Фанфики - Уголок Графомана

[Кэм]

Эарвен, неплохо, но:
1. Банальные стандартные фишки.
2. Слишком много вычурных и трудночитаемых фраз.

[Эарвен]

Кэм, спасибо за здоровую критику. Я приму это к сведению. По поводу фраз, я сама думала, что немного переборщила и это на меня совсем не похоже, но исправлять не стала.
То есть я могу сделать вывод, что я еще не безнадежна?

[Кэм]

То есть я могу сделать вывод, что я еще не безнадежна?

Нет. Но работать тебе еще много.

[Эарвен]

ОК, буду работать.

[Archeo]

Эей-ей.. народ! Слеш по ВК сюда вообще нельзя выкладывать, даже на Взрослый форум - только куда-то еще и уже туда давать ссылку...

[Кэм]

Архео, что ты так разволновалась, ведь слэша-то в треде нет. Девочка только предложила, и ее никто не поддержал.

[Masha Klim]

Айлинель! Если хочешь поговорить на слэшевые темы, то тебе во взрослый форум. Но если ты новенькая, сперва надо "заказать" доступ туда, (ты ведь совершеннолетняя? ) Напиши Mrs Underhill или Natalie приватку, будет тебе доступ

[Маэглин]

автор оригинала Archeo
Эей-ей.. народ! Слеш по ВК сюда вообще нельзя выкладывать, даже на Взрослый форум - только куда-то еще и уже туда давать ссылку...

А что такого страшного в слэше?

[Фред Тевильдо]

(Эльфенок)

...По первому, самому первому воспоминанию он был для нее “человек-с-лампой”. Так она увидела его - сверху, с галереи над Залом Гобеленов. Для ее глаз света в Зале было вполне достаточно, чтобы читать, а тут - лампа... На подлокотнике резного кресла, даже не на столе, а так, чтобы свет падал ровно на страницы. “Зачем? Буквы, что ли, мелкие? Да мне даже отсюда видно!”. Буквы она разглядела, правда, вчитываться не стала - что-то известное, о северных животных - разглядела и руки, державшие книгу - очень красивые, длинные пальцы, крупные ногти, - но лица, скрытого тенью темных волос, не увидела. “Интересно, кто это? Новый гость в родном доме... Еще бы, я почти двадцать лет здесь не была...”

Кто-то неслышно прошел за спиной; она обернулась:

- Элро!

- Привет, сестренка.

- Элро, кто это? - она повела рукой в сторону пятна теплого света, - этот, с лампой?

Элрохир глянул через перила галереи, улыбнулся:

- Не знаешь? Он давно уже здесь живет. Впрочем, тебя ведь тоже давно не было...

Она рассмеялась:

- Разве это - давно? Но ты не ответил! Так кто у нас “давно живет”?

- Он из дунэдайн.

Она приподняла брови:

- А. Тогда понятно, зачем ему лампа. А как его зовут?

- Зовут? - переспросил Элрохир и, улыбнувшись, произнес: - Эстель.

Эс-тель. Как шорох тонких льдинок. Как звонкий шелест сухих камышей. Как голос капели. Ни на что не похожее слово - разве это может быть именем? Эстель. Глубинный слой надежды. Надежда ни на что, надежда вопреки - разве это может быть именем?

- Странно, что ты спросила...

- О чем ты? Я, что, думала вслух?

Элрохир засмеялся:

- Нет, но очень громко, - и уже без улыбки добавил: - У него есть и другое имя. Только Эстель еще не знает об этом.

Она приподняла брови:

- Почему?

- Отец так решил - пока не время.

- Чей отец, его?

- Наш. А его... Его отец погиб, Эстель тогда совсем маленьким был.

- Как это? А впрочем - людской век короток, верно? - Но для нее было почти невозможно представить свою жизнь без отца... и до сих пор тяжело - без мамы.

Элрохир погладил сестру по руке, мол, не грусти, ладно? Она, улыбнувшись в ответ, вновь глянула вниз. “Человек-с-лампой”, Эстель, словно почувствовал чужое присутствие, оторвался от книги, поглядел по сторонам. Вверх он не смотрел и никого не увидел, но она наконец-то разглядела его лицо. “Совсем мальчишка!”

- Элро, сколько ему лет?

- 19.

- Такой маленький!

- Он же не элда, сестренка. Хотя это и для человека - не много.

- Такой маленький... - тихо повторила она. - Эльфенок...

Элрохир кивнул:

- Да, многие говорят, что он похож на эльфа.

Она улыбнулась - вот, уже появились какие-то “многие”. Наверное, не простой он человек, Эстель...

- Элро, ты расскажешь мне о нем? Не сейчас, конечно, но - позже?

- Если тебе интересно, пожалуйста.

- Спасибо, Элро.

Эстель снова уткнулся в книгу. Очень любопытный зверь - росомаха. Хорошо бы самому увидеть. Одиночка. Бродяга. Ро-со-ма-ха - слово-то какое! Надо поговорить с Менраэн, может расскажет...

А сверху, с галереи, на него внимательно смотрела Арвен.

[Фред Тевильдо]

Тот, кто размешан живою водою,

Выплеснут в лужу и предан забвенью.

Я отправляюсь в леса за тобою,

Чтобы успеть к твоему возрожденью...

Зимовье зверей “Не вальс”

- ... Лавр сказал, тебе нужен провожатый?

Гэндальф поднял голову. Высокий - маг смотрел на него, как в потолок - парень в длинном серо-зеленом плаще, явно один из этих Следопытов, про которых с полчаса назад пришлось услышать мало лестного. Шляются, дескать, управы на них нет. Уважаемому трактирщику хамят... Нет, ну не то, чтобы - хамят, но очень уж заносчивые! Ты ему - так, мол, и так, погодка-то нынче, а цены! - а он и ухом не ведет, и вообще! А кто, спрошу я вас, по трактам лиходейничает? Опять же, наверняка эти! - и прочее в таком же духе. По поводу того, что - шляются - что ж, этот камень в свой огород Гэндальф, конечно же, заметил, но... Спорить не хотелось, ругаться - тем более. Надоело. Все это - и “шлендра-фокусник”, и “старый ворон”, и иные прозвища - все это давным-давно стало привычным, и мешало не больше, чем прицепившийся к плащу репей. Ведь вся его жизнь здесь - и есть одно непрерывное странствие, так что привычную неприязнь оседлого народа следовало принимать как должное. Вот, Лавру, например, что парень-Следопыт, что старый маг - одна шушера, перекати-поле в человечьем облике. Но с магами народ лишний раз связываться не хочет, мало ли что? Вот и сидит старый маг Гэндальф в дальнем углу трактирной залы “Гарцующего пони”, и - кто бы слово против сказал! Да хоть бы просто слово кто сказал... Нет, обходят стороной, словно даже не пустое место - мебель какую-нибудь. Все, кроме этого вот. Лавр ему, видишь ли, сказал. Лавр, будь его воля, таких бродяг и на порог не пускал бы! Но все же...

“Он ведь тоже - один. Как и я сам. Что ж, может, компания из двух одиночек получится не такая уж плохая!” Гэндальф выпустил трубку изо рта, ответил:

- Провожатый мне не нужен, нужен спутник. До Лихолесья.

Парень кривовато улыбнулся:

- Дурные места, старик.

- Что делать, - Гэндальф пожал плечом: - Не хочешь - не заставляю.

- Да нет, почему же не хочу. Дурные места, но любопытные. Ну как, подхожу я тебе в... - парень опять усмехнулся, - в спутники?

- Дорога покажет. Да ты садись, а то у меня уже шея болит!

Парень коротко кивнул: - Благодарю, - и уселся, вытянув в проход длинные ноги в болотных сапогах. Одежда на парне была странничья, потрепанная, но - если так можно сказать о штанах и куртке с рубашкой - ухоженная: рукав старательно заштопан, застежки на куртке, хоть и разнокалиберные, но пришиты прочно. Верно, человек, привыкший странствовать и сам о себе заботиться (то, что “сам” - было видно: женщина подобрала бы более подходящие нитки, да и стежки были бы мельче).

Гэндальф раскурил погасшую было трубку, парень окликнул пробегавшего мимо хоббита с подносом, попросил две кружки пива. Маг вопросительно на него глянул, парень пожал плечами:

- Вроде как обычай. За знакомство, и прочее.

- За знакомство? Так мы же не знакомы пока. Впрочем, это легко исправить. Я - Гэндальф.

Парень кивнул:

- Я знаю, да и Лавр говорил. Слава твоя бежит впереди тебя, Гэндальф.

“Ого!” - книжный оборот как-то не вязался ни с пригорянским выговором, ни со всем внешним видом парня. “Не так-то ты прост, как хочешь казаться... Интересно, зачем это тебе?...” - подумал маг. Вслух же спросил:

- Ну, а тебя как зовут?

- Зовут? - переспросил парень, отчего-то усмехнувшись углом рта. - По разному. Здесь - Бродяжник. Можешь и ты так же... звать.

Заминка перед “звать” была достаточно красноречива. Гэндальф принял это, ответив с такой же заминкой:

- Ладно... Бродяжник. - И добавил с улыбкой: - А вот и пиво.

...Разговор потихоньку налаживался, впрочем, не из-за пива (Бродяжник, похоже, принадлежал к тем умельцам, что могли весь вечер просидеть за одной-единственной кружкой), просто оба они - и маг, и Бродяжник - оказались похожи. Оба - странники, оба - одиночки, оба видели много дорог, так что поговорить было о чем.

- ...Остранна? Дивное место, особенно осенью. И летом. Весной не бывал, врать не буду...

- ... Сероструй там разливается, как море...

- ...Беорн? Знаю. Так и пожалеешь, что сам - не медведь!...

- ...Не долго Лихолесье было Зеленолесьем...

- А в Глухоманье - волки. И прочие... звери...

- Если только это - звери...

- ...Ну, уболтал я каменных троллей...

- ...Нет, если через Эттенблат, то только пешком, там любая лошадь ноги поломает.

- А через Багровые Ворота - не раньше июля, да и то...

- Точно. Я вот в конце мая в такой буран попал!

Разговор сам собой вывернул на обсуждение предстоящей дороги - словно и вопроса не было о том, что кто-то да не подходит. Парень, несмотря на молодость, был явно опытным путешественником, по крайней мере - на словах: точно знал, что - необходимо, что - просто нужно, а что - не более, чем приятное дополнение, без которого можно и обойтись. Кроме того, Бродяжник, похоже, знал и места, по которым придется идти, и, судя по всему, знал их не понаслышке и знал неплохо. Гэндальф смотрел на него с удивлением: сколько же лет он так странствует? Сквозь дым - а накурили они оба изрядно - лицо парня казалось странно смягчившимся, почти детским. Если бы не рост (маг невольно потер шею), можно было бы подумать, что это - мальчишка, лет пятнадцати, не старше. “Да ему хоть двадцать-то есть? Но говорит на удивление толково... Будто не меньше моего по свету бродит...” Однако спрашивать о возрасте маг не стал: на то существовал своеобразный “дорожный кодекс”. Согласно ему, например, не стоило интересоваться настоящим именем Бродяжника и, соответственно, возрастом - скажет сам, если сочтет нужным. Вместо этого Гэндальф, улыбнувшись, спросил:

- Ну как, подхожу я тебе в спутники? - Уж насчет этого можно было поинтересоваться у Следопыта!

- Дорога покажет! - просиял парень...

...И замер. В мгновение лицо его переменилось, словно окаменело, взгляд стал пустым и одновременно сосредоточенным: Следопыт напряженно прислушивался к чему-то. К чему? А, точно, у стойки Лавр беседует с каким-то взъерошенным гномом и человеком, судя по одежде - купцом-караванщиком.

