Из Мандоса/2. Очередное ток-шоу...

[Алексина]

Эзелла, ты вернулась!!!!!!
Селедка-это в последнее время мое проклятие...

[Ezella]

Алексина, кто проклял тебя так жестоко?! Провинилась у Намо?

[Алексина]

Этого Намо зовут лень-матушка... решила, что теперь буду всегда сама себе готовить-а прихожу и рука на сковородку не поднимается. Вот и ем все, что первое под руку попадет, а первой попадает эта хвостатая снедь...
Я люблю селедку, но в таких количествах-увольте!

[Айменель]

Алексина, бедняжка) пусть тебе что-нибудь другое под руку попадется)

[Алексина]

Зато как счастлив котик!!!

[Айменель]

Алексина, как тяжёло кошколюбам...

[Алексина]

Зато он урчит в трубку и никогда не осведомляется, что это я делаю при свечке в груде бумаг...

[Ezella]

Н-да, жизнь не справедлива...

[Торэн Тирнаэль]

Алексина, я просто в восторге! (а соседи после моего хохота - в шоке)
С нетерпением ждем продолжения!!!
(Намо - это супер)

[Алексина]

Элвен... Я польщена. Мне некоторые говорили, что мой Намо больше похож на Ирмо...

[Lillian]

Не верь им! Классный Намо!

[Торэн Тирнаэль]

Особенно - харадские кеды!

[Lillian]

Да!!!

[Ezella]

И Феанаро в кепке...

[Айменель]

И всё остальное)

[Алексина]

Неужели у меня нет ничего похого?.. Не верю!

А вот прода:

