма. Спустившись, он отстегнул поводок, и красивая поджарая псина рванулась прочь, оглашая низины хрипловатым лаем. Юноша с грустной улыбкой смотрел ей вслед.
- Элрос! – со взгорья вслед ушедшему донесся крик. Юноша обернулся. Там, на вершине, словно из облака выплыл стертый силуэт. Длинноногая кобыла снизу казалась стройной, как годовалая лань, а всадник виделся маленькой, кукольной фигуркой. Наездник прикрикнул на лошадь – и она, заволновавшись, вытянула вперед изящную точеную голову, а потом дернула к низу – будто капля росы скатилась с изумрудного листа.
- Я тебя уже полдня ищу, - Элронд пытался скрыть свое беспокойство; тщетно – голос все равно выдавал его. – Почему ты уехал?
Элрос даже не поднял глаз. Губы дернулись, задрожали, но – ни звука, ни единого слова. Только просто, по-мальчишечьи пнул некстати попавшийся под ноги камень, свистнул собаку и пошел прочь.
Элронд спешился. В несколько шагов догнал брата, положил ему руку на плечо, но тот странно дернулся, скинул ладонь, и, не останавливаясь, нарочито неторопливым шагом двинулся дальше.
Элронд остался стоять незавершенной статуей, ждущей своего мастера. Он застыл, лишь одежду трепал ветер. А тело, казалось, охладело, как камень, и кожа побледнела, словно мрамор, и пальцы окоченели, не в силах разжаться.
Это был их уговор – не говорить до поры о своем Выборе. Каждый должен был самостоятельно сделать Выбор – свой собственный. Старательно избегая этой темы в разговорах, они постоянно откладывали решение, брали у самих себя в рассрочку день, декаду, месяц. И хотя время шло, вопросов становилось все больше, а ответов – все меньше. В конце концов братья оказались в ловушке, которую они сами для себя и придумали. И тогда выяснилось, что и время вышло, и смелости не прибавилось, а все, что раньше казалось просто чуждым, теперь представляется пугающим и каким-то нелепым, и оттого вновь возродились давно позабытые детские страхи, и сердцами завладела гнетущая сумятица. Решение роком маячило впереди, чернея час от часу, и когда Выбор сгустился вокруг них непроглядным мраком Морготовых полотнищ, каждый из братьев понял – пора.
Выбор был сделан, назад дороги не было.
Странным образом каждый из них почувствовал решение другого. Без слов – слова тут и не требовались. Братьям хватило секунды, проведенной подле друг друга, чтобы понять, – Выбор развел их судьбы навеки.
Казалось бы – так легко: им позволили, они выбрали. Или им велели? Неважно… Что толку сейчас говорить о Выборе, если грядущая разлука горше всего на свете? Разлука, что длиннее вечности, длиннее, чем самое долгое ожидание.
- Элрос… - он как-то нашел в себе силы сдвинуться с места, а дальше ноги сами понесли его, потому что не бежать было нельзя, «не бежать» означало сломаться, «не бежать» означало смириться. В груди огнем полыхнуло отчаяние, пожирающее эстель так, как языки пламени выжигают сухостой, и неожиданная разрушающая упоенность происходящим переметнулась в безотчетную злобу.
Он догнал брата, сбил его с ног, повалил на землю; борзая с надрывным лаем бесновалась подле них, заглушая истерические выплески обидных и гневных слов.
У Элроса были удивительные глаза. Укутанные длинными черными ресницами, они смотрели кротко и укоризненно, а где-то в их неизмеримой глубине пряталась тайна скоротечной жизни, такая свойственная людям, такая чужая эльдар.
Глаза Элронда сверкали от слез. Высокое полуденное солнце разбивалось об эти маленькие соленые капельки, и ослепляло эльфа осколками лучащихся пятен. Он видел пелену перед собой, искрящуюся, сверкающую, и недосягаемо вдали – пусть и так близко – брата. Он не спрашивал «зачем?», хотя вопрос сам рвался с губ, он не спрашивал «почему?» - потому что все было ясно, он просто что-то говорил, пытаясь словами догнать то, что ушло, что вернуть было нельзя. И ведь он всегда догадывался, каким будет Выбор его брата, и каким – его собственный. Эру знает, почему так распорядилась судьба, почему от рождения один руководствовался мудрой юностью Перворожденных, а второй – зрелым, но недолговечным знанием Вторых. И дело, как ни посмотри, не в том, что один из них теперь Эльда, а второй принадлежит к Эдайн, а в том, что теперь каждый из них заточен в оковы своего Выбора. Ведь оковы эти не снять никому, а страшнее разлуки, чем разлука с братом, Элронд себе представить не мог. Брат был для него всем.
И Элронд проклинал себя. Ему казалось, что будь он немного прозорливее, и все бы разрешилось иначе. Зачем ему бессмертие и дивная жизнь эльфийского народа, если рядом не будет никого, кто мог бы разделить с ним радость весеннего восхода и чудо создания нового? А он знал, что брат не останется подле, и даже если долгая жизнь будет дарована ему свыше, их расставание уже свершилось, уже сказаны заветные слова, уже закончилось ожидание…
Элрос встряхнул его за плечи. Сухо что-то сказал, Элронд даже не понял, что именно.
- Твой путь… - он не смог закончить.
- На запад, брат, - мягко ответил Элрос. - На запад…

Корабли отплывали из Гаваней… «Эдайн, следуя за Звездой, подняли паруса и вышли в Море», - так рассказывали об этом много позже.
Элронд стоял на причале, и суровая белизна мрамора холодила эльфа, словно январский снег. Толпа странным образом обтекала его; сквозь смуту эльфу пригрезилось, что он сам на Корабле, но не на том, что сейчас уходит вдаль, тяжело разрезая морские волны, стремясь к неведомому, а на прекрасной Ладье, в вышине Вилья, и свет Камня осеняет его теплым сиянием… Видение успокаивало, придавало сил, стирало горечь разлуки. Ему казалось – а может, так оно и было на самом деле – что брат, так же как и он сейчас, с надеждой внимает серебристому пламени Звезды Эарендила.
Морские брызги россыпью ложились на одежды и робко блестели в неверном свете заката. Неожиданно что-то мелькнуло в вышине. Элронд протянул руку – на ладонь, покачиваясь, опустилось атласное чаячье перо. Эльф улыбнулся – впервые за долгое время.
- Элеррондо! – кто-то выискивал его в толпе.
Элронд зажал перо в руке, и обернулся навстречу Гил-Галаду. Начиналась новая Эпоха.

--------------

Ну, "голм" что ли, по традиции...

[Freja]

А теперь, Линден, мне хочется тебя убить разве можно так красиво писать?! и самое главное - о том, о чем мне трудно даже думать. Я вчера бесновалась дома именно по вопросу Выбора Элронда и Элроса. выплескивала свой гнев на родителей, а они молча смотрели на меня и никак не могли понять, что такого в том, что один стал эльфом, а другой человеком. И как им объяснить, что боль разрывает сердце, когда один из них уходит навсегда?!