Замок Бессонных Ночей или Чертоги Любви к Сказке

[Revelin]

Ну, вот тут точно проявилась рожа, на которой написано не только про эль, но и про то, что "Эльфы рядом!"

[Маргарита Арми]

Какой там Эль, там чисты спирт,
И пофиг на напасти...
Влачит сознание Трандуил,
В кустах Эльфийской власти.
А наш то держится легко,
Что с виду так приглядно.
Чтоб гном набравшийся в говно,
Смотрелся вполне щадно.

[Revelin]

...Кажется, я понимаю, почему в день моего рождения на столе не было ничего крепче эля.... Все, что крепче, выпили любимые товарищи в кустах, чтобы не видел никто. А мы потом понять не могли, как их обратно транспортировать.... Вот и пришлось нанимать Поня... А эльфам - такси!



"Пир так пир!" - порешили чертяки,
Перемирие взяв заключив.
И наполнили кубки спиртягой,
И вздохнули, их опустошив.

"Хрен с ним, Смаугом!", "И с пауками!"
Полегчало безмерно в душе,
"Мы их вместе - да просто руками..."
Завертелся весь мир в кураже.

Не случиться такому позору,
Чтоб кому короля перепить!
Съели торт - "Одинокую Гору"
И еще не забыли налить



А это - "Одинокая Гора", которую мы правда съели!

[Revelin]

Наше Вашество правда сутки не спало, но раз взялся - так надо. Он ведь сама Честь, Преданность и Отважное Сердце!..

Готические Мемуары - Часть 2, глава 9 "Лафир"

Поставленная цель охватила меня в те дни – целиком и полностью. Теперь я понимаю, насколько же это было опасным умопомрачением, нежели разумным шагом. Но даже спустя два года, неоднократно все припомнив и осознав, я ни за что не откажусь от этого своего прошлого и не посчитаю содеянное неверным. Мне нужно было так решить, а главное делать то, что задумано.
В голове роились идеи и планы. Их было столько, что, признаться, задача часто не казалась сложной. Лишь исследовать хорошенько местность, определить позицию, а дальше просто приложить руки да использовать гномьи познания для создания боевой машины. В заброшенной мастерской действительно оказалось столько всякого добра, что и искать ничего не нужно. Единственное, что угнетало меня и даже пугало – так это ограниченность времени. Возвращение Айрэ положит конец всем моим замыслам и деяниям, тут и думать нечего. А значит, нужно обязательно успеть, иначе не исправить наделанного раньше, не совершить того, что уготовано судьбой. Я не знал, когда она вернется. Но Айрэ всегда справлялась со своими задачами быстро. Поэтому работа не прекращалась, я не позволял себе спать дольше трех часов, не возвращался в город. Пищу можно было легко добывать здесь же в лесу – охотой. А в пещере-мастерской вполне сносно было жить, ведь это самые привычные условия для гнома. Ко всему прочему, весна уверенно вступала в свои права, морозы закончились, сугробы таяли на глазах под ярким солнцем. В лесу зажурчали ручьи и раскрылись первые подснежники.

Глорх приходил ко мне каждый день, стал почти ручным, ласкался, корчил рожицы и разговаривал по-своему. Мне было не понять его языка, и от этого он всячески старался дополнять сказанное жестами, мимикой, выражением глаз. А однажды даже показал мне тайник с хорошо замаскированным сундуком. Там не было золота или других ценностей. Лишь истлевшие свитки и пузырьки с какими-то зельями. Чешуйчатый приятель был столь настойчив, что пришлось забрать эти зелья с собой. В тот вечер он не ушел и продолжал навязчиво и упрямо уговаривать меня попробовать находку. Содержимое флакона пахло очень приятно и даже соблазнительно. Основой напитка однозначно стали лесные ягоды. Ярко-красная жидкость была прозрачной, но тягучей. Быть может, это и не зелье вовсе, а просто выдержанная настойка? Глорх мгновенно сунул нос в кружку и начал пить, словно желал доказать мне, что это не отрава. Животное виляло хвостом и даже подвинуло ко мне кружку лапой.

- Ладно, уговорил!

Ягодный нектар оказался божественным, но неимоверно крепким. Айрэ делала настойки на свой женский вкус. Эта же была – именно по мне. По телу разлилась сладкая истома, голова словно вмиг прояснилась. Несколько глотков доставили такое удовольствие, что и не передать словами. Так не бывает от простой выпивки. Я чувствовал прилив сил, подъем настроения, даже некую необъяснимую радость. Несколько дней почти без сна дали знать о себе, мысли улетели куда-то прочь. И там, в стране ночных грез, сознания начал достигать странный и не знакомый голос. Его звуки напоминали забавное ворчание моего глорха, но я отчетливо понимал слова и видел перед собой образ человека в зеленых одеждах с чешуями. Но будто бы чешуя эта была его собственной кожей, и руки по форме ничем не отличались от лап ящерицы. Странный незнакомец говорил о божественном предначертании. Он откуда-то знал, что я пришел сюда из другого мира, что там, на родине, судьба моя тоже была связана с драконами. И то, что я не такой, как все – это и есть знамение. Он особо подчеркнул: моя ненависть к огнедышащим тварям столь велика, что нет мне равного в этом. Да и сам хозяин горы над Гельдерном ждет своей смерти, ибо после гибели драконихи каждый день для него мучение. Век же дракона очень долог. А потом человек в чешуях сказал о том, что я уже встречался с драконами, и знаю их слабость. Сила же – это слух. Просто нужно быть бесшумным, тогда враг окажется уязвим.

Утром я отчетливо помнил это видение. Голова была абсолютно ясной, в теле чувствовался прилив сил. Глорх дрых под верстаком и забавно посапывал. Перебирая каждое слово, я пытался понять, о какой же драконьей слабости говорилось в ночном послании? Мы были в пещерах под Кап-Дуном. И Айрэ тогда отвлекла чудовищ факелом и криками. А когда яркий свет погас, и стало тихо, пара гигантских рептилий перестала изрыгать огонь, успокоилась и удалилась на свое ложе. Потом любимая поясняла мне, что они много лет провели в кромешной тьме и поэтому… почти слепы! Вот их слабость. Но Лафир? Он ведь живет на пике горы, под открытым небом, охраняя старую башню-сокровищницу.

«…случился обвал, и из недр вырвался столп огня. Все было в пыли и в дыму. Но только это был не взрыв газа. Из глубин явилось чудовище – огромный дракон».

Раньше Лафир и его королева тоже жили в глубинных пещерах под горой, и охраняли там свое сокровище – богатейшую золотую жилу. А значит, вокруг них царила мгла, и слабость Ами и Наира – это и слабость гельдернского дракона. Навряд ли почти отсутствующее зрение вдруг стало острым. Но – как знать? Драконы непредсказуемые твари, а потому самые мерзкие. Нужно было как-то проверить, насколько хорошо или плохо зрение Лафира. А заодно попытаться выяснить, какое же расстояние безопасно? Насколько близко к чудовищу я могу приблизиться и разместить свою машину? Тогда и строить ее можно, ведь дальность стрельбы закладывается в расчет изначально.

Накормив своего питомца и как следует позавтракав, я отправился к подъему на гору. Верный спутник скакал впереди меня и вновь как будто вел, хорошо зная, куда мы держим путь. Мы вскарабкались на уступ и с четверть часа шли по узкой опасной тропке. Ближе к пику обрывы с обеих сторон становились все более пологими. На них росли кусты и деревья. Но только перед самой башней горная тропка вновь превращалась в узкий каменный мост, созданный не руками человека, а самой природой. Возможно, поэтому здесь еще в древности и устроили сокровищницу, ведь такой естественный ландшафт позволял хорошо ее охранять. Входить на этот мост было однозначно опасно, следовательно, позицию для стрельбы нужно выбирать на подходах к нему: на самой тропке, или же на склонах. Тогда мне в голову и пришла спасительная мысль о том, что сделать нужно не одну машину, а две. Тогда будет возможность действовать в случае промаха. Установить баллисту на пологом обрыве будет не просто. Но эта задача решается. А может быть, удастся найти хоть небольшую, но площадку?

Чудовище было уже хорошо видно. Он не спал и медленно прохаживался по каменной террасе перед башней. Гигантский хвост с остроконечным навершием волочился сзади, крылья были сложены за спиной. Лафир был много меньше Смауга, но обладал тем же оружием – огнем, и умел летать. В любом случае для простого существа – гнома или человека это был огромный враг. Но только никакого страха во мне не было. Глаза изучали чешую дракона, складки кожи на шее, что казалась наиболее мягкой и поэтому наиболее уязвимой. Нужно будет постараться попасть именно в шею. Тогда рана окажется смертельной, и я достигну победы одним выстрелом.