За полчаса дружно умяли по пачке селедки, несмотря на то, что она, вроде как, всем опостылела. На кухне Лантарэль и Тэллас совершенно одни, потому как все остальные скоропостижно смылись в неизвестном направлении. Точнее, они все собрались в гостиной, развесились по подоконникам, стульям и полу. Намо восседает на столе. Из окон льется яркий солнечный свет, очень неожиданный для зимнего времени.
Нолофинвэ: Вообще-то, я хотел поговорить с вами о международных отношениях…
Шелоб (ретиво): Против кого протестуем?
Нолофинвэ: Против протестов.
Шелоб обижается и скоропостижно затыкается.
Нолофинвэ: Намо, вот если Тэл предложит Ланте руку и сердце, что ты сделаешь?
Намо: Рвану в бомбоубежище и выйду оттуда только на следующий день! Я вам не вешалка для ведер с цветами, от того еле очухался…
Нолофинвэ: А если она согласится?
Намо: Если согласится, я тут зачем?
Нолофинвэ: Да ты же ей как отец родной!..
Вестри (строго): Кстати, об отцах. вы отца ее спросили, даст ли он свое благословение?
Намо: Он еще ничего не сказал, а вы уже трагедию разыгрываете…
Нолофинвэ: Я на будущее, потому что еще пара сюрпризов–и я уйду в Безвременье, жаловаться Мелькору.
Намо: При чем тут Мелькор?..
Нолофинвэ: Он меня поймет. Его тоже замотали сюрпризами.
Намо: Он ам любил сюрпризы устраивать. Как устроит–пол-Валинора сбегается его материть. А он пофигист, ему все пофигу.
Кот: А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее…
Намо: В каком смысле?
Кот: Почему материли и как именно.
Намо (краснея): Дословно?
Кот: Желательно, дословно.
Намо (становится похож на свеклу): Давно это было…
Нолофинвэ: А зачем тебе ругаться? ты же культурный кот…
Кот: Я должен писать диссертацию о корнях ругательств в эльфийском языке.
Нолофинвэ: Что я могу сказать о корнях ругательств–они находятся в Хэлкараксэ. мы так пытались себя воодушевить.
Намо: Нельзя было выбрать более безболезненный метод?
Нолофинвэ: Не догадались.
Лантарэль (заходя к ним): А про что это вы?
Вестри: Кот пишет диссертацию о природе ругани и ищет спонсоров.
Лантарэль: Котик, беги немедленно к Аулэ, как только с нас снимут это чертово ограждение. Он тебе столько расскажет… ну, должен, во всяком случае…
Кот: Непременни воспользуюсь вашим приглашением! (растроганно) Мой брат будет горд мною!..
Лантарэль внезапно начинает к чему-то прислушиваться.
Намо: Что там? (на всякий случай тоже прислушивается)
Лантарэль: Там ОЧЕРЕДЬ!!! Из… из-за… (бестолково тычет пальцем в окно)
Нолофинвэ плетется в бухгалтерию без единого писка. Лантарэль, по дороге впрыгивая в ботинок, скачет за ним на одной ножке. Намо уныло смотрит в окно, вид надежды не вселяет: уже через пару метров начинается густой туман, сквозь который видно только второй слой тумана. Вестри тоскует рядышком, Шелоб еще дуется на всех вместе и каждого в отдельности. Вестри (наконец встает и ковыляет в бухгалтерию): Там хоть весело…
Намо тихонечко раскрывает книжку и начинает читать, надеясь забыть про селедку в лимоне–так как Лантарэль весь завтрак занималась спасательными работами, никто не нашел нормальную снедь и кушали кислую, полунесъедобную… бяку.
Лантарэль проносится мимо Намо с кучей гроссбухов со скоростью света, нечаянно выглядывает из-за кучи и удивляется.
Лантарэль: Намо! Ого… если здесь Намо, то куда я бежала?..
Уже поворачивается, чтобы с той же скоростью выбежать обратно, но в это время в комнату вбегают Вестри, Нолофинвэ и Тэллас. Столкновение предотвратить было невозможно, но предсказать–вполне.
Намо (меланхолично): Сейчас нарисую табличку "Не бегать в коридоре" и буду брать штраф за нарушение.
На полу лежат бухгалтера: внизу Лантарэль, на ней, вперемешку, Тэллас и Нолофинвэ.
Лантарэль: Чем пугать, помог бы подняться…
Тэллас и Нолофинвэ пытаются расползтись в разные стороны, но не могут, как-то странно слипшись спинами. Лантарэль набирается храбрости, и, пару раз ткнувшись лбом в физиономию бывшего государя, вывинчивается на волю. Намо наконец-то отвлекается от задумчивого созерцания сиамских близнецов и протягивает ей руку.