- Так-таки прямо и пожгли? - ахнул Лавр.

Гном кивнул, а купец ответил:

- Так прямо и пожгли. А что им? Там-то ведь, почитай, и оружие в руках никто сроду не держал. Говорят, один только парень выискался, но уж воин! семерых до смерти уделал, да еще троих поранил...

- И что?!

Купец почесал бороду, гном залпом выхлебал пиво, грохнул кружку на стойку:

- А ничего! Сказали же тебе - банда целая там была! - Вздохнул, добавил уже нормальным голосом: - Ну, что один сделает, ну, сам посуди? То-то и оно... Мы подходим, а там все полыхает... Эти... - гном передернул плечами и замолчал, купец продолжил за него:

- Эти сволочи, они ведь что сделали-то? Кого не убили, тех в сарай загнали да и подожгли... Парни, как это увидали, сразу за топоры, дверь выставили, да вот...

- Что - вот? - Лавр забыл закрыть рот, до того заслушался.

- Пятеро там только живых и осталось. Трое вышли, а двоих, вот, Сарна вынес, - купец кивнул на гнома. Гном Сарна передернул плечами - видно, воспоминание было не из приятных.

- Так, а этот? Ну, воин-то который? Он-то жив? - спросил трактирщик.

Гэндальф покосился на Бродяжника - тот глядел в пустоту почерневшими глазами, словно заранее знал ответ.

- Мы не видали, - покачал головой купец. Впрочем, ясно было, что значит это “не видали”: среди выживших парня-воина нет.

Шелестнул плащ - Бродяжник выскользнул из-за стола и тут же оказался у стойки. Купец и трактирщик вздрогнули от неожиданности, гном продолжал пить, словно и не заметил.

- А куда разбойники пошли - не проследили? - спросил Бродяжник. Гэндальф подумал, что, судя по этому голосу, Следопыту должно быть лет сорок, а то и больше.

- Как ты себе такое представляешь, а? - фыркнул купец. - Да если б эти... да если б они караван увидали, думаешь, я с тобой бы сейчас разговаривал?

- Тоже верно, - отозвался Бродяжник, бросил на стойку монету и вернулся к столу с двумя кружками в руках. Маг молча принял кружку - ясно было, что, если разговор и будет, то не здесь и не сейчас. Кажется, Следопыт был благодарен за это молчание.

[Фред Тевильдо]

***

К сожженному селенью они вышли в полдень. Солнышко пригревало - словно май, а не начало апреля, буковая роща окуталась прозрачной дымкой молодой листвы, золотистые глазки мать-и-мачехи сияли трогательно и доверчиво. Все вокруг было таким светлым, таким мирным, и оттого страшнее казались черная земля и обгорелые печные трубы - то, что осталось от маленького селенья, называвшегося почему-то Ягодное...

Бродяжник сказал : “Подожди меня здесь, хорошо?” и ушел, кажется, еще до того, как Гэндальф ответил. Никаких объяснений за всю дорогу маг от Следопыта так и не дождался - “надо проверить”, вот и все. Гэндальф знал, конечно, что, по обычаям странников, не полагается говорить о ком-либо, как об умершем, если тому нет достоверных свидетельств, но... Дело явно было не только и не столько в дорожных суевериях. Возможно, тот парень-воин, о котором говорили гном и купец, был Бродяжнику другом или родичем - мало ли? “Если он затеет преследовать этих разбойников, до Лихолесья мы и к зиме не доберемся... Мне, конечно, некспеху, однако, и задерживаться не хотелось бы... Что, вот, он пошел выяснять? сколько уж его нет?” Гэндальф вздохнул. Делать было нечего, разве что по округе побродить, да воды набрать - ручей недалеко, и времени это займет, к сожалению, не много. Лагерь они разбили неподалеку от опушки рощи, там, где дорога от Ягодного уходила на Неторный Тракт - красивая дорога, и летом, наверное, по ней очень хорошо ехать, хоть верхом, хоть на телеге... да и пешком тоже... тихо, неспешно, подчиняясь мягким извивам грунтовки...войти в селенье... Н-да. Дожди смоют пепел, и уже скоро обгорелые развалины укроют иван-чай, лопухи какие-нибудь, прочая зелень... И только печные трубы напомнят путнику - вот, мол, было здесь Ягодное, было да быльем поросло... Гэндальф вздохнул, завернулся в плащ и приготовился ждать Бродяжника - и когда он только вернется?

Бродяжник вернулся часа через три - совершенно черный. Нет, даже не в копоти и грязи было дело (всего-то полоска сажи на лбу, верно, волосы убирал, хотя руки и одежда, конечно, перепачканы изрядно), просто казалось: он сам обгорел на этом пожаре. Уходил - легкий, собранный, вернулся измученный, привалился к дереву и сел, словно ноги подломились. Уставился на свои руки. Ясно было, что спрашивать сейчас о чем-то не то, что бессмысленно - жестоко. Впрочем, один вопрос вырвался у Гэндальфа сам собой - нелепый и неуместный:

- Как ты?

Бродяжник поднял голову, но не ответил, будто не понял. Снова принялся разглядывать ладони, потом попытался оттереть грязь - руки дрожали, не слушались, грязь только размазывалась. С минуту Гэндальф смотрел на это безнадежное дело, не выдержал, фыркнул:

- Тут же ручей рядом, что ты мучаешься? - Добавил: - Нет, ну неужели во всей этой деревне не было ни одного колодца?

И тут же пожалел о сказанном.

Наверное, он думал, что кричит - отчаянно, истошно, недостойно, кричит так, что небо слышит, но этого нельзя, и крик надо задавить, не выпустить, иначе можно сойти с ума, он, Бродяжник, просто сойдет с ума, изойдет криком, и ничего, уже ничего не останется... А на деле только закинутое горло дергалось, а так - ни крика из оскаленнного рта, ни слез из-под сжатых век - ничего. Видеть такое было страшно.



_______________________
Ну, что? Это не очень безнадежно? Это имеет смысл продолжать?

[Кэм]

Чисто по ощущениям - понравилось. Правильные классические фразы, небанальность сюжета, оригинальный взгляд... Но более сказать трудно, тут надо целую картину представлять.

[Фред Тевильдо]

Спасибо. В ближайшие дни довыложу этот эпизод, с селеньем. Спасибо еще раз!

[Archeo]

автор оригинала Chameleon
Архео, что ты так разволновалась, ведь слэша-то в треде нет. Девочка только предложила, и ее никто не поддержал.

Кэм, я не разволновалась, я предупредила. Профилактика...

2Маэглин, в слеше нет ничего страшного Но именно на этот форуме нельзя хранить слеш на темы ВК, если хотите его продемонстрировать - дайте на него ссылку во Взрослом форуме .

[Rohirrimka]

автор оригинала Фред Тевильдо
Спасибо. В ближайшие дни довыложу этот эпизод, с селеньем. Спасибо еще раз!

Тевильдо, выкладывай, пожалуйста. По-моему, у тебя получается замечательно.Очень ясно и четко - действительно увидеть можно описываемое. А еще - захватывает

[Margo]

Фред, честно признаюсь - я в восторге от того, что ты пишешь!! Аж заволновалась Так редко наш Бродяжник удостаивается серьезного фанфика. Я уже англоязычные перелопатила, но хороших буквально единицы. Пожалуйста, выкладывай все, что у тебя есть!

[Торэн Тирнаэль]

Старый холм, поросший темно-зеленой травой. Тяжелое свинцовое небо нависает над самой его макушкой. Наверху стоят двое. Он - высокий, светловолосый, очень красивый. Она - прекрасна, рыжеволосая и зеленоглазая, хрупкая и нежная, как первый весенний цветок. Руки переплелись в нежном пожатии, волсы расплелись на ветру и перемешались - золтистые с огненными... У него на пальце - золотое кольцо. Он снимает его и протягивает ей. Она молчит. Она медлит и опускает глаза.
- Прости... - слышится тихо, как дуновение ветра, как шелест осенней листвы.
Теперь он молчит. Это длится долго, слишком долго. Она вырывает руку и бежит прочь, туда, где за вершинами деревьев виднеется белый город. Он смотрит ей вслед, грустно и чуть тревожно, потом уходит.
На вершине холма лежит золотое эльфийское кольцо.

[Jheroll]

Все надеялась, что допишу еще чего-нибудь но не вышло и решила все-таки выложить все написанное в одном месте.

Elvish Lords

1. Встреча.
… Она присела на камень и коснулась гладкой поверхности озера.. Вода была холодной, как лед…
…Лед, кругом только лед… С каждым вздохом мириады льдинок врывались в легкие и осколками холода струились в венах. Звезды на небе не дарили надежды, а свет их, отражаясь ото льда, холодными стрелами пронзал глаза… Не было сил поднять взгляд, что бы посмотреть в глаза тем, кто был рядом. А многие из них умирали… Это было страшно. Страшней чем смерти в Альквалонде, когда ярость застилала взор и времени осознавать происходящее не было. Сейчас умирали медленно, не жалуясь ни на что. Просто очередной спутник падал на холодный лед и больше не вставал. Надо было снова и снова преодолевать себя, идти, не опуская головы, чувствуя и свою ответственность за каждую смерть на этом пути, идти, борясь с желанием лечь и заснуть в холодных льдах Хэлкорасэ. Холод сковывал сердце…
Артанис быстро отдернула руку от воды. «Опять…» Воспоминания о страшном пути через льды преследовали ее. Даже Дориат, в котором она, единственная из Нолдо, осталась, не помогал забыть эти дни. Казалось, что это будет легче. Теплый, даже несмотря на то, что он узнал о судьбе Альквалонде, прием, оказанный Тинголом своим родичам контрастом заменил впечатления от Похода, и сначала в Дориате остались многие из рода Финарфина. Но затем Финарато увел их. Она помнила последний разговор с братом. «Мы должны уйти. У каждого из нас свой рок… Я вижу в твоих глазах лед, а перед моими полыхает огонь в Гаванях. Я смотрю на народ Тингола и вижу моряков… Те же глаза, те же волосы... Я ухожу. Братья идут со мной». Она грустно посмотрела на брата. «Я остаюсь. Ты прав мой любимый брат… Мне больно смотреть на своих спутников. Лес излечит меня…»
…Легкий ветер пронесся между деревьями и рябью пробежался по озеру...
Лес успокаивал. Но покой вовсе не был желанным.