В тот день мы обследовали склоны фут за футом, и выбрали две позиции. Первая была наиболее выигрышной для прицела и располагалась на ровной тропе. Вторая же – на склоне слева – не давала такого обзора, требовала установки дополнительных конструкций. Но это будет единственное мое оружие, если дракон уничтожит первую баллисту. Страховка на случай промаха. Прирученный глорх помог рассчитать требуемую дальность стрельбы орудий. Еще утром он дал мне понять, что не боится приближаться к Лафиру. Хозяин горы заметил его по издаваемым на мосту звукам, но лишь презрительно отвернулся. Всего лишь глорх, каких сотни в лесах, не интересовал короля рептилий. Маленький зверек, которому для жизни нужна лишь еда, он не может посягнуть на драконьи сокровища, а значит не враг. В чем-то они даже могли считаться родственниками. Поэтому мой друг без труда совершил еще одну прогулку по мосту – с привязанной к своему хвосту веревкой. Оставалось только ее измерить. В те дни я даже не задавался вопросом, почему это животное столь умно, что иногда понимает мои замыслы даже без слов? Почему вообще помогает осуществить этот безумный план? Почему многое в его поведении очень и очень странно? Гномы не знают природы животных. Может быть, поэтому я и не удивлялся. Ну а правда раскрылась лишь много месяцев спустя. Когда мы вернулись домой, голодные, уставшие, но разрешившие все поставленные задачи, в моей голове созрел четкий план действий, а также идеи конструкции будущих баллист.

Старые орочьи орудия были сконструированы по уму, но не давали нужной дальности. Требовалось усилить машину, заменить все деревянные конструкции – кованными. А еще подумать над формой и длиной стрел. Мне пришлось наведаться в город, чтобы приобрести ингредиенты для сплавов, кое-что из кузнечных инструментов и главное – лучший по качеству металл. Кузнецы в Гельдерне оказались на редкость глупы и даже невыносимы, многого не знали. К счастью, нужные порошки нашлись в лавке алхимика. Несколько дней прошло также, как раньше проходила вся моя жизнь. Молот опускался на наковальню. Но ответом в сердце теперь стали не боль и осознание своего бессилия, что так привычны! Впервые в жизни изнутри раздавалась песнь Надежды, и даже Ожидания, Предвкушения грядущего. Мне всегда безумно не хватало Айрэ в дни наших разлук. Впервые я ловил себя на мысли, что очень боюсь ее появления – сейчас! Нет, этого не произойдет. Судьба не может быть ко мне столь немилосердна. Ведь я уже знаю, что и как сделать. И я это сделаю.
Баллисты получились довольно большими и тяжелыми. Когда я их опробовал, результат порадовал сразу. Несколько доработок, и стало понятно, что эти орудия смогут бить много дальше башенных машин на стенах города. Стрела достигнет цели, преодолев естественный мост над пропастью. Чтобы перенести все их части к подъему, мне понадобился целый день и вся гномья выносливость. Подъем и доставка на подходы к башне заняли еще три дня. Мышцы всего тела болели от полученной нагрузки, но это всегда только во благо, это даже приятно. Впереди самое главное – собрать машины, не наделав шума, оставшись незаметным для дракона, чья сила – не зрение, а слух. Впрочем, верный глорх и тут помогал мне. В тот день он привел с собой стайку сородичей, и они шастали вокруг. Дракон, как всегда пренебрежительно оглядел их, повернулся к нам задом и затих, может быть даже заснул. Поэтому на звуки, доносящиеся с нашей стороны, Лафир не обращал внимания, и можно было не бояться невзначай брякнуть железом. Сборка все же оказалась сложной и длительной, ведь пользоваться молотком было нельзя. Но только гномы умеют создавать и куда более сложные механизмы, нежели стрелометная машина. И умеют сочленять детали без применения грубой силы, потому что детали эти исполнены хорошо. Этот мир не знает гномов, и его жителям неведомы наши умения. В чем-то мне было в диковину почти сутки напролет заниматься обычной гномьей работой в непосредственной близости от огнедышащего дракона. Я хорошо видел его, но только он не замечал меня, списывая все звуки на веселье стада глорхов. Готические драконы серьезно отличались от наших, рожденных в Средиземье. Но истина в том, что от дракона никогда нельзя ждать ничего хорошего. И эта видимая слабость наверняка таит некую скрытую силу. Сын Грока и его военный отряд тоже разместили здесь баллисты. Но потом все они погибли. Лафир смел все огнем, едва заметил их. Не ждет ли та же участь и меня?.. Впоследствии ожидания оправдались. И всегда знайте, что от дракона никогда нельзя ждать слабости!

Внутри все сжалось, а перед глазами возник образ Айрэ. Нет, у меня нет права ошибиться. И нет права не исполнить свого предначертания. Я не доставлю этому эльфоподобному нахалу Вентцелю – радость забрать свою единственную и годами вожделенную Любовь, само рождение которой – чудо для любого гнома. Она только моя, и я вернусь к ней – с победой и принадлежащим ей по праву огненным кубком. Лафир получит свое освобождение от страданий и мук одиночества – из моих рук. Он воссоединится со своей королевой, а я – со своей. И только так я могу стать героем для Гельдерна – не в злую шутку, а достойно потомка Дурина. И только так я буду иметь право называть ее действительно - моей Королевой!

Мы с глорхом ушли в свою пещеру уже далеко затемно. Там, на подходах к пику горы, все было готово к решающему сражению. Оставалось лишь выспаться и исполнить душу тем особым настроем, что дает бесстрашие, а значит – победу. Чешуйчатый приятель проводил меня, не отказался от ужина, но затем исчез. Быть может, одна из самок, что гуляли сегодня рядом, сманила его? Я не стал задумываться об этом. Мне нужно было хорошо отдохнуть. А потом, на рассвете я отправлюсь обратно – навстречу судьбе, по воле ее непреодолимого зова. Все внутри обратится в Лед, а Лед одолеет драконье пламя. Весь мир исчезнет, останусь только я и мой заклятый враг. И победит тот из нас, кто сильнее. Лафир не ждет меня. И в этом мое преимущество и сила.

Нужно было уснуть, да только сон не шел. Иногда, спустя время, и тому, кто рожден воином, не стыдно признаться в своем страхе. Ведь страх все равно живет в подсознании перед боем. Айрэ… Наверное, если бы в те часы она вдруг оказалась рядом, я забыл бы все свои замыслы, бросил бы эти боевые машины, что кропотливо создавал днями и ночами. Страх оставить ее одну – на растерзание всех этих похотливых ублюдков, которые даже в лицо ей смотреть не могут, опуская свои глаза ниже шеи – он стал бы много сильнее страха погибнуть в битве. Но только ее не было. Она еще не вернулась из своего странствия, расчеты оказались верны. Город Монтера отстоит довольно далеко от Гельдерна, и, изловив воров, она не сможет вернуться посредством телепортации. Она пойдет простой дорогой, минуя поля и леса.
 

[Revelin]

Хвост Лафира...

Меня одолевали то жар, то холод. В ту ночь я как никогда понял, насколько Любовь меняет тебя. Насколько жизнь становится ценнее, ведь, погибнув, ты обрекаешь на горе и страдания самое бесценное существо на свете. Нет права – погибнуть. Может быть, поэтому молодым неопытным воинам и не позволялось жениться. А когда вожделенный сон наконец поглотил меня, унес туда, где тело набирается сил, а разум принимает то, что Извне, я увидел любимую столь же реально, как тогда – человека с чешуйчатой кожей. И запомнил увиденное также – каждое слово, на всю жизнь и навсегда. Она была в необычном для нее одеянии – длинном платье из полупрозрачной материи. Волосы струились по спине и груди, скрывая самое сокровенное. Руки сложены были на коленях. И она пела – без инструментов, ни на чем не играя. Песнь была грустна, мотив ее казался странным, не привычным и не понятным. Но она пела. И я понял, что сейчас она узнала обо всем, что меня ждет. Она поняла, куда я иду. А значит, завтра она вернется. Но только какой будет наша встреча? И быть ли ей?

Нет света вокруг – есть лишь чувство в груди,
Что пламенем страсти сжигает, но греет…
Ты только сумей, совладай, победи…
Ведь эту мечту твое сердце лелеет!

Он – огненный зверь, он силен и могуч,
Но ведь и на них есть в природе управа!
И сколько б на небе не ползало туч –
Но им не затмить силу гордого нрава.

Забудь обо всем, что дарила тебе,
Не думай о ласках, тепле и улыбках…
Ты прямо иди – к вот такой вот судьбе,
И хоть ей назло не спались на ошибках…

Я все, что умела – тебе отдала,
Да, мало кто знает, как низменны страсти
К деньгам, к самоцветам. Но ценны – дела!
Добро, что спасает нас всех от ненастий.

Да будет всецело с тобою любовь,
Что вырвет из пасти чудовищной смерти,
Что веру в победу вернет вновь и вновь,
Какие бы в дело не сунулись черти…

Пусть весь белый свет мне твердит об одном,
Пусть книжкою тычут компанией дружной,
Я верю сейчас, как тогда и потом:
Ты просто вернешься… Иного – не нужно!