Лантарэль (поднявшись): А вы чего лежите?
Нолофинвэ: Нас склеило.
Намо: Вот это номер!..
Нолофинвэ: Причем склеило крепко…
Лантарэль (ехидно, но мрачно): А как должно ыло склеить, если я сама этот клей варила.
Нолофинвэ (с неопределенной угрозой): Зачем тебе эта адская смесь?..
Лантарэль: У меня из гроссбухов листики выпадали… Эй! ты чего?!
Нолофинвэ неожиданно поднимается, утянув за собой Тэлласа, и, рыча, несется за тэлэрэ. Та, взвизгнув, в размаху запрыгивает на окно, как леопард. Нолофинвэ, не рассчитав скорости, наскакивает на Намо. Они падают. Лантарэль соскакивает с окна и пытается и поднять, схватив Тэлласа и Нолофинвэ за шиворот. Поднимаются. Трое.
Лантарэль: О нет!!!.. (истерически хохочет)
Намо: Не смешно.
Теперь картина становится похожа на работы Дали: гроссбух, по бокам его. спиной друг к другу Тэллас и Нолофинвэ, а между ними как-то пропихан Вала, приклеенный за рукав. И все это припорошено пылью, осыпавшейся штукатуркой и отдельными фрагментами гроссбуха.
Шелоб (задушенно): Я протестую!.. (отважно бросается на трехчеловечное чудище… и приклеивается)
Теперь истерически хохочут все, включая Лантарэль, обнаружившую, что Нолофинвэ приклеил к гроссбуху и ее.
Лантарэль: А теперь надо бы нам пойти в бухгалтерию и зарегистрировать очередь. Может, там нас расклеят…
Поднимаются на ноги. Тут обнаруживается, что Намо прилип как-то по-дурацки, оказавшисб уровнем ниже остальных. В итоге ему приходится ползти на четвереньках впереди, а остальные следуют за ним, согнувшись под прямым углом. Тэллас терпит все это с видом великомученика, Нолофинвэ беспрестанно поминает материал котовьей диссертации. Лантарэль стонет от смеха, Шелоб орет "Протестую, протестую!"… наконец процессия, сопровождаемая на почтительном расстоянии котом с блокнотом (записывает материал), приближается к бухгалтерии.
Вестри (испуганно): Ой.
Очередь (радостно): Вашу***! **** так-растак-перетак!..
Лантарэль (со знанием дела): Гномы есть в очереди?
Вперед выходит неслабая дружина.
Лантарэль (присвистнув): Ну и горазды покойники умирать!.. Господин в рваной кофте… да, вы, вы, подайте мне. пожалуйста, вон ту книжку. Спасибо. И вон то перо с чернильницей… Ага. спасибо. (распологает сие добро у Намо на спине и начинает писать) Имя?
Намо: Я не подписывался служить тебе письменным столом.
Тэллас (лукаво): А я тебе стихи пока почитаю. Слушай: "Мой письменный верный стол!.."
Нолофинвэ прекращает ругаться и готовится слушать. Лантарэль, уйдя в нирвану, строчит что-то вслед за гномовскими показаниями. Вестри, собирая отряды по десять человек, рзводит их по палатам. Фэар эльфов интеллигентно сидят на полу и внимают Тэлласу. Тот, воодушевившись, с Цветаевой перешел на Ахматову.
Тэллас (вдохновенно): "А за окном шелестят тополя (драматически взвывает): "Нет не земле твоего короля…"".
Неожиданно в углу начинает реветь незнакомая девчушка. Другие начинают ее утешать, Тэллас тоже рванул было на помощь, но не учел того, что все еще приклеен к Намо. В итоге лантарэльский "письменный стол" опрокинулся, чернила вылились частично на Нолофинвэ, частично на Намо, но большей частью–на тэлэрэ. Лантарэль уже ни слова не говорит, но берет остаток чернил и пытается дописать анкету, но в это время Нолофинвэ вырывает несчастный пузырек и выливает его содержимое нандо на голову.
Лантарэль (беззлобно): Дурак.
Кот снова записывает за Нолофинвэ. Тэллас чуть не плачет от смеха. Намо безмолвно лежит вверх тормашками и размышляет о тщете земной. Вестри пытается их поставить на ноги, но не может, потому что Вестри–маленький и заморенный селедочной диетой, а Намо+Лантарэль+Тэллас+Нолофинвэ–большие, многорукие и многоногие. По доброй душе эльфийские фэар помогают.
Наконец установившись на полу нормально, продолжают работу. Кто-то пытается смыть с Тэлласа чернила. Кто-то выговаривает Нолофинвэ. Тот напоминает маленького мальчика, стянувшего у бабушки варенье–терпит, слушает.