- Когда Король сказал мне, что я без труда найду тебя, я решил, что он изволит шутить, а оказалось, что я просто слишком долго не был дома…
Артанис, обернувшись, увидела эльфа, который с нескрываемым интересом смотрел на неё. Он был высок, особенно для Синда. «Пожалуй, мы с ним одного роста» – мелькнула мысль. Солнце прорвалось сквозь листву, и волосы эльфа засверкали расплавленным серебром. Её внимательному взгляду открылось несомненное, хотя и не явное, сходство с Тинголом. Одет эльф был только в плотную серебристую тунику.
Артанис вопросительно взглянула на мужчину:
- Если ты, что-то и знаешь обо мне, то про меня так сказать нельзя… Кто ты?
- Извини, я не представился… И даже не приветствовал. Мое имя Келеборн, я внук Элмо.
- Значит мы родичи.. Олвэ отец мой матери… Но почему ты искал меня?
- Я видел твоего брата, Финрода, - Он много говорил о тебе. А когда я приехал сегодня и спросил Элу, где тебя найти, он лишь рассмеялся и сказал, что это просто… Но я не ожидал, что увижу тебя здесь…
Он подошел к озеру и, скрестив ноги, сел на траву. Бросил взгляд на воду…
- Это мое любимое место в Лесу. Здесь практически никто не бывает… не бывал раньше.
- Этим оно меня и привлекло… - Артанис грустно улыбнулась, - как мой брат?
- Строит город, дружит с гномами, - по голосу чувствовалось, что Келеборн не слишком одобряет последнее – я привез тебе письмо от него, но оно осталось в Менегроте.
Уловив всплеск интереса в ее глазах, он обречено поднялся:
- Видимо не судьба мне сегодня искупаться… Что ж пойдем: до сумерек мы успеем вернуться во дворец.
- Стоит ли менять свои планы? Вести от брата могут подождать…
Келеборн рассмеялся:
- Если ты скажешь, что был хоть один мужчина, который не изменял бы свои планы, по твоему желанию, я все равно не поверю! Идем.
Он протянул ей руку, помогая встать. Артанис поднялась и взглянула ему в глаза – Ты всегда говоришь, то, что думаешь?
- Я? – улыбка стала еще шире, а серые глаза стали похожи на озорные, мерцающие звезды – я вообще редко говорю…
- Да неужели?
Лицо Келеборна стало серьезным: - За пределами Леса лучше меньше говорить, а я слишком часто там бываю… Но не стоит об этом. Скажи лучше, какое имя ты предпочитаешь? Финрод называл тебя Нэрвен…
- Артанис
Он, сохраняя серьезное выражение лица, с нотками сомнения в голосе произнес – А так и не скажешь…
- Да ты опять шутишь! – скрыть удивление она не смогла, смотря на то, как Келеборн вновь расплывается в улыбке, но достойный ответ нашла – Ну так назови сам!
Келеборн замер, на несколько мгновений его глаза затуманились, было видно, что он задумался. Он смотрел Артанис прямо в глаза, и от этого взгляда ей почему-то становилось не по себе. Затем синда улыбнулся, но улыбка его была почему то грустной, рукой он несмело провел по ее струящимся волосам, заставив нолдэ вздрогнуть и тихо, так, что голос его сливался с шелестом листьев и трав произнес:
- Галадриэль…
…«Ни с чем не сравнимый аромат Лориена усыплял, сулил часы, полные грез... Она прислонилась к стволу дерева и посмотрела на Ирмо. Владыка Снов лишь покачал головой – Но если тебе близко то, что слышишь ты во сне, почему ты сомневаешься в выборе имени? - Я не могу запомнить его… Звуки и смысл ускользают от меня стоит открыть глаза и вернуться.
- Я не могу помочь.. Дуновение ветра, шелест листьев, шепот грез… Ирмо посмотрел вслед удалявшейся девушки. «Еще не время… Когда-нибудь ты услышишь его, Алатариэль…»
- Галадриэль!
Она с трудом отвела взор от его глаз.
- Пойдем. Я очень ждала вестей от брата… И… Спасибо за имя…

2. Ясный Бор
- Ну, наливай..
- Так бы сразу. А то: «На охоту еще ехать». Охота и вино прекрасно сочетаются, - улыбающийся Трандуил подхватил кувшин и разлил вино. Келеборн взяв кубок, слегка повернулся, что бы свет только, что взошедшего солнца пробежался по темнобордовому вину и пригубил напиток: - Однако… Такого я еще не пробовал. Где достал?
- Достал и достал… Ты так и не сказал, надолго к нам?
Келеборн пожал плечами: - Как получится. Но самое долгое на неделю.
Трандуил удивлено поглядел на него:
- В Ясном Бору так мало не гостят.
- А что делать. Я не могу себе позволить надолго оставлять Линдон.
- Эрейнион? – улыбка мгновенно пропала с лица Трандуила.
Келеборн кивнул и внимательно посмотрел на эльфа: - Его теперь принято называть иным именем, если придется общаться с его поданными учти это.
- Даже так? – Трандуил подошел к противоположному окну, и, нахмурившись, посмотрел на запад. – Быстро.
В небольшой комнате дома на берегу Келдуина повисло молчание. Пальцы Трандуила побелели, крепко сжимая кубок.
- Я видел его лишь раз, но почему то каждый раз на мое сердце ложится тень. Кажется, что мне предстоит что-то потерять из-за него.
Келеборн подошел к нему и осторожно забрал кубок.
- Ясный Бор далеко. Да и твой отец никогда не пойдет на то, что бы признать его королем для своего народа.
- Меня волнует другое… Но не стоит об этом. А ты что собираешься делать?
- Еще не решил. Знаю лишь одно: у синдар был только один король и другого не будет. Если вопрос встанет слишком остро, будет лучше уйти. Хотя это будет не просто.
- Лес большой. Я не слышал, что бы кто-нибудь заходил на юг дальше водопадов Рауроса – задумчиво произнес Трандуил – да и то, туда добирались лишь отчаянные искатели приключений.
- Я ожидаю, что примерно то же мне скажет Орофер. Тогда я совершу туда прогулку.
Вернувшись к столу, Келеборн поставил оба кубка, и поднял со стола оставленное там оружие.
- Пора. Нехорошо заставлять себя ждать.
Он уже толкнул дверь, когда Трандуил окликнул его: - Говорят, что в южных лесах встречаются редкие сорта винограда…
Сереброволосый эльф рассмеялся и обернулся – Я и не сомневался, что одинок в таком путешествии не буду…

[Jheroll]

3. Путь
Трандуил легко спрыгнул с лошади и сразу же повалился на изумрудную траву, в полете успев вытащить из-за спины лук и колчан, и теперь держал все в сложенных на груди руках: – Хорошо то как…
- Да вы никак устали ваше высочество?- с легкой иронией в голосе выпросил Келеборн.
- Издеваешься? – Трандуил в точности скопировал интонацию собеседника.
Оба рассмеялись: безобидные шутки друг над другом за несколько дней пути уже прочно вошли в привычку.
Келеборн плавно соскользнул со своей лошади и ласково похлопал ее по шее.
- Здесь их и оставим?
Трандуил кивнул: - Дальше им не пройти, а тут много табунов их сородичей. На обратном пути мы их разыщем.
Келеборн посмотрел в густой лес, начинавшийся в нескольких шагах от них. До этого момента они двигались по хорошо известным Трандуилу тропам, а вот лежавший же дальше лес легкой дороги не обещал. Высокие, мощные деревья, росшие, как казалось, с начала времен, заслоняли свет солнца, таинственный полумрак скрывал от глаз эльфов то, что находилось в глубине леса.
- Непривычная картина? – Синие глаза Трандуила внимательно изучали реакцию Келеборна.
Тот, откинув непослушные серебристые волосы со лба, взглянул на спутника и усмехнулся:
- Считаешь, что я привык только к обжитым лесам?
Считая, что ответа вопрос не требовал, Трандуил лишь улыбнулся и поднялся с земли, закидывая оружие обратно за спину.
- Кроме того, сдается мне, что у этого леса есть хозяин.
Такого поворота разговора Трандуил не ожидал:
- Ты о ком?
- Если б я знал… Понимаешь, просто чувствую чужую волю… Ладно будем надеяться, что мы для этой воли не представляем интереса…
Времени, что бы переместить с лошадей скромные припасы, состоявшие из нескольких бутылок с редкими винами да лембасов, в заплечные сумки и отпустить животных, потребовалось немного. Солнечные лучи, как бы напутствуя эльфов, в последний раз пробежались по их волосам, отразившись светом звезд и луны… И вот две стройные фигуры, передвигаясь с доступной лишь эльфам ловкостью скрылись в полумраке Древнего леса.

4. Лес
Мягкий солнечный свет с трудом пробивался сквозь листья деревьев-великанов, создавая непередаваемую игру теней. Среди этих теней, скользящих между могучих стволов, две были живыми. Келеборн откинул со лба непокорную прядь волос и обернулся к Трандуилу:
- Слышишь?
Тот в ответ кивнул:
- Да. Это водопады Рауроса. Мы быстро добрались, но дальше будет сложнее, ведь дорога неизвестна. Остановимся там?
Келеборн согласно улыбнулся и прибавил шагу, и через какое-то время они поняли, что не могут даже переброситься парой слов, поскольку шум водопада заглушал речь.
Солнце уже практически скрылось на Западе, отдельные проникавшие лучи света, окрасились багрянцем, когда лес внезапно расступился и эльфы замерли в безмолвном восхищении перед открывшейся картиной. Вода срывалась с каменистого обрыва и устремлялась вниз с невообразимой скоростью, подножья водопада не было видно, а брызги воды, разбивавшейся внизу, долетали до берега, на котором стояли друзья. Изменчивость водяных потоков и в тоже время постоянность и величавость стихии завораживали.
С трудом оторвав взгляд от воды, они переглянулись… и двинулись обратно в лес, понимая, что здесь не заснул бы и сам Ирмо. Впереди была долгая дорого по загадочному ночному лесу…

- Келеборн?
- Да? – эльф поднял взгляд на Трандуила, оторвавшись от несомненно увлекательнейшего занятия: укорачивания кинжалом подобранной по дороге палочки.
- Ты какой то грустный… Устал?
Келеборн прикрыл глаза и, как казалось, чуть смущаясь, ответил: - По жене скучаю…
Трандуил слегка удивленно изогнул брови и взглянул на спутника:
- Ты серьезно?
- Конечно – к Келеборну вернулся его привычный невозмутимый вид – Это же так естественно или ты так не считаешь?
Трандуил пожал плечами:
- Мне сложно судить, но путешествовать проще без женской компании.
Келеборн звонко рассмеялся, нарушив покой предрассветного леса
- Знаешь, друг, я бы конечно с тобой согласился, если бы не был знаком с Галадриэль… Мы очень много путешествовали, и поверь, немногие мужчины могли бы перенести те тяжелые пути, которые мы прошли вместе…
Он хотел сказать еще что-то, но вдруг замолк и посмотрел прямо в зеленые глаза Трандуила
- Почему ты одинок, Лис?
Трандуил вздрогнул, редко его называли так в глаза, да и вопрос показался ему неуместным, глаза его потемнели, и стали напоминать цвет листвы, который та приобретает, когда грозовые облака закрывают свет солнца. Он не отвел взгляд, ожидая увидеть в глазах Келеборна насмешку и неожиданно увидел в глазах спутника мягкость, и, еще какое-то странное чувство… сочувствие?
- Лис… - голос Келеборна напоминал шелест ласкового ветра, тревожащего листву молодого леса - Я много слышал о тебе. Знаю, что своей галантностью и весельем ты покоряешь любого. Многие девушки Ясного Бора отдали тебе сердца, но ты всегда один. Твое сердце закрыто для них. Почему, Лис?
Трандуил просто физически чувствовал волну доброты и участия, исходившую от Келеборна. Он хотел отшутиться, не слушать этого голоса, не видеть глаз друга…
А потом вдруг решился и заговорил
- Я боюсь потерять свободу…
Во взгляде Келеборна серебристыми искорками вспыхнуло легкое удивление.
- Я смотрю на тех с кем рос и вижу как меняются они, когда открывают свое сердце и до конца отдают себя женщине. Как исчезает желание странствовать и искать новые пути, как растет привязанность к дому. Да я люблю свой дом, но мой дом весь Лес, как бы далеко он не простирался… Я люблю женщин, ибо мало что в мире прекрасней их, и мало что может дарить такое же наслаждение как они… Но я не могу представить что бы кто-то встал между мной и Лесом. Что бы кто-то постоянно требовал части моего времени и забот, ведь я все время отдаю своему Лесу. И не знаю я, смогу ли я любить одну женщину всю жизнь, любить ее больше чем Лес, ведь она этого захочет…
Он опустил глаза, потом гордо вскинул голову, готовый к любой реакции Келеборна. Тот был очень серьезен и грустен.
«Когда-нибудь ты будешь достойным королем для своего народа» – негромко промолвил Келеборн – «может даже лучшим чем был Тингол, ведь во многом любовь стала причиной трагедии его и Королевства» - Трандуил увидел в его глазах понимание – «Но… Я не завидую твоей судьбе, потому что рано или поздно все уходит из этого мира и только любовь может пережить все».
Лис видел как понимание в глазах друга заслонил образ той, что не было с ними сейчас и странное предчувствие охватило его:
«Ты… Ты, то же так любишь Лес» – в его словах не звучало вопроса – «Но ведь когда-нибудь тебе придется выбирать и кого-то из них ты потеряешь и выбор этот будет куда более горький, чем мой».
- Ты прав Лис… Но я никогда не пожалею о том, что открыл свое сердце для любви…
5. Возвращение.