На рассвете никто из глорхов не встретил меня. Настало время – свершить задуманное только самому. Я не помню, как шел до моста, ведущего к башне. Помню лишь, как руки уже коснулись баллисты. А глаза различили дракона – там, за пропастью. Каждому, кто хоть однажды выходил на смертельный бой, всегда сложно о нем рассказывать. И мне будет – сложно! В тот самый решающий миг каждый воин перестает быть Самим Собой.
 

[Jemima]

Общественность требует продолжения, ибо "ну, вот, на самом интересном месте"! Наш Траинович-натуральный самоделкин но, кроме шуток, самое важное он изложил в "хвосте Лафира", что любовь учит очень важной штуке - беречь свою жизнь ради тех, с кем ты её связал.
 

[Revelin]

Леди Джемайма,

Он учился писать у своей Айрэ. И однажды она сказала ему о том, что всегда нужно делать так, чтобы читатель места себе не находил в ожидании продолжения. Няша не сразу понял. Гном же. Но сейчас последовал совету. Я рада. Чуда в перьях мехах сидит с широко раскрытыми глазами. Ему кажется, что все написано хреново. Но уже отозвались и брат Фрерин с его леди Селиной, и вы с Кили. В общем, щас обниму и затащу под одеяло... Дабы идиотских мыслей не возникало дальше...
 

[Jemima]

Кстати говоря, поскорей бы у Селины и Фрерином палантин настроился)
 

[Revelin]

Джеми,

мы как могли пытались помочь настроить. Но пока из этого раЯ не вышло ничего.
 

[Jemima]

Тады привет им и скорейшей палантиронастройки)
 

[Маргарита Арми]

Когда мы были молодые и розы красные цвели, а фотики давали ужасное разрешение..

[Jemima]

Ай, какая куколка! Точнее, гномочка)) хотя, одно другому не мешает)

[Revelin]

Марго, композиция отличная! В целом, эти междумирные фотки всегда так радуют!

на себе яркость убери и норм
 

[Маргарита Арми]

Ревелин с пойлерах шопот прям слышу - яркость убери

[Revelin]

Готические Мемуары - Часть 2, глава 9 "Лафир" - продолжение

Лафир спал. И моим планам разрешить всю задачу одним метким выстрелом в шею не суждено было исполниться. Что же? В то утро я как никогда понял, насколько же наивно иногда полагать, что все окажется быстро и просто! С драконами так не бывает. Целый город годами жил, как на пороховой бочке. Они мечтали и пытались избавиться от столь опасного соседства. Но коли уж в течение долгих лет никто здесь не смог совладать с ним, с чего бы судьбе дарить мне легкую победу? Кто я? Ответ был очевиден: покамест в этом мире я никто. Оберегаемый любимец своей супруги, и не многим более. Я стою здесь – перед лицом смертельной опасности, просто потому, что моей Айрэ сейчас нет в городе. И если я погибну, она будет до конца дней корить себя в том, что не уберегла. Гигантская рептилия покоилась на мраморном полу террасы, огибавшей башню. И я не мог даже понять толком: куда я попаду, если дам выстрел сейчас. Сумерки уже рассеялись, но потолок и пол террасы отбрасывали густые тени на своего огромного хозяина. Я мог различить игольчатый гребень на его голове, переходящий во внешний хребет на шкуре. Туша вздымалась при редких глубоких вздохах. И даже своим сном этот дракон изводил меня, повергал в омут безмерного напряжения. Нет хуже, чем часами ждать момента, ловить мгновение, что станет единственно верным. Такое ожидание сводит на нет – и боевой транс, и хладнокровие, что должно присутствовать в битве, и даже физические силы. Я сходил с ума, не отводя глаз от врага. Он же мирно почивал в своем доме. Лафир никогда не покидал этот дом. Он был жаден, как все драконы, и боялся за сохранность захваченных драгоценностей. Поэтому жители и решились восстанавливать город после разрушения. Драконы не нападают, если их не трогать. А я был не на шутку расстроен и очень замерз, находясь в неподвижности. Приходилось кутаться в свою отороченную мехом накидку, греть руки под мышками. И просто ждать. Ожидание вышло бесконечным и ужасным. В то время, бездарно проведенное возле баллисты, я неоднократно подумал о том, насколько же дурна и безумна моя затея. Но только обратной дороги нет, и я не уйду.

Руки окоченели даже под покровом теплой одежды, когда эта тварь, наконец, зашевелилась. Вот он – момент, который все разрешит. Лишь помни о своей силе, и его слабости. Он почти слеп. Но слышит все. Благо, длинная кованая стрела с острым, как игла наконечником была заряжена в машину еще накануне. Каково же было разочарование – увидеть, что Лафир, проснувшись, не собирался выходить на площадку. Он лишь обошел вокруг башни и улегся на солнечной стороне, что вообще не доступна для меня из-за высокой каменной стены. Я видел его хвост, и ничего не мог поделать. Что же это? Очередная издевка злого рока? Столько дней подготовки пойдут прахом из-за того, что ему возжелалось погреться на солнышке в ясный весенний денек?.. А потом вернется Айрэ. Я знал, доподлинно знал, что она уже рядом. Сон не был случайным, и она скоро придет. Но только страшно даже подумать, что она скажет, если узнает обо всем этом!

«Я буду просто есть, спать, гулять по городу, приведу в порядок наше оружие и вещи. Никуда не уйду из Гельдерна, постараюсь вообще ни с кем не разговаривать, и каждую минуту буду ждать тебя. И приготовлю для тебя какой-нибудь маленький сюрприз».

Просто смешно! Как я буду смотреть ей в глаза после такой клятвы? У меня нет выбора. Только одолеть Лафира, найти в сокровищнице скипетр Гельдерна и обменять его на огненный кубок. Иначе я лишь форменный сумасброд, да еще и самоубийца. Узнав, куда я полез, любимая просто завершит наше путешествие сюда, либо станет относиться ко мне с еще пущей заботой и вниманием. Как к ребенку. И такого положения мне будет уже не изменить. Я никогда не стану ей достойной ровней в готическом мире, если эта чешуйчатая тварь, греющая свое брюхо на солнце, сегодня не подохнет.

Хладнокровию пришел конец. Что делать? Выманить Лафира, подняв шум? Но только в ответ он может мгновенно испепелить все вокруг. Ведь это не просто враг, это дракон. И нет в природе более гадких существ, более чудовищных изуверов. Сколько жизней отнял каждый из них? Сколько судеб переломал? Сотни и тысячи сердец носят в себе ненависть к ним, но не могут сделать ничего, чтобы отомстить за родных и друзей. Лишь раз в столетия находятся герои, способные одолеть дракона. И я, конечно же, не достоин быть одним из них. Но только судьба велит мне – решиться. Еще в день нашей первой встречи Айрэ назвала меня редкостным упрямцем. Голос ее звучал тогда задорно, но нежно, она улыбалась, а в глазах было такое тепло и участие, которых не забыть никогда. И она права. Гномы упрямы. И я дождусь своего часа, я вытерплю этот день возле драконьего логова. Он выползет наружу, и тогда придет время действовать.

Момент настал, когда солнце поднялось и сместилось. Тепло любят все, даже драконы. Сперва мне стало слышно, как он поднялся и ходит по площадке. Ну же, не разочаруй опять. Просто устройся так, чтобы мне было видно твою шею… Тогда я исполню свой родовой долг, а ты вернешься к любимой королеве… Ты ведь ленив, ложись же. Просто ляг на этой мраморной площадке. И небеса услышали меня. Лафир замер на полу, вытянув свою мягкую уязвимую шею. Внутри все сжалось в комок, на лице выступил холодный пот. Он сделал свое дело. Теперь все зависело только от меня. Теперь я должен исполнить свою часть этого чудовищного, но единственно верного для меня плана.

