HobbitCon-2014: Возвращение Хоббиткона

Джон Каллен и Питер Хэмблтон
Оин и Глоин

У Джона Каллена действительно проблемы со слухом. Когда подписывал фото, вроде быстрее помощницы услышал моё имя, и по буквам повторил, только я не поняла, те ли буквы он назвал. Короче, я теперь Ева, видимо, надо срочно новый паспорт оформлять!
Verkin, форумчанка

Когда во время панели «веселых и находчивых» (О‘Гормана, Брофи, Хэдлоу, Хантера и Брауна) на сцену внезапно вышли два немолодых мужчины с метлами, сразу стало ясно, что это будет нечто занимательное. Они деловито шуршали по сцене, подметая под микрофонами, огибая молодых актеров. Вдруг один из них, с окладистой седой бородой и пышными космами, громогласно заявил: «Эй, это я мету тот участок!» и набросился с метлой наперевес  на второго, лысого, и действо внезапно превратилось в фехтование а-ля Эррол Флинн.

Разумеется, речь идет о Джоне Каллене (Оин) и Питере Хэмблтоне (Глоин). И несмотря на внешнюю степенность и благообразность (в конце концов, они оба – руководители новозеландских театров), им обоим присуща некая озорная искорка, нет-нет, да и проскальзывающая в их речах. А в остальном они были наиболее несложными в общении: то и дело их можно было поймать в коридорах гостиницы и охотно разговорить.

Каллен привез два реквизита со съемок, которые то и дело демонстрировал на конвенте. Во-первых, свою слуховую трубку, которой Оин постоянно пользуется в фильме. А во-вторых – силиконовую гримерную накладку со лбом, бровями и носом Оина. На одной из панелей Каллен даже вызвал девушку-добровольца из зала для того, чтобы примерить этот пластический грим на себя – и выглядело это и сюрно, и смешно!

Об отношениях между Оином и Глоином:

Каллен: Ну совершенно очевидно, что Глоин – неудачник. Я всегда был его старшим братом, заботился о нем, но затем по какой-то причине я вдруг начал глохнуть. Тогда наши роли поменялись, и теперь он присматривает за мной. Это просто чудесно.
Хэмблтон: Это не чудесно.

На съемках Оин и Глоин также были близки:
Каллен: Наши фургончики стояли непосредственно рядом. Это было очень практично – всегда можно было насладиться хорошим джазом соседа.

О том, чего актеры ожидали от своего участия в «Хоббите»:

Каллен: У меня никогда нет никаких ожиданий. С каждым фильмом, каждой театральной постановкой я стараюсь сконцентрироваться на непосредственной задаче. Я не думаю «О боже, что я буду делать через месяц?»
Хэмблтон: Я надеялся, что мне доведется сыграть с замечательными, вдохновляющими актерами. Одним из них, кстати, является Джон Каллен. Я всегда хотел поработать с самыми лучшими, и на «Хоббите» я это смог.

О том, чего актеры больше всего боялись в своей профессии:
Каллен: Первого раза, когда мне предстояло работать с ним. (показывая на Хэмблтона)
Хэмблтон: Первого раза, когда мне предстояло работать с Марком Хэдлоу.

Насколько весело было играть с другими акцентами?
Каллен: У нас был МакТэвиш — шотландец из Глазго, а еще – Кен Стотт, шотландец из Эдинбурга. А наш тренер по диалектам был тоже шотландцем, который пытался научить нас чему-то среднему между этими диалектами – так что да, это было очень забавно.

Самые безумные случаи на сцене:
Каллен: Я был на сцене в пьесе, где мне нужно было бросить тарелкой об дверь. Я бросил ее, но она упала прямо перед дверью, а ведь в нее должен был войти следующий персонаж. Я пошел, чертыхаясь, к двери, отпихнул тарелку ногой, затем подергал дверь, которая не шелохнулась. И тут вся декорация взяла и опрокинулась на меня. И я стоял как раз в том месте, где в декорации было окно.
Хэмблтон: У меня было нечто похожее! Я был в пьесе, где мне предстояло открыть дверь. Я ее дергаю – она не открывается. Дергаю сильнее – она не открывается. В результате я дернул так, что она оторвалась вместе с рамой. Все зрители мне аплодировали.

Дальше: Дин О’Горман и Адам Браун…