Они распрощались у границ Ясного Бора.
- Пойду через Карадрас… Коня я оставлю в Лаурелиндорнане, заберешь потом. Я был бы рад быть твоим гостем Лис, но не могу. Мы отсутствовали слишком долго, я должен торопиться домой, а путь не близок.
Трандуил грустно, но с пониманием кинул.
- Понимаю… Ты принял какое-нибудь решение?
- Еще нет. Скажи Ороферу, что мы не нашли ничего подходящего. Увы, но это будет правдой... А так.. надо добраться до Линдона и посмотреть как там…
В звенящем голосе Келеборна чувствовалась тревога…
Трандуил крепко пожал его руку:
- Я рад, что могу называть тебя другом. Береги свой народ и … себя.
Келеборн ответил мягкой и грустной улыбкой, вскочил на коня, и вскоре силуэт всадника скрылся за поворотом лесной тропинки, ведущей на запад.
Трандуил повернулся и легким, изящным шагом пошел на восток. С каждым шагом он чувствовал как приближается к дому. Птицы приветствовали его пением, деревья приветливо шелестели листвой, травы склонялись к его ногам. Он шел и слушал музыку, которая пела в его душе, улыбка не сходила с лица, освещая его, как солнечный зайчик, весеннем утром первым ворвавшийся в лесную глушь. Трандуил был счастлив, он вернулся домой и Лес встречал своего друга и сына…
… Лесной дозор вначале не узнал его: похудевший, более серьезный и спокойный сын Короля не был похож на себя, четыре года назад покинувшего Ясный Бор для небольшой разведки.
- Что смотрите? – Трандуил улыбнулся молодому старшине патруля.
Тот как то замялся, но потом ответил:
- Ваше высочество, вас уже считали погибшим…
Трандуил в душе вздрогнул. Пока они не могли выбраться из Древнего Леса, он часто думал, что отец переживает за него, но что их с Келеборном сочтут погибшими… Эту мысль он гнал от себя.
- Где сейчас отец?
- В восточных угодьях.
- Я отпустил свою лошадь.
Один из эльфов мгновенно спешился и передал своего коня Трандуилу. Тот вскочил на нее и спустя несколько шагов пустил коня в быструю рысь.
Он быстро мчался по столь знакомым ему тропам, деревья, казалось, убирали ветви с его пути, стараясь как-то помочь. Но лишь к вечеру он добрался до охотничьего дома на востоке Ясного Бора. «Все возвращается» – подумал он глядя на дом, в котором он принял решение идти с Келеборном.
В доме горел свет, несколько коней паслись на лужайке рядом, среди них он увидел и лошадь Орофера. Трандуил соскочил с коня, благодарно потрепав его по холке, и быстро пошел к дверям.
- Отец!

[Jheroll]

Орофер поднял голову от карты, лежащей на столе, глядя на которую он что-то обсуждал со спутниками и радость на мгновение осветило его лицо. Он подошел к сыну и внимательно посмотрел ему в глаза. Трандуил не отвел взгляда. Спутники короля быстро покидали дом, чувствуя неуместность свое присутствия при разговоре.
- Ты не торопился…
Трандуил на склонил голову –
«Древний Лес… Его хозяева не сразу отпустили нас»
- Ты мой единственный сын, - голос Орофера был строг – я был не прав отпустив тебя в этот поход. Я принял решение, и надеюсь ты меня поймешь.
Трандуил поднял глаза. В них светилось внимание и легкая тень предчувствия.
Орофер несколько мгновений молчал. Затем снова заговорил.
- До тех пор пока у тебя не будет сына, ты больше никогда не покинешь границы Ясного Бора.
Его слова повисли в наступившей тишине. Король положил руку на плечо сына. Тот молчал, пытаясь осознать услышанное.
- Когда-нибудь ты станешь королем, - Орофер смотрел ему прямо в глаза, взгляд его был уверенным, но добрым, голос твердым, но в нем скользили нотки печали, - тогда поймешь, что жизнь твоя будет принадлежать твоему народу. И обязанностей у тебя будет куда больше чем прав. Так что мой запрет оправдан. Считай, что ты начал становиться королем.

Спустившись с гор, Келеборн без труда уговорил встреченного на лугу коня помочь ему, и вскоре, как серебристый ветер, мчался на Запад.
Он хорошо знал эти места, поэтому уже очень скоро конь принес его к подножью Сумеречных гор, где у глубокого, темного озера был выстроен замок, вокруг которого жили многие из Синдар, признававших его своим Лордом.
Был поздний вечер, звезды сияли на небе, когда, влетев в восточное поселение, где в большинстве своем жили Синдар, избравшие делом жизни работу со сплавами, он спешился у небольшого деревянного дома, украшенного искусной резьбой, покрытой металлом, улавливающим только свет звезд. Постучал в дверь и, услышав приглашение, зашел.
- Мой Лорд! – изучавший свиток, Синда радостно вскочил, выронив при этом свиток на пол. Склонил голову, приветствуя Келеборна.
- Рад видеть тебя, Итильлок.
Синда жестом пригласил Лорда сесть в одно из кресел, и когда Келеборн сел, вопросительно посмотрел на бутыль вина стоящую на столе. Келеборн отрицательно покачал головой и Итильлок последовал его примеру, устраиваясь в кресле.
- Я долго отсутствовал – это звучало утверждением – Что изменилось за это время?
Итильлок погрустнел, собрался было долго рассказывать, но потом видимо передумал и сказал кратко:
- Почти все Синдар и нандор сейчас живут вокруг озера. В Линдоне остались лишь Тэлэри, но и они хотят куда-нибудь уйти. Леди Галадриэль сейчас здесь, в Сумеречном замке.
Келеборн мгновенно оказался на ногах, и стало ясно, что решение Итильлока высказать только самое главное было верным.
- Благодарю. Тогда мне и правда, лучше все услышать от нее.
Он уже повернулся к выходу, когда Синда вновь заговорил.
- Здесь еще Келебримор, с ним Нолдор, они уговаривают нас уйти на юго-восток, к горам, строить новое государство.
Келеборн обернулся и поймал взгляд Итильлока
- Ты похоже готов с этим согласиться?
- Он предлагает строить государство мастеров, считает что мы сможем создать то, что еще не создавалось в Арде, сделать этот мир еще прекрасней…
- И эти слова греют твою душу Мастер – в голосе Келеборна не было гнева
- Мой Лорд… ни я, ни мои ученики не пойдут с ним против вашей воли…
Келеборн поднял с пола свиток, мельком глянул на руны и улыбнулся. Потом задумчиво произнес:
- Немногие из Синдар тянутся к работе с металлом, но им далеко до Нолдор в этом. Можно ли осуждать за желание учится? Что бы не случилось, если вы действительно этого хотите, я отпущу вас и пожелаю удачи. Мы вернемся к этому разговору, Итильлок.
Он вышел из дома и обнял коня за шею:
- Ты уже помог мне, прошу тебя: осталось совсем немного…
Конь согласно заржал и ткнулся губами в плечо эльфа. Тот нашел в кармане последний сухарь и протянул его коню.
Вскоре добродушно настроенный конь, галопом мчал задумавшегося всадника по берегу озера, разбрызгивая темную воду, отлетавшую от копыт звездными искрами.
__
- Келебримор… Я понимаю твое стремление, но дело которое ты задумал очень непростое. Нужны долгие разведки, большая подготовительная работа, прежде чем можно будет начинать переселение.
- Но ты поддержишь меня?
Темноволосый и высокий, он смотрел на Галадриэль уверенным взглядом, в глубине которого внимательный и проницательный наблюдатель мог бы увидеть огонь, который прекрасной Нолдэ часто приходилось видеть в глазах мужчин. Внимательности и проницательности Галадриэль было не занимать. «Как он похож на Феанаро».
- Какого ответа ты ждешь? Нолдор и так пойдут за тобой, Тэлэри все равно откажутся идти с ними вместе, а Синдар, влияния среди которых ты добиваешься, будут ждать возвращения Келеборна.
- А если он не вернется?
Она вскинула голову и резко посмотрела на него, в серых глазах бушевал гнев. Он вздрогнул, и не силах вынести ее взгляда, отвел глаза.
- Прости, Артанис…
Он был из тех немногих, кто по прежнему называл ее валинорским именем, но в его случае Галадриэль только радовалась этому – слышать из уст эльфа, неравнодушного к ней, имя, которые ей дал Келеборн было бы сейчас больно.
- Я понимаю твое стремление. Этот мир можно сделать еще более прекрасным. Теперь, когда Враг уничтожен, никто нам не помешает. Я и сама стремлюсь к той же цели.
Келебримор в душе был рад. Он чувствовал что Артанис склоняется к тому, что бы попробовать создать новое государство. Все же здесь, хоть ее и уважали, но правителем считали Келеборна, что, с точки зрения Келебримора, задевало его властолюбивую родственницу. «Если он погиб… Я сделаю все, что бы Артанис там стала моей королевой». Он часто думал, догадывается ли она о его чувствах, но ответа не находил.
Келебримор перестал подпирать стену и направился к столу заваленному картами, собираясь рассказать Галадриэль о последних достижениях, посланных им разведчиков.
В этот момент в коридоре послышались шаги. Галадриэль недоуменно поглядела в сторону двери, зная, что никто не решался вмешиваться в беседы двух Нолдор, дверь распахнулась… и спустя мгновение она оказалась в крепких объятиях супруга. Золотые и серебряные волосы переплелись, словно свет Солнца и Луны в те редкие моменты, которые бывают на севере, когда два светила дарят свой свет одновременно.
- Прости меня мэльда...
Она приложила палец к его губам, – Я знаю, что ты не стал бы так задерживаться просто так…
Он улыбнулся, своей неповторимой улыбкой и ее сердце защемило, когда она подумала, что могла его потерять. Келеборн с трудом отвел свой взгляд от нее и только тут заметил Келебримора, который хоть и успел к этому времени вернуть лицу спокойный вид, был несколько бледен.
- Я приветствую сына Куруфина на своих землях… - Учтивая форма приветствия заставила Келебримора собрать все свои силы, что не вспылить – И прошу его простить нас, за то, что мы с супругой, не сможем уделить сейчас ему времени.
Келебримор резко повернулся и вышел.
- Я не слишком резок? Все таки у меня есть оправдание.
Он ласково посмотрел на Галадриэль, которая покачала головой и запустила руки в его роскошные волосы.
- Я боялась тебя потерять.
Его руки обхватили ее талию – Я тоже…
Галадриэль окинула его взглядом: - Ты устал…
- Не настолько, что бы быть неспособным вести с тобой разговор – тут он кивнул на разложенные карты – в том числе и о планах Келебримора.
- Ты можешь об этом думать?
- Я должен…
- Не сегодня… - Галадриэль виновато склонила голову, но все же нашла в себе силу взглянуть в его глаза - Увидев тебя сейчас я вспомнила, как все эти годы, упрекала себя за то, что мы не нашли времени на главное, и случись что с тобой, мне не в ком будет искать твой черты и это будет моя вина
Казалось, что Келеборн весь засветился о радости.
- Милая… я никогда не думал тебя упрекать… У нас было не так много спокойного, мирного времени.
- Что бы мы не решили с новыми планами, думаю, это все равно потребует многих лет подготовки – она улыбнулась ему в ответ – наш ребенок успеет вырасти.
Келеборн поцеловал ее и негромко произнес – я буду стараться, что бы это была дочь….