Глаза скользнули по всем механизмам баллисты, проверяя машину перед решающим выстрелом. Любое мелкое упущение теперь может стоить жизни. Но все было в порядке. Только прицелиться. Зрение – это моя сила, а не его. Хорошо смазанные шестерни поворачивались почти бесшумно. Наконечник стрелы указал в центр длинной толстой шеи, покрытой не чешуями, а просто толстой серой кожей. От победы меня отделяло одно верное движение: всего лишь спустить рычаг. И я искренне верил, что все получится. Вот только и гномы иногда ошибаются. И у врага была своя сила – великолепный слух, реагирующий на все звуки почти мгновенно. Мне удалось собрать свои баллисты почти бесшумно. Я мог незаметно и осторожно целиться. Но спуск механизма, выкидывающего стрелу на столь дальнее расстояние – это не может быть тихо. Лафир вздрогнул и дернулся. Стрела достигла его, но лишь поцарапала шею. Гигантские крылья мгновенно раскрылись, и дракон поднялся в воздух, двигаясь в моем направлении через мост. Он еще не мог видеть меня и баллисту, когда из его пасти вылетел огромный огненный шар, в разы больше, нежели возникали на ладонях Айрэ. Комок огня приближался очень быстро, пролетел мимо нас и ударился о деревья сзади. Лес на обочине вспыхнул. А в это время второй, такой же по величине снаряд, исторгнутый драконьей пастью, уже летел следом первому. Я помнил нападение Смауга на Эребор. И в голове навсегда запечатлелось, как чудовище готовится исторгнуть свой огонь. Ему нужно было время, огонь не исходил из его нутра столп за столпом. Отличие и сила Лафира заключались еще и в том, что он мог исторгать огненные шары почти непрерывно. А еще драконы никогда не бывают глупыми. Он безошибочно понял, что направленное против него орудие располагается на тропинке. Второй заряд огня был выпущен прицельно, перевернул мою баллисту, части ее оплавились. Мне удалось отскочить в сторону, но силы пламени оказалось достаточно, чтобы задеть и в стороне. Воротник на левом плече вспыхнул, погасить его сразу не удалось. Боль от сильного ожога мгновенно дала о себе знать. Но думать об этом было некогда. Теперь у меня оставалось только одно спасение – вторая машина на обочине, до которой еще нужно добраться. Дракон же приземлился на моей стороне моста и напряженно вглядывался в окрестности. Он был совсем рядом. Теперь попасть в него было бы легко. Но только для этого нужно проскочить незамеченным через тропку и достичь стреломета, оказавшегося в пылающем лесу.

Мне уже приходилось входить в пылающий лес. Но только теперь нельзя было позволить проигрыша.

Чудовище еще раз поднялось в воздух, стараясь различить обидчика. Кусты и деревья спасали. И именно тогда, когда он парил на крыльях, мне удалось перебежать узкую горную дорожку и скрыться – в огне и углях, где стояла моя машина. Какое же это чудо, что я создал ее из металла, избавившись от всех деревянных частей! Она была цела. Но только неимоверно нагрелась в пекле пожара. Лафир был совсем рядом. Не нужно даже целиться. Вот оно – столь же уязвимое, как и шея, брюхо дракона. И если стрела войдет туда, все будет кончено, все будет решено. Он озирался по сторонам, в любой момент очередной горящий шар сокрушительной силой сметет все вокруг. Выхода не было. Руки коснулись раскаленного железа. Боль была страшная, из глаз хлынули слезы. Мышцы напряглись до отказа, выставили прицел. Спусковое устройство сработало, и стрела вонзилась лиходею в живот. Я видел, как витиеватый металлический штырь вошел туда до середины длины. А потом и сам я упал возле баллисты.

Я слышал лишь чудовищный рев своего врага. На ладонях вздулись кровавые пузыри, часть которых сразу лопнула. Одежду сплошь прожгли до кожи языки гуляющего по земле пламени. Зрение, да и рассудок помутились. В последний момент мне удалось откатиться вниз, я помню, как падал, не имея даже возможности ухватиться за кусты и коряги. Лафир исторг свой последний столп пламени, что не оставил бы от меня и тлена. Но я летел вниз, ничего уже не понимая. Сильный удар головой все завершил.

Не знаю, сколько времени прошло, когда я понял, что лежу, прижавшись к стволу дерева. Этот ствол остановил мое падение, и фактически спас от гибели. Плечо до локтя, грудь и шея с левой стороны горели огнем, кисти рук напоминали кровавое месиво. Но огонь полыхал не надо мной, а где-то там, выше. А за огнем возвышалась туша убитого чудовища. Лафир был мертв. А у меня еще оставались шансы выбраться. Карабкаться наверх по склону, опираясь на локти, было ужасно тяжело. Но за это время пламя почти затихло. Передо мной была тропа – давно знакомая. И теперь предстояло пройти по ней в последний раз. По ней, и по мосту, ибо теперь у этой башни нет господина и повелителя. Голова кружилась. Но я сам не знал тогда – от боли и ран, нежели от осознания своей победы – дойду ли. Ноги просто ступали по камню, а глаза не глядели на пропасть, разверзнувшуюся по сторонам. Я понимал, что у меня не хватит сил – осмотреть все это место, взять себе хоть что-то. Я должен был найти главную реликвию – скипетр. И он – внутри сокровищницы, куда уже много лет не ступала нога человека или орка. Судьба сама вела меня. Но только, когда я увидел свой трофей, покоящийся на особом, почетном месте в центре зала, заполненного сокровищами, рука протянулась к нему. Но я не мог его взять. Обожженные пальцы не гнулись, малейшие движения кистью причиняли страшную боль. Хотелось плакать уже за себя, ибо вот так стоять над вожделенным, и не иметь возможности заполучить это – превыше сил, за гранями представления. Собрав в кулак всю волю, я сумел заполучить древнюю драгоценность и прижать ее к телу тыльной стороной руки. А потом вышел наружу. Холодный воздух стал спасительным, и несколько отрезвил голову. Обратного пути по мосту, через сгоревший в битве лес на подступах к спуску я почти не помню. Оказавшись на краю, я подумал о том, что сейчас упаду с этой высоты и все равно погибну – глупо и нелепо. Ибо спуститься уже не было сил. Но там, внизу, глаза различили движение, там были люди, орки, военные Гельдерна, что сдерживали толпу. Из города, бесспорно, заметили огненную битву на горе, ринулись прочь – кто куда. Ведь Лафир мог опять испепелить их город. Но потом, увидев, что все кончено, они пришли сюда. И помогли мне спуститься вниз. Они увидели меня, и поддерживали всю дорогу до входа в Гельдерн, до самого двореца градоуправителя. Я так и держал скипетр прижатым к груди, когда вновь увидел шамана Грока. Мне было не понять, какими глазами он смотрит на меня. Но я помню, как он спросил:

- Эта вещь принадлежит правителю Гельдерна. Ты хочешь управлять этим городом? Теперь ты вправе заявить об этом.
- Мне не нужен этот город, и твое место. Отдай мне золотой кубок, что вы отняли у меня в прошлый раз.

Грок удалился и через несколько минут вернулся со знакомой чашей, протянул ее мне. Вторая рука, столь же искалеченная, как и державшая скипетр, готова была взять свою награду. Но я не мог согнуть пальцев, я ничего не мог сделать своими руками. Второй раз за день мне пришлось тогда испытать это чудовищное чувство. Обе драгоценности с лязгом ударились о каменный пол. Шаман обхватил меня. Я видел синее свечение, исходящее от его ладони, много более сильное, нежели раньше источали руки Айрэ. Потом он поднес к моим губам флакон с едким запахом. Единственной мыслью стала та, что он желает отравить меня и оставить ценности себе. Тело выгнулось, а мышцы до отказа напряглись в сопротивлении. Но странный неведомый ранее вкус проник внутрь.
 

[Revelin]

Готические Мемуары - Часть 2, глава 9 "Лафир" - окончание

Присутствие любимой я осознал сразу – по тому необычно ласковому теплу, которого никто больше не может подарить. А потом услышал и ее голос.

- Что ты сделал с ним? Почему он так долго не приходит в себя?

Ее пальцы гладили мою правую руку от локтя до запястья. Эти прикосновения тоже невозможно ни с чем перепутать. Только глаза не открывались, я не мог шевелиться. Я мог только чувствовать ее. И слышать – Айрэ и ее собеседника градоуправителя.

- Ты хорошо знаешь, насколько болезненны серьезные ожоги. Я просто погрузил его в сон и дал сильнодействующее зелье. Будь терпелива. Сейчас твой любимец не чувствует никакой боли, а главное – не шевелится. А значит, раны заживают. Когда проснется, не давай ему двигаться. Все лучшие зелья для вас уже готовят и будут приносить каждый день.
- Поверь, он откажется от обезболивающего.
- Тогда действуй своей магией любви! Выбора нет. Часто она сильнее даже всей науки алхимии.

Даже по касанию рук чувствовалось, насколько любимая взволнована, как напряжена. В тот миг ее губы коснулись моего лба, и на лицо упало несколько теплых слез. И Айрэ прошептала мне на ухо:

- Няша, любимый…

Мне безумно хотелось ее увидеть, ответить ей. Но я не мог сделать – ничего! Надо мной висела власть сильной магии.

- Как красиво ты назвала его! Ниаша… Хорошее имя, древнее нордмарское.
- Вот как? А я и не знала. На моей родине это означает «Самый милый сердцу, любимый и дорогой».
- Похожие имена были у древних воинов Нордмара. А может быть, только у вождей. Я где-то читал об этом, но в словах и языках не силен, ты знаешь. Он достоин такого имени. Никогда не видел столь бесстрашного парня. За это можно и нужно любить. Хотя, такую безудержную удаль тоже следует ограничивать. Для этого у него есть ты.
- Имя, данное ему предками, и говорит о смелости и отваге. Я дала свое. И он тоже назвал меня так, как ему видится. Теперь это имя самое родное.
- Береги его. И люби, как любишь. Вы сумеете дополнить друг друга и защитить.