[Айменель]

УРРЯ!

[Ezella]

ППКС

[Айменель]

Алексина, классно! А дальше?

[Ezella]

Алексина, я восхищаюсь твоими цельными и оригинальными образами. От смеха я стукнулась носом о монитор.

[Алексина]

зачем смертоубийство, лучше берегите носы. Я сейчас буду их раклеивать...

Вечер. Хроники кота: письмо брату, Коту Ученому.
"…До самого вечера они мужественно пытались расклеиться, потому что стеснялись спать в одной кровати, а спать хотелось… мы с Вестри из сочувствия тоже не стали ложиться, пристроились рядышком и внимательно наблюдали за их попытками освободиться. Для начала был вызван Феанаро с той целью, чтобы определить состав клея. Лантарэль, оказывается, забыла, как она его варила…
Феанаро запутался, долго чесал затылок прямо через кепку, наконец соскреб кусочек клея и торжественно унес его в лабораторию, для опытов. Результатов опыта мы так и не дождались, пришло время ужина, все торжественно потопали на кухню.
К несчастью, подниматься по лестнице они еще не научились, а мы с Вестри маловаты… поэтому наших сил хватило только до первого пролета. Мы хотели перевести дух–а Лантарэль потеряла равновесие, стукнулась головой о перила, Тэл по старой привычке кинулся ей на помощь, они все запутались в руках и ногах–и торжественно рухнули вниз, добросовестно пересчитав чьим-то хребтом все ступеньки. Шелоб, кажется, уже никогда в жизни не будет протестовать…
У подножия лестницы я услышал такое, что моя диссертация за этот день увеличилась ровно втрое.
После этого мы отказались от мысли доставить наших сиамских близнецов на кухню и решили вместе этого поужинать с ними под лестницей. Почему под лестницей? Да потому что Намо отшиб себе всю спину и ниже до самого пола, а на остальных было ползти неудобно.
Тут с кормлением возникли определенные трудности. Во-первых, их было трое, а нас с Вестри–двое, причем каждый хотел есть. Когда мы наловчились одной рукой кормить себя, а второй–кого-нибудь из склеившихся, начались новые неприятности. Намо взвыл, что ему уже *********** стоять на четвереньках. И плюхнулся на пузо.
Я кинулся записывать новый материал, Аракано уже подкинул еще несколько словечек. Потом подбавила жару Лантарэль, неуютно распластавшаяся на костлявой спине Судии. И наконец тихонько окончил пылкие речи Тэллас.
Я даже обрадовался, на радоваться было рано: проблемы кончаться не желали. Лантарэль изловчилась и заткнула рот Аракано самым большим куском селедки (который я, если честно, присмотрел для себя), так что мы получили некоторую свободу действий.
Пришлось держать совет: сначала надо покормить их, или все же расклеить.
Единогласно было принято решение: накормить.
Мы с Вестри чуть не скончались на месте, но тут нам помогла Ланта. Мужественно решив позавтракать последней, она сверху вниз начиняла рыбой Намо, а мы тем временем занимались собой, Тэлом и Аракано.
Это было ужасно.
Когда-то я думал, что самое жуткое испытание-накормить младенца. Теперь мое мнение в корне изменилось! Брат, самое жуткое–накормить трех здоровых склеенных мужиков, особенно когда над ними возвышается приклеенная дама, пихающая в своего собрата селедку с таким азартом, что он еле успевает прожевать. Я ее понимаю. Если кто-нибудь раскрывает рот…
Это страшно, брат!
Они склеились очень неудобно, они все вывернутые, как в Кунсткамере… или даже хуже. В общем, с кормежкой мы закончили заполночь, к этом времени нам уже есть расхотелось, и мы с Лантой мрачно пили чай, периодически вылавливая из него мусор. Пару раз мы облили Шелоб, один раз–Тэлласа. К счастью, они тихие, они нам даже ничего не сказали.
Когда чай был выпит, у Феанаро кончилась экспертиза. Уж не знаю, что он там делал, но, несмотря на копоть, густо покрывающую его физиономию, он весь сиял, как начищенный тазик. Вестри чуть его не убил. Просто так, от души, чтобы не нарывался…
А нечего было сообщать с таким важным видом, что это, оказывается, КАНЦЕЛЯРСКИЙ КЛЕЙ!!!
Можно подумать, что мы не знали…
В общем, мало ему не показалось.
Встав с земли и надев кепку, наш мастер велел близнецам разбежатьсяв разные стороны. В ответ у него вежливо поинтересовались, не сошел ли он с ума. Он ответил, что нет, и настойчиво повторил просьбу, нехорошо ухмыляясь.
Они разбежались. Клей растянулся, оставив посередке гроссбух,–и в это время Феанаро со всей немалой дури рубанул по нему топором!
Вестри еле поймал упавшую челюсть, я так и сел.
Близнецов со страшной силой притянуло друг к другу, они крепко стукнулись разными местами тела друг о друга и о топор, застрявший в клею.
Феанаро попросил у Ланты рецепт клея. Та не выдержала и ударилась в истерику–тут началась форменная паника.
Намо взвыл и тоже ударился в истерику. Тэллас и Нолофинвэ немедленно извлекают успокаивающие и в редкой слаженности заливают товарищам в глотки. Лантарэль немедленно затихает и утыкается Тэлласу в плечо. Нолофинвэ деликатно отхлебывает из своей бутылочки и остаток выливает в Намо. Тот беспрекословно принимает дозу, после чего впадает в рассеянно-меланхолическое состояние.
После этого мы втроем с Вестри и Феанаро распили бутылку валерьянки. Потом ничего не помню."