6. Путь в Эрегион.
- Мне не хочется отсюда уезжать…
Юная эльфийка с грустью смотрела на земли, в которых она выросла. Ветер, предчувствовавший скорое расставание, играл ее длинными серебряными волосами, в которых иногда проскальзывали золотистые искры.
- Отец, ведь ты тоже не очень этого хочешь?
Келеборн согласно кивнул головой.
- Но так надо, yonny. Твоя мама давно хочет создать такую страну, о какой она мечтала, когда покидала Валинор. Сейчас, когда Тьма ушла из Средиземья, для этого самое время.
- А ты, несмотря на то, что очень не любишь Нолдор поддерживаешь ее.
В голосе звучала легкая обида.
Келеборн звонко рассмеялся
- Проводя столько времени в обществе моей гвардии, ты случаем не забываешь, что ты сама наполовину Нолдэ?
Девушка на секунду поджала губы, решая стоит ли обидеться на шутку отца, но, не удержавшись, тоже рассмеялась.
Но веселье ушло с ее лица, когда взгляд упал вниз и во дворе замка она увидела высокого темноволосого нолдо, рапоряжавшегося сборами.
- А еще мне очень не нравится Келебримор.
- Почему то, все великие мастера имеют не самый покладистый характер, но это еще не причина что бы отрицательно к ним относиться.
…….

[Jheroll]

7. Дол-Амрот

… Прозрачные морские волны накатывались на песчаный берег, почти достигая стен замка, хрустальные башни которого, сверкая в лучах солнца, устремлялись к лазурному небу. Казалось, что весь замок сплетён из солнечного света. Расположенный на песчаной косе, далеко врезавшейся в залив, окруженный высокими стенами замок неуловимо походил на корабль, стремящийся оторваться от пристани. Море практически окружало его, лишь северные окрестности замка, на материке, утопали в садах.
В одной из комнат западной башни у распахнутого витражного окна стоял эльф. Морской ветер перебирал его серебристые волосы. С высоты он оглядывал замок, который был закончен совсем недавно и размышлял, как уживутся тут представители различных эльфийских племен. За ним сюда последовали многие из Тэлэри и Синдар, которые не захотели оставаться в Линдоне, когда власть Гил-Гэлада, после союза с Нуменором и победы на Сауроном, полностью распространилась на западное побережье. Конечно, после падения Эрегиона, не очень то хотелось снова строить практически новое государство, но не оставлять же в Линдоне тех, кто в свое время вместе с ним выбрал опасный и неведомый путь на Восток, покинув, казавшийся тогда незыблемым, Дориат. Когда, после войны Гнева, решившие остаться в Средиземье эльфы основались между новыми морями и Эред Луином, небольшому поселению Синдар удалось сохранить независимость от государства Гил-Гэлада, потом к ним пришли многие Тэлэри и лайквенди, из тех, кто не ушел дальше на восток… Но авантюра с Эрегионом не привела ни к чему хорошему. «А ведь как чувствовал: больше одного Нолдо в одном месте ни к чему хорошему не приводит» – эльф рассмеялся, вспомнив о том, что эта фраза уже давно прижилась среди его спутников и звучала в Линдоне слишком часто, что конечно не способствовало улучшению отношений с поданными Гил-Гэлада. К счастью поражение Саурона в войне против Нуменора открыло возможность еще раз уйти на Восток. Амрот конечно предлагал гостеприимство Лауренлиндорнана, но, несмотря на всю любовь к лесу, хотелось простора. Тут и вспомнилось это место у залива, обнаруженное в одном из путешествий, почти сразу после войны Гнева. Кроме восхитительной красоты, южное побережье обладало огромным преимуществом в виде практически полного отсутствия населения. Тут не жили люди, а до больших гор было достаточно далеко, что бы быть уверенным, что гномов тут тоже не окажется. Уже когда все пожелавшие уйти с ним, поселись здесь, выяснилось, что и ни одно из племен эльфов даже не побывало здесь. Будь прибывшие Нолдор вряд ли им удалось бы так быстро обосноваться здесь: сразу потянуло бы на исследования всех окрестностей. Но Тэлэри твердо решили сначала построить Гавань, а остальные, помня о том, что мир может опять пришел не навсегда, взялись за создание укрепленного замка, что бы было куда возвращаться. Но вот основные работы закончены, впереди праздник, а затем можно будет спокойно исследовать окружающие земли. «Надо будет забраться в восточные горы, они невысоки, но там есть леса, которые понадобятся нашим морякам…» – мысли привычно возвращались к проблемам, которые каждый день приходилось решать Лорду.
С трудом оторвавшись от мыслей и вида из окна, эльф вернулся к столу, на котором стоял только, что законченный кубок. Изящный и невесомый, ножку которого обвивали два дельфина, казалось только, что вынырнувшие из морских вод, в час, когда первые звезды вспыхнули на еще не совсем потемневшем небе, а алмазы и жемчуг сохранили свет звезд и таинственный полумрак морских глубин, кубок так и просился в руки. Окинув его взглядом эльф задумался: чего то все таки не хватало… «Лис сразу бы сказал – вина», вспомнив Трандуила, старого друга по исследованию огромного леса, раскинувшегося от Эред Митрим до Эред Нимраис он весело рассмеялся. Было жаль конечно, что Лис не смог выбраться сюда: после того как они вдвоем попали к Фангорну и пробыли там столько, что король Ясного Бора счел своего единственного наследника погибшим, Трандуилу путь за пределы владений был заказан. По крайней мере, до того момента как он не подарит королю внука. А жениться Лис не торопился, уверяя, что желает еще насладиться свободой.
- Келеборн! – услышав женский голос, он обернулся. В дверях стояла стройная женщина, золотые волосы которой излучали свет чище солнечного. Простое белое платье было расшито серебристыми и золотыми цветами и необычайно шло ей.
- что тебя так развеселило?
- Вспомнил Лиса. Жаль, что он не смог приехать...
Женщина улыбнулась:
– Он все так же непреклонен… Хотя разбил уже не одно сердце. Нам остается лишь радоваться, что Келебриан явно предпочла другого.
- Ну не знаю так ли уж и стоит этому радоваться…
- Ты считаешь Элронда Нолдо?
Она вопросительно посмотрела на Келеборна, но тот уж не смог сохранить серьезное выражение лица и они вместе, словно вспомнив какую-то давнюю семейную шутку, рассмеялись.
- По крайней мере он не собирается, в отличии от твоего друга, прожить всю жизнь холостяком. Так что рано или поздно дочь нам придется отпустить.
- Согласен. Только вот когда он решится… Боюсь, что раньше мне удастся убедить Трандуила, что жена не помешает свободной жизни..
- Если его не убеждает даже твой личный пример, вряд ли поможет, что то другое… Остается уповать на Судьбу: когда полюбит, тогда и поймет все сам…
Келеборн, соглашаясь, улыбнулся: - тогда я буду рад за него… - в его глазах засверкали озорные огоньки, когда он взглянул жене прямо в глаза: - Он столько теряет… Подойдя, эльф обнял жену, и она склонила голову к нему на плечо.
- Ты не забыл, что сегодня праздник?
- Как ты могла такое подумать!!?
Келеборн поднял жену и на руках отнес ее к креслу у окна. Затем подхватил стола кубок и, приклонив колено, протянул его ей.
- Галадриэль, прими от меня подарок и пусть сегодняшний праздник будет успешным и станет началом счастливой жизни на этих землях. Тьма далеко и мы заслужили мирное время…
Галадриэль осторожно взяла в руки кубок и восхищенно замерла разглядывая его…
- Мне дорог любой твой подарок, но когда я смотрю на то, что ты делаешь я думаю, что твой народ приобретя хорошего Владыку, потерял великого мастера…
- Ты же знаешь, я не способен долго заниматься чем-то одним… Но я не слишком доволен, чего то не хватает в этом кубке, ты не находишь?
Галадриэль задумчиво посмотрела на кубок: – Вина?

[Jheroll]

8.

Келеборн остановил коня и повернулся к супруге, которая в восхищении смотрела на окраины Ясного Бора. Она улыбалась:
- Красиво… Почему то, мне мои чувства чем то напоминают ощущения, когда мы с братом приближались к Дориату.
Келеборн кивнул
- Так и должно быть. Лес то один.
Галадриэль вздохнула.
- Иногда мне тебя сложно понять.
Келеборн с серьезным выражением лица произнес
- Если после больше чем двух тысяч лет совместной жизни, мы иногда друг друга не понимаем, то это лишь свидетельствует о том, что у нас еще впереди много интересного.
Галадриэль не удержавшись рассмеялась, и звонкий смех супруга поддержал ее. Так что спутникам Владык не составило труда, соориентировавшись на дружный смех, найти их. Вскоре небольшая процессия скрылась под покровом леса.
Келебриан с удивлением оглядывала огромные деревья среди которых вилась тропинка, и вслушивалась в ту лесную музыку что составлял шелест листьев, пение птиц, стрекотание кузнечиков, и множество иных мотивов, происхождение которых внимательный эльфийский слух мог бы определить, но никто этого не делал, наслаждаясь гармонией звучания.
- Это лес совсем не похож на то, что я видела раньше, - негромко, словно боясь словами нарушить эту музыку, сказала она обращаясь к отцу.
- Ты права. Это место, где сохранился Древний Лес, под сенью деревьев которого проснулись первые эльфы. Лес говорил с ними, делился своими чувствами, а квенди давали имена его творениям. Тогда и зародилась эта любовь между эльфами и Лесом – он замолк, конь успел сделать несколько шагов, когда Келеборн задумчиво произнес - Но не все деревья растущие вместе составляют Лес.
- Надо что бы там жили эльфы?
- Надо что бы в Лесу жили, те кто его любят. Вместе они создают волшебство, подобного которому не бывает. Я часто мечтаю провести в таком Лесу всю жизнь.
Келебриан уже было собиралась спросить, почему тогда она родилась и выросла в озерном замке, а последние годы они прожили на побережье, но она быстро вспомнила о неугомонном характере матери и вопрос так и не был задан.
Ехавшая рядом с ними девушка из свиты Галадриэль внимательно прислушивалась к разговору. Она была чистокровной нолдэ из дома Финарфина, но родилась уже в Средиземье, в начале Второй эпохе и в Лесу была в первый раз. И сейчас очарование Леса завладевало ей…
Светловолосый эльф возник казалось из ниоткуда и радостно приветствовал их. Спешившийся Келеборн сразу оказался в крепких дружеских объятиях.
- Трандуил! рад тебя видеть, затворник.
- Издеваешься..
Келебриан наклонившись к подруге сказала – А принц то симпатичный…
- Не то слово – ответствовала та, разглядывая высокого эльфа, зеленые глаза, которого искрились весельем, улыбка необыкновенно украшала черты лица, а сложен был настолько хорошо, что лишь немногие из спутников Владык могли сравняться с ним – Он ведь Синда?
- Похоже на то.
Трандуил обратив свой взор на спутников Келеборна, чуть заметно, но очень изящно поклонился Галадриэль и, подарив несравненную улыбку Келебриан, произнес:
- Дети часто похожи на своих родителей, но взять от них самое лучшее удается не всем. Вы же как я вижу сочетаете в себе вещи несовместимые. Я рад приветствовать вас в Ясном Бору.