То была речь – старика, умудренного опытом, прожившего жизнь. То было напутствие нам, данное искренне. Я сумел сделать то, чего не смог его собственный единственный сын, который тоже был отважным воином. И теперь Грок признал это. А первое, что явилось мне, когда я сумел открыть глаза – был кубок, стоящий у моей постели. И, конечно, Айрэ. Она не плакала, не могла уже. Да и никаких слов тогда не нашлось. Губы не могли их произносить, упиваясь сладостью губ любимой.

Когда мы впервые вышли на воздух – вместе с верховным шаманом орков – под балконом дворца собралась толпа. И все они выкрикивали мое имя и кидали в воздух весенние цветы. Только мне не нужно было этого. Не нужно почестей. Нужно делать то, что предначертано судьбой. Я с трудом выдержал четверть часа там. А потом мы ушли. Обо мне несказанно заботились, усадили в кресло в нашей комнате, перед столом с винами и яствами. Но сами перешли в соседнюю залу. Разговор Айрэ и Грока явно не был секретным, и поэтому я могу рассказать о нем.

- Ты ведешь его к Кану. И я вижу причину. Но помнишь ли ты все формальности?
- Ты забыл о том, что я многократно была пропущенной в королевский чертог?
- Я говорю не об этом. Ты маг, и ты женщина.
- Что с того?
- Ты не обязана была драться на королевской арене. А вот мужику и воину прохода не дадут, если он не докажет своего права на это – именно там, в боях перед зрителями, мечом и кровью.
- Он докажет. Я понимаю, о чем ты говоришь. Но только ты еще до конца не знаешь Ниашу. Ему нужно просто понять и привыкнуть к технике ведения боя с орками.
- Пусть учится и понимает. Но проходом на главную арену Фаринга служит Лунный Клинок – приз победителю всех боев на арене в Мора-Сул.

Айрэ затихла на несколько минут. Я не мог видеть ее тогда. Просто чувствовал и понимал, насколько ей не просто.

- Мора-Сул далеко в Варранте.
- Конечно. Но только чемпион главной восточной арены вхож на арену пред вратами дворца короля.

Грок тоже замолк ненадолго. А потом продолжил.

- Вам придется совершить путешествие по пустыне. Он ведь не маг, и тем более не женщина.
- Это – чудовищно!
- Это правила, что действовали веками! Просто дам тебе совет: прежде чем идти по бескрайним пескам, вооружи его как следует. Он знает толк в оружии, но этим мечом, что в его руках, не сразить чемпионов. Этому парню пора почувствовать в руках настоящее и лучшее.

Любимая опять затихла. А потом, почти шепотом, произнесла лишь одно слово – Нордмар.

- Да, именно Нордмар. Идите туда. Сейчас весна, и лесное зверье увлечено случками, а не пожиранием проходимцев. Не ходите одни, присоединитесь к каравану. Но только пока вы не добудете настоящий клинок, выкованный руками северян, в Мора-Сул твоему мальчику ничего не светит.

Вечером, когда мы наконец остались одни, нам вновь было нечего сказать друг другу. О любви повествовали глаза, и прикосновения рук. И мне было в радость избавить Айрэ от необходимости – самой пояснить мне о пустыне и о Нордмаре.

- Не переживай ни о чем. Теперь я и сам знаю, как попасть в снежные земли.
- Ты знаешь путь, неведомый мне?
- Конечно. И я проведу тебя этим путем. Но только ты каждую минуту будешь под моей защитой. Наша безопасность и маршрут – только в моих руках. Договорились?

Айрэ искренне улыбнулась. Я видел в ее глазах и интерес, и гордость. И, бесспорно – Любовь.

- Не скрою, мне жаль расставаться с Кхелед Азгаром.
- Никто не заставит тебя с ним расставаться. Просто у тебя появится еще оружие. Поверь, едва твои руки коснутся Эль Бастардо…
- Пока не коснулись. Нужно увидеть и понять. Но я молил судьбу – скорее попасть туда, где эти снега и ледяные горы.
- Тебе понравился Нордмар. Я так и думала. Это лучшее место для гнома. Что же? Тогда наш путь лежит туда, едва заживут твои руки.
- Мы отправимся в путь даже раньше. Проход к снегам лежит рядом с Сильденом. Оттуда всего день пути.
- Нужно еще найти или собрать караван.
- Не обязательно. Мы справимся и вдвоем.
- Поверь, лучше следовать советам Грока.
- В этом – как скажешь. Я люблю тебя, моя Айрэ! Я всем сердцем тебя люблю! И отправлюсь с тобой хоть в снега, хоть в пустыню, хоть на край света!
- А я безумно люблю – тебя! И мне не важно, куда идти, если ты рядом.

/Конец II-й части/
 

[Jemima]

Урааа!!! Наша взяла!)) не могу сказать, что особо жалко Лафира, если ему тяжко жилось без своей половинки, он нашёл свою судьбу. А как долго заживали ожоги Траиновича-Самоделкина?
 

---------- Сообщение добавлено в 20:07 ---------- Предыдущее сообщение было в 18:58 ----------

На стены Замка начала ложиться осень...стало раньше темнеть, вечера становятся длиннее, а огонь в очаге, казалось, стал жарче. Все чаще стал беситься бесприютный осенний ветер, поэтому Даинов кабан Петька и братья Козлевичи стали больше времени отсиживаться в загоне.
- Так, что чувствуешь после того, как я побывал у тебя "в голове"? - спросил Кили, поднявшись с кровати и потянувшись.
- Я же говорю, - Астерия мученически прошлась ладонями по лицу, - такое ощущение, что там табун лошадей пробежался.
- И больше ничего? - прищурился принц.
- Сложно сказать... - девушка лукавила, ибо несмотря на дикую головную боль, в её душе, за то время, после её новой встречи с Кили, появилось то тёплое чувство, когда ты получил ответ на свой главный вопрос. Значит, Посторонний был тогда прав?...Принц так же хотел избавиться от давнего груза на душе - сказать то, о чем молчал или неумело намекал.
- Пойдём, время ужина, и тебе надо проветриться, - молодой гном мысленно махнул рукой на ответ на свой вопрос и вытянул Астерию за руку с кровати. Девушка, пребывая в разбитом состоянии, подошла к зеркалу, перекинула длинную часть волос на другую сторону и, оставшись во "всем на выпуск", накинула камзол и парочка покинула свои покои.
- Как тебе увиденное? - спросила девушка гнома.
- "Когда ты во сне, все, что происходит там, очень реально. Но, только проснувшись, ты понимаешь, насколько он был необычен, - хитро улыбаясь, процитировал любимую фразу Астерии, принц, - а если честно, то по большей части, я помню рожу Бильбо и его слова о том, что солнце запуталось в твоих волосах и втихаря варит карамель".
- "Тебя это задело? - вскинула бровь девушка, - уже в этой петле времени?"
- "Ну, если считать, что я был тобой, то мне понравилось. А если считать, что будучи собой, в твоей голове, но видя все твоими глазами...Балрог подери, я запутался! Нет, наверное, мне не понравилось".
- Ревнуешь?
- Неее..., - скривился гном, - бездарный комплимент.
- Ага, конечно, - улыбнулась куда-то вперёд Астерия.
-" А твои волосы отрастают немного...ну, вот это вот, - Кили протянул руку и потеребил пальцами длинные пряди волос, - скоро наскребём на косичку, плюгавую, но косичку". После своих слов, Кили, озорно улыбаясь, драпанул по ступенькам в сторону кухни, Астерия, в шутку прошипев:"Буду бить аккуратно, но сильно", побежала за ним.

[Revelin]

Сообщение от Jemima

Урааа!!! Наша взяла!)) не могу сказать, что особо жалко Лафира, если ему тяжко жилось без своей половинки, он нашёл свою судьбу. А как долго заживали ожоги Траиновича-Самоделкина?
 

Признаться, тогда его пришлось лечить довольно долго. Но еще больше проблем было с хорошо так поехавшей крышей, осознавшей, что он сделал...
 

Ну наконец-то наши младшие проснулись и изволили явиться к ужину! С возвращением, детишки!