ЭФИР ДЕВЯТЫЙ. (На ЗаВалинке)

Утро. Хроники кота, письмо брату, Коту Ученому. Продолжение.
"…Утром должили, что я всю ночь пел песни и пытался клеиться к Лантарэль. Значит, вот почему на меня кто-то злобно рычал и пытался разбить нос склянкой из-под пустырника…
Кто это был, не помню.
Проснулся ранним утром. Под лестницей. Рядом тихо гудели уже проснувшиеся и еще не расклеившиемся Сиамские Близнецы.
На этом прощаюсь с тобой. Надеюсь, что хотя бы ты знаешь. как их расклеить. Еще одной кормежки я не перенесу!
Твой любящий брат, Кот Романист."

Лантарэль (мрачно, коту): Написал?
Кот (с печальным вздохом): Написал.
Лантарэль (мрачно): Теперь давайте думать.
Намо (жалобно): А может, давайте есть?
У кота в глазах отображается немыслимый ужас, он молитвенно складывает лапы и трясет головой. Намо непонимающе на него смотрит.
Кот (поясняюще): Гринписа на вас нет, браконьеры!
Шелоб (вяло): Протестуем?..
Лантарэль: Нет, но уже близки. если не расклеимся к обеду, то я буду так протестовать, что меня услышат в Безвременье.
Шелоб несколько оживается и даже начинает прихорашиваться.
Лантарэль: Если топор в нас торчит со вчерашнего дня, а мы до сих пор неразделимы, значит…
Нолофинвэ: …пора писать стихи.
Лантарэль: Это тоже, но потом. Это на данный момент значит то, что клей ОЧЕНЬ крепкий.
Нолофинвэ (с подозрением): Ты с кем разговариваешь?
Лантарэль (отвлеченно): С собой.
Нолофинвэ: Оно и видно.
Тэллас тихо рычит. Внезапно из каой-то дырки вылезает… оператор.
Склеенные: Упс!
Оператор (пытается отмахиваться): У-уйди, глюк!..
Лантарэль (обреченно): Господи…
Оператор тихо падает в обморок.
На грохот появляется гример.
Склеенные (в полном отчаянии): Упс!..
Гример достает фотоаппарат и неверной рукой делает несколько снимков. После чего ползет обратно в дырку, бурча нечто невнятное.
Лантарэль (обреченно): Ну вот, теперь вся страна будет знать о том, что мы склеились.
Гример: Не волнуйся, я вклею их в альбом и оставлю своим детям как наследство.
Лантарэль удовлетворяется ответом и продолжает думать дальше. Тут появляется злой, как пчела, Феанаро, вчера перепивший валерьянки.
Феанаро: Доброе утро.
Намо: По тебе этого не видно.
Феанаро (проигнорировав Намо): Ну, как будем расцепляться?
Лантарэль: Я могу предложить следующее–отрезать куски одежды. Вместе с гроссбухом. Жизнь дороже.
Намо анализирует расположение клея на своей хламиде и понимает, что пока все нормально. Аракано не совсем рад: если кусок вырежут, у него полспины окажутся невосстановимы. Лантарэль на все уже глубоко наплевать… счастливый кот вручает Феанаро ножницы. Тут у приклеенных мурашки пробегают по коже от вида Феанаро с ножницами в огромной черной лапе…
Сзади слышится громкое "Клац-клац-клац", после чего бывшие сиамские близнецы понимают, что им сильно дует в спину.

[Lillian]

Опять прода! Алексина, знаешь, почему я тебя не хвалю? Потому, что все никак не дочитаю! Ибо сейчас я читаю исключительно учебники. У ребенка температура)

[Алексина]

Лиллиан, бедная... я уже не могу учебники читать. Со мной и так что-то странное творится.

Кот-то мне оценку поставил?..

[Айменель]

Алексина,письмо Кота-отпад)
Лиллиан, учебники-это такие книжки, которые читаются непосредственно перед уроком)

[Ezella]

Неправда, учебники - это такие книжки, которые читаются непосредственно при ответе на заданый вопрос, а в самостоятельной вместо ответа пишется: см. страница такая-то.

[Айменель]

Ezella, если бы...

[Алексина]

Эзелла, точно, прямо перед уроком. Я недавно с испугу за один урок литературы все вопросы по истории выучила... надо же было перепугаться!
Айменель, спасибо, стараюсь...

[Lillian]

Учебники - это книги, которые выкапываются из шкафа дважды в год - в конце каждого семестра.

[Ezella]

Алексина, а вот это шедевр:

Шелоб, кажется, уже никогда в жизни не будет протестовать…

Я валялся.

[Алексина]

Ничего, зато мы еще попротестуем!

Освобожденные разбредаютя по углам, стараясь замаскировать дырки от слишком жесткого разъединения. Лантарэль удаляется в чулан, через нескольо минут вылезает оттуда в Намовской хламиде по пятки и плетется на куъню, слдуя за своим чувством долга, велящим кормить голодную и злую команду.
Кот (следуя за Чувством Долга и эльфийкой): У нас кончились консервы.
Лантарэль (меланхолично): Значит, будем есть сырую.
Судя по реакции кота, он не против. Остальные явно предпочитают голодную смрть…
Лантарэль (еще меланхоличнее): …или овсянку.
Мандос (в ужасе): Неееееет!
Лантарэль понимает, что ей светит многочасовое разделывание холодной вонючей рыбы.
Лантарэль (ворчит): Тоже мне, радость Смеагорла…
Кот: Я могу помочь. (лукаво подмигивает)
лантарэль: Знаю я тебя, хитрая мордочка. (грозит пальцем) Будешь воровать, оставлю без обеда и ужина.
Кот хитро улыбается.
Лантарэль: Кстати, где Шелоб?
Кот: Наблюдает за мужчинами… то есть, за Намо. Ждет сигнала к началу протеста.
Лантарэль (в отчаянии): Ребята, давайте жить дружно!
Кот: Я не против, но жалость к буйнопомешанным…
Лантрэль тяжело вздыхает и продолжает тяжелый путь наверх.
Кот: Что мы сегодня готовим?
Лантарэль (громко): Намо, у нас есть кулинарная книга?
Намо: Тэл пошел ее доставать!
Лантарэль: О нет!
Слетела вниз они в три раза быстрее, чем забралась наверх, половину лестницы сосчитав коленками и прихватив с собой кота. Еле встав на ноги, влетает в архив с чудовищным воплем "Не трожь книжки!!!!"…
Лантарэль (из архива, тупо): Опоздали.
Страшный грохот гормного обвала, раскатистое ворчание рассыпающихся документов, пыль столбом. Лантарэль, спереди серая, сзади фиолетовая, выходит из помещения и оседает на пол по-турецки и нервно смеется. Нолофинвэ мгновенно, наметанной рукой, вливает в нее стакан какой-то мутноватой бурды.
Кот: А ты не боишься, что она станет наркоманкой?
Нолофинвэ: Нет, это экологически чистый травяной сбор…
Остатки распивают втроем и торжественно. Неожиданно происходит явление призрака. Вернее, Тэлласа. Серого. Всего в пыли и чернилах.
Лантарэль (тихо): Эру наш!..
Тэллас (загробным голосом): Спас.
Лантарэль: Кого?!
Тэллас: Кулинарную книгу и трех мышей.
Мыши сидят у него в кармане и пищат. Грязная и пропыленная книга торжественно вручается хозяйке.
Лантарэль (нервно): На тебя мог шкаф упасть, балда!!!
Тэллас (философски): Тогда бы пришлось лезть под второй, для реакции.
Нолофинвэ со скорбью во взоре отпаивает обоих валокордином. Кот, уже навеселе, присоединяется.
Лантарэль: Котик, хватит пить.
Через пятнадцать минут буянящего кота уже тащат на кухню Намо, Нолофинвэ и Лантарэль, а сзади прикрывает отходт Тэллас.
Кот: Пусти меня, женщина!..
Лантарэль дает ему по уху.
Намо: Котик, ты пьян. как валенок!
Кот: дща как ты см… смеешь наезжать на честных к-котов!?
Лантарэль: Намо, да что ты с ним разговариваешь? Он тебя в любом случае не поймет.
Кот возмущенно мяукает и пытается тяпнуть Нолофинвэ за палец, что у него не получается из-за повышенной шустрости бывшего государя. Лантарэль делает из буяна мумию при помощи своего рукава хламиды (кстати, остальные тоже переоделись в подобные, потому как ходить с вентиляцией никому не хочется), после чего он уже перестает орать, лежит смирно, и, кажется, спит.
Прибывают на кухню. Лантарэль знаками велит всем вести себя тихо…
Шелоб (неожиданно и ОЧЕНЬ громко): Протестую!!!!
Лантарэль роняет кота в раковину, где Намо моет руки холодной водой. Киска мгновенно трезеет и взлеает Намо на голову по рукаву. Рукав–в тесемочки! Несчастный мученик орет-когтищи у котика дай бог всякому. Озверевшие эльфы, повернувшись как по команде "кругом!", через четыре ступеньки маршируют бить протестантам морды, вооружившись кастрюлей, кулинарной книгой и шумовкой.
Эльфы (внизу, хором): Что случилось?!
Шелоб (лепечет): Открываю дверь, а там грохочут, и кирпичи какие-то, и туман, вот что главное, туман…
Лантарэль грудью врезается в дверь, дверь открывается…
Нолофинвэ (нечаянно надев кастрюлю на голову): Мама. Что это такое?..
Лантарэль: Это стройка. (посмотрев, уточняет) В тумане.
Тэллас: Почему в тумане?
Рабочие: Завесу заклинило. Теперь ищут мастера.
Лантарэль: Черт! (садится на порог) И чего теперь делать?
Рабочие: мы теперь у вас жить будем!
Тэлэрэ роняет челюсть и придерживает съезжающую крышу.
Нолофинвэ (с кривой улыбкой): Я бы спросил, что мы будем есть.
Тэллас: И как вас зовут?
Рабочие (представляются): Владик. Дима. Вася. Саша. Миша. Осик. Соня…
Лантарэль (вопль счастья): Соня! Ты умеешь готовить?!
Миша (шепотом, Лантарэль): Ты что, это же мужик! У него родители немного того, назвали его Софием. Так что…
Саша: …но нам выдали запас продовольствия.
Лантарэль: Только не селедку!
Дима: Нет. Голубцы в томате. Сорок банок.
Вася: Вечером придем.
Эльфы и Шелоб бредут к Намо по лестнице–как по Эвересту, изо всех сил стараясь придумать наиболее безболезненный способ сообщения намо, что к ним скоро придут строители. Однако проблема отпадает сама собой: ему все по барабану, он, замотав руку бинтами, сосредоточенно превращает кучу сиреневых ленточек обратно в рукав.
Лантарэль (шуршит кулинарной книгой): Здесь рецепты чего угодно, но только н того, что надо! даже суп из крапивы и щи из дубовых листьев, но только не селедка…
В ответ Тэллас присоединяется к ней, а миуту спустя начинает заглядывать им через плечо Нолофинвэ. Наконец тэлэрэ все это надоедает, она остается готовить в компании пьяного кота, пьющего огуречный рассол.
Кот (неожиданно): О лучезарная царица, о дева Западных морей! О свет надежды, что стремится к нам, в мир предсумрачных теней…
Лантарэль: Я сказала, что валерьянки ты больше не получишь. Лучше допивай рассол и спи.
Кот (выпив стакан рассола): Зацелована, околдована, с ветром в поле когда-то повенчана, вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина…
Тэллас, дежурящий под дверью, не выдерживает и начинает рычать.
Кот (фальшиво, но с чувством): Не веселая, не печальная, словно с темного неба сошедшая, ты и песнь моя обручальная, и звезда моя сумасшедшая…