Прошлогодняя листва чуть слышно шуршала под мягкими подошвами эльфийских сапог гостей с побережья. Тропа, ведущая к поселению Орофера была достаточно узкой и идти по ней можно было только по двое. Она причудливо вилась между стволами деревьев и эльфы то скользили в тени, то солнечные лучи дарили их волосам яркие оттенки...
Шедшие впереди Трандуил и Келеборн негромко что-то обсуждали. Но и остальные спутники не скучали, наслаждаясь приятной прогулкой по лесным тропам Королевства.
Тропа сделала еще один поворот и вывела эльфов на границы поселения. Все, кроме Трандуила и Келеборна, который уже бывал тут раньше, с интересом разглядывали дома, расположенные между деревьев так, что стволы служили одной или двумя стенами, а первые, самые низкие образовывали плотную крышу, а зачастую и опускались вниз, становясь частью стены. Дома были расположены далеко друг от друга.
Навстречу Трандуилу вышел эльф, гибкое и стройное тело, которого, слишком хрупкое на вид, по сравнение с более рослыми и плотно сложенными Синдар, так же как и синие глаза указывали на его принадлежность к нандорам и заговорил на лесном наречье.
Келеборн, чуть отстав от Трандуила, тихо сказал супруге, глазами указывая на жилище, мимо которого они сейчас проходили:
- Примерно это я имел в виду, когда…
- Я помню. Но Менегрот мне ближе.
В это момент Трандуил обернулся:
- Отец ненадолго отлучился к северному поселению. Он будет к вечеру. Позвольте я пока покажу приготовленный для вас дом.
Спустя несколько часов, когда прибывшие Синдар под чутким руководством Галадриэль занимались обустройством домов, отведенных им, Келеборн разыскал Трандуила на берегу реки.
- Я уж не думал, что ты вырвешься – в голосе Трандуила звучала легкая ирония.
Келеборн в ответ весело улыбнулся:
- Вряд ли я смог бы там чем-нибудь помочь. Не Лорда это дело…
- О как заговорил.. Привык?
- Да не без этого. А ты еще нет?
- Стараюсь.
В воздухе повисло молчание.
Трандуил первым прервал его, поглядев на солнце, клонившееся к Западу.
- Пойдем искупаемся?
- Идея достойная принца…
Спустя несколько мгновений, даже не пытавшийся сопротивляться, Келеборн оказался в воде. Вынырнув, он в несколько движений подплыл к берегу, вылез и, критически посмотрев на мокрую одежду, которая теперь подчеркивала его мускулистое телосложение, вздохнул и начал стаскивать ее.
- Знаешь, Лис, купаться лучше без одежды…
Тот рассмеялся и сняв тунику, нырнул с невысокого берега. Уже в воде, улегшись на спину, зацепившись руками за толстую ветку свисавшую у самой воды, и предоставив лучам заходящего солнца, пробиваться сквозь небольшую толщу воды к красивому обнаженному телу он ответил:
– Да ладно… Тепло же, высохнет мгновенно
– Я надеюсь – Келеборн зашел в воду, и тут Трандуил увидел у него глубокий шрам, протянувшийся от левого плеча на несколько дюймов вниз, оставшийся, скорее всего, от удара эльфийским кинжалом.
– Я знал, что у тебя сложный характер, но с кем же из эльфов ты подрался? – в голосе звучали нотки изумления.
Келеборн на мгновение опустил взгляд, посмотрев на плечо. …Удар был очень силен, я почувствовал резкую боль в плече, и кинжал выпал из левой руки, которая безвольно повисла вдоль тела. Рефлекторно я упал на колено уворачиваясь от следующего удара. Темноволосый нолдо по инерции пролетел мимо, но сразу развернулся. Ледяная ненависть волнами исходила от него. Но это только придавало сил. «Надо встать»… С трудом увернувшись от еще одного удара я окинул зал, но видел, что никакого оружия больше нет. А Келебримор наклонившись поднял мой кинжал. Я пытался понять смогу ли сделать еще одно движение левой рукой… «Видишь как все просто Синда... Ты умрешь здесь, а утром твое тело ирчи поднимут над своими бандами и твои воины умрут, пытаясь им отомстить. Тогда Эрегион будет только моим. Это будет великое нолдорское государство. И у него будут великие Король и Королева». Я смотрел в его темные серые глаза и не мог понять, как любовь может привести фэа к такой ненависти и одержимости. Таким я видел в глазах Галадриэль Феанаро, когда она вспоминала о мятеже в Валиноре. Неужели это черта Нолдор? Не это ли их Рок?
Он бросился на меня, но мое тело быстро вспомнило все то, чему учил Белег. Обманным движением показав что буду уходить вправо, в последний момент я смог уклониться влево, оказался за спиной противника и, стиснув зубы от боли, заставил левую руку действовать одновременно с правой. Мертвым захватом, обхватив его под руки, завел свои ладони на его голову и повалил на каменный пол.
Звон клинков выпадающих из его рук был необычно громким. Коленом я уперся в основании шеи и замер, боясь сделать последнее движение. «Можно ли убить за любовь?»
Келебримор только начал осознавать что он проиграл. Голос его был хриплым, а мысли спутанными.
«Слышишь Синда… Давай убей меня… Ты все равно потеряешь ее. Она приняла мое кольцо, и оно когда-нибудь уведет ее из Эндоре. Уведет в Валинор, где я смогу возродится, а ты никогда не решишься пойти туда»
Я слышал его голос и мысли, и чувствовал, что он верит в то, что говорит. Видел Галадриэль берущую кольцо с белым камнем, чувствовал силу заключенную в нем. Я хотел кричать «Не надо, не делай этого», но понимал, что не смогу остановить.
Руки мои напряглись и тут я понял, что все равно сделаю это. «Намо, перед тобой держать ответ, я буду готов нести любую кару за все совершенное. Искажение слишком сильно в этом мире. Прости»
Мой руки скользнули ему по подбородок, в глазах у меня помутнело от боли. Я чуть надавил коленом и хруст позвоночника прогремел как раскаты грома, витражи в окнах задрожали, потом я понял что это и вправду гром. Я встал и посмотрел на мертвое тело великого мастера. Затем поднял его.
… Утром войска Саурона напали на нас. Впереди, как знамя, они несли мертвое тело Правителя Эрегиона…
Келеборн поднял глаза.
- Да ничего особенного. На учебном занятии отвлекся, и получил от молодого Тэлери. Он еще не умел останавливать удар.
Трандуил согласно кивнул – ну с кем не бывает.

[Jheroll]

… Последний Союз.
Посланец Гил-Гэлада уверенным шагом преодолел пространство отделявшее его от короля Ясного Бора и, окинув взглядом расположившихся на поляне эльфов, начал свою речь:
…Король Элдар желает узнать: собираются ли жители лесов участвовать в войне против извечного Врага эльфов Саурона, чья власть ныне распростерлась над Средиземьем, или вы по-прежнему будете отсиживаться в чаще, прячась за спинами Элдар и наших союзников, Гондора и Арнора?
Тон посланца был холоден, но в словах сквозило с трудом скрываемое презрение.
Трандуил сжав руки стоял спиной отца, с трудом сдерживая в себе желание вышвырнуть наглеца за пределы Леса… Но Орофер понимал, что он поставлен в положение, когда отказ невозможен… Участвовать наравне со всеми эльфийскими племенами под командованием Гил Гэлада? Теперь поступить так он не мог.. «Этого то он и добивается.. Неужели теперь моя очередь..»
- Эрейнион, сын Фингона, Владыка Эльдар узнает решение мое решение завтра…
…На поляне, где собрались ближайшие друзья короля царило молчание. Орофер внимательно посмотрел на лица собравшихся и горько произнес:
- Думаете у нас есть выбор?
В глазах Синдар была видно, что так они не думают. Все понимали, что не выступить на стороне Эльдар и нуменорцев, это мгновенное обвинение в пособничестве Саурону. Места для нейтралитета не было.
- Ясный бор вступит в войну с Сауроном..
Слова как смертный приговор…
- Но кто-то должен остаться здесь.
Трандуил замер, и вскинул глаза на отца. В пылающем взоре явно читалось обещание, что он этим кем-то не будет.
- Локил, я рассчитываю на тебя.
Глава разведчиков склонил голову, принимая приказ своего короля.
Орофер снял с головы венок из листьев, всех деревьев росших в Лесу, служивший ему короной и осторожно передал Локилу.
- На войну надо идти рассчитывая победить, но что будет нам неведомо. Если нити Вайре приведут меня и моего сына к гибели, вашим королем станет Леголас…


Они шли согласно полученному от Элдар плану уже несколько дней. Невдалеке виднелись холмы. По договору именно на этих холмах они сегодня должны были встретиться с основными силами Гил Гэлада.. Но их не было.

Атака была неожиданной. Лавина орков захлестнула передние ряды армии. Орофер успел отдать приказ отправить нескольких гонцов в ту сторону где должны были стоять Элдар и нуменорцы прежде чем ринуться в бой..

Трандуил отразил удар очередного орка и вскочив на коня окинул взором поле боя. Картина была ужасна.. От армии Ясного бора оставалась лишь половина, он разглядел отца сражавшегося на противоположном фланге.. Машинально отбил стрелу, тренированное тело казалось действовало само по себе..

Туча стрел обрушилась на передние ряды орочьей ватаги давая возможность нандор отойти и сгрупироваться… Небольшой отряд всадников врезался в левый край темной армии, клином прошел сквозь нее создавая возможность для отхода.. Самый высокий из всадников подлетел к Трандуилу.
- Келеборн?
- Трандуил, надо уходить отсюда. Нам тоже долго не выдержать, со мной только мои Синдар, а нас мало. Собирай своих.
- Но мой отец? Трандуил бросил взгляд в сторону откуда только что пробился отряд Келеборна и где он в последний раз видел отца.
Синда помрачнел, и отвел глаза…
- Мне жаль. Мы опоздали… Мои воины смогли только вынести тело.. Прости.
Трандуил покачнулся как от удара, Келеборн жестко схватил его за плечо..
- Не время переживать сейчас! Трандуил, ты теперь их король, ты несешь ответственность за тех, кто еще жив. Надо отступать.
Трандуил бросил взгляд на перестраивающихся орков, ненависть полыхала в его глазах..
- Мы отступим, но не надолго. Как только подойдут основные силы…
- Трандуил, не им надо мстить. Неужели ты не понимаешь? Вас тут никто не ждал! Я отправился сюда просто на разведку, здесь не должно было быть остальных сил. Они идут через Минас Тирит и по побережью…
Трандуил казалось не слышал его..
… - Эрейнион?
- да..
- Я видел его лишь раз, но почему то каждый раз на мое сердце ложится тень. Кажется, что мне предстоит что-то потерять из-за него.
….
Тебя, отец??! Но почему..?
….
- Когда-нибудь ты станешь королем, Орофер смотрел ему прямо в глаза, - тогда поймешь, что жизнь твоя будет принадлежать твоему народу. И обязанностей у тебя будет куда больше чем прав. Так что мой запрет оправдан. Считай, что ты начал становиться королем.
….
- Ты прав. Голос Трандуила был холоден, металл звучал в нем.
Он развернулся и поскакал к основным силам Ясного Бора, на ходу отдавая приказы о подготовке отступления.