[Jemima]

А ужин, как известно, сам себя не приготовит

Принц забежал на кухню первым. Пока Астерия спускалась за ним, в том месте, где Кили смотрел их "Воспоминания", посознании девушки, произошло нечто странное: в кромешной темноте где-то под потолком, замигала красная точка. Потом она увеличилась и превратилась в луч, который прошелся по помещению, будто сканируя его. Остановившись у приборной панели, на том месте, где Кили нацарапал нечто важное для Астерии, луч исчез, но раздался механический голос :"Объект подлежит уничтожению". Через мгновение комната с пультом управления и иллюминатором провалилась вниз, в черную пустоту. Астерии что-то резко кольнуло в нижней части затылка, нога подвернулась и девушка упала на нижних ступенях лестницы. От грохота, принц обернулся и выбежал в корридор. Грязно поругиваясь и потирая лодыжку, на полу сидела Астерия. После исчезновения того места в ее подсознании, исчезло и то теплое чувство, когда ты знаешь ответ на свой вопрос и его не надо озвучивать.
- Укатился, колобок? - морщась от боли, спросила девушка, подняв глаза на подбежавшего принца.
- "Ага, от Азога я ушел, и от Больга я ушел... - подхватил Кили, помогая подняться, - очень больно? Сама дойдешь или на ручки взять?"
- Сама, сама, не маленькая уже.
Астерия положила гному руку на плечо, тот обхватил ее за талию и эреборские "лиса и колобок" зашли на кухню. Чтобы восстановить семейную справедливость, было принято решение готовить самим - пусть старшие отдыхают.
- Пока я не выпью кофе, я не человек, - произнесла девушка, и нагнулась за туркой. В это время в дверях появился Ори.
- А че это вы тут делаете? - молодой гном зашарил глазами по кухне, в поисках "перекусить".

[Revelin]

От ужина они ж разве откажутся?.. Тем более, ничего делать не надо, только кушать...

Глаза так прям как будто неделю не кормили...

[Revelin]

Опробуем настоящий лук Он даже почти такой, как и должен быть в руках Сокровища.

[Jemima]

Красиво) Тоже на заказ и тебе?
 

[Revelin]

Нет. На фесте был пьяный мужик, делающий луки. И они лежали у него. Стоит эта штука не менее пятерки. Может быть, потом решусь... А пока просто взяли сфоткаться.
 

[Jemima]

[Revelin]

Чем ныть, покажем, как мы сидим дома в нашем Замке...

[Nimgilhari]

Привет, друзья мои!

О! Вы просто шикарны!

На этом пока убегаю, буду чуть позже, тогда обязательно пообщаемся и... Ревелин, обещаю честно прочитать все выложенную " Готику!"
 

[Revelin]

Леди Нимгиль, очень-очень ждем! Соскучились, и мы вот лично вдвоем уже мечтаем о продолжении эльфийского романа! Вашество ехидно хрючит, что мол теперь все чин-чинарем, теперь оба при официальных женах... Есть о чем поговорить, и на какой повод подружиться

Ну а чтобы приятно было вновь войти во врата нашего Чертога, выложу для эльфийской королевы спойлерные картинки, обработанные по мере сил и улучшенные на фоне аццкого качества силами maivolchica

 

[Nimgilhari]

Ревелин,

Вах! Спасибо за красоту! Особенно на последней хорош!

Я тоже соскучилась!
 

---------- Сообщение добавлено в 00:30 ---------- Предыдущее сообщение было в 00:10 ----------

Прекрасен сей вечер, и душенка моя довольна!* Облизывается, как кот поевший сметаны*

Для писателя важно держать читателя в постоянном напряжении, распалять его любопытство, желание узнать- а что же будет дальше?
Знаете, в чём хоть какой-то плюс долгого отсутствия? В том, что можно прочесть сразу больше «Готической Истории» , чем другие!
Ах, Торин Траинович! Чего только не сделаешь для любимой, ну и себя прицепом, для самоутверждения! Блин, ОДИН! такую работу провернул! Мастер, он и есть МАСТЕР!...А зверушку всё- таки жалко... Хорошо, что в этих Мирах Гринписа нет, а то ...
 

Джеми,

А Кили с удачным возвращением из головы Астерии, а ей поменьше "последствий" от этого посещения
 

---------- Сообщение добавлено в 02:07 ---------- Предыдущее сообщение было в 00:30 ----------

По « Сказкам»

Писал я, эт значит, писал и в определённый момент понял, что относительно ухода Мудрых За Море чудовищная временная несостыковочка получается. Короче, придётся все предыдущие события смещать во времени и кое — где текст переделывать.
 

Сказки Эрин Ласгален

Исцеление Менестреля.
Ветер игрался с волосами, то забрасывал пряди на лицо, то сменив направление, заставлял их лететь темными струями за спиной. Первые лучи Анара окрасили розовым восток, и Нимгиль с наслаждением вдохнула прохладный чистый воздух. Она огляделась, представшая взору красота поневоле отвлекла от мрачных и печальных раздумий . Внизу, подвластное воздушному озорнику, волновалось безбрежное море Ясного Бора, сейчас ещё погружённого в ночную тень. Но вот солнце поднялось выше, сумрак начал отступать, и под набирающими силу сияющими лучами дневного светила, срывавшими колдовское покрывало утренних туманов, поднимавшихся вверх лёгкими облачками и бесследно таявшими в бездонной вышине, всё стало отливать всевозможными оттенками зелёного, с редкими вкраплениями золотого и красного. Осень уже прокрадывалась на цыпочках в Лес, пока несмело трогая, то тут, то там, позолотой и багрянцем отдельные дерева и кусты, и изумрудный живой океан листвы не спешил расстаться с летним нарядом. Ненадолго. Это будет буйная осень. Пышная . Необыкновенно тёплая и ласковая, хотя и ранняя... . Близился Праздник Урожая, когда эльфы провожают улетающих в более тёплые края птиц , когда по достоинству будут оценены плоды летних трудов. Осеннее Равноденствие- пора особого поминания ушедших и Засыпания Природы.
Следуя ранее отданному приказу, в Замок Лесного Короля потянулись первые вереницы эльфов, оставивших свои летние поселения, чтобы всем вместе пережить новую зиму.
По обыкновению, Леди знала, кто приблизился к ней и не обернулась, продолжая созерцать даль. Леголас подошёл абсолютно бесшумно, словно плывя по воздуху- сказывалась привычка трудных походов и жизнь в одном из самых дремучих , а совсем недавно ещё опасных, лесов Средиземья Нимгиль сама не раз удивлялось этой способности Принца, выделявшегося лёгкостью походки даже среди сородичей, казалось, земное притяжение и вовсе не властно над ним, и, пожалуй, не один лесной эльф с ним не сравниться в этом, даже отец! Да , она не слышала, а просто почувствовала его.
Леголас остановился рядом, проследил направление взгляда Леди и, поняв ход её мыслей, который, конечно же ему не понравился, нахмурился. Ясно, терраса и балкон выходят на восток, оттуда можно обозревать и остальные стороны света, а запад- только поднявшись на вершину Замковой Скалы.
Узнав, что Белый Лорд был отпущен, он негодовал несколько дней. Нимгиль неотлучно находилась при сильно ослабленном отце, и, чуть оправившись сам, Принц, приходя его проведывать, молча опускался возле ложа. Леди, чувствуя его настрой, тоже молчала, поднималась и уходила, оставляя их одних.
Пока Король прибывал в забытьи, Леголас имел разговор с Халлорном, снова, по большей части, взвалившему на себя государственные дела...
- Он ушёл?.. И никто не... Немыслимо!..
- Сядьте... Ваше Высочество. Уймитесь. Да, он ушёл. Приказ Короля - не преследовать Лорда Глорфиндейла.
- Вы... его защищаете?
- Я не одобряю действий Лорда. Однако, если изволите выслушать моё мнение, вина его не настолько велика... Ваше Высочество. И Его Величество согласен с этим.
Леголас покачал головой.
-После всего... Отпустить!
Советник вздохнул:
-Твой отец знает, что делает, Леголас.
-Ох, надеюсь... После яда Твари и воздействия Камней , решения моего отца и состояние его рассудка... вызывает у меня серьёзные опасения.
Чувствуя направление мыслей Принца Халлорн покачал головой:
-Он не спятил, Леголас. Он влюблён. И боялся потерять свою любовь.
-Не вижу разницы.
-А ты влюблялся когда-нибудь?.. Если да - разница для тебя должна быть очевидна. Любящие думают не головой, а сердцем. И ошибаются, как ни странно, реже, хотя на первый взгляд иные их поступки кажутся... странными . На самом деле, отпустив Лорда, твой отец явил не только благородство и справедливость, но мудрость и дальновидность, и ... сердце подсказывает мне, что в скором будущем мы в этом убедимся.
Принц казался задумчивым, а потом мрачно усмехнулся чему-то своему:
-Некоторые думают... вообще непонятно чем...
-Пожалуй,- согласился было лорд. - А некоторые не думают вовсе... Тебе тоже... «повезло»?
- «Повезло» - не то слово...
-То есть, совсем никак,- пробормотал лорд, в смысле, с личной жизнью у Принца не очень... Снова вздохнул , на этот раз с пониманием: -Дев много, а той единственной - нет...
Разговор оставил неприятный осадок, не особо изменил его мнения относительно Глорфиндейла, хотя и заставил задуматься о многом. И о личном тоже. Леголас терзался: как Нимгиль , любя отца, могла стать возлюбленной Лорда! И дальше Халлорн задел поневоле натянувшиеся отношения с аварэ и советовал прояснить их, говоря прямо, что и тут Принц не прав, стоило понять, что двигало Леди, что заставило поступить так, а не иначе. А выяснить это можно только в доверительной и откровенной беседе.
И вот он пришёл сюда, на вершину Замковой Скалы. Пришёл и сразу осознал: Леди уже знает, о чём пойдёт речь. Знает, но молчит и терпеливо ждёт его инициативы. Он должен превозмочь себя, сделать шаг первым. Первым начать разговор, тем самым разрушив возникший, тяготивший, в первую очередь его, барьер. Она то всегда была готова к диалогу с ним.