Эпилог.

Он шел по нему в последний раз, разрывая нити, что связывали их. Золотые листья под его ногами тоскливо шуршали, печаль притаилась в кронах деревьев, утренней росой падали слезы, кровью казались алые цветы. Лес умирал. Ему казалось, что вместе с ним. Сознание того, что он будет дальше жить, а Лес умрёт, разрывало сердце. «Я не вынесу этого». Но он шел, приближаясь к невидимым границам, после шага за которые, пути назад не будет.
«Останься!!!» кричали ему вслед деревья, многие из которых он посадил сам.
«Останься…» – шептали ему травы.
А Лес молчал. Молчал не понимая, но принимая свою Судьбу.
Он споткнулся о покрытый мхом камень и упал. С трудом встал на колени и посмотрел на виновника. Камень был необычной формы, и он вспомнил, как ребенком он разыскивал такие камни в укромных местах Дориата и давал им имена. Это воспоминание заставило его сердце сжаться и он с трудом сделал следующий вдох. Боль в груди стала невыносимой, но он нашел в себе силы подняться и сделать несколько шагов вперед. Потом еще шаг и еще. Он не знал, сколько прошло времени, когда вдруг все закончилось. Боль ушла. В сердце была пустота. Он не с мог заставить себя обернуться и упал на траву спиной к лесу. Слезы катились из его глаз, хотя он этого и не сознавал. Эльф уронил голову на колени и погрузился в забытие.
А за его спиной шумел обыкновенный лес. На полянах росли цветы, которые люди вскоре назовут одуванчиками, и даже те немногие кто видел их до этого, не сможет узнать в них эланоры. С меллорнов облетали последние листья и вскоре клены, дубы и лиственницы заступят на их место. Где-то в потаенных уголках еще теплилось то, что люди называют волшебством, а эльфы не называют никак, потому что для них это естественное состояние природы, которая дарит им свою любовь, но всему этому предстояло уйти, потому, что некому было принимать любовь, а безответная любовь умирает...
Ночь вступила в свои права, когда эльф очнулся. И тут же почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Он не поднял глаз, но уже знал кто это.
- Зачем ты пришел, Лис?
Светловолосый зеленоглазый эльф стоявший невдалеке сжал зубы.
- Посмотреть на твой выбор. Что бы понять, что я никогда так не поступлю с Лесом.
- Убей меня…
- Ты уже мертв. Ты стал другим. Ты никогда не сможешь забыть, что пережил.
- Время лечит, - он сам не верил в то, что говорил.
Трандуил лишь покачал головой – «Я останусь до конца. Если надо мы станем забытым народом, но не оставим Лес».
Выбравший любовь встал, и его серые глаза встретились с зелеными глазами выбравшего Лес. Каждый видел в глазах другого сожаление о том, что было утрачено и надежду на то, что выбор был правильным.
Громкий шелест листьев и хлопанье крыльев взорвали тишину. Келеборн посмотрел, как птицы полетели на Север, в сторону Ясного Бора, последнего Волшебного Леса, вздохнул и, не говоря ни слова, пошел на Запад.

все

[Aldara]

Эх... Очередная зарисовочка... Может вам покажется, что я уже повторяюсь, но что я поделаю, если эта тема никак не хочет меня оставлять...

-------
Альдара

«Не осталось ничего…»


Не осталось ничего. Ни страха, ни гнева, что придал сил измученному телу и помог разорвать толстенные цепи, ни сожалений. Впрочем, страха я и не испытывал – даже когда клыки и когти рвали мою плоть. Тогда были только ярость, осознание скорого конца, зловонное дыхание зверя и огромные от ужаса глаза смертного. Боль пришла потом…
А теперь и боли уже нет. То ли перешла предел чувствительности, то ли умирающее тело уже не чувствует ее. Только слабость и кровавая пелена перед глазами. А еще – память. Угасающее сознание прокручивает перед глазами обрывки жизни… Можно уцепиться за них, попытаться как-то удержаться… но – нет сил. И нет желания. Хочется соскользнуть в тишину и мрак, в мягкий обволакивающий туман, где не будет боли и страданий…

Чьи-то руки держат меня, бережно, словно ребенка, но крепко. Я уже не чувствую этого, только помню прикосновение. Если открыть глаза, можно даже увидеть… Но я и так знаю. Берен… Ты обнимаешь меня, будто надеешься слабыми человеческими руками удержать отлетающую душу… Не трать силы, друг – они понадобятся тебе самому.
Что-то влажное и горячее падает на лицо. Берен… Друг… Ты плачешь? Не надо… Все хорошо. Уже хорошо… И с тобой тоже все будет в порядке – я постарался… Лютиэнь найдет тебя, спасет… ее любовь спасет… Не понимаю, откуда, но я просто знаю, что так будет…
Я бросился на эту тварь не потому, что хотел спастись сам. Я ведь… ради тебя… ты же понял…

Мысли путаются, обрываются, не успев даже оформиться. Цветные воспоминания проносятся перед глазами быстрее летящей стрелы… Лица, голоса…

«Инголдо! Немедленно домой! Солнце уже садится…»
Мама… Мягкий голос, ласковые руки… Прости, мамочка – я не вернусь к тебе…

«Финарато… Оставь брата в покое! И отдай ему книгу, сейчас же.»
Отец… Суровый, требовательный, но мудрый и любящий. Как ты гордился мной, своим первенцем… Будешь ли гордиться теперь?
Ты не увидишь моих последних минут, отец, и это хорошо. Не нужно тебе видеть меня – таким. Бессильным, в крови… Даже лицо залито кровью – хотя эта уже не моя…
Тебе не нужно видеть моей боли. Ты не знаешь, что такое боль, отец – и пусть не узнаешь и впредь. Умирать совсем не страшно, но очень больно…

«Финарато, смотри – ирисы! Хочешь, сплету тебе венок?»
Алатариэль… Сестричка… Ты будешь грустить обо мне, я знаю. Будешь плакать… Не надо, прошу! Мы ведь все равно встретимся – после…

«Финарато… А когда я вырасту, я буду королем?»
Ородрет… Ты так быстро вырос, брат… А я и не заметил… Только когда пришла пора решать, кому оставить все то, что было создано моим трудом, я понял. Я увидел тебя – ты стоял в самом углу, подальше от тех, кто, не успев еще запереть за мной двери, уже оспаривал мою корону. И именно потому я протянул ее тебе.
Ты не хотел становиться королем, брат – детская наивная мечта давно осталась в прошлом, когда ты своими глазами увидел, что значит быть владыкой. Твои руки дрожали, когда ты принимал серебряный венец из моих ладоней. Ты верил – до последнего момента верил – что я передумаю, вернусь с полпути… Прости – я не имел права. А теперь не получится… Прости…

А вы, как всегда, неразлучны, братья – даже там, по ту сторону… Айканаро, Ярое Пламя – ты простил меня? Простил за то, что я заставил тебя отказаться от твоей любви? Так было нужно, поверь!
А ты, брат – неужели и тебе не в чем упрекнуть меня? Наверное, нет – ты всегда поступал так, как считал нужным. И если ты решил умереть вместе с братом…

Но вы, друзья – те, кто безмолвно стоит сейчас за спиной смертного, видимые только мне, потому что я уже одной ногой переступил границу вашего мира – вы наверняка ненавидите меня. Простите, друзья… братья… Я обрек вас на гибель, повел за собой в логово Тьмы, и вы пошли, потому что верили в меня. Я подвел вас…
Но вы молчите, и в ваших глазах нет упрека… Ну хоть один – разозлитесь на меня, укажите на меня рукой, обличите меня перед грядущей Вечностью! Вы молчите, и молчание ваше хуже любых упреков.

Словно устав, память утихает. Звуки тоже отдаляются, становятся глухими – я уже не слышу даже стука сердца Берена, хотя моя голова, я знаю, лежит на его груди. Остаются лишь смутные образы, ощущения…
Запах ирисов… откуда – здесь? Может быть, это ты вспомнила обо мне, сестренка? Вспоминай, прошу – и там, в Чертогах Мандоса, где нет ни запахов, ни звуков, мне будет чудиться аромат цветов…
Теплая рука треплет волосы… Ладони пахнут яблоками и медом. Мама…

Кто… Кто ты – пришедшая позже всех? Я уже не вижу твоего лица – тьма начинает сгущаться вокруг… Вижу только изящную руку и длинные волосы, выбившиеся из-под капюшона. Прошу, покажись…
Нет! Не может быть! Амариэ, свет мой, сердце мое, ты не можешь быть здесь!!!
Любимая… коснись меня… позволь коснуться… нет, я не смогу – я уже не чувствую рук… не чувствую тела…
Нет! Не уходи! Амариэ, melde! Амариэ…

Как тихо и тепло… Но откуда вдруг это ощущение легкости и полной свободы? Кажется, сейчас я могу взлететь без крыльев… И свет… Какой удивительный мягкий и ласковый свет…
Я тянусь к этому свету… Я лечу! Мама, смотри – я умею летать… Я…



(с) А.***, 28.03.03
-----------------

Не пинайте сильно...

[Luthien]

Привет всем! Ух, даже выразить не могу, как я люблю этот форум! А особенно этот трэд.    Вообще-то этот фанфик у меня лежит уже очень давно – с тех пор, как я прочитала “ВК”. И книга для меня всегда кончалась именно так. Я в это верю. А тут я недавно увидела на одном из трэдов данного форума, что я не так уж и одинока в своих мыслях. В общем, люди добрые, не бейте больно!  Просто у меня это давно наболело. Предоставляю на ваш суд:

Край

Он чувствовал липкие конечности Шелоб, завертывающей его в кокон из паутины – и дрожал от отвращения, страха и невозможности освободиться. Потом он вновь видел себя на Роковой Горе – и в который раз испытывал то минутное чувство ужаса оттого, что не смог не надеть Кольцо на руку, и слышал свистящее, неистовое, нестерпимо-громкое шипение Кольца, падающего в пропасть: «Ты предал Меня! Я не прощу! Никогда не прощу! Будь ты проклят, проклят, проклят! Я спасло тебя от всех опасностей! Я! А теперь Я сделаю из тебя героя – в чужих глазах, но не в твоих собственных! Ты проиграл! Ты остался только мучаться, – потому что Я отвоевало твою душу целиком! Или ты сам отдал её Мне, а, хоббит? Признайся, ты ведь поддался Мне – поддался и никогда теперь не найдешь покоя! Так будь же ты проклят! »
Фродо вжался головой в подушку и застонал – сил больше не было. Каждую ночь в марте и октябре он снова и снова переживал эту сцену. Слова Кольца все время слышались ему по-разному, но смысл был один – неизбывное, вечное проклятие без надежды на спасение. Конечно, он помнил, что скоро ему предстоит отправиться в Валинор, – но с каждым новым приступом этого тяжкого, безысходного отчаяния он все более терял надежду на то, что сможет там исцелиться. Уж слишком глубока рана, нанесенная Кольцом: оно словно пропитало его ядом до костей, и он не мог, не мог простить себе того, что дал этому случиться…
Фродо открыл глаза. Заснуть он уже, наверное, не сможет – остается только лежать да смотреть в окно. Он повернулся к окну.
Ночь была тихой, молчаливой и суровой. Пения птиц не было слышно, звезды не заглядывали в окно. Низкие тучи нависли над садом, над начинающими распускаться яблонями, и те, словно испугавшись, клонились к земле. Поднялся пронизывающе-холодный ветер и внезапно распахнул форточку – в комнату ворвался свежий запах молодой листвы и сырости. Фродо даже не попытался встать, чтобы закрыть окно, несмотря на то, что в комнату стремительно залетал ночной холод. Он только поплотнее завернулся в одеяло и вновь обратился взором к яблоням за окном. Глаза бывшего Хранителя Кольца были наполнены острой, серой, сухой тоской.
Начался по-весеннему тихий дождь. Его струистая занавесь переливалась жемчужно-серебряным сиянием – луны не было, но казалось, что каждая капля светится изнутри. Тонкие нити дождя плотным пологом закрыли от Фродо сад - но он этого не видел. Незаметно для себя он снова заснул, – может быть, из-за мерного шелестения дождя, может быть, и из-за чего-то другого…
Он увидел перед собой серую дорогу. По стронам виднелись стремящиеся ввысь белоснежные стены, на которых словно бы лежало хмурое, тяжело обвисшее небо. Фродо все шел и шел вперед по влажной, наверное, после дождя дороге. Наконец, утомившись и почувствовав, что не может больше идти вперед, зажатый между серым небом, серой дорогой и угрожающими, белыми, как череп мертвеца, стенами, хоббит увидел, что далеко впереди стены кончаются. Он бросился вперед. Вот и стены оборвались. Но… Дорога тоже закончилась, а перед Фродо не было ничего. Только унылая серая равнина, тянущаяся до самого горизонта. Бесконечная… Фродо почувствовал, что снова погружается в тот внутренний ад, про который он позабыл, пока шел вперед к какой-то неведомой цели, пока в его душе хоть чуть-чуть серебрилась надежда. Надежда умерла, и душа умирала тоже.
И тут где-то совсем рядом Фродо услышал Голос. Звучный, глубокий, умиротворяющий, похожий на плеск моря, которого он никогда не слышал.
- Что ты делаешь здесь? – спросил Голос.
- Я не знаю, - прошептал Фродо. – А где ты?
- Всюду, - ответил Голос и негромко рассмеялся. – Не трудись объяснять, кто ты. Я знаю это и еще многое другое о тебе – даже то, чего ты сам не знаешь. Я - твой Сказочник.
- Зачем я здесь? Куда мне идти дальше? – спросил Фродо. Во сне ничто не способно удивить. Фродо хотелось лишь одного – выбраться, не стоять вот так на границе бесконечной дороги и бесконечного простора.
- Ты должен обрести, - сказал Голос. – Ты уже слишком много утратил. Больше тебе терять нечего. Ты должен обрести.
- Обрести что?
- Награду. Не вознаграждение, а именно награду. Дар. Потому что, по правде говоря, вознаграждения не достоин никто в этом мире. Спасает только милость. А ты достоин милости. За то, чтобы пройти свою дорогу до конца, не сбившись с пути, ты дорого заплатил – своей целостностью, чистотой и первозданной мудростью. Взамен ты обретешь иную мудрость. Твоя дорога была тяжела, но обнесена стеной, – ты сам возвел эти стены, которые не давали тебе сбиться с пути. И скоро, в конце этого пути, я смогу тебя простить окончательно.
- Ты? - тихо проговорил Фродо. Ему не хотелось больше никуда уходить – хотелось только быть рядом с этим Голосом, который был так добр к нему, пусть даже и говорил так непонятно и в главном был не прав – ибо не было на свете власти, способной простить человека так, чтобы он сам, перед своей совестью, почувствовал себя прощенным.
- Я прав, – ответил Голос, словно прочитав его мысли. – Я всегда оказываюсь прав – в конечном итоге.
Вокруг Фродо разлился свет – ослепительный, но не слепящий, яркий, но не яростный. И из света появилась фигура – человек с невыносимо прекрасным лицом, одетый в белые одежды.
- Здравствуй, - сказал тот, кто больше не был голосом: назовем его Сказочником - так, как он сам себя назвал.
Фродо, впервые за долгое время, вдруг почувствовал, что тяжесть, придавившая грудь, пропала, что ему стало легче дышать. Он опустился на колени перед Сказочником – и, жалобно прижавшись лицом к краю белоснежных одежд, заплакал, как ребенок – светлыми, невинными слезами детства, которое у него так грубо отняли. Сказочник вновь улыбнулся.
- Встань, - сказал он. – Теперь ты можешь идти вперед: тебя ждут еще многие жертвы и многие славные дела – пусть даже иногда незаметные. От этого они не утратят своей ценности. Главное – чтобы на сердце было спокойно. А славу ты уже познал. Не так уж она хороша, чтобы ради неё можно было умереть. На свете ведь так много вещей, куда более достойных того, чтобы умирать за них – ты это знаешь.
В ту минуту Фродо не понимал ничего, да и не хотел понимать. Он чувствовал себя чистым – а именно этого жаждало его сердце, истосковавшееся по этой безначальной радости …Он поднялся с колен. Сказочник положил руку на голову хоббита, посмотрел ему в глаза и улыбнулся.
Тяжелые слезы катились по щекам Фродо, и глаза его, просветлевшие и благодарные, сияли яркой синевой.
- До скорого свидания, хоббит. – тихо сказал Сказочник. – Возвращайся к себе домой. Сегодня наша встреча не может продлиться долго: я и так пришел к тебе вопреки закону. Сейчас я не могу полностью излечить тебя. Ты еще не избыл свое бремя, но теперь тебе, по крайней мере, стало немножко легче. А однажды – не в Валиноре, нет, гораздо дальше, – мы снова встретимся, и тогда я прощу тебя, и ты останешься со мной навсегда. Когда-нибудь ты сможешь вернуться обратно, чтобы снова страдать и милосердствовать – но ненадолго, а потом я снова призову тебя, мой ученик.
- Я смогу вернуться в Средиземье? Откуда?
- Нет, боюсь, Средиземья ты тогда не увидишь. Не расстраивайся: мир меняется - это его судьба. Ведь добиться воплощения своей судьбы – это единственная цель и обязанность всего, что есть на земле. А куда тебе предстоит уйти и откуда вернуться, ты узнаешь в свой час. Тебе еще очень многое предстоит узнать и увидеть.
Сказочник склонился к хоббиту и поцеловал его в лоб. И Фродо, успокоенный и ободренный, почувствовал, что исчезает, растворяется – или, может быть, засыпает.
Последний порыв ветра, который он почувствовал, донес до него слова Сказочника:
- Успей налюбоваться Хоббитанией! Твое время скоро придет!

***
В комнату зашел Сэм. Дождь затих, близился рассвет – Сэм всегда вставал рано, а сегодня ему, к тому же, почему-то плохо спалось.
Фродо не знал того, что каждое утро Сэм осторожно заходил в комнату хозяина: посмотреть, как тому спится, поправить одеяло, прошептать несколько ласковых слов. Так было и в это утро, двадцать второго марта.
Открыв дверь, Сэм увидел, что окно распахнуто, на пол натекла от дождя огромная лужа, и молоденькие яблони запустили ветви в окно, словно бы тянулись поближе к кровати. По всей комнате разлетелись от ветра листы бумаги: черновики для Алой Книги, которые вчера вечером писал хозяин. Сэм подошел к кровати с тяжелым, вяжущим страхом – так с ним бывало каждый март и октябрь, когда он все время ожидал, что с хозяином случится что-то страшное. Но, внимательно взглянув в лицо спящего Фродо, Сэм улыбнулся.
Фродо лежал на боку, повернувшись лицом к окну. На его бледном, тонком лице застыла радостная полуулыбка. На щеках были видны следы слез. Тихий свет, всегда озарявший его изнутри, сегодня был особенно ярким и чистым.
Сэм постоял немного рядом с постелью хозяина, пытаясь угадать, о чем тот плакал и чему теперь улыбался. А потом осторожно закрыл окно, укутал Фродо потеплее и стал собирать разлетевшиеся по полу бумаги.
За окном мягко разгоралось солнце.

[Luitannen]

Алечка, пинать не будем (по крайней мере, я), мне понравилось... поверила - умирать не страшно.

Jheroll, респект! С тех пор, как прочитала "Ясный Бор" в Леголасье, мечтала увидеть продолжение.

[Сашка]

Так, народ. Типа официальное заявление. Я тут задумалась о праве на перевод. Я-то выкладывала фик без разрешения автора. Я послала запрос на раазрешение на перевод и мне ОТКАЗАЛИ. Автор сказала, что перевод убьет все очарование фанфика и т.д. и т.п. и потом, она сказала, что этот фик должен лежать только на ее сайте. Так вот. После такого письма все желание переводить отпало. Если есть желание у кого-то - напишите мне, я вышлю полностью фанфик и вы уже будете сами переводить.

[Masha Klim]

Саш, я не уверена, что у нее есть юридическое право запрещать тебе перевод. Ты его делаешь не ради наживы, вот и все. И это много значит. Но все равно неприятно.
Кстати, ты мне не дашь на него ссылку, на свой перевод этого фанфика? Я посоветуюсь с администрацией. Пришли в ПМ, ладно?

[knopa]

Rohirrimka, я, когда читала "Выбор", расплакалась. Отличная вещь!!!
Мне еще очень твоя "Долгая дорога на Запад" нравится, мой самый любимый фанфик. Жду продолжения.

[Ellika]

Вот кое-что из моего творчества... Рассказ, фанфик, миниатюра, зарисовка - называйте, как хотите. Нечто под впечатлением от ВК.

Мир Снов

Я сижу на холодном промозглом полу, обхватив колени руками. Вокруг тишина… Что ж, и времени иногда не хватает покоя… оно обречено на вечную жизнь…
Это мой мир. Мир, где существует невозможное. Мир, скрытый ото всех легкой завесой, которую я преодолеваю каждую ночь. Мир, где я владею и управляю всеми своими мечтами и желаниями. Мир, что дает возможность встретить того, кто не существует на самом деле. Мир, позволяющий любить себя. Мир снов…
Я появляюсь здесь постоянно. Жизнь слишком банальна и скучна. Она не позволяет себе неожиданностей… Тут же можно играть временем: повернуть его вспять или остановить, наслаждаясь моментом. Но сейчас я не нуждаюсь в этом. Впереди еще час, два, вечность… Обычно я берегу сокровенные минуты, но… в этом мире все по-другому. В моем мире…
Я улавливаю шорох его шагов. Да, точно знаю, что его. Уверена, что этот тихий шелест я смогла бы отличить от миллиона других, похожих, но абсолютно разных… Я знаю его лучше всех. Ведь это я, именно я вселила в него определенные чувства и поместила в своем воображении. И здесь он предстанет предо мною. Здесь, в моем мире…
До меня доносится нежный запах. Запах цветущей фиалки. Странно, но я всегда считала, что он будет обладать им. Наверное, его Создатель и не подозревал об этом. Пусть… Он придумал простого героя, которого я в последствии повторно создала в своем уме. Теперь он мой герой. Мой герой в моем мире…
Шаги становятся более отчетливыми. Совсем скоро мы встретимся с ним. С тем, кто позволил мне любить живой образ, дорожить им и бояться потерять. Я увижусь с ним, увижусь! В моем мире, полном сплошных иллюзий, которые не могут быть правдой хотя бы из-за того, что не имею на это никакого права…
Он почти доходит до угла, за которым сижу я. Миг. Остался всего лишь миг, очаровывающий своей таинственностью. И тишина, не смеющая мешать никому…
Он появляется, а я… исчезаю…