 

[Nimgilhari]

Продолжение

Леголас сделал глубокий вдох, пытаясь себя смирить, борясь с недовольством, ревностью и обидой за родителя . Несмотря на все усилия Леди и Форласа, отец медленно оправлялся от ранения, вот до чего оказался смертоносен и силён яд Твари, невесть как оказавшийся на клинке Белого Лорда! К тому же, он считал, что состояние отца усугубляется душевными переживаниями, и хотя внутри сам признавал, что поддался поверхностным эмоциям и не настолько сердится на Нимгиль, но не мог не укорят в её этом . За её чувства к нолдо. За былые отношения между ними.
-Должно быть, он уже добрался или на подъезде к Имладрису, - сказал он тоже вглядываясь в даль, в сине-голубую изломанную линию Мглистых Гор. Даже если не голос, общий настрой выдавал его. Но Нимгиль обошлась бы и меньшим- настолько она чувствовала племянника!
-Он уже там,- невозмутимо ответила Леди, не отрывая глаз от горизонта.
Наступила долгая пауза. Леголас никак не осмеливался задать мучивший его вопрос. Один из тех, с которым , как ему казалось, отец не мог до конца примириться. Наконец решился:
-Скажи, это правда, что Эленьвэ - ваша с Глорфиндейлом дочь?
-Да.
Абсолютно спокойный ответ поколебал Принца, скорее озадачил, а не взвинтил, как он того ожидал! Ибо новость невероятно потрясла его.
Её твёрдость и спокойствие заставляли чувствовать себя неуютно. Спокойствие, но не безразличие!Она очень хорошо ощущала напряжённость, неловкость и обиду, тяготившие Леголаса при общении с ней. Как он был зол, и, что странно, не столько на неё, сколько на нолдо!За оскорбление и рану, нанесённые отцу, за их соперничество .И не столько за то, что Лорд посмел оказаться отцом дочери женщины, которую любил Трандуил, а за то, что тот пытался украсть её у Лесного Короля!Понимал: всё зависело от выбора самой Нимгиль. И она выбрала Трандуила! Но и отъезд Глорфиндейла очень её печалил!
-Я знаю, ты любишь отца, иначе уехала бы с Лордом...-проговорил он глуховато, неуверенно.- Но, во Имя Эру, ответь, почему не осталась в тот раз , когда привезла меня младенцем?- Наружу прорывалось отчаяние : - Ведь тогда всё могло быть по- другому!
Лёгкая тень легла на чело Леди, складка меж идеальных бровей углубилась.
-Разве мы уже не обсуждали это?Представь: вы с Линдиром полюбили одну девушку , и разве, узнав, что она отвечает ему взаимностью, ты встал бы на пути счастья друга? А теперь подумай , что я тогда испытывала: боль от потери твоей матери была ещё слишком свежа; выполняя клятву, я везла тебя - плод любви твоих родителей, и вдруг, заняла бы её место?! Я считала, что не имею права на эту любовь, ибо твой отец назвал Эленвен своей женой!Что чувства Трандуила отныне принадлежат ей. Как и должно было быть от начала!... Смерть твоей мамы подтвердила Пророчество, что любовь принесёт нам страдание. Во имя Долга и в память о сестре я решила вообще отказаться от любви. Я полагала тогда и знаю сейчас: так проще! Вопрос: правильней ли?
Столь твёрдый и уверенный тон, при этом сквозившая в нём давняя и неизбытая боль, снова заставили Принца колебаться.
-А Глорфиндейл?...
Леди долго молчала, а он с замиранием сердца ждал.
- Я всегда знала, чего хочу. Что мне нужно, и чётко шла к своей цели. Я желала забыть Трандуила. И думала, с Глорфиндейлом смогу это сделать. И у меня возникли чувства к нему...- голос её вдруг стал ещё более жёстким, с притаившейся в глубине горечью. Слова звучали безжалостно, в первую очередь по отношению к самой Леди, прямо, падая тяжёлыми каплями. И сама она напоминала ему сейчас несокрушимый, напитанный силой монолит.- Эленьвэ родилась не только потому что Лорд полюбил меня, и я ответила ему, а потому что того требовало исполнение Долга! Она родилась, потому что должна была родиться! Ещё одно дитя, объединяющее расы Квенди .Потому что мне пришлось исправлять то, что нарушила гибель Эленвен! Которая должна была стать женой Трандуила и родить детей, в чьих жилах сочеталась бы кровь всех Перворождённых Арды. Это было её предназначение! Тебе может показаться сие циничным, но это так. Была и ещё причина , по которой я уехала: в то время моё место было среди моего народа. Кроме того, я училась...
-А теперь?
-Теперь... Мне открылось то, что не было ведомо раньше и вынудило вернуться... Сложилась так, что чувства и цели опять совпали. Поэтому я позволила своей любви пробудиться... Как не ужасно это звучит для тебя .
-Я давно понял, хоть это и прискорбно:Долг тяготеет над тобой! Сие полно величия ! Нечто подобное я испытывал, когда решил войти в отряд Хранителей!- слова Леголаса имели оттенок той торжественности, когда говорят о великой труднодостижимой цели, коей посвящают себя без остатка, отодвинув, а то и отринув, всё остальное.
-Величия...- глаза Леди странно прищурились, а в голосе Принцу почудилась едва уловимая ирония,- Возможно... Стоять над судьбами Мира... Да, мне никуда не деться от Ноши, но... в этот раз я посмела позволить себе любить... выбирая, в первую очередь, сердцем!
Они вновь молчали. Слова аварэ как всегда глубоко проникли в него и Леголас, осмысливая услышанное, погрузился в думы... Леди прямо и открыто, вполне осознавая, что может подвергнуться осуждению с его стороны , призналась ему сейчас, что ставит Долг на первое место, потом уже любовь! И не потому что такого её желание и выбор! Просто так есть! Такова суровая правда! В прошлом была допущена ошибка, но кто её совершил? В чём рок судьбы? Если Трандуилу предназначалась Эленвен, почему случилось так, что первой он увидел и на самом деле влюбился именно в Нимгиль? Леди винит себя: «Трёхкратна моя вина! Если бы я не показалась Трандуилу на глаза, он вовсе не узнал о моём существовании, а полюбил Эленвен, и всё сложилось бы как надо». Осознав, пыталась это исправить покинув лагерь, дав возможность развиваться роману сестры. Однако тогдашний Принц Зеленолесья догадался, что дев двое! Второй её непростительный просчёт ( как считает Леди) в том, что не настояла, чтобы Эленвен осталась в Лесу. И третий, когда не провидела поступок сестры, вопреки всему, тайком устремившейся вслед войску, хотя предчувствие было! ...Или всё спутало внезапное и отчаянное решение Эленвен, отважившейся оставить новорождённого сына и отправиться на битву? Навстречу смерти... ДОЛГ. Слово исполинской каменной плитой отпечатывалось в сознании. Давило неимоверно тяжко... Долг заставлял ставить его превыше любви, превыше сердечных привязанностей! Превыше всего!.. А он сам? Разве думал он об отце, оставшемся в Лесу, в тот момент, когда захваченный небывалым восторгом , вызвался стать одним из Хранителей! Конечно, мысль об этом мелькнула на краю, но величие цели и предстоящий поход затмили всё остальное. То, что возможная его гибель, станет для отца последним ударом... То была Судьба и она вела его!... И разве может он осуждать Нимгиль, на плечах которой немыслимая, пусть и не до конца понятная ему, Ноша? Все её решения и действия в той или иной мере подчинены этой Ноше!...В том числе и рождение Эленьвэ!
Леголас в который раз был подавлен результатом своих размышлений, он чуть скосил на Нимгиль глаза- и она конечно знает или, хотя бы догадывается, о чём он думал сейчас !
-Если позволишь, у меня к тебе тоже есть вопрос. -Леди так и не оторвала взгляда от далёкой полосы гор, вернее, от того, что за ней.
-Всё , что в моих силах...
- Глорфиндейл обмолвился, кое-кто будет особо рад его возвращению. Ты бывал в Имладрисе... Можешь предположить, о ком речь?
-Полагаю, ты не имеешь в виду Владыку Элронда или его сыновей, а кого-то особенного?
-Именно так.
Принц задумался.
-Сам лично я не видел, не интересовался, но поговаривали, вроде как есть у него воспитанница, живущая там же в Имладрисе... Больше я ничего не знаю: ни её имени, ни о ней самой.
Он понимал, что Нимгиль спрашивает отнюдь не из возможной ревности. Здесь нечто иное, глубоко сокрытое! Но поминание нолдо вновь вызвало в нём раздражение, вернув к мрачным мыслям.
- Если ты немного отпустишь себя, то поймёшь, что не совсем справедлив к Лорду, и отец поступил правильно.
-О да, я уже слышал: Глорфиндейл не знал, что его клинок отравлен, а когда понял, ужаснулся сам !- не удержался от сарказма Принц.
Нимгиль наконец повернула голову и внимательно посмотрела ему в глаза, отчего Леголасу сделалось не по себе.
-Это правда. Если бы не первая помощь Лорда, твоему отцу пришлось бы гораздо хуже... Ревность мешает нам объективно оценивать события и видеть дальше , Леголас. Ты рождён с великой судьбой, будь же выше и смотри глубже. Слушай!
Сила и проникновенность её голоса заставили сглотнуть и впереть взор на запад. Очертания окружающего медленно расплылись, и сознание устремилось вперёд...
 

[Nimgilhari]

Продолжение

Он видел могучие пики Мглистых Гор,бурлящий Бруинен, Имладрис в рассветных лучах... Владыка Элронд, сидящий в резном кресле в окружении взволнованных сыновей, устало подпирающий лоб рукой и сосредоточенно внимающий Белому Лорду, только что прибывшему в Заповедную Долину. В этот миг он отчетливо осознал : Леди переживает не только отъезд Глорфиндейла, всё гораздо сложнее, шире и больше, чем индивидуальные чувства! И устыдился. А нынешняя некоторая отстранённость, печаль и замкнутость Короля, объясняется не только следствием перенесённой болезни и сердечными терзаниями , не до конца отринутыми противоречиями-Трандуил чувствовал важность момента!
-«Галадриэль и многие галадримы ушли из Лориена! ...Без Келеборна... Он остался?»- Леголас был удивлён.
-«Да. Артанис так и не связалась со мной! Тень помешала ей» .
-«Может это случиться теперь?... Хм, Владычица направляется в Имладрис...»
-«Она и Владыка Элронд вместе отправятся в Серебристые Гавани.»
-«Они готовы покинуть Средиземье...- Принц проглотил волнительный комок. Взгляд его затуманился, и Нимгиль со всей остротой ощутила, как на него нахлынула отчаянная, и в то же время светлая тоска. То был Зов!Но другая часть в его крови, его сердца, всё , что удерживало его в Эндоре взыграло тоже и помогло справиться с охватившим чувством. Его заменил поднимающийся гнев:- «А как же Тварь и Тёмные?!» -мысленно воскликнул он.
Леди отозвалась не сразу.
-«Белый Совет соберётся в последний раз... »
-« О чём ты?! Они не могут уплыть, бросив всё как есть!»
-« Конечно!»- Леди слабо улыбнулась. - «Но это уже не их ноша. Подождём и посмотрим. Сейчас у нас есть и более неотложные дела... Как твоя рука?»
Принц приподнял и ощупал повреждённую руку (повязку он уже не носил). Согнул и разжал пальцы.
-Спасибо!Восстанавливается помаленьку.
-Но не так быстро, как хотелось бы,- лёгкая улыбка - она знала, что Принцу не терпелось начать тренировать её. К тому же у него за спиной в ножнах красовалось даго. Он коротко улыбнулся в ответ, подтверждая правоту Леди .Потом взгляд его стал серьёзен, брови сошлись:
-Враг затаился, но не повержен, и чтобы сражаться, нужны обе руки.
-Ты прав!- Слова Леголаса соответствовали действительности, но про себя Нимгиль не удержалась от доброй усмешки некоторой горячности племянника, она и сама бывала такой... до сих пор. - Всё же будь осторожен и не используй пока руку в тренировках.
-Мечом и кинжалом я работаю только правой, а этой - пытаюсь придерживать лук. И тщательно слежу за её состоянием.
-Хорошо,- одобрила Леди.
-Да и как не будешь осторожничать, когда Форлас постоянно над душой висит, ровно я дитя малое!Алор тоже...
- Разве это плохо? Целитель и должен быть заботлив, - дрогнули уголки губ Леди, в глазах мелькнули смешинки. Леголас только хмыкнул, мол заботливым, а ненавязчивым! Аварэ сменила тему:-Приближается праздник.
-Ещё месяц впереди...- Принц снова опечалился и помрачнел, опустив голову,- и вряд ли я смогу праздновать нынче наравне со всеми...
И тому было много причин!Леди вновь одарила его внимательным взглядом. Леголас поднял на неё глаза и прочитал в удивительном ясном изумрудном взоре понимание и сочувствие! И как всегда не мог ничего удержать в себе, когда Нимгиль бывала рядом , всё, не дававшее покоя, рвались наружу. Хотелось, положив голову к ней на колени, излить все печали и тревоги. Просить совета, ощутить скольжение ласковой ладони по волосам... Во- первых, Король ещё не совсем окреп. Во вторых... аварэ знала о Зове, поселившимся в душе Принца с криком чайки, и, предстоящее скорое отплытие большинства эльфов в Бессмертные Земли поневоле наполняло его щемящей тоской. Была и ещё одна весьма существенная причина хандры - Линдир!
Она с материнской нежностью коснулась его щеки. Леголас снова удивился как разительно и неуловимо она может меняться: от неприступной и несокрушимой Леди, стать вдруг, чисто по- женски, мягкой и нежной, лучащейся теплом.
-«Думаю, по крайней мере кое с чем мы справимся. Я помню свои обещания!Какой же праздник без главного менестреля? Только здесь мне понадобится твоя помощь. Да и выздоровлению Короля поспособствуем. Вот увидишь: через неделю он воспрянет. Не мне тебя учить, ты сам знаешь его силу!»
Взгляд Леголаса засветился надеждой, и он согласно кивнул. Хотел спросить её ещё кое о чём и не успел, Нимгиль внезапно отстранилась и посмотрела вниз. Взор её потемнел и потяжелел . Принц посмотрел тоже. Мост перешли два эльфа в полном вооружении и , вскочив на коней, направили их вдоль Буковой Аллеи.
-Отец полночи разговаривал с Алькванаром. Он приезжал с докладом и за распоряжениями. Теперь отправляется назад.
Да, Леди помнила: он являлся командиром всех дозоров северной и западной границ Леса.
-Невзирая на скорый праздник? Похвально!
-Границу нужно охранять в любое время,- недобрая ирония в её голосе привела Леголаса в смятение.- Не знаю почему ты невзлюбила его, Алькванар -достойный воин!
-Я уже это слышала.-Глаза Нимгиль сузились, став похожими на клинки:- Когда он успел приехать?
-Не знаю точно, но здесь он уже около трёх недель. Если хочешь, выясню для тебя.
-Не надо. Я и сама могу.
Леголас пожал плечами.
Этот эльф беспокоил Нимгиль, хотя она до сих пор не могла понять, чем! В уме Алькванару точно не откажешь, памятуя о их весьма не дружеском расставании в Семи Дубах, он благоразумно не попадался ей на глаза. Три недели... срок поединка между Королём и Глорфиндейлом!...Леди решительно тряхнула головой. Даже предчувствия нуждаются в проверке, подтверждении , а кроме туманных подозрений, у неё ничего нет. Пока... «Лижбы не стало поздно»- упрямо колыхнулось где-то внутри.
Не только взгляды Леди и Принца следили за отъезжающими эльфами. Вслед всадникам были обращены и другие глаза, полные тревоги и одновременно некоторого облегчения. Вот конники исчезли за поворотом. Возле колонны мелькнул подол платья, и какая-то эльфийка поспешила скрыться в проёме Ворот. Если бы стоящие наверху узнали о ней, для неё бы это стало проблемой.
Принц собрался уходить.
-Леголас... Так получается, что чувства служат исполнению моего Долга, но не думай, что я осталась из расчёта! Я люблю Трандуила и хочу чтобы мы были счастливы... сколько сможем!
-Я знаю .
Из-за стремительного водоворота событий у них не было возможности спокойно поговорить. Теперь время на беседы будет!
Он улыбнулся.
-Леголас,- вновь позвала она. В голосе и взгляде читалось предостережение. Видать она уловила его последнюю идею навестить менестреля. Словно в подтверждение: -Линдир,- и отрицательно покачала головой.
Принц вздохнул. И всё же, отбросив неприятные мысли, в том числе и об Алькванаре, приободрённый словами Леди насчёт отца и исцеления Линдира , распрощался с ней и поспешил к ожидавшему его Алору, одному из своих всегдашний партнёров по тренировочным